хотелось провалиться сквозь землю.
* * *
Леопольд брел кривыми улочками столицы. Над распухшими трупами сонно кружились мухи.
«Все кончено, все давно кончено, - думал Королевский кот. – Вот шляпы, вот ботфорты, вот шпаги, богатый выбор. Но не хочется, ничего не хочется».
Он сильно исхудал и походил на гиену. Желтые глаза слезились, а облезлая шерсть едва прикрывала торчащие ребра.
«Неужели действительно все? – думал кот. – Мертвецы заполонили свет, и нет больше смысла в этом безумном мире?»
Время от времени мимо кота ковыляли зомби, они стремились в центр столицы, ко дворцу, некоторые были с оружием, а некоторые без.
Создавалось впечатление, что с приходом Феликса, все мертвые концентрировались в разрушенном сердце королевства. Зомби тянуло сюда, как магнитом. Захватив столицу, они не шли дальше вслед за оставшимися в живых. Они, как опилки к магниту, стягивались к дворцовой площади со всей страны, по неведомому зову. И все прибывали и прибывали. Неведомые силы заставляли их топиться на площади, во дворце, в огромном зале, где на алой подушке восседал их прежний правитель, мертвый и неподвижный. Без лица, но в короне, без души, но со сверхъестественным величием. Взирал он на подданных своими черными провалами глаз и ждал неведомо чего.
Леопольд передумал идти на дворцовую площадь, а тихо поплелся в обход через разрушенные войной кварталы к северным воротам, туда, где рассчитывал встретить хоть кого-нибудь из живых. Он все еще не верил, что все кончено.
* * *
Мы стояли с королевой у обрыва над бурлящей рекой и смотрели вниз. Вода шумела и неслась куда-то мимо нас согласно законам быстротекущей жизни. Почему-то мне стало не по себе от неожиданно пришедшей в голову мысли о том, что все это не имеет никакого смысла. Реке абсолютно без разницы, кто будет смотреть в ее бурные воды с обрыва, и будет ли вообще кто-нибудь в них смотреть, и что будет думать при этом. А мы, созерцающие эту воду, не в силах прочесть информацию, которую несут ее молекулы. Хотя разгадка совсем рядом, и знает эта река гораздо больше, чем Ирма, я, Ванденбромм, наконец. От бессилия я плюнул в бурлящий поток. Ирма искоса глянула на меня и сделала то же самое. Какое-то время мы соревновались в меткости плевков, а потом она сказала:
- Значит, ты покидаешь меня …
Она не спрашивала, она констатировала факт. Я обнял ее за плечи, Ирма не отстранилась.
- Ты же знаешь, я должен довести это дело до конца. Пока поле не замкнуто, эти твари могут перейти через горы. А тогда …
- Я не об этом. Когда ты замкнешь поле, ну, убьешь снова Феликса, этот камень поменяет цвет. Где ты будешь потом?
Мне осталось только поднять глаза к небу, оно было хмурым и неласковым.
- Пути Господни неисповедимы. Я уйду в Тонкий Мир, присоединюсь к Субстанции. Как и ты, и другие, каждый в свое время.
- Иначе нельзя? – голос Ирмы был тихим и печальным.
Я покачал головой:
- Иначе нельзя.
Ирма ласково убрала мою руку со своего плеча и медленно пошла вдоль обрыва.
Я вынул фигурку хрустальной собаки, она издевательски смотрела на меня, словно спрашивала: «И что ты будешь делать, умник?» Я спрятал собаку и вздохнул. Никаких изменений. Похоже, опять наступал момент истины. В жизни каждого он наступает, и, как правило, в самое неподходящее время. Луна появилась откуда-то слева, все такая же бледная и безжизненная, как и в моем мозгу. Также безжизненно было и на душе. Я не чувствовал себя центром этого погибающего мира, но знал, что один мой поступок может решить очень многое. Глядя себе под ноги, я вдруг почувствовал, что Ирма рядом. Я поднял на нее глаза. Она стояла раскрасневшаяся и какая-то неземная что ли.
- Ты можешь убить меня, - неожиданно предложила королева. – Убей меня, слышишь, тебе ведь нет разницы, кого убивать. Какая разница, я или Феликс? – она была прекрасна в этом порыве.
