идолы Сварога. Был культ и не стало культа. А с другой стороны, стал ли Дажьбог единоличным правителем? Ни в коем случае – он по-прежнему исполнял волю своего отца: “… не хотя отца своего закона расыпати Сварожа” (там же, с. 201). Верховная власть так и оставалась за Сварогом.
Некоторые уточнения можно сделать, используя сведения о верованиях балтийских славян. Сварог был известен и населению Южной Прибалтики. В “Хронике” Титмара Мерзебургского (X-XI вв.) верховный бог лютичей Радегаст назван Сварожичем, то есть сыном Сварога (Титмар Мерзебургский “Хроника”, кн. VI.23, с. 102, М., 2009). Так значит, именно Сварога имел в виду немецкий автор XII века Гельмольд, когда писал о славянах:
“Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах, признают, что он, всемогущий, заботится лишь о делах небесных, они [другие боги], повинуясь ему, выполняют, возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов”
(Гельмольд “Славянская хроника”, с. 186, М., 1963)
В мифе о Свароге речь не идёт о смерти. Как раз наоборот – бог пошёл на повышение, он занялся решением глобальных проблем всего Мироздания, оставив жалкий земной мир на попечении подчинённых. Поклонение Сварогу прекратилось по причине ничтожности людей перед величием властелина Вселенной.
Относительно Ярилы, Купалы, Коляды, Костромы и прочих персонажей, известных по поздним источникам, нет оснований считать их языческими богами. Существование представлений о них в более ранних народных верованиях ничем не подтверждается. Скорее всего, это персонажи не мифические, а фольклорные. Конечно, русичами почитались и божества менее значимые, чем упомянутые в летописи, об этом сообщал арабский путешественник Ибн Фадлан (X в.), он писал, что вокруг изображений главных русских богов были установлены и маленькие изображения, о которых местные жители говорили: “Это (эти) жены нашего господа и дочери его и сыновья его” (“Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу”, с. 80, М.-Л.,1939). Но для решения загадки Святогора они не годятся: такому грандиозному образу должен соответствовать кто-нибудь из верховных древнерусских богов.
Так что из всех кандидатов остаётся только один – Род. Этот бог достаточно часто упоминается в исторических источниках, но наиболее информативным следует считать “Слово св. Григория об идолах” (XII в.). Там не только говорится о языческих богах, там ещё и даётся периодизация древнерусских верований:
“Се же словени начаша требы класти родоу и рожаницамъ (преже) пероуна бога ихъ, а преже того клали оупиремъ требы и берегынямъ”
(“Слово св. Григория по Чудовскому списку” // Н.М. Гальковский “Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси”, т. II, с. 33, М., 2000)
Этот документ известен в четырёх списках (от XIV до XVII вв.), сильно различающихся между собой, но общий смысл сохраняется:
1. Сначала славяне приносили жертвы упырям и берегиням (то есть, злым и добрым духам);
2. Затем объектами поклонения стали Род и рожаницы либо Род и Рожаница – разнобой наблюдается даже внутри одного списка, а в Паисиевском списке названы Артемид и Артемида: “… класти требы артемиду ï артемидЪ, рекше роду ï роженице…” (“Паисиев сборн. XIV в.” // там же, с. 24) – кто-то из переписчиков спутал из-за звукового сходства. Всё-таки, скорее всего, первоначально Рожаница была одна и только позднее размножилась подобно тому, как место великой богини Мокоши в народных верованиях заняли мелкие духи мокуши;
3. После Рода главой богов стал Перун, которому и достались жертвоприношения, ранее предназначенные для Рода.
Автор “Слова об идолах” показал Рода как чрезвычайно почитаемого бога, чей культ охватывал земли Египтян, вавилонян, греков и славян. Что интересно, по происхождению он связывал Рода с Осирисом:
“… начаща трЪбы имъ творити великим роду i роженица, пороженью проклятаго бога Осира, сего же осирида, скажю книги сороциньским”
(Там же)
В другой рукописи “Слово Исайи пророка” (XII в.) злобно проклинается Род, но при этом он изображён как аналогия христианскому богу:
“… слоужа бгоу и волю его творять, а не роду ни роженицамъ”
(Там же, с. 87)
И, наконец, в рукописи “О вдуновенiи духа въ человЪка” Род изображён именно как небесный бог и напрямую сопоставлен с христианским богом:
“… то ти не Родъ, сЪдя на вздусЪ мечеть на землю груды и в том ражаются дЪти <…> всЪмъ бо есть Творецъ Богъ, а не родъ”
(Там же, с. 97)
Церковники в сильном раздражении даже представляли Рода в качестве антипода христианского бога, чем невольно свидетельствовали о его могуществе:
“… вы же работающе бЪсомъ, и слоужаще идоломъ, и ставяще трапезу родоу и роженицамъ <…> А вы поете пЪснь бЪсовскую идолоу родоу и роженицамъ <…> и ставленïа трапезы коумирьскыа родоу и роженицамъ”
(“Слово Исайи пророка истолковано св. Иоанном Златоустом, о поставляющих вторую трапезу роду и рожаницам” // Там же, с. 88-89)
“Аще се роду и рожаницЪ крають хлЪбы и сиры и медъ. Бороняше велми, нЪгдЪ, рече, молвить: горе пьющимъ рожаницЪ”
(Там же, т. I, с. 160)
Н.М. Гальковский, анализируя обряды почитания Рода, пришёл к выводу, что они связаны с культом умерших предков в лице домового. Едва ли облик Рода ограничивался только этими представлениями, тем более сам же автор в своём исследовании отмечал, что Рожаницу в России напрямую отождествляли с Богородицей, а в Московской синодальной рукописи XIV в. она названа первым идолом: “Первый идолъ рожаницЪ” (там же, т. I, с. 165). Те крупицы сведений, что удаётся найти в рукописных источниках, рисуют Рода как бога вселенского масштаба, живущего на небе, а Рожаницу, соответственно, как богиню земли. И всё же сходство обрядов почитания Рода с культом умерших предков нельзя считать случайным. Ведь боги тоже умирали. Умирающими и воскресающими богами были семитские Балу и Таммуз, на острове Крит показывали могилу Зевса, а в Дельфах – могилы Диониса и Аполлона (Дж.Д. Фрэзер “Золотая ветвь”, с. 253, М., 1986).
