ВАЛИДА
Я видела, как на мгновенье к нему вернулось сознание. Он попытался приподняться, но телесная боль исказила черты его лица, рука подвернулась, он упал на спину и снова потерял сознание. Я чуть не вскрикнула при этом, но в это время подошел Арбид, и я вонзила ногти в ладони, чтобы не показать свою душевную боль, чтобы заглушить муку, терзающую мое сердце. Мне казалось, что злые Духи окружили его тело и поджидают смерть. Слезы сами капали из моих глаз, и я уже не обращала ни на кого внимания. Мне было безразлично чье-то мнение. Я искала пути спасения больного. А он опять бредил, что-то выкрикивал и бил руками по одеялам и простыням. И снова пришлось Арбиду руками прижимать буйствующего больного к постели, пока тот не затих.
Я не могла больше смотреть на эти муки, на эти страдания и выбежала из комнаты. И тут я увидела в окно, что у крыльца стоит запряженная коляска. Я выскочила на крыльцо. Возничего нигде не было видно. Тогда я вскочила в коляску, схватила вожжи и пустила лошадь вскачь.
– Туда! К Храму, к Святому озеру! Как это я раньше об этом не вспомнила! Святые духи! Они мне помогут, – я проговаривала это и подгоняла, и подгоняла лошадь, чтобы хоть как-то наверстать упущенную возможность.
Храм Света, Храм Огня и Святого Духа величественно возвышался над лесом на берегу озера. Его называли Святым, потому что в него втекали пять ручейков от целебных источников, каждый из которых имел свое назначение. Этот Храм стоял в стороне от города, и сюда ходили только по велению души. Кто-то на исповедь, кто-то попросить, посоветоваться, а то и просто успокоить душу и сердце молитвами или разговорами. Я приходила сюда не раз, и у меня было здесь свое место.
Я упала на колени, опустила голову и начала беззвучно шептать. Затем как бы очнувшись, подняла голову и устремила свой взор на жертвенные свечи, за которыми сверкала серебром Большая восьмиконечная Звезда. Ее лучи прорывались сквозь золотое кольцо священного огня.
– Святой Дух! – воскликнула я с безумным жаром и со слезами на глазах.
– Святой Дух! Ты всегда справедлив, мудр и милосерден! Ты все видишь и все можешь! Я всегда восхищалась твоей добротой и милосердием к творящим добро и трепетала перед гневом твоим к творящим зло. Я никогда не жаловалась, и никогда не сомневалась в твоем правосудии. Но теперь молю тебя сохранить жизнь этому Пришельцу. Как я смогу жить, если потухнет свеча жизни, спасшая меня от гибели? Неужели ты не услышишь меня!
– Прости меня Дух Святой, дух милосердия и прощения! Во имя Добра, Святого Огня и Святого Духа! – выкрикнула я и упала без чувств.
Я стала приходить в себя, когда чьи-то руки бережно поднимали меня с пола.
– Отец мой! Праведник милосердный! Ты опять, как и раньше, приходишь ко мне в трудные минуты жизни, – со слезами обратилась я к служителю Храма.
– Дочь моя! Я все вижу и все знаю. Я верю, что Святой Дух услышал крик твоей страдающей души. Он поможет тебе! Но перед тем, как ты уйдешь отсюда, набери Святой Воды из озера, и наполни ею эту мраморную чашу. Положи на ее дно вот эту серебряную звезду и сотвори заговор на воду. Помнишь, как тебя учили, и как я тебя учил. Наговаривай ее от души, от сердца, от доброты своей и печали. Не жалей себя, помни для кого ты просишь и на кого ты наговариваешь. Вот тебе два кувшина, наберешь в них заговоренную Воду, и будешь потом поить ею своего страдальца, и омывать ею его раны. И сотворишь ты благо. Жизнь ему спасешь! И свою тоже!
Поклонился мне Праведник и ушел, а я взяла кувшины и пошла к озеру за Водой. Несколько раз приносила Воду, пока не заполнила мраморную чашу. Затем стала на колени, положила на дно серебряную звезду и взялась руками за края чаши.
