1
В давние времена, когда бород не брили вовсе, а лишь пудрили, бриолинили и завивали, в далёком краю Халифадии, там где праведники зажигали солнце от золотого огня и пускали его катиться по небосводу на запад, даря миру свободу и надежду каждый день, люди жили в мире и процветании, и не было на всей земле места более цветущего и праведного. Мудрецы и пахари, строители и лекари, художники и библиотекари хранили и приумножали свой золотой огонь и у каждого свой. И вместе давали движение жизни по кругу, да по спирали?
В одной порядочной семье животноводов завелась паршивая овца. И не то чтобы была она особо паршива просто была она черна и другие белые овцы блеяли на неё и бадали. Кушала она она и пила в одиночестве и грустно смотрела как другие кудрявые овцы весело скачут чехардой и жмутся в кучу по ночам. Но однажды ей сказочно повезло. Хозяин отары выбрал её для жертвенного алтаря в честь рождения своего первого ребенка. И другие овцы молча пялились на священный обряд и завидовали чёрной счастливице. И так уж им стало обидно, что не их выбрали для заклания на праздник. Сглотнув обиду, побежали они в хлев, выгнали от туда других животных и плюхнулись в навозные кучи, и стали похожи на чёрную свою сестру, и каждая думала что в другой раз именно её выберет зоотехник для праздничного ритуала.
Пока жена рожала, счастливый хозяин собирал в своём дворе гостей, угощал их мясом и поил божественным напитком что звался алькуль и считался у местных целителей священным порошком, что в малых дозах исцелял тело и веселил душу. Когда же из шатра раздался первый крик новорождённого, с радостью в сердце ворвался отец под навес и обомлел. На руках повитухи лежал горбатый и бледный уродец яростно сучивший розовыми пятками и таращась огромными глазами Не взлюбил отец младенца и хотел убить жену, потом подумал и решил убить гинеколога, потом еще подумал и решил убить то ,что доктор вынул из его жены, потом запутался в своих решениях, в сердцах выскочил из шатра и убил всех своих овец. И не было конца страданиям отца. Родился у него сын, но не было у него сына, пожертвовал он одну овцу, а лишился всего стада. Сжалилась над ним одна добрая женщина, бывшая наложница вельможи и сказала:
- Дорогой сосед, меня уволили с работы и у меня нет своих детей, но есть много свободного времени. Я избавлю вас от этого ребенка и заберу его себе. Скажи лишь как мне называть его?
Посмотрел несчастный на разорённый алтарь, где мухи жрали жертвенное мясо, дал имя ребёнку и умер. Так и прозвали малыша Муха. Но вскоре она пожалела о своем поступке. Малыш был глуповат и очень жесток. Ей пришлось отдать его в общину бедуинам, но и тем было не сладить с буйным нравом крохи. Учиться он не хотел, работать не мог. Когда пришла пора собирать лагерь и переходить кочевникам на чистые места искать зелёные луга, пошли они к матери Мухи и сказали:
- Забери его в зад или нам придёться перерезать ему горло
Были у бедной женщины несколько друзей, да пару слуг и с ними отправилась она в долгий путь, к дальним родственникам, подальше от места с дурной славой о её отпрыске. По дороге от нервов и усталости погасла как свеча, да свернула с размеренного пути в страну мёртвых в тоске и отчаяниях. Пришлось её соратникам возвращаться с попутным караваном в родные места, да искать новое прибежище для неугомонного уродца. Но никто не хотел брать такую обузу в свой дом. Лишь старый дядя Мухи, бедный пастух, спустившийся с гор и ничего не знавший о дурной славе племянника, согласился на медовые уговоры нянек и в другой раз взял непоседу с собой в путешествие по сочным пастбищам, да горным высям. Ночевали они в пещерах, пили воду из родников, ели сыр, да целыми днями пялились на отару. Так и рос мальчуган в тиши и безграмотности.
Если Мы одаряем человека благами, он отворачивается и удаляется [или превозносится]. Если же его касается зло, он начинает произносить пространные молитвы.
