зайцевские пидорасы! Как мы не отбивались, а всё равно все рёбра и кости были переломаны! Владуха умер не от тубика, а от последствий побоев, а ты, гнида, не организовал нам надёжную крышу! Спасибо тебе за твои ежемесячные вонючие подачки. Только они нас не спасали от выродков!
- Ничего не понимаю! Я же каждые полгода высылал этим жопникам немалые деньги! Они не должны были трогать вас!
- Они, благодаря твоему баблу, ещё лучше укрепляли свои позиции в лагере! Нашел, кому доверять – Зае, которого ты упрятал за решётку и у которого отнял бизнес!
- Давай завалим всех этих отбросов к гребеням собачьим, а?! Всех! – с надеждой на лучшее посмотрел он в глаза Кирилла.
- Ага, сначала дождись, когда они все с зоны откинутся!
- Деньги делают всё! – сказал он, намекая на то, что их можно заказать.
- Может, тогда твои деньги вернут нам пацанов и моих родителей! – с яростью выкрикнул Кирилл, - Ты мог отмазать хотя бы Влада, он же был в свои двадцать два года совсем ещё не целованным пацаном, шкурник ты гнилой!!
- Это было не в моих силах…
Козырев схватил в руки пистолет и порывистым движением поднялся на ноги.
- Ты тва-арь, тва-арь, тва-арь! Тварь сатанинская! – орал он, брызжа слюной на стол. Частые выстрелы пээма глушили его крик, выплёвывая из воронённого чрева смертоносный груз. Пули вгрызались в бронежилет, пробиваясь сквозь слои кевларовой защиты. Руберовский, отчаянно хрипя, воя и конвульсируя, снопом повалился на пол.
- Хреновый ты себе бронежилет за бугром выбрал, Тоха. Наши лучше, - шёпотом выдохнул Кирилл, глядя на распластанное на полу тело Антона…
В его шёпоте улавливались едва заметные нотки сожаления. Ещё пару шагов – и он, захватив с собой ключ от этой последней квартиры Антона, нетвёрдыми шагами поспешил к выходу.
43 глава
Едва только он повернул ключ в дверях родительской квартиры, как из комнаты навстречу выскочила его шестнадцатилетняя сестрёнка Лидка.
- Где ты пропадаешь второй день? – с обидой протянула она, - К тебе вчера Антон приходил. Не помню фамилию. Друг твой старый. Ну, этот, как его…
- Руберовский?!
- Да!
- И что он сказал? Только не томи! – испуганно выкатил глаза Козырев.
- Ну, мы поболтали, ну там, повспоминали молодость, и он ушёл. Тогда, когда вас забрали в милицию, мне было всего семь или восемь лет, но я хорошо помню, как он меня на шее катал, когда к тебе в гости приходил!
- Молодость… - озадаченно протянул он, - И это всё?!
- Всё, - ответила она и, быстро крутнувшись на месте, поспешила на кухню, - Я тут борщ сварила, точно такой же, как мама варила раньше... Есть будешь?
- Он точно больше ничего не сказал? В смысле, может быть, что-нибудь велел на словах мне передать?
- А, я вспомнила! Он сказал тебе пакет какой-то передать. Тяжёлый, зараза! У тебя в комнате лежит, - обыденно вещала Лида, гремя на кухне посудой.
На его школьном столе лежал пузатый чёрный пакет. Кирилл потрогал тонкую стенку полиэтилена, пытаясь понять природу его внутреннего содержимого. Осязаемые ощущения интриговали, ускоряя бег сердца. Адреналин снова сжал все его сосуды. Он открыл пакет, и на его глаза моментально нашло затмение. Схватив его, он испуганно затолкал чёрную хрустящую субстанцию в нижнее отделение дивана. О, боже! Он взял в руки телефон, собираясь набрать номер скорой помощи. Чёрт возьми, но на этом проклятом мобильнике вечно, когда не нужно кончаются деньги! Ну почему, почему они всегда иссякают в тот миг, когда их наличие так жизненно необходимо!
- Лида-а! – заголосил он, напугав на кухне сестрёнку, - Срочно тащи сюда свой телефон!
- Алё, это скорая?! – кричал он в трубку, идя быстрым шагом по улице, - Срочно, пулевые ранения! Я пришёл к другу, а он лежит весь в крови! Записывайте адрес…
«Будь проклят тот миг, когда мне взбрела в голову эта параноидальная мысль! Я должен, должен был понять его! Антон отдал мне целый мешок денег, а я взял и без зазрения совести пристрелил собственного друга! Почему тогда он мне не сказал о том, что был вчера у меня дома? Хотел проверить на прочность мои дружеские чувства? Или пожелал моей рукой наказать себя за грехи, при этом в душе лелея надежду на спасение? Теперь это уже не важно, нужно срочно появиться у него до приезда врачей, чтобы отвести от себя подозрение… Если он умрёт, я никогда и никого из нашей четвёрки больше не увижу! Может, он ещё жив, ведь кевлар должен был смягчить удары пуль…» - без остановки носились мысли в его голове.
