ведущему к храму Покрова Богородицы, прихожане которого с особым волнением торопились на всенощное бдение.
«Сходить что ли в церковь? Полюбопытствую. На попа посмотрю. Всё равно делать нечего и некуда идти. Да и интересно, что именно столько веков подряд гонит людей помолиться. Почему они спокойно принимают смерть, но не отказываются от своей непонятной веры? В конце концов, я не туго запряжён: не понравится – уйду!»
У ворот белых стен церковной ограды стояли и сидели нищие и калеки, выпрашивая милостыню. Кто-то из верующих давал копеечку, кто-то яйцо, кусок хлеба, яблоко или даже конфетку. Женщины в основном шли в длинных юбках и с покрытыми головами. Опрятно одетые мужчины чинно вели ребятишек.
- С праздником! – поздравляли друг друга знакомые прихожане и троекратно целовались.
«Значит, сегодня праздник какой-то, - догадался Колька. – Только почему вечером-то отмечают?»
Подходя к открытым дверям, он обратил внимание, как крестятся православные и как кланяются перед входом в храм. Ляпунов, в душе стесняясь чего-то и робея словно маленький мальчик, вошёл во внутрь белокаменного исполина.
В храме было прохладно, и пахло горящим воском и ладаном. Чтец монотонно заканчивал чтение правила, которое почти никто толком не слушал. Верующие беспрестанно подходили то к одной иконе, то к другой, крестясь и прикладываясь к ним, ставили свечи на подсвечники и на канун, тихо переговаривались между собой, настраиваясь на праздничное богослужение.
Колька купил одну свечку и по примеру какой-то женщины передал её впереди стоящему, сказав: «К празднику!», а сам встал в уголке позади всех, с интересом наблюдая за происходящим. Вскоре вышел священнослужитель в голубых одеждах, держа какой-то томик в руках, что-то прочитал по нему, перекрестился и ушёл. Запел церковный хор. Что они пели и что говорил батюшка, было непонятно: стоял гул. Позднее Николай понял, что служба велась на старославянском языке. Потом были какие-то хождения священнослужителя и помахивание им кадилом, поклоны, радостные напевы хора. Словом, всё было интересно и непонятно.
Сначала Ляпунов смотрел на службу, как на красивый спектакль: помпезность, радостное возбуждение служащих и прихожан, красивые напевы. Но затем он неожиданно для себя почувствовал какое-то спокойное и благостное томление души. Николай поразился этому.
Незаметно закончилась служба, в конце которой священнослужитель в своей проповеди рассказал о Рождестве Богородицы и поздравил всех мирян с этим большим праздником. После службы православные выстроились в очередь, чтобы приложиться к кресту и иконе Рождества Богородицы.
Николаю не захотелось стоять среди прихожан, и он решил подождать, когда все разойдутся, чтобы взглянуть на этот чудный список. Покрутив головой, парень заметил недалеко от себя скамеечку, стоящую у стены, на которой сидела какая-то старушка. Не чуя от усталости ног, Лёпа присел рядом с ней.
«Интересно наблюдать за этими людьми, - размышлял он, - отстояли длинную службу, но всё равно веселы, улыбаются, как будто ничего не было. Старухи и старики…Откуда они черпают силы жить и радоваться? Наверняка, кто-то из них ещё работает, трудится в саду-огороде, помогает детям, внукам, знакомым. А девушки православные в юбках да платочках, оказывается, очень даже симпатичные, как на подбор. Ни одна из них в косметике не нуждается. И глаза у них лучистые. Вот только что мужики в церкви делают? Старики, девки – понятно! Ищут успокоения, может, что выпрашивают у Бога, а, может, замаливают грехи какие… а мужики? Настоящий мужик должен быть сильным и уверенным и не нуждаться в Боге. Настоящий мужик сам может всего достичь без посторонней помощи…»
- …и сказал тогда отец сыну своему, - скрипучий голос прервал размышления.
Около Николая на полу сидел старик в лохмотьях. Сквозь большие дыры хорошо было видно его худое, давно немытое тело. Жиденькая бородёнка, истрескавшиеся губы, скатавшиеся в плотный войлок нечёсаные волосы. Старик смотрел куда-то прямо и что-то бормотал себе под нос. Когда он подошёл, Лёпа не заметил, и, находясь в глубокой задумчивости, не расслышал ранее сказанное стариком.
