Эрон и Мер 1 - Тэтлинтаунский экспресс

справа, с другой стороны вагона.
Кто-то атаковал Мэллина.

*

Эрон чуть не опоздал.
Пустыня из серо-чёрной уже стала туманно-синей, когда он вышел к виадуку. К тому времени, как нашёл приблизительно верное место, восток налился тревожно-розовым. Разгорающееся утро высветило тёмный скелет несущих конструкций и быстро карабкающуюся по железной опоре фигуру.
Он забился в щель между полотном и нижней площадкой для ремонтных рабочих, рядом с квадратным окном выхода, надеясь, что правильно рассчитал и отверстие не впустит внутрь свет. Завернулся в плащ и приготовился ждать. Скоро нависающий низко над головой металл нагрелся, и укрытие стало всё больше напоминать печь. Где-то в недрах громадной конструкции что-то поскрипывало и подрагивало, но к этим звукам Эрон не прислушивался.
Жёлтые жгучие пятна света медленно ползли по полу.
Новый звук он услышал ещё до заката, но нервничать не стал: ещё далеко. Не спеша проверил клинки, скрытые под плащом, и снова замер.
Когда паровоз промчался мимо, волоча за собой серый дымный шлейф, Эрон одним текучим движением поднялся, шагнул на стальную пластину вровень с полотном, подпрыгнул и уцепился за поручень для подъёма на открытую площадку между вагонами. Оказалось, не за тот поручень; вместо того, чтобы твёрдо стать на площадку, ноги провалились в пустоту. Он ударился всем телом о железный бок вагона, пытаясь нащупать опору. Шляпа слетела, повиснув на шнурке за плечами, ветер взвизгнул в ушах. Эрон вытянул вторую руку вверх, схватился за скобу для подвесного фонаря, поджал под себя ноги и с трудом достал до площадки.
В полутора метрах от него, за двумя решётками перил и дребезжащим креплением, находилась глухая серая дверь. Та самая, которую нужно было открыть. Эрон вспрыгнул на перила и почти уже перемахнул их, когда что-то маленькое и влетело, кувыркаясь, в узкое пространство между вагонами, а потом взорвалось ослепляющим светом.

*

Взгляд на добела раскалённую каменистую пустыню обжигал глаза. Мир на сотни километров вокруг состоял из выцветшей земли и густо-синих небес и был непривычно тих: в дневные часы здесь шуршала разве что пыль.
На плоском выступе скалы в стороне от путей вполне можно было жарить яичницу. Распластавшаяся на камне неподвижная фигура с посеревшей от мела кожей казалась либо любопытной формы камнем, либо давно высохшим на солнце мертвецом. Хотя, возможно, внимательный и терпеливый наблюдатель, окажись он в этих пустынных местах, удивился бы, почему, в последнем случае, тело до сих пор не растащили падальщики.
Прижавшись к поверхности скалы, Мер слушал и ждал.
Впереди и немного внизу выбеленную пустыню пересекал серебристый ажурный гребень. Гномская компания не пожалела денег и труда на постройку многокилометрового железного виадука, предохранявшего пути от пылевых заносов и большинства грабителей. От остальных особо ценные грузы обычно защищал наёмный маг.
Ещё до рассвета, добравшись до удобной точки, Мер проверил крепление сумок на перевязи из растягивающихся ремешков, которые удерживали вещи после превращения. Кобуру отстегнул и тоже приладил на перевязь, закрепив дополнительным ремешком – при том, что он собирался проделать, велик был риск потерять оружие, а кто знает, когда оно могло пригодиться.
Закончив приготовления, он лёг на камень, не обращая внимания на жару, которая другого убила бы меньше чем за час, и превратился в часть пустыни, не затратив на это ни капли магии.
Ветерок, тихонько посвистывавший между скал утром, совсем стих. Солнце постепенно поднялось по широкой дуге к зениту, перевалило через него и стало соскальзывать в густое марево. Цепляясь за трещинки в камне, по скале прошуршала ящерка; Мер лениво приоткрыл один глаз, проводил взглядом исчезнувший за краем козырька хвост и снова зажмурился.
Сначала это была всего лишь слабая вибрация. Потом, одновременно с первым мазком дыма на наливающемся румянцем небе, родился ритмичный звук.
Мер плавно подполз к краю скалы, так что только одно последнее движение отделяло его от полёта. Он считал секунды и вагоны.
Первые три – коричневые, чуть побледневшие от осевшей пыли, мельтешат засветившимися окнами. Потом – удлинённый, благородно-бордового цвета, с яркими занавесками. Еще пять коричневых. А вот потом – свинцово-серый, без единого окна, без всякой наружной маркировки. Но это снаружи – внутри, конечно, печать на печати.
Вагон для ценных грузов. Вот ради чего прижимистые гномы запустили Тэтлинтаунский экспресс.
Едва заметное движение рукой – и сумку на боку Мера покинул небольшой овальный предмет. Ещё одно движение – и над опустевшим каменным козырьком взметнулось облачко меловой пыли. Гибкая крылатая тень скользнула по загустевшему воздуху, без труда преодолела расстояние от скалы до виадука и мягко приземлилась на край крыши последнего из пяти коричневых вагонов. Но ещё полусекундой раньше овальный предмет перелетел через серый закрытый вагон, зазвякал в проходе и расцвёл золотисто-зелёной вспышкой.

