ПОЛЕТ ЧЕРЕЗ ТОЧКУ НЕВОЗВРАТА - 6

                       АМИЗА
                       Вся наша компания была уже в седлах. Разбившись на небольшие группки, мы обсуждали случившееся. Кто-то осуждал Валиду: "если бы она осталась с нами, то ничего бы не случилось" или "вечно она ищет приключения", и только лошади переминались с ноги на ногу и недовольно фыркали. Мы с Пиносом заметили оживление в группе, где был Эспум, и подъехали туда.
– Как жаль, что сейчас не моя голова лежит в руках Валиды, – проговорил Эспум, с улыбкой поглядывая на окружающих.
– Так чего ж ты не опередил того счастливчика, – сказал Пинос.
– Да меня Буран подвел! Ты же видел, как он на дыбы взвился?
– Понятно! Буран! Очевидно, лошади Валиды были не в его вкусе! – подколол Эспума Пинос. Тут уже друзья не улыбались, а разразились хохотом.
– Ты считаешь, что я струсил? – раздраженно выкрикнул Эспум.
– Да ты что? Буран, так Буран! – ответил, пожимая плечами Пинос.
– А вообще, чего мы здесь топчемся? А ну, давай, поехали все в город!
И всадники не спеша, поскакали в город, оживленно переговариваясь друг с другом.

                      ВАЛИДА
                      Когда мы подъехали к моему дому, к пролетке подбежали слуги. Я им крикнула "носилки" и еще "несите его в гостевую комнату". Кто-то из слуг проговорил " как же можно в гостевую, ведь он же в крови и пыли, а там ковры и мебель". Я так глянула, что все сразу замолчали. Раненого положили на кушетку. Терап уже что-то делал возле него. Я не знала, кто эти двое, которые спасли мне жизнь, но теперь была моя очередь спасать одну из них.
– Я Вас прошу, спасите его! Он должен жить! Ведь он спас меня! – почти выкрикнула я Терапу.
– Дорогая Валида! Для Вас я сделаю все возможное! Обещаю! А пока идите, приведите себя в порядок и успокойтесь. Мне надо вернуть его к сознанию
Я вышла из комнаты, а Терап уже подносил что-то к носу пострадавшего
                                                                                                         
                                                                                                            В "ОТКЛЮЧКЕ"
                     СЕРГЕЙ
                    "Казалось, что в нос мне воткнули гвозди, и они достали до мозгов. Они куда-то там так сильно укололи, что мне захотелось чихнуть, но я понимал, что если я чхну, то отлетит моя голова. И я не чхнул. Я только еле-еле приоткрыл глаза. Сквозь мутную сетку ресниц просматривался силуэт чьей-то головы. Я попытался вглядеться, но глаза сами закрылись.
С трудом я снова их приоткрыл и увидел перед собой большой нос с усами и бороду, как у козла. Козла? Я что в аду? И меня обслуживают козлы или какие-то черти? Ну, как все болит и жжет! Неужели они все-таки разожгли подо мной костер? А почему меня сразу в ад? И кто это решил, что я грешник? Ведь я почти не грешил! У меня со всеми было все полюбовно. И сразу на костер! Чертовщина какая-то! Как все печет! Вот, козлы! И я опять улетел"

                      В комнату вошла Валида.
– Терап, ну как он?
– Слава богу, он очнулся. К нему на какой-то миг вернулось сознание. Но и это уже хорошо!
– А раны? Эти ужасные раны! Эта кровь!
– Я их обработал, но мне кажется, у него еще вывих правой руки и перелом двух ребер. Но с этим позже. Пусть сначала придет в сознание.
– Как ты думаешь? Кто они? На наших людей они не похожи!
– Тот, кто вез нас – это дирик. Есть такое варварское племя за синими горами. А вот второй – это загадка. Он ни на кого не похож. Рыжий и глаза голубые!
– И, правда! Голубые! А я думала, что мне показалось. Надо же! Они как с неба свалились.
– Ладно, время покажет, кто они. Давайте выйдем и там поговорим.
– А можно я побуду здесь, а ты пока иди
– Ну, конечно! Только если он очнется, то Вы сразу зовите меня, – сказал Терап и вышел.
Валида села возле изголовья раненого и вздохнула.
– Ужас, какой! Как разбито его лицо! Как он тяжело дышит! Вот вроде зашевелились губы, и лоб у него вспотел.
Валида привстала, взяла тампон и, наклонившись над пострадавшим, стала, еле-еле касаясь, промокать его лоб.

