При этом она слегка покусывала мочку моего уха. Когда она прыгала чересчур энергично, машина раскачивалась и скрипела рессорами. Привлекать таким образом внимание нам было совсем ни к чему. Чтобы сдержать ее пыл, я взял ее за бедра.
То, что это происходило в самое неподходящее время, в самом неподходящем месте и в самых неподходящих условиях, усиливало остроту ощущений. Вскоре я понял, что возбуждаюсь слишком быстро. Желая продлить нашу близость, остановил Полину.
Сообразив, в чем дело, она откинулась к переднему сидению и посмотрела на меня. Ее глаза были затуманены паволокой блаженства.
- Знаешь, мне вначале уже совсем не бывает больно. Это потому, что я так хочу тебя?
Я не стал отвечать этому полуребенку, в котором начинала просыпаться женщина, закрыв ее рот поцелуем. Обо всем она должна догадаться сама.
Вскоре ее язычок перешел в ответную атаку. Мы целовались, поочередно проникая в рот друг другу, до головокружения, до тех пор, пока у нас не стало хватать слюны, чтобы освежать пересыхавшие губы.
Потом, по-прежнему не выпуская друг друга и получая невыразимое удовольствие от ощущения самой чувствительной частички своего тела в другом, мы по очереди пили пиво из горлышка. Утолив первую жажду, поили им друг друга прямо изо рта в рот, неизбежно обливаясь и счастливо смеясь. Мы были без ума от всего того, что происходило с нами в этой машине. Наши тела стали липкими от пота и смешавшегося с ним пива, но мы не замечали дискомфорта. Это только заводило еще больше.
- А если мы пропустим возвращение фургона? - вдруг озабоченно спросила Полина.
- Вполне вероятно. Я же не вижу за тобой, что происходит на трассе, - скрывая улыбку, ответил я.
На самом деле, во-первых, водила мог, по моим расчетам, вернуться только часа через два. Во-вторых, если уж на то пошло, Полина вовсе не мешала обзору. Но меня позабавили тревога этой девчонки и сам факт того, что она, оказывается, все это время не забывала о деле, ради которого мы так увлекательно "дежурили" в машине.
- Я знаю, что делать, - тоном, не терпящим возражений, заявила она.
Высвободившись, Полина повернулась ко мне спиной, приподнялась, насколько это позволял тесный салон автомобиля, и вновь слилась со мной в одно целое.
- Я буду наблюдать за трассой, - заговорщицким шепотом пояснила она, опять начиная ритмично, с легкими звуками шлепков опускаться на мои ноги своей попкой, постепенно увеличивая темп и ввергая меня во все более крутые волны сладкого, ни с чем не сравнимого наслаждения.
Я, сохраняя остатки рассудка, придерживал ее, чтобы она не очень уж расходилась, и краем сознания недоумевал: неужели все то, что происходит сейчас, для этой девчонки - лишь увлекательная игра, приключение, а я - только неотъемлемая часть этой игры в любовь, сыщиков и погони?
Впрочем, через несколько секунд ни я, ни она наблюдать за чем-либо, а тем более соображать были уже не в состоянии. Приземлись рядом звездолет, мы бы обратили на него внимания не больше, чем на жужжащую в салоне муху.
Я перестал придерживать ее. Наоборот, насколько позволял тесный салон автомобиля, заставлял девчонку действовать все энергичнее, потеряв остатки осторожности и не обращая внимания на то, что "шестерка" раскачивалась все сильнее.
Тем не менее, как только все было кончено, Полина, еще не оставив меня, тяжело дыша, с трудом выдавила из себя:
- Ты уверен, что мы его не пропустили?
Я был, разумеется, в этом уверен, но в целях воспитания ответил обратное, добавив, что если это, не дай бог, на самом деле случилось, то виновата во всем только она.
Высвободившись, девчонка сразу же использовала с гигиенической целью свои трусики, не забыв при этом обиходить и меня, затем скомкала их, бросила на пол и сказала, что нам надо сегодня же обязательно купить таблетки. На всякий случай.