-…Ступай в пустынь малолюдную, отрекись от благ надуманных, от суеты беспросветной, попостись, побудь в молчании, принеси себя в угоду другим. Как начнёт очищаться душа от страстей губительных, услышишь ты глас ангела своего. Вот тогда ты найдёшь заветную дорогу. Дорогу к самому себе. И поймёшь, зачем появился ты на свет Божий, как жить по совести да чтоб не стыдно было людям в честные глаза посмотреть…
К старику подошла пожилая женщина и, поклонившись ему в пояс, протянула вкрутую сваренное яйцо:
- Прими, батюшка, не побрезгуй. Прими с благодарностью: оправдали зятя-то моего безвинного. Отпустили из тюрьмы и даже извинились. Всё по твоим светлым молитвам да мудрому совету. Дай Бог тебе спасения души.
Нищий взял подношение, бережно положил его в старую холщовую сумку и поклонился в ответ:
- Вот уж угодила! Благодарю. Крепкого здоровья внукам.
Николай заворожено наблюдал за стариком и женщиной, но его осторожно потрясла за руку рядом сидевшая бабулька:
- Ты, миленький, к кресту-то успел приложиться? А то батюшка уж уходить собрался.
Парень растерянно выслушал старушку, стараясь понять, о чём она говорит, и повернул голову в сторону оборванца, но его уже не было. Лёпа ещё больше растерялся. Кое-как собрав скачущие мысли, он, стесняясь, тихо, чтобы никто больше не слышал, спросил соседку:
- Я в церкви второй раз, ничего не знаю. Скажите, что обычно говорят, когда подходят к иконе Богородицы?
- Да как же, сынок? - выцветшие глаза с изумлением смотрели на него, и доброжелательный голос подсказал. - Молитвы читают или доверяют Ей свои потаённые желания, или раскаиваются в грехах и просят у Неё заступничества.
- И помогает?
- Так ведь по вере, сынок. По вере.
Николай встал и словно на ватных ногах подошёл к иконе праздника. Неумело перекрестившись и поцеловав её, он, волнуясь, сбивчиво прошептал:
- В тупике я сейчас. Запутался. Помоги мне, Богородица, посоветуй, как дальше жить, что делать? Прости, если неправильно обратился к тебе.
Ещё раз перекрестившись. Он резко развернулся и быстро покинул храм.
_
Лёпа стоял у забора дома Тёртого и наблюдал, как тот не спеша-не торопясь добросовестно прокапывает перед зимой грядки огорода. В его движениях, как обычно, не было спешки и суеты. Крепкие руки на штык вонзали лопату в рыхлую землю, собирали корни сорняков и бросали их в старое оцинкованное ведро. Яркое осеннее солнышко мягко припекало в безветренную погоду, даря последнее тепло перед ненастной поздней осенью и зимой.
Тёртый воткнул лопату в землю, достал трубку и стал набивать её.
- Долго партизанить думаешь или всё-таки наберёшься храбрости и зайдёшь поработать? У меня ещё пол огорода не копаны, - услышал Колька.
На крыльце дома появилась домработница Нина.
- Георгий Несторович, вам обед на улице накрыть или вы в гостиную придёте?
- Я думаю, на свежем воздухе приятнее будет кушать, чем в доме. Ниночка, у меня гость, позаботьтесь и о нём.
Николай, предвкушая обед, взялся за черенок лопаты, косясь на огромного мохнатого Жору, лежавшего на мягкой земле «трафаретиком» и не спускавшего с гостя настороженных глаз.
- Георгий Несторович,- не удержался Лёпа,- неужели при вашем положении и деньгах вам хочется ковыряться в земле и самому выращивать морковь и картошку?
- Молод ты ещё, Коля,- хозяин выпустил колечко дыма,- поэтому и не дано тебе понять, какую необыкновенную радость приносит такое вот «ковыряние» в земле.
- Я бы на вашем месте купил сколько нужно оптом овощей и не тратил бы зря время.