                       "Что это? Почему по моему лбу пауки бегают? Почему пауки, а не мухи? Нет! Пусть пауки! – прошелестело в моем мозгу. Я слегка приоткрыл глаза.
Как будто смотрю сквозь аквариум. Все плывет. Да еще и ресницы мешают! Господи! Где это я? Что это? Прямо предо мной была женская грудь. Большая и нежная! Лица я почти не видел. Кто это? Наверное, чем лучше видна грудь - тем труднее запоминается лицо. Неужели это ангел, а я в раю? Все! Больше я никуда не уйду. Только пусть она не уходит! Долетел я все-таки! Какая грудь! Все-таки мне повезло! Какая…" – подумал я, и все растворилось.

                     ВАЛИДА
– Ну, что с ним? – спросил, вошедший в комнату, Терап.
– Да, вроде, ничего. Я вот только лоб ему вытерла и все.
– Ему нужен покой. Обязательно надо, чтобы кто-нибудь присматривал за ним.
– Что? Сидеть возле него?
– И сидеть, и смотреть, и горшки из-под него выносить! Пусть за ним присмотрит твоя ангелоподобная Анафера. Она любого исцелит и на ноги поставит.
– Нет, за ним будет присматривать Арбид.
– Но, все-таки нежные женские руки они...
– Нет, Арбид! – строгим голосом возразила я.
Уже перед сном я зашла посмотреть на подопечного. Он лежал на спине и что-то бормотал.
"Несмотря на эти повязки, пластыри и синяки, он даже неплохо смотрится. И мышцы бугрятся как у бойца! Интересно, у него останутся шрамы на лице? Правда, шрамы украшают мужчин. Ой! Чего это я?" – мысленно проговорила я и покраснела.
Я сказала Арбиду, чтобы он сразу меня позвал, если будут какие-либо изменения в состоянии нашего "больного". Поэтому когда прибежал перепуганный Арбид, я спросила: – Что случилось?
– Госпожа! Он бредит, что-то выкрикивает, что-то говорит и пытается встать.
– Да ему же нельзя вставать!
– А его сдерживал, не давал!
– А что он говорит?
– Я его языка не понимаю!
– Хорошо! Ты правильно сделал, что позвал меня. Пошли быстрее!
Как только я увидела "больного", я поняла, что он бредит. Лоб у него был горячий и весь покрыт испаринами пота, а сам он все время порывался вскочить и что-то говорил и говорил. Только что?