2
Как-то вечером забрёл к ним на огонь странствующий пилигрим. Представился Исой. Покушал, попил, отогрелся. Захотелось ему отблагодарить доброго старика и его убогого пасынка. Был он беден как церковная крыса и кроме книг других бумаг не ведал. Всё богатство своё хранил он на кончике языка, а в ладонях лелеял малую частицу золотого огня, добытого праведностью и хитростью на ярмарке в столице. Но огня того было мало, чтобы зажигать солнце, лишь нагреть воды кружку. Посмотрел он на седого козлопаса и понял, что тому уже никакие радости не светят кроме тех, что у того уже есть и желая подбодрить кривого малыша, дотронулся до его слегка искривлённого позвоночника:
- Сей знак между твоих лопаток принесёт тебе богатство и славу и ничего не бойся в жизни кроме жида.
И ушёл в поисках потаённых рудников истины. Долго ещё смотрел Муха ему в след. Глубоко засели слова чужака в чистую голову малыша и посуда осталась не мыта, и костёр в очаге погас, дядька на шкурах сопел сладкими снами. Мальчик ждал рассвет и грезил, как однажды горб пойдёт и принесёт ему богатство, а потом пойдёт и принесёт ему славу. Станет он обладателем самого большого и красивого золотого огня, и сдохнут недруги от зависти, и будут кланяться, и целовать стопы его, и называть праведником, и просить о милостях.
Время шло Дорос Муха до пуха под носом. В одном городе повстречали они рекрутов. Те искали отроков для военной службы. Прицепился к ним искатель славы:
- Хочу на войну, жажду подвигов, добуду победу и стану адмиралом верблюжьего флота. Пишите меня в реестры, выдайте довольствие и обмундирование. Согласный служить за казённый счёт!
Посмотрели на него служивые, посомневались.
- Ты ж косолапишь, убогий. С косолапием в кадровые никак нельзя. В наступление тебя тяни, при отступлении толкай. И в строевой и на марше мороки от тебя будет больше, чем рати. Может в писари? Грамоте обучен ли?
Недросоль насупился:
- Я косолапый, но стремительный. - и на его молочном лице проступили беспорядочно розовые пятна ярости.
Ему одновременно хотелось разорвать вояк зубами на части или убежать в чистое поле и в одиночестве поплакать над своей горемычной судьбой. Но до того как решение созрело, рекруты сдались:
- Ладно, ладно. Видим что в штабные не годишься. Пойдёшь в авангард, авось прихлопнут в первом бою.
Оружия не дали. Дали щит. Поставили во фронтальной шеренге лучников оберегать. Служба, что надо! Стоишь себе, щитом прикрывшись, да о славе мечтаешь. Одно сожаление не с жидом воюют. Вокруг стрелы свищут, копья воздух секут, упёрся и не высовывайся. Хорошо служить! Всё просто и понятно, а в конце может награду дадут, а можно ещё героизм какой совершить, тогда уж гляди и искру золотую выслужишь. Повоевали, да разошлись. Нелепая война… Злости не хватает. Вот, добудет он золотой огонь праведника, вот, уж он им покажет как воевать нужно. Постоял ещё, позлился, плюнул, да к дядке вернулся. Хоть и бедно у того, и скучно, а никому он больше не нужен.
И годы шли бессмысленно по дорогам и бездорожьям в след бредущим стадам. И много тех путей он изведал и даже стал понимать как всё в мире устроено. Лишь горб никуда не шёл и ничего ему не приносил кроме насмешек молодых девок, да издёвок деревенских пацанов. Вот, уже и возраст переваливается через изгородь безбородой юности, а тут не то чтобы заявленного нет, но даже жениться нет никакой возможности. А жениться, ой, как хочется! Аж, руки чешутся и ноги чешутся, и в паху свербит, и в голове звенит, а девки, дуры, хохочут, а ущипнёшь так в драку лезут. Не дело это, чтобы бабы решали за мужиков желания. И вот ведь беда, не подкрадёшься и не угонишься за игривыми. С таким то грузом на спине, да с пустыми карманами. А догонишь… Хохочут, ногами сучат... дать бы ей в рожу, да ему ещё молоко продавать в её деревне. И чего тогда глазами косила? И чего с ними не так? Не понять… Жида вам в мужья! Вот, разживусь золотым огнём будете мне чресла маслать.
