ОПАСНАЯ СДЕЛКА

                              Наш отдел вел разработку изделия, которое должно было иметь форму блина. В начале мы его так и называли «блин». Но потом в процессе разработки, блин стал толще, и к нему прочно приклеилось название «болванка». Так вот, эта болванка, начиненная сложнейшей электроникой, должна была обладать большой ударопрочностью. Когда был собран первый опытный образец болванки, наше руководство договорилось с воинской частью о проведении испытания на их территории.
                              И вот наша группа испытателей стоит на лесной поляне возле металлической вышки, которая четырехугольной пирамидой уходила вверх метров на 25 - 30, слегка возвышаясь над верхушками близстоящих деревьев. Вышка была подкреплена горизонтальными трубами диаметром 10 сантиметров. Эти трубы с интервалом в метр уходили гигантской лестницей вверх.
Напротив нашей группы был построен взвод солдат. Командовал ими майор. Он уточнил организационные вопросы с нашим начальником и подошел к солдатам.
– Взвод, равняйсь! Смирно! – прогремел голос майора.
– Даю установку, – продолжал он, – необходимо залезть на эту вышку с рюкзаком, в котором находится изделие весом 8 килограмм. Его надо сбросить вниз на бетонную площадку. За выполнение задания 10 дней отпуска. Желающие – два шага вперед.
                             Вперед вышло 8 солдат. Майор подозвал крайнего слева солдата и дал ему рюкзак.
– Удачи! – сказал ему майор, и солдат пошел к вышке. Вначале он бойко поднимался вверх под завистливыми взглядами сослуживцев. Постепенно темп его замедлялся и, где-то на высоте 10 – 12 метров солдат остановился и замер.
– Звонарев, что случилось? – спросил его майор. Солдат посмотрел вниз широко раскрытыми глазами и ничего не ответил.
– Давай! Давай лезь вверх! Не останавливайся! – крикнул ему майор. Солдат отрицательно помотал головой. Он просто прилип к трубам и не шевелился.
– Спускайся вниз! Только осторожно и не спеши! – скомандовал ему майор и тихо выругался.
                               Вскоре Звонарев стоял рядом с нами, упершись глазами в землю.
– Звонарев, что случилось? – спросил майор.
– Не знаю. Просто, когда я посмотрел вниз, мои пальцы сжались, и я не мог оторвать их от трубы.
– Понятно! Передай рюкзак Соликову и стань в строй. Соликов, надень рюкзак и на вышку. Вниз не смотри! Только вверх!
                               Соликов поднялся выше Звонарева метра на три и тоже прилип к трубам. Когда такая же история повторилась и с третьим солдатом, майор подошел к нашему начальнику.
– Извините, у меня солдаты не имеют специальной подготовки, и я не имею права посылать их на вышку в приказном порядке.
                               У Иваныча , так мы называли между собой нашего начальника, глаза вылезли на лоб от возмущения.
– Да вы понимаете, что срываете испытание? Ведь это спецзаказ! Да вы знаете, что с вами будет? – почти срывался на крик наш начальник.
– Будет приказ, я сам полезу. Извините, ребята не виноваты, – сказал майор. Он отдал команду, и сержант увел солдат. Мы стояли и растерянно переглядывались между собой: испытание сорвано, а как отреагирует на это наше руководство, никто не знал.
– Так ребята, думайте, думайте! Ведь сгораем без пламени! – проговаривал, нервно шагая между нами, Иваныч.
– Может, подождем день-два, и найдется кто-нибудь, – проговорил инженер Куркин.
– Кого найдем? Ты найдешь? – спросил его Иваныч.
– Нет!
– А ты? - спросил он Петрова
– Нет!
– А ты? – уставился на меня Иваныч. И вдруг его лицо посветлело, и он улыбнулся доброй улыбкой.
– Послушай, Виктор, ты ж по горам лазишь.  Ты ж не такие вершины брал. Может, попробуешь?– доверительно спросил меня Иваныч.
– Николай Иванович! Одно дело горы, а другое – эта вертикаль.
– Да какая вертикаль! Смотри сколько труб там! Берись за любую и лезь!– горячо убеждал меня Иваныч.
– Так диаметр труб большой, неудобный – пальцы не обжимают трубу, а только прижимаются к ней. Вот поэтому у солдат неуверенность и психоз.