                         СЕРГЕЙ
                         Это был обычный рейс на Хабаровск. Шел третий час полета. Из разговоров экипажа я узнал, кто летал на "Тушках", кто на "Илах", а кто на " Ашках" и даже на "Боингах". Я летал только второй год, и мне не чем было похвалиться. Иногда кто-нибудь рассказывал интересный случай или анекдот.
Спокойный полет был нарушен писком сигнализации об отказе левого двигателя. Бортмеханик подтвердил падение тяги и отключил подачу топлива. Полет на трех двигателях позволял лететь в штатном режиме. Но все равно эта ситуация мгновенно стряхнула с нас меланхолическое настроение и привела в напряженно-внимательное состояние.
Прошло еще минут 15, и мы уже успели вздохнуть и успокоиться, когда вдруг сработала сигнализация о пожаре на втором двигателе. На взгляд командира бортмеханик пожал плечами и уткнулся в показания приборов. Уже визуально был виден тонкий дымный шлейф, тянувшийся от двигателя. Командир сообщил диспетчеру о сложившейся обстановке и пошел на снижение. До ближайшего аэропорта было еще минут 40 лета.
В этой усложняющейся с каждой секундой обстановке командир принял решение об аварийной посадке. Он дал соответствующее указание стюардессам подготовить пассажиров. На вопрос "куда" ответил "на землю или на воду, куда повезет".
А салон уже шумел как растревоженный улей. Стюардессы с трудом усаживали на места паникующих пассажиров. Никто никого не слушал и никого не слышал. В замкнутом пространстве на высоте 9 тысяч метров созревал грандиозный бардак.
В кабину пилотов вскочила растерянная стюардесса.
– Они только орут! Они меня не слушают! Что делать?
– Сережа, пойди в салон и расскажи им всю правду, в общем, что и как, – сказал командир с улыбкой. Я его понял, надел фуражку и вышел в салон. Салон бурлил, многие толпились в проходе, но большая часть топталась в хвостовой части у аварийных дверей. Среди общего крика раздавались иногда возгласы "Мы падаем!", "Мы разобьемся!", "Это конец!" и другие слова, уже почти "матерные".
                         Я сильно хлопнул трижды в ладони и прокричал: "Внимание!" Почти все повернули головы в мою сторону и замолчали. Вот что значит я надел летную фуражку.
– Я вам все объясню, но сначала вы все должны сесть в свои кресла, – громко сказал я, широко улыбаясь. Шум слегка затих.
– Я сказал всем сесть и замолчать! Так вы никогда не услышите, чем хочу я вас обрадовать, – снова почти прокричал я, но с той же улыбкой.
Почти стихло. Все сидели в креслах и встревожено всматривались в меня.
– Сейчас мы проведем практическое занятие на тему " действия экипажа и пассажиров при аварийной посадке".
– Какое занятие? Шо вы нам лапшу вешаете? – закричал мужчина, откуда-то с середины.
– Да вон дым от мотора идет, а вы про какое-то занятие нам голову морочите, – закричала женщина, сидящая возле иллюминатора.
Были и другие выкрики. В общем, коллектив начал работать на стресс.
– Дым – это для достоверности. Ведь так бы вы меня не слушали, как не слушали стюардессу в начале полета. А теперь все будет серьезно и все натурально.
– Итак, мы действительно совершаем аварийную посадку, – продолжал я с улыбкой. – Чтобы уцелеть и отделаться только легким стрессом, вы должны сделать следующее:
– Снимите очки и зубные протезы. Вот уже некоторые даже заулыбались. Это хорошо. Держите это состояние до выхода из самолета.
– Снимите обувь на высоких каблуках и расстегните воротник. Так, улыбок стало больше.
– Возможно, мы сядем на воду. Это мягче и даже интереснее!
– Наденьте спасательные жилеты. Они под вами. Мужчина, отстегнитесь сначала от привязных ремней. Молодцы, женщины! Они более сообразительные. Женщина в третьем ряду! Мы еще не на воде, а вы уже разделись! Кто Вам сказал, что мы сядем на пляж? – салон заржал.
– Все надели жилеты?
– Все!
– Не слышу!
– Все! – проорал салон.
– Только не надувайте жилет до выхода из самолета, иначе навсегда останетесь здесь. Застегните пристяжные ремни, но чтобы они не болтались, а только слегка обтягивали ваши животы. А теперь самое главное. По команде "Внимание посадка!" – вы должны наклониться вперед, закрыть голову руками и сидеть так до полной остановки самолета.
Все будет хорошо! Мы уже не раз так садились и как видите я с вами. Только не вскакивайте и не толпитесь в проходе. Без паники! Слушайте команды стюардесс и членов экипажа, и все будет в порядке.
– Счастливой посадки! Все будет О’кей! – сказал я и вернулся в кабину.
                        А мы уже проскочили облачность. Внизу простирались леса с болотами, ручейками и речками. Куда садиться? Хотя бы поле или болото приличное показалось. Вот внизу по курсу блеснула лента реки.
"Может на нее попробовать!" – подумал я.
– Все, Серега, потянем вдоль реки, – сказал командир. – Экипаж, приготовиться к аварийной посадке на воду и действовать в соответствии с аварийным расписанием при посадке на воду, – раздалась четкая команда.
Мы летим уже низко. Почти вписываясь в ширину реки. И тут в кабину вскочила стюардесса с криком: "В служебном отсеке дым!"
– Что горит?
– Не видно, но дым уже ползет в салон!
– Серега, посмотри, – крикнул командир.
                       Я прихватил огнетушитель и