кусочки от этого монстра. Джозеф понимал, да и Бранденбург понимал, что толку от этого мало, но долг есть долг, да и дворяне, вечно пьяные и злые, рвались в бой. Потому Джозеф вверил свою судьбу в руки провидения, благо раны немного зажили, от него сейчас мало что зависело.
И завертелась карусель лихих вылазок. Дворяне держались молодцами. С какой-то исступленной яростью они рубили этих мертвецов, среди которых, как удивленно отметил Джозеф, были женщины, а в паузах между вылазками напивались вусмерть и хвастались своими трофеями. Особенно ценились в отряде женские головы от восемнадцати до тридцати пяти лет. Некоторые воины даже промышляли некрофилией. Иначе, как маньяками, Джозеф своих сослуживцев не называл.
* * *
Ким скакал быстрее кареты, а значит, у меня был шанс. Гвардейцы отстали, но меня это не волновало, дорогу до монастыря они знали прекрасно. Если Джим не пустил нас по ложному следу, у меня был шанс успеть.
Джим не подвел. Карету я нагнал возле небольшого пруда у безымянной и безлюдной деревеньки.
Они поняли, что это погоня, но сильно не обеспокоились. Не было улюлюканья кучера и учащенной конной рыси. Все было проще. Карета остановилась на мосту, и оттуда выглянул Джек, я сразу его узнал. Он меня тоже. Следом за ним с козел слез кучер, и еще два товарища вынесли из кареты какой-то мешок, как я понял, с королевой. И положили его на краю моста, очевидно готовые столкнуть его в воду при моем приближении. Вечерело. Воздух был превосходный. Вода тоже была превосходной, но думаю, Ирма этих красот бы не оценила.
Я благоразумно соскочил с лошади и остановился неподалеку, скрестив руки на груди.
- Если ты двинешься, - произнес Джек, улыбаясь своей змеиной улыбкой, - королева отправится в плавание. Ты же знаешь, что тело, погруженное в воду, издает странный плеск.
- Знаю, знаю, Королевский паж, - отвечал я, и с удовольствием отметил, что улыбка сползла с лица Джека.
- Не называй меня так! – он сжал кулаки, потом успокоился. – Стой, где стоишь.
- Да стою, стою, - успокоил его я. – Чего ты хочешь?
Джакопо опять заулыбался.
- Ты поедешь с нами и будешь нас охранять. Договорились? А если нас догонят гвардейцы, ты отравишь их назад. Ведь Сэм наверняка выслал тебе достойную поддержку. Как я в нем разочаровался, Боже мой. А ведь я помогал ему абсолютно во всем!
- Да, ты умеешь влезать в доверие. Договорились. Я еду с вами.
Контролировать всех четверых было трудно. Но я попытался. Ярость все еще кипела во мне и сослужила хорошую службу.
Джакопо с удивлением отметил, как красавцы, державшие мешок, стали раздеваться, один за другим прыгнули с моста в воду и поплыли навстречу заходящему солнцу. Потом, с не меньшим, я думаю, удивлением он обнаружил, как кучер снял штаны и присел по большой нужде прямо под колесо кареты, и стали изо всех сил дуться. Глаза его от напряжения лезли наружу, он явно не понимал, зачем он это делает.
На Джакопо я даже не стал тратить свою телепатическую энергию, я просто взял его за шиворот, с наслаждением проткнул пару раз кинжалом и бесцеремонно отправил вслед за плывущими. Он с шумом упал в озеро.
- Тело, при падении в воду, издает странный плеск, - произнес я и добавил. – Аминь!
Угрызений совести я не чувствовал. Иногда хорошо, когда противник не знает о твоих телепатических способностях. Это даже как-то бодрит. После этого я занялся Ирмой. Разрезав мешок все тем же кинжалом с окровавленным лезвием, я наконец-то увидел свою королеву. Она была без сознания, не знаю, чем он ее травил, но дышала, и это было главным. Уложив Ирму в карету, я мстительно пнул под зад все еще дувшегося кучера и взгромоздился на козлы.