Меня словно током ударило. Как мог я, взрослый мужчина, сам не подумать об этом своевременно! Перед возвращением домой надо будет обязательно заехать в аптеку. Прежде я стеснялся покупать противозачаточные средства, но заставлять это делать тринадцатилетнюю соплюшку и вовсе дико. Однако я совсем не разбираюсь в таблетках...
- Ты знаешь какие?
- Конечно, - гордо ответила она, натягивая сарафан.
Черт, а может не такая уж эта многоопытная девчонка и невинная овечка? Ладно, со всеми этими проблемами будем разбираться позже, теперь главное - и на самом деле не упустить фургон.
Я привел себя в порядок. Вновь стал наблюдать за шоссе. Полина отправилась за пивом. Я с тревогой посмотрел ей вслед: сарафан был настолько короток, что едва прикрывал попку. Небольшой порыв ветра - и сидевшие в кафе просто не смогли бы не заметить, что сарафан - единственное, что вообще одето на этой девчонке. Хорошо хоть, что сегодня - полное безветрие.
Полина дошла до барной стойки и сразу повернула назад. Нагнувшись и просунув голову в окно, она сообщила, что мое любимое "Клинское" уже кончилось. И в ту же секунду со стороны кафе раздались восхищенные крики и аплодисменты.
Догадаться, в чем дело, было несложно: за ближайшим к нашей машине столиком сидели подвыпившие юнцы.
Сообразив, что поступила неосмотрительно, Полина выпрямилась, одернула сарафан и, быстро сказав, что выберет пиво сама, вновь пошла в сторону кафе. Когда она поравнялась с тем столиком, юнцы вновь захлопали в ладоши и закричали:
- Браво! Браво!
Моя подруга, надо отдать должное ее выдержке, вела себя невозмутимо. Тем не менее, когда она, купив пару пива, возвращалась назад, эти придурки попытались загородить проход пластиковым стулом, приглашая ее присесть.
Девчонка, спокойно отшвырнув стул ногой и нарочито не замечая подвыпившую компанию, вернулась к машине. Подав мне бутылки, села на переднее сиденье и, громко хлопнув дверью, нехорошо выругалась.
В иной ситуации я не простил бы ей мата. Но сейчас меня больше возмущало другое. Вновь, в который уже раз, эта дрянь провоцировала своим поведением мужчин. С этим надо было, наконец, покончить раз и навсегда. Отложив серьезный разговор для более подходящей ситуации, поднял стекло и стал наблюдать уже не за шоссе, а за той компанией. Я знал, как эта девчонка притягивает неприятности, и теперь ожидал самых непредвиденных последствий.
Юнцы, то и дело поглядывая в нашу сторону, оживленно спорили. Затем один из них, похоже, принявший на грудь больше других, подошел к машине и требовательно постучал в стекло. Мне ничего не оставалось как опустить его. Парень, вызывающе улыбаясь, спросил, не уступлю ли я на пару часов свою девчонку, и пообещал за это хорошо заплатить.
Мне следовало сразу поставить наглеца на место, но сейчас я должен был избежать конфликта. Отрицательно покачав головой, я начал поднимать стекло. Однако парень, положив сверху руку, воспрепятствовал этому.
- Мужик, ты не понял? - зло заявил он. - Потрахался - уступи товарищу. Иначе мы тебя прямо здесь замочим.
И, повернувшись к своим, с деланым удивлением добавил:
- Ему деньги предлагают, а он вместо того, чтобы взять, на неприятности нарывается!
Один из его друзей, бритоголовый крепыш, поднялся со стула.
Выбора у меня не было. Полина опять, в который уже раз, подставила и себя, и меня, и все дело. После неминуемой, как выяснялось, разборки с юнцами оставаться здесь нам будет нельзя.