Я наклонила над ней голову и закрыла глаза. Так в молчании прошло несколько минут, а потом начала нашептывать заговор. Выговорившись, я встала, налила заговоренной воды в кувшины и пошла к пролетке. Там уже сидел на козлах возничий. На мой немой вопрос он сказал, что Святой Отец послал его в помощь, чтоб ты воду домой привезла и не расплескала.
Как говорил Святой Отец, я сразу напоила своего Пришельца заговоренной Водой и ею же раны смочила. Делать то же самое я приказала и Арбиду. Терап когда узнал об этом, сомнительно покачал головой, но мешать не стал.
На следующий день, когда я пришла на смену Арбиду, произошло следующее. Я как обычно сидела на краю кровати и изредка вытирала влажным платочком лоб Пришельца. Вдруг его веки задрожали, и он открыл глаза.
СЕРГЕЙ
И тут я услышал вскрик! Ее вскрик! А затем...
– Ой! Тебе же нельзя вставать!
– Где я? – прошептал я.
– Лежи! Лежи! Не шевелись и ничего не говори!
– Что она мне хочет сказать?
– Какие у него непонятные слова. Как жаль!
– А-а-а! Ничего не понимаю! А как тебя звать?
– Молчи! Тебе нужен покой!
– Молчи? Какое красивое имя! А я – Сережа!
– Что он говорит? Я ничего не понимаю!
– Вот и познакомились! Ты – "Молчи", а я – Сережа, но вообще-то друзья меня называют Серж.
– Надо позвать Терапа, чтобы ему не стало хуже. Он стал много говорить!
– Что она там бормочет? Ничего не пойму! Ну, хоть как звать ее я знаю. Вот, она снова заговорила:
– Я – Валида, а как тебя звать?
– "Молчи, Молчи!" Какое интересное имя!
– Тебя звать "Имя"?
– Ну, вот и познакомились, – сказал я, и устало закрыл глаза.
Прибежал вызванный Арбидом Терап.
– Что-то случилось? Ну, как он?
– Да открыл глаза! Пытался что-то говорить. Я тоже. Но потом он отключился. Правда, теперь хоть знаю, как его зовут, – сказала я.
– А как?
– "Имя"!
– Странное имя! Это хорошо, что он пришел в себя. А отключился это от слабости. Теперь он быстрее пойдет на поправку. И старайся побольше с ним говорить. Это отвлекает больного от телесных проблем и внутренних психологических разногласий.
Я открыл глаза. В комнате никого не было, и я стал смотреть по сторонам. Ой! Ни фига себе! Какая кровать! Какое белье! А резная мебель, а расписные потолки! На стенах висят картины в золоченых рамках и тройные портьеры на окнах. Одна из тяжелого и плотного материала – это, наверное, чтоб интим создавать. Или полумрак, как сейчас. Вторая из какой-то легкой серебристой ткани и затем воздушная тюль.
А вообще странно я себя чувствую! Ощущается какая-то легкость в голове и теле! Не обращая внимания на боль, я слегка приподнялся на локте, и стал рассматривать все более подробно. Вон какие-то фигурки из мрамора, и зачем-то в разных углах на позолоченных канделябрах горели свечи. От них исходил приятный запах, да и вообще было приятно смотреть, как они горели. Пламя свечей слегка шевелилось и все это действовало успокаивающе. А вообще, вся эта обстановка была несколько похожа на времена императрицы Елизаветы или Екатерины. Я вроде бы что-то подобное видел в Эрмитаже. Или еще где-то. Ну, Серега, повезло тебе хоть в этот раз! Это совсем не то, что у дириков на деревянных полках валяться.
Вдруг раздалось что-то похожее на сдавленное "хи-хи" со стороны двери. Там слегка шевелилась портьера. Я улыбнулся. И тогда тот кто-то перестал прятаться и вышел. А я чуть не сомлел. Боже ж ты мой! Да это было похоже на явление ангела небесного. Ну, до чего же она была красива! Неужели наступил мой последний час и мне для успокоения души показывают такое диво. Нет, глядя на это чудесное творение, хотелось жить. Ну, хотя бы смотреть и любоваться!
– Вам стало легче? – услышал я.