Пробегая по выпуклому мосту центрального городского пруда, он бросил в его мутную воду толстый свёрток с завёрнутым в него пистолетом, и ещё быстрее помчался к дому Антона…
Только спустя несколько дней врачи дали добро на свидание. Как только Руберовский пришёл в себя, к нему зачастили следователи из краевой прокуратуры - свежо ещё было на памяти оперов дело о расстреле наркоторговцев в Коттеджном посёлке. Руберовский пояснил сыщикам, что стрелявший в него был в маске. А больше он ничего не знает. Ничего… А зачем приехал из Тайланда на Родину? Да ностальгия замучила! Всё сходилось как нельзя лучше – много кому пришлась бы по вкусу его смерть, ведь враги у Руберовского здесь вполне могли остаться.
С той поры героиновая волна схлынула с города полнолунным отливом, и эта тяжёлая тема стала теперь здесь не настолько актуальна. Прекратились квартирные кражи в массовом порядке, а смерти от передозировок за последующие восемь лет больше не повторились ни единого раза. Сам начальник городской полиции полковник Симонов, будь он не ладен, приходил на поклон в палату к Руберовскому. Поджимая губы и отводя глаза, долго говорил он о чём то, а вот о чём, не знает ни кто. Тронуть его у Полковника не было и в мыслях – мало ли какие ещё силы могут стоять за этим сухопарым человеком с непредсказуемой судьбой.
…Антон, лёжа на больничной койке, протянул Козыреву листок, с выведенной на нём классическими каракулями фразой:
«Ты испортил мне протез, снайпер хренов»! – и на всякий случай приставил указательный палец к своим губам: мол, молчи, не брякни лишнего!
Рядом, на табуретке лежал чёрный пластиковый протез с отверстием в верхней части. Тут Кирилл вспомнил, что Антон всё время держал правую руку на коленях, действуя за столом лишь одной рукой… Когда их брали в лесу, одна из пуль уничтожила его плечевой сустав и впоследствии конечность пришлось ампутировать. Он взял из руки Антона карандаш, нарисовал на бумаге маленького жучка, а рядом поставил вопросительный знак. Ответив кивком, Руберовский тихо сказал:
- Врачи говорят, если бы на мне не было броника, то сейчас бы я давно уже разговаривал с богом. Три пули извлекли из мяса. А четвёртая, вишь, протез сломала, - он порвал листок на мелкие кусочки и хмуро протянул их Козыреву, - Походу, я кое-что вспомнил, - прокашлявшись, добвил он громче, - Я узнал по глазам, торчащим из широких прорезей маски, стрелявшего в меня ушлёпка, - подмигнул он Кириллу, - Это был тёзоимённый адъютант Заи – Вася Прохоров, с погонялом – Порох! Он буквально вслед за тобой с зоны откинулся. Прощай Вася-а! – махнул он рукой и засмеялся, - Вот уж и вправду люди говорят – у него на роду написано, что его вечный дом – тюрьма!
Услышав это имя, Козырев неосознанно, до боли сжал кулаки, вспоминая о зоне.
На том конце прослушки зашевелились милицейские слухачи, довольно потирая руки. Вскоре жёлтый воронок, не теряя времени, полетел на квартиру к Прохорову.
- Ну, так как, ты пустишь меня на кладбище? – спросил Антон разрешения у друга.
Утвердительно кивнув головой, Козырев взволнованно произнёс:
- Нужно срочно найти новые адреса Анжелики и Янки… Срочно… И Эльвирку с собой забрать!
- Я тебя умоляю! – жизнеутверждающим тоном воскликнул Антон, - Всё уже давно найдено и договорено! Ты плохо обо мне думаешь. Не будь я Антон Руберовский, если б я этого не сделал!
Он взял в руку новый листок и огромными буквами написал на нём название нового пункта назначения и телефон Анжелики.
- Говорят, в этом забытом богом городишке завелась банда маньяков-старшеклассников, которые в подвале пьют кровь маленьких детишек! Они заслуживают свежей, но незавидной участи! Ха-ха-ха-ха! – засмеялся он, глядя на посвежевшее лицо Кирилла.
1998-99 – написаны первые девять-одиннадцать глав.
27.04-05.2015 – написаны остальные главы.