При этом не всегда умершие боги воскресали. Время от времени культ того или иного бога прекращал существование и тогда появлялся очередной миф о переменах на небесах. В греческой мифологии Кронос сверг Урана, а его самого сверг Зевс (Н.А. Кун “Мифы Древней Греции”, с. 32-34, М., 2000), в хеттской – Ану сверг своего предшественника Алалу, его потом сверг Кумарби, которого победил Бог Грозы (А.И. Немировский “Мифы древности. Ближний Восток”, с. 130-133, М., 2001; его же “Мифы и легенды Древнего Востока”, с. 76-79, М., 1994). Судьба побеждённого была различной – он мог стать неприкаянным скитальцем, а мог и умереть окончательно. И тогда появлялся миф о создании мира из тела первобога. В индийской мифологии обитаемый мир и всё живое были созданы из тела великана Пуруши, ставшего источником всего сущего. Его невероятные, всеобъемлющие размеры и тысяча глаз вызывают мысленный образ звёздного неба. Порой Пурушу сопоставляли с Вишну и Брахмой (“Пуруша” // “Мифы народов мира”, т. II, с. 351, М., 1992). Это был именно первобог, сам себя породивший и принесённый в жертву самому себе.
В скандинавской мифологии видимый мир создали боги из тела великана Имира (Бримира или Аургельмира), бывшего первым существом на земле (“Имир” // “Мифы народов мира”, т. I, с. 510, М., 1991). Согласно китайской мифологии, мир был сотворён из тела великана Паньгу (В.И. Ежов “Мифы древнего Китая”, с. 43-44, М., 2003; “Китайская мифология: энциклопедия”, с. 29-30, М., 2007). Так вот, рассечение на части Осириса и Лемминкяйнена – отголоски такого же мифа о сотворении мира. В русской былине Святогора не рассекают на части (хотя, можно привязать к этой версии попытку Ильи Муромца разрубить гроб), но духовный стих “Голубиная книга” показывает именно такую картину образования мира:
ГОЛУБИНАЯ КНИГА ГИМН ПУРУШЕ МЛАДШАЯ ЭДДА
Солнце красное от лица Божьего… Пуруша – тысячеглавый, Имира плоть
Млад-светел месяц от грудей его, Тысячеглазый, тысяченогий. стала землей,
Звезды частые от риз Божиих, Со всех сторон покрыв землю, кровь его – морем,
Ночи темные от дум Господних, И возвышался (над ней еще) череп стал небом,
Зори утренни от очей Господних, На десять пальцев. а волосы – лесом.
Ветры буйные от Свята Духа, В самом деле, Пуруша – Из век его Мидгард
Дробен дождик от слез Христа… это вселенная... людям был создан
Наши помыслы от облац небесныих, Его рот стал брахманом, богами благими;
У нас мир-народ от Адамия, Его руки сделались раджанья, из мозга его
Кости крепкие от камени, То, что бедра его,- это вайшья, созданы были
Телеса наши от сырой земли, Из ног родился шудра. темные тучи.
Кровь-руда наша от черна моря. Луна из (его) духа рождена,
От того у нас в земле цари пошли: Из глаза солнце родилось,
От святой главы от Адамовой; Из уст – Индра и Агни,
От того зачались князья-бояры: Из дыхания родился ветер.
От святых мощей от Адамовых; Из пупа возникло
От того крестьяны православные: воздушное пространство
От свята колена от Адамова. Из головы развилось небо,
Из ног – земля,
стороны света – из уха.
Так они устроили миры.
(А.В. Аксёнов “Народная поэзия. (“Ригведа Мандалы IX-X”, ЛП, (“Младшая Эдда”,
Былины, песни, духовные стихи”, Мандала X, с. 236, М., 1999) ЛП, с. 26, М., 1994)
с. 214, С.-Петербург,1898)
Голубиная книга в современном виде оформилась, конечно, на Руси, но использовались в ней общеславянские представления о Мироздании. Его отдельные элементы можно найти, например, в болгарском апокрифическом сочинении “Разумник” (X в.):
“При мысли о смерти из ока Господня скатилась слеза, которую Бог и назвал солнцем. Месяц – из престола Господня, звёзды из плоти Господней, а ангелы – из Божьего духа и огня”
(“Родник златоструйный. Памятники болгарской литературы IX – XVIII веков”, с. 56, М., 1990)
Ну просто другой вариант Голубиной книги. И в этом вроде бы христианском сочинении порой встречаются даже заведомо языческие откровения:
“Вопрос: Из чего Господь создал небо и землю?
Ответ: Он взял сметану из воды, и та свернулась. И создал Бог небо и землю”
(Там же, с. 55)
Это выглядит, как пересказ индийского мифа о пахтанье богами Мирового океана, который ещё называли Молочным. В процессе пахтанья молоко превратилось в масло (“Индуистская