Действовать следовало быстро и решительно. Сделав вид, что испугался его угроз, я заговорщицки поманил юнца пальцем.
- Так-то лучше, - нагибаясь, удовлетворенно произнес он.
Два следующих движения я проделал практически одновременно. Левой рукой ухватив его за волосы и втащив голову в салон, правой нанес два резких удара, превратив нос в месиво из крови и разбитых хрящей. Выражение глаз юнца стало на мгновение удивленным. Затем зрачки расширились от боли, и я стал опасаться, что он сейчас потеряет сознание и рухнет у машины раньше времени: пока он стоял на ногах, со стороны должно было казаться, что человек просто беседует с теми, кто находится в салоне.
К счастью, сознание он не потерял, но что с ним происходит, понимал вряд ли: его потускневшие глаза бессмысленно смотрели на меня. Не выпуская его, я скомандовал Полине сесть за руль, включить зажигание и что есть силы жать на педаль газа.
Сверкнув обнаженной попкой, она быстро перебралась на место водителя. Как только заработал двигатель, крепыш, видимо, сообразив, что с торгом за живой товар не все ладно, бросился в нашу сторону. Но было уже поздно. Включив передачу, Полина мгновенно, так, что я едва успел вытолкнуть из салона голову этого озабоченного недотепы, рванула автомобиль с места. Буквально через пару секунд мы вылетели на проезжую часть. Кафе осталось далеко позади.
Девчонка вела машину дерзко, но осмотрительно. Кстати, за все эти дни я так и не удосужился спросить, где она научилась крутить баранку? Все-таки как еще мало я про нее знаю!
Когда мы отъехали от злополучного места метров на пятьсот, я распорядился свернуть в ближайший переулок и заглушить двигатель.
Полина сидела насупившись. Ее пальцы крепко сжимали руль. Я потребовал уступить место водителя. Подчинившись, она вышла из машины, обогнула ее, уселась рядом со мной и стала безуспешно натягивать на колени подол сарафана.
С минуту мы молчали. Я надеялся, что она хоть что-то скажет в свое оправдание. Но что, в сущности, значили бы теперь ее слова? Водилу мы однозначно сегодня упустили. Теперь даже появляться на этой трассе нам было опасно: наверняка та компания уже села на колеса и ищет нас по всем окрестностям.
Осознала ли она свой поступок? Вряд ли. Эта распущенная дрянь в принципе не способна делать выводы из своего поведения.
Наверное, мне следовало выкинуть Полину из машины и отправить домой, но я опасался, что эта девочка-катастрофа опять попадет в историю.
- И на хрен тебе все это надо было? - не подбирая выражений, раздраженно спросил я.
Полина хмыкнула и, сразу же спохватившись, вновь потупила глаза.
Сообразив, что изрек неуместный каламбур, я разозлился уже не только на ее реакцию, но и на самого себя.
«Кретин! Сам во всем виноват. Нашел, где с девочкой развлекаться! Пусть она тебя соблазняла. Но ты же старше ее в три раза! Мог бы, прежде чем начинать трахаться с ней, подумать, место ли это и время ли! Мог. Должен был. Но не стал. Неужели она до такой степени вскружила тебе голову, что ты от одного запаха ее безволосой писки совершенно не можешь себя контролировать?»
Меня до безумия раздражало это бессмысленное натягивание подола на голые колени.
- Сними свой идиотский сарафан, им все равно ничего не прикроешь! - потребовал я.
Полина удивленно вскинула глаза и, чуть выждав, подчинилась. Швырнула сарафан на заднее сиденье и вновь посмотрела на меня. Но я молчал, и эта нахалка сразу перехватила инициативу.
- А теперь - ты!
В первое мгновение я даже не сообразил, что она имела в виду. Поняв, буквально озверел. Неужели случившееся каких-нибудь пять минут назад ее ничему не научило?
- А теперь, теперь... возьми тряпку, выйди из машины и протри лобовое стекло! - тоном, не терпящим возражений, произнес я первую