– Ну, вот видишь, ты все понимаешь, – с надеждой наседал на меня начальник, – попробуй. А?
                           Тут и остальные ребята стали «подпевать» Иванычу словами «попробуй, попробуй», «а вдруг получится». Я разозлился и крикнул им:
– А вы сами попробуйте. На что они мне ответили:
– А мы по горам не ходим и на вершины не лазим.
– Ну, что мне на колени перед тобой стать, – вдруг истерически выкрикнул Иваныч. Такого я не мог вынести.
– Ну, что я за просто так и полезу? Солдату и то 10 суток отпуска обещали.
– Да! Так ты согласен? – обрадовано проговорил Иваныч, – так я тебе и 10 дней дам и премию выпишу. Только спаси нас от позора!
– Только десять рабочих дней, – сказал я.
– Давай 7 дней и премия.
– Лучше 8 дней и отпуск летом, – не сдавался я.
– Ладно! Согласен! Я тебе и премию выпишу. Выручай! Только будь осторожен. Ведь если что случится, меня же посадят, – проговорил Иваныч, и озабоченно почесал за ухом.
                            Слушая наш торг, ребята сначала улыбались, а потом посерьезнели, так как поняли, что на кону была моя жизнь и судьба проекта (болванки).
Я надел рюкзак, посмотрел на вышку и полез. Для меня уже ничего не существовало. Я видел только переплетения труб и места захвата. Ноги я старался ставить на трубы серединой кроссовок, а пальцы одной руки плотно обнимали нижнюю трубу, пока вторая рука надежно не закрепилась за верхнюю трубу. Так, выполняя правило трех точек опоры, попеременно меняя руками места захвата, а ногами места опоры, я поднимался вверх. Теперь я понимал состояние солдат на высоте: без подготовки и определенных навыков нетрудно запаниковать. Хорошо, что никто не сорвался на спуске: ведь спуск всегда сложнее и опаснее подъема.
                             А вот и верхняя площадка вышки. По ее периметру была уложена дощатая дорожка шириной около метра с леерным ограждением из стального прутка. Я стал на колени и взялся за ограждение. Пруток слегка прогнулся и «заиграл» под рукой. Тогда я лег на доски, снял рюкзак, Перевернулся на живот и вынул болванку из рюкзака. Я посмотрел вниз. Там столбиками стояли мои товарищи, сбоку, почти рядом внизу, качались верхушки близстоящих деревьев, над которыми летали вороны и еще какие-то птицы. Светило солнце, периодически выскакивая из-за облаков. Легкий ветер качал верхушками деревьев и они зелеными волнами убегали от меня вдаль. Хорошо и красиво!
Я взял болванку, вытянул руки вперед и бросил ее вниз. Через мгновенье болванка ударилась плашмя о бетон, подпрыгнула вверх метра на два, снова упала и откатилась в сторону.
– Ура-а-а-а!– закричали внизу. Я видел, как они весело подпрыгивали, обнимали друг друга и что-то кричали мне.
                            А мне еще надо было спуститься вниз. Главное – это середину ступни поставить на трубу, чтобы не провернулась и не соскользнула, ну, и еще следить за захватом трубы. Когда я спустился, у меня подкашивались ноги от перенапряжения. Ко мне подбежал Иваныч.
– Виктор, спасибо! Ты всех нас спас! Я уже и Главному позвонил, рассказал о тебе, – он еще раз дружески похлопал меня по плечу и уже командным голосом проговорил, – ребята, сфотографируйте болванку и место падения, осмотрите все и в машину. Послушаем, что она скажет нам после такого падения.
Уже в машине меня спросил Сергей:
– Виктор, ты чего так упорно торговался за отгулы. Лучше б взял двойную премию. И чего это ты 8 дней попросил, а не 7 или 9?
– Так я кровь сдам или два дня за свой счет и у меня 14 дней в кармане.
– Ну, и что?
– Ничего ты не понимаешь! Да со всеми отгулами и отпуском, я успею и в горы сходить, и на море с семьей съездить.
                             По его виду, я понял, что сочетание моря и гор ему не понять. Ну, и что? Меня многие не понимают. Главное, что у меня будет хорошее лето. А ведь это так здорово!