3

Нужно было понять, где верх. И понять быстро.
Сначала что-то толкнуло в грудь, потом ударило в спину, в плечо, под колени. Когда кувырканье закончилось, Эрон проехался боком по шершавому дереву и остановился. А останавливаться было нельзя.
Оттолкнувшись от пола, он прыгнул – всё равно куда, в сторону – а в занозистые доски уже бил остро пахнущий озоном голубоватый ломкий луч.
Деревянные сиденья. Тусклые жёлтые лампы. Третий класс. Кто-то бежит и исчезает за дверью в конце прохода – пассажиры. Плохо: теперь не догнать, не затеряться, не запутать мага.
И Эрон метнулся в другую сторону, оставаясь в проходе, провоцируя на атаку. Маг-наёмник перекрывал проход к железному вагону – мимо не пройти. Так и стоял на открытом месте, может, уверенный, а может, глупый. Огромная разница.
Эрон замедлился достаточно, чтобы дать по себе прицелиться, и рванулся обратно, сокращая расстояние. Но следующая молния ударила прямо под ногами, заставив споткнуться на втором прыжке. Затрещали волосы, обожгло лицо. В глазах побелело, атака превратилась в неконтролируемое падение, но остановить её маг уже не успел. Эрон врезался в него, ударил без замаха, прежде чем восстановится разбитое стекло концентрации.
…искры в глазах – и снова ощущение беспорядочного полёта. У мага защита. Но когда, когда он успел?! Запасся артефактами?
Третья молния догнала и швырнула вперёд, на спинки деревянных сидений. Сразу же опасно близко – смертельно близко – сверкнули миндалевидные глаза. И клинок, чересчур светлый для стального.
Эльф. Теперь понятно…
Пытаться задержать удар – поздно. Эрон успел подставить предплечье, приготовившись к боли – и всё равно закричал.
А вот наёмник промедлил четверть секунды. Рассчитывал попасть в сердце и теперь от досады прошипел какое-то ругательство. Короткое слово из двух слогов вместило примерно столько же времени, что и два удара: коленом в бок и клинком в шею. Собственным клинком незадачливого мага, слишком уверенного или глупого – в общем-то, разница небольшая.
Кормиться было некогда. Где-то поблизости засел другой – тот, кто бросил бомбу. Обыскивать мертвеца пришлось одной рукой. Эрон нашел пистолет, которым зльф забыл или не успел воспользоваться, разряженный защитный амулет, документы и часы. Ничего похожего на ключ от закрытого вагона.
Он добрался до темнеющего дверного проёма и прислонился к стене рядом. Ключа не было; он мог быть у парня с бомбами, которого еще нужно было найти. Или – чего уж там – его могло вообще не быть в поезде; что тогда?..
Тускло поблёскивая старой кожей в мутно-жёлтом свете ламп, посреди прохода лежала его шляпа. Эрон поднял её и вернул на голову.
С той стороны, кажется, стреляли. Интересно, что там ещё произошло?..