Теперь нужно было скакать и как можно более быстро, встречаться со своими гвардейцами мне не хотелось. Я не собирался доставлять Ирму в столицу, хотя знал, что много интересного услышу, когда она придет в себя. Во дворце делать ей было нечего.
Я стегнул лошадей кнутом. Мы свернули с дороги и отправились в горы, где было у меня одно укромное место. Во всяком случае, там было безопасно.
Краем глаза я увидел, что Ким, как преданная собака, скачет следом за мной. Не знаю почему, но это меня обрадовало.
* * *
Они вошли в столицу на пятые сутки. Самое страшное началось тогда, когда защитники города стали один за другим превращаться в оборотней. Иначе они продержались бы дольше.
Когда лорд Бранденбург погиб в одной из последних отчаянных контратак, Сэмюэль Рик отдал приказ к отступлению. Королева не появилась. Звездочет пропал вместе с ней. Вернувшиеся гвардейцы сообщили об этом, и начальник полиции понял, что это финал. Не было больше смысла увеличивать число мертвецов.
Остатки защитников прижимались к дворцовым стенам. Сэмюэль отдал приказ формировать штурмовые отряды и расчищать дорогу к северным воротам.
В этот момент неизвестно откуда налетели страшные черные птицы с зубастыми головами. Лучники сбили несколько из них, но оставшиеся принесли защитникам города новый урон. Они вырывали стрелков с позиций и беспощадно уничтожали их. Сэмюэль бросил на них перешедшие в пехоту остатки дворянского корпуса, Джозефа, но те продержались недолго. Прямо во время схватки, то один, то другой дворянин превращался в оборотня. Джозеф, снова раненый, орал благим матом и рубил направо и налево двуручным мечом. Сэмюэль видел, как его рыжая голова, давно потерявшая шлем, мелькала на полуразвалившейся башне в окружении черных птиц.
Рядом с Сэмюэлем стоял посеревший дон Клименте с забинтованной головой и обнаженной шпагой.
- Дон Клименте, - обратился к нему Сэмюэль, - соберите 13-й гвардейский полк … тех, кто остался. И держитесь здесь, сколько сможете. Я отдаю приказ об отступлении.
Слезы навернулись на глаза старика, он взмахнул шпагой.
- Да здравствует королева!
Ему откликнулся нестройный хор. И лучшие из лучших, закаленные в сотнях боев гвардейцы 13-го полка отправились умирать вниз, туда, где в дыму пожарищ колыхалось бескрайнее море оживших мертвецов.
Когда последние защитники города пали от безжалостных мертвых рук. Когда последние живые покинули столицу и затерялись в окрестных лесах и перелесках. Когда наступила зловещая тишина, нарушаемая лишь треском пожаров и падающей кровли. В тронный зал дворца неспешной величественной походкой вошел мертвый в расшитой золотом королевской мантии. В его бездонных глазных провалах копошились черви, а из отвисшей нижней челюсти свисали жухлые стебли травы. Его пальцы в железных перчатках сжимали скипетр, а на голом черепе с остатками сухих волос возлежала корона. Он подошел к трону и уселся на него под аккомпанемент рухнувших крепостных башен.
* * *
Наконец мы добрались до Ариэля. Это была моя загородная резиденция. Местечко на всякий случай. Тут была пища и вода, а главное Ариэль находился в труднодоступном месте. К нему вела узкая горная тропинка, которую без труда можно было сделать совсем недоступной. В низу по дну обрыва бурлила река, в реке была рыба. Чуть выше в горах не было людей, зато водились козы. Короче, необитаемый
горный остров. Сюда я и привез мою королеву. Она все еще была без сознания. Карету пришлось оставить внизу, а свой бесценный груз нести на руках. Ким поплелся за мной, но отстал. Остальных лошадей я распряг и отпустил на все четыре стороны, на склонах моей резиденции было вдоволь сочной травы.
Мы добрались до домика, и я уложил Ирму на кровать, она спала, дыхание было ровным. Я почувствовал, что безумно устал и, не раздеваясь, прилег рядом. Уснул я мгновенно.