– Ой! А она еще и говорит. Вот бы знать что.
– Я знаю, тебя звать "Имя", – проговорил Ангел.
– Имя? А имя! Меня зовут Сережа, а тебя "Молчи".
– Странно! Говорил, говорил, а потом говорит "молчи".
– Ты "Молчи", а я Сережа, – снова показывая пальцем на себя и на нее, сказал я несколько раз.
– Я Валида, – сказала она, показывая на себя.
- Я Сережа, – сказал я, показывая на себя.
И тут мы оба рассмеялись. Мы одновременно поняли, как кого зовут, и как мы заблуждались в попытках понять друг друга. Теперь стало легче. Мы, как папуасы, показывая на себя, и друг на друга, говорили несколько раз "Валида" – "Сережа", "Валида" – "Сережа". И потом смеялись, как дети. На шум забежал Арбид, но Валида махнула ему рукой, и он вышел.
Как теперь стало легче! Насмеявшись, Валида присела на кровать, коснулась моей руки и сказала "рука". Я повторил – рука. Потом коснулась носа и сказала "нос". Я повторил и рукой задержал ее руку. И тут меня как обдало горячим паром, что я сразу вспотел, а в голове зазвенело так тонко "тин-н-нь", как вроде лопнула струна. Она заметила это и смущенно убрала руку. Помолчав немного, я показал рукой на стол. Она улыбнулась и сказала "стол". Так мы еще какое-то время изучали названия разных предметов. А потом она встала и сказала "Сережа", показав на меня, а я назвал ее "Валида". Мы оба засмеялись, и она ушла. Мне было легко, свободно, хотелось ходить, бегать, смеяться и ...жить. У меня давно не было такого состояния
Как это бегать? Как это ходить? Когда мне больно даже переворачиваться с боку на бок? Откуда эти раны на теле? Почему я ничего не помню? Как я сюда попал?
Эх! Валида, Валида! Какая женщина! Какая грудь! А я бревном лежу и не знаю почему. Скорей бы встать на ноги! Скорей бы она снова пришла. Валида! Надо скорей изучать ее язык!
А в это время Валида потихоньку шла, мысленно проговаривала "беседу" с Сережей, и улыбалась.
– Странно! Почему вот в разговоре с Эспумом, я всегда чувствую себя как-то напряженно, зажато, а вот сейчас вроде бы и говорили ни о чем, а мне так легко и свободно? – почти прошептала Валида.
Она удивленно пожала плечами и опять улыбнулась.
Или от действия Святой Воды, или от присутствия Валиды, но раны на теле Сережи затянулись, и процесс выздоровления пошел быстрее.
СЕРГЕЙ
Я чувствовал себя совершенно здоровым, и, честно говоря, мне уже надоело валяться. Но в то же время, мне нравились эти уроки разговорной речи Валиды. И особенно было приятно, когда она наклонялась надо мной и вытирала салфеткой капли пота со лба. Валида думала, что это у меня от слабости, а я знал, что это от стыда. Мне нравилось наблюдать за ней, когда она ходила по комнате, сосредоточено нахмурив лобик, или когда она, задумавшись, приставляла палец к губе и слегка прищуривала глазки. Но когда она поворачивалась ко мне, я быстро закрывал глаза. Я не знал, что будет со мной после выздоровления, и поэтому продлевал эти счастливые минуты, как мог. В общем, симулировал.
В один из дней пришла Валида, а вместе с ней Бару. Я так обрадовался ему, что вскочил с постели, и тут же упал от резкой боли в ногах, да и голова сразу заболела. Валида испуганно подскочила ко мне, но я уже улыбался и чтобы успокоить, взял ее за руку. Она присела на краешек постели и смущенно смотрела на меня.
– Сергей, тебе еще нельзя вставать, рано. Потерпи немного, – проговорил Бару.
– Бару, дорогой, как я рад тебя видеть! Ты, хоть, можешь рассказать, что со мной произошло. С чего это я стал таким инвалидом? Ведь я ничего не помню, – обратился я к Бару.
И он стал рассказывать, как и почему, и где я упал. А я только раскрыл глаза и слушал. И в конце недоверчиво