*

Присев на одно колено справа от двери, Коуплэнд ждал.
За взрывом с той стороны последовали магические разряды; они слабо отсвечивали в окнах и ярко вспыхивали в сознании Домициуса. Неприятный холод нарастал внутри при мысли, что Мэллин в одиночку схватился там с кем-то серьёзным.
Но маг ждал, повернувшись к двери и прислушиваясь. И через несколько долгих секунд за дверью зашуршало.
Свившуюся внутри тугим клубком энергию он спрятал поглубже, и рука опустилась к поясу. Пистолет не выдаст его заранее, в отличие от того колдовства, которым сейчас явно занимался преступник.
От всей души рассчитывая, что полы во втором классе не скрипят, маг чуть сместился и заглянул в дверную щель.
Невысокий светловолосый мужчина наклонился над дверью грузового вагона и, похоже, заглядывал в замочную скважину. Руки его спокойно опирались о колени, но вокруг витала странная рассеянная сила.
Дверь распахнулась, и искусно украшенное стальное дуло уставилось на взломщика. Тот развернулся и резко отшатнулся от двери. Пуля запоздала, светловолосый прыгнул вверх и исчез из поля зрения. На двери, прямо напротив того места, где должны были быть язычки врезных замкóв, золотистым огоньком светилось пятно разогретого до мягкости металла. Светилось и никак не остывало на прохладном ветру, хотя грабитель всего лишь легонько подул на замки.
Такого заклинания Коуплэнд ещё не видел.
По крыше простучали лёгкие, явно нечеловеческие шаги; вслед за ними тянулся золотистый шлейф той же странной, распылённой в воздухе магии.
«Колдуй себе дальше, так я тебя лучше вижу. А ты меня?»
Домициус выстрелил ещё раз и быстро отшагнул за крайнюю перегородку. Пуля пробила крышу, шаги наверху сбились с ритма, и золотистый след прочертил длинный стремительный мазок – но не вниз, как падающее тело, а назад, вдоль крыши.
«Ловкий сукин сын. Откуда он такой взялся, из Золотого леса?..»
А потом мягкий волшебный свет наверху разом расцвёл нестерпимо ярким огненным цветком. Перекрытия не горели и не плавились – они превратились в пепел мгновенно, оставив круглую, неестественно ровную дыру в месте, где потолок пробила пуля – в пяти или шести метрах от мага. И через эту дыру в вагон втекла гибкая тень. Коуплэнд увидел её мельком, но готов был поклясться: её очертания менялись на глазах.
Домициус прижался к перегородке, ощущая спиной частое возбуждённое сердцебиение поезда. Существо переступило по полу, как будто в нерешительности, потом медленно вышло в проход – вроде бы на двух ногах.
«А всё-таки ты меня не видишь».
- Бросай оружие, - раздалось оттуда.
«Глупая попытка, не выманишь. А голос-то совсем молодой… хотя с долгоживущими это всегда относительно».
- Я не очень-то хочу тебя убивать. Просто дай мне открыть вагон, и разойдёмся по-хорошему.
Маг молчал, слушал, прикидывал расстояние.
Блефовал парень отлично, вот только, при всей своей странной силе, убить сейчас он почему-то не мог, иначе не стал бы болтать и тратить время. В чём же его ограничение, вот вопрос. Дальность? Время? Может, артефакт? От точности ответа зависела – ни больше, ни меньше – жизнь Домициуса Коуплэнда.
Золотистое сияние в коридоре начало постепенно разгораться. По виску мага медленно соскользнула капля пота и задержалась на напряжённой скуле.
Если не артефакт, у него хватит времени на выстрел, пока этот ублюдок концентрируется. А если всё-таки