Снился мне Феликс, он звал меня к себе. И я знал, что должен его убить. Ирма тоже мне снилась. Веселая и живая. Феликс показывал на нее пальцем и говорил: «Вот твой выбор, Звездочет, или я, или она. Решай скорей». Потом Феликс исчез, и остались мы с Ирмой, почему-то здесь, в Ариэле, но было такое впечатление, что до него очень далеко. Луна висела все в том же месте. И мне было хорошо. Кто-то шептал: «Плюнь на все, останься здесь навсегда». Но я знал, что должен снова куда-то идти.
Проснулся я в холодном поту. И первое, что я увидел, была моя Ирма, она испуганно озиралась, видимо проснулась за мгновение до меня. Потом я подумал, что сны мои были неспроста, не мог только понять, какой мир советовал мне убить Феликса или Ирму. Если это был Тонкий Мир, нужно было возвращаться в столицу, это было больше похоже на истину. Если так, Потусторонний Мир советовал мне оставаться здесь подольше в компании моей возлюбленной. Ей богу, я стал серьезной шишкой, раз вокруг меня разгоралась такая суета. Ну да ладно, сначала камень, потом все остальное. Мои размышления прервала Ирма банальным вопросом:
- Где мы? – спросила она, как будто мы и не расставались на все это долгое время.
Я прокашлялся и ответил, как есть:
- В Ариэле.
- Что со мной было? – спросила она снова.
- Ничего хорошего, - я снова закашлялся, - проклятые сквозняки.
- Мы далеко от столицы? – Ирма провела рукой по своим шикарным волосам и недовольно скривилась.
- Достаточно далеко, - я был лаконичен.
- Ты спасаешь меня?
- Есть немного…
- Джакопо?
- Убит.
- Кто убил его?
- Я …
- Понятно, - Ирма встала, - мне нужно во дворец.
Я отрицательно покачал головой:
- Это невозможно.
- Там остались мои люди, - твердо сказала королева.
- Я не уверен, что там еще хоть кто-нибудь остался, - я взял ее руки в свои, она вырвалась.
- Я должна быть с ними!
Я отошел в угол комнаты, набил трубку и удовольствием закурил.
- Знаешь старый, как мир, анекдот. Больной приходит к лекарю и спрашивает: «Доктор, я буду жить?» «А смысл?» – отвечает тот.
Ирма глядела мне прямо в глаза.
- Я должна вернуться в столицу.
Я затянулся дымом и предложил трубку королеве. Она отрицательно покачала головой, но трубку взяла.
- Ты должна быть здесь. Возьми, - я протянул ей камень вслед за трубкой.
Она взяла его в руки. Закрыв глаза, я увидел Луну, она была целой и невредимой. Момент истины еще не настал. Не открывая глаз, я начал рассказывать все подробно с самого начала. Она не прерывала меня. Я рассказал обо всем, включая все свои нынешние сомнения. Я старался убедить королеву, что судьба королевства по-прежнему в ее руках, нужно остаться в живых и ни в коем случае не расставаться с камнем. Когда я, наконец, открыл глаза, она смотрела на него. Потом подняла голову и сказала:
- Ты знаешь, я ждала тебя, но не думала, что мы встретимся вот так.
Я не знал, что на это ответить.
- Они все погибнут? – спросила она просто.
Я молчал.
- Ты снова уйдешь, а я останусь здесь. Королева без королевства.
Я улыбнулся:
- Я пришлю тебе Голубого Фрегата и фрейлин. Твой новый дворец будет в Ариэле.
Ирма печально посмотрела в окно:
- Голубой Фрегат записался в ополчение, сейчас он в замке. И Николь записалась вместе с ним.
Мне стало немного стыдно:
- Прости, я не знал.
Ирма продолжала смотреть в окно:
- А я буду хранить твой камень, и ловить рыбу в горной реке. Неплохой финал моего царствования.
Я чувствовал, что еще немного, и я сорвусь.
- Послушай, Ирма, так нужно. Никто, пойми, никто не умирает просто так. Разум бессмертен. Все они вернуться в этот мир, каждый в свое время, и хотя бы ради этого ты должна выжить. Понимаешь?
Королева посмотрела на камень и спрятала его на груди:
- Понимаю, я все понимаю.
Мне