Я бережно взял ее лицо в свои руки и как можно более ласково произнес:
- Мне есть разница, кого убивать.
Она заплакала, но быстро справилась со слезами.
- В конце концов, я всего лишь женщина.
- Ты сильная женщина, Ирма. А я сильный мужчина. Это судьба. Тут ничего не поделаешь.
- Значит, я должна буду остаться тут сама и жить со всем этим?
- Тут безопасно …
Ирма фыркнула, а я в очередной раз до боли понял, как я люблю эту женщину.
- Я буду являться тебе в эротических сновидениях.
- Сейчас я тебя убью, дурака, - Ирма уже справилась с эмоциями и смотрела на меня как на ребенка. – Пошли, хоть попрощаемся по-человечески, Звездочет.
И мы пошли прощаться. Позже, гладя ее каштановые волосы, я услышал шепот:
- Не нужно было столько раз спасать мне жизнь, чтобы вот так ее отнять.
- Все настолько серьезно? – я попытался пошутить, но получилось неважно.
И тут она впервые за все время нашего близкого знакомства произнесла слова любви. Я, конечно, догадывался, что она ко мне не равнодушна, но чтобы до такой степени! Однако мне было не до иронии. Какой-то зверь жрал меня изнутри, выгрызая все внутренности. Что-то защемило в горле, и я почувствовал, что плачу, я, Великий Звездочет, Полномочный Представитель полиции Тонкого Мира! Никогда еще очередной переход в Субстанцию не доставлял мне столько … Я даже не знаю, как это назвать. Хорошо, что было темно.
- Я буду выходить на связь телепатически, - мой язык бормотал, Бог знает что.
- Я плохая ученица, - усмехнулась Ирма, - делай, как знаешь. Я все понимаю, и вообще хватит грустить. Эта ночь последняя, наливай Звездочет. Мне было интересно с тобой.
Что можно было ответить на это? Я просто наполнил бокалы.
Наутро я уходил. Ирма держалась достойно. Я пытался настроиться на образ Луны, получалось неважно. Лунный профиль в моем мозгу дрожал, но был также бледен, даже еще бледнее, чем обычно. Хрустальная собака не подавала никаких признаков жизни. Неужели я ошибаюсь, и решение отправиться в пасть к дьяволу и попытаться убить Феликса неверно? Но не ее ведь убивать? Что-то не вязалось. Нужен был знак. Великий Космос, как же нужен был мне знак! Но знака не было, что-то глухо стучало внутри меня. Кажется, это было сердце. Сердце?
Ирма посмотрела мне прямо в глаза и шепнула: «Иди». У нее на груди висел седьмой камень. Мое сердце еще раз стукнуло и замерло. Я повернулся и стал спускаться по едва заметной тропинке, потом оглянулся. Ирма все так же смотрела мне вслед.
- Я тоже люблю тебя! – крикнул я, эхо подхватило мой голос.
Неожиданно для самого себя я швырнул хрустального пса в бурлящую реку. Гори оно все огнем! Ирма вздрогнула. Я тоже, но оттого, что Луна в моем мозгу вдруг взорвалась на миллионы осколков. Небо над нами раскололось пополам. Одна половина окрасилась кровью, а другая – стала ослепительно белой, как снег. Поднялся ужасной силы ветер. Небо стало менять цвета, как в калейдоскопе, по нему пошли радужные полосы, а потом раздался громоподобный взрыв. И кто-то произнес торжественно: «Свершилось». А может быть, это Ирма кричала, а может быть, мне просто послышалось.
В конце концов, я упал, как подкошенный. Последнее, что я помнил, были ее родные глаза, заслонившие небо.
* * *
Позже за чашечкой кофе она сказала: «Все это очень хорошо, драгоценный мой Звездочет, но давай-ка подумаем, как мы будем развлекаться дальше? Одно дело, умереть за свою королеву, а другое дело – жить с ней».
На ее груди переливался всеми цветами радуги Лунный камень.
- Стерпится, слюбиться, - многообещающе произнес я.
И снова в голове моей чего-то взорвалось. Это королевский кулак стукнул меня в левый глаз.
* * *