- А на что бы ты использовал своё свободное время?
-Уехал бы отдыхать на Гавайи. Или махнул бы в Индию. Мир бы посмотрел, расширил свои знания по географии. Провёл бы время с пользой для души и тела.
- Ну, съездил бы ты на Гавайи, на Индию посмотрел, а дальше что?
- Как «что»? Бразильский карнавал, Лас-Вегас, испанская коррида, Лувр… Ну, много «что».
- А дальше?
-Жизни не хватит, чтобы весь мир объездить!
- Хватит. Поверь, очень даже хватит. А дальше?
Лёпа начинал злиться: что он всё заладил «хватит» да «хватит»?
- Не знаю. Наверно, жить воспоминаниями и грустью прошедшей молодости.
- Не радужно.
- Но это лучше, чем каждый год считать по осени, сколько накопано картофеля! - дерзко ответил Лёпа и тут же испугался собственной наглости в отношении пахана.
Рядом со старым кустом облепихи и черноплодной рябины уже стоял накрытый стол.
Тёртый жестом пригласил гостя:
- Пойдём, потрапезничаем.
Колька терпеливо ждал, когда Георгий Несторович наполнит свою тарелку салатом и возьмёт кусок хлеба, чтобы последовать его примеру.
Осенний тёплый ветерок слегка покачивал складки белой скатерти и гонял опавшие листья. С соседнего двора доносился рокот работающей бензопилы: шла заготовка дров на зиму.
- Георгий Несторович, я к вам за советом пришёл.
- А ты по другим делам ко мне и не заходишь.
- Извините. Просто я знаю, что вы человек занятой и гнать дуру не любите.
Тёртый пододвинул поближе блюдо, отрезал для себя бараньих рёбрышек с мясом и выложил их на тарелку.
- Люблю мясо с овощами, особенно со свежим зелёным луком. Так чем ты сейчас занят?
- Работу ищу, - нахмурился Лёпа. - Сами знаете, Бурого к постели приговорили, всё его дело разваливается. Мои накопленные деньги заканчиваются.
- И как успехи?
- Никак. Никому мои не дипломированные руки не нужны. Георгий Несторович, скажите, почему мне в жизни не везёт?
- А что ты сделал, чтобы повезло?
Николай опешил и ненадолго задумался.
- Но не всё же от меня зависит.
- Не всё. Но очень многое.
- Например?
- Ты чётко знаешь, что в жизни хочешь?
- Конечно. Денег и побольше!
- Зачем?
- Как зачем? – удивился вопросу Колька. - Чтоб жить хорошо и ни в чём не нуждаться.
- А конкретно?
- Да как ещё конкретнее-то? Дом хочу большой, с сауной и зимним садом, чтобы чёрная икорочка по утрам на завтрак была.
- Жить-то один думаешь или семьёй обзаведёшься?
- На кой мне баба и ребятня сопливая? Свобода дороже.
Тёртый с жалостью смотрел на Лёпу и молчал. Парень понял, что сказал что-то не то и заёрзал на стуле, не зная, чем не угодил покровителю.
- Кроме поиска работы, чем ещё занят?
- Ничем. Правда, два дня назад в церковь ходил. Абсолютно случайно туда зашёл. Из-за интереса.
- И что?
- Красиво там. И спокойно как-то. Непонятно спокойно. В церкви стоишь, как-будто в другом мире находишься, даже время по-другому бежит. Хор очень красиво поёт без всякого музыкального сопровождения. Голоса чистые. Любая хористка…
Тёртый слушал его и изредка поправлял:
- Певчая…
- Ну да, певчая десятку сегодняшних попсовых дешёвок фору даст. А у руководителя хора…
- Регента…
-…регента ну и голосина! Что тебе Шаляпин! А когда «Отче наш…» все вместе запели и хор, и попы, и верующие…
- Миряне…
- …я физически ощутил понятие «единство». Мне это очень понравилось. Когда это чувство есть – ничего не страшно. Я, конечно, и без того ничего не боюсь… - спохватился парень и сразу успокоился, видя, как Тёртый без тени иронии серьёзно слушал и кивал головой. – Я сзади в самом углу зала стоял…
-