Мы непременно подвергнем вас испытанию до тех пор, пока не узнаем тех из вас, кто сражается и проявляет терпение, и пока не проверим ваши вести.
3
Нравилось Мухе на базаре. Тут главное место застолбить грамотно, чтобы в полдень не пекло и место проходное, да к городским воротам поближе, а там уж никакой клиент не уйдет. Зычно его зазываешь да чтобы толпа ржала, а ежели толстосум товаром заинтересуется, так с комплиментом не топчись. Бойко дядька деньги считает да степенно в сторонке улыбается. Тут на рынке он, Муха, главный. И люди ему улыбаются. И другие торговцы вокруг довольны и даже, как завидуют. Ловко выдёргивает Муха товар из кучи да в самом выгодном свете разворачивает:
- Не сомневайся любезный. Такой товар хоть на папаху, хоть на сапоги, а нарубишь, в казан свалишь, немного специй и зови друзей, да только следи. чтобы пальцы себе не пооткусывали...
- Подходи рыжебородые. Откуда вас таких суровых занесло. Варяги? Знаю! Бери, поморы, мой товар для обратной дороги. Качки не боится и согреет и накормит...
- Сеньор степенный, что ты ходишь туда сюда без цели? Отдохни. Поглазей на бараньи бои, да следи за своим кашелём. Монеты тебе понадобятся купить отвагу победителя...
Ничто не ускользает от взгляда молодого зазывалы. Азарт накрывает его красноречием. И что бы он не говорил на всё толпа реагирует. Тут важно с почтением к каждому. Ухватить настроение, почувствовать клиента. Расстелиться ковром, собраться шатром. Удивить, рассмешить, огорошить. И вновь дядя развязывает кожаный схрон и звенят царские образа золотые да серебряные.
- Эй, красавицы, козьи ваши глаза, запускайте руки в мои мешки, пощупайте шерсть, узнаете, что такое нежность, почувствуете истинную любовь. За неё не жалко ни драхм, ни динар.
Вот дама солидная не молода уж, но выглядывает игриво из под балдахина. Глядит на Муху важно и с прищуром. Слуги держат паланкин с почтением. Уж не впервые замечает он её эскорт на ярмарке. Говорят она богатейшая вдова от моря Пурпурного до самых стен Буры по имени Жижа. Покупает не торгуясь, но к товару придирчива. Напомажена и благоухает. Запах её благовоний распознаёт Муха средь всей какофонии ярмарочных ароматов легко. Приосанивается... Уж больно смачно звенят и сверкают на ней украшения. Она наклоняется к свободному слуге протягивает ему фляжку, что то сказала, указав на фонтан с водой. Тот стремглав кинулся выполнять поручение затерявшись в толпе.
- Сегодня в продаже бабилонские козы. Дают чудесное голубое молоко - выкрикивал Муха, демонстративно отвесно наливая молоко в кружку из небольшого кувшина с длинной горловиной - мой мудрый дядя кормит их финиками и инжиром строго по лунному календарю для целебных свойств - задорно врал он, перескакивая ограду вальера - Вечная молодость и красота ингредиенты этого напитка - приближался он к паланкину. Слуга отчаянно ругался с солдатом возле источника создавая ещё большую суматоху. Он явно не успевал.
Дама с лёгким надменным удивлением следила, как молодой торговец скота виртуозно лавировал между людьми и животными, приближаясь к ней с полным бокалом молока. Ей страстно захотелось молока.
- Этот козий эликсир с утра бодрит, а вечером успокаивает. Днём даёт прохладу, а ночью согревает - Торговец проворно подскочил к носилкам и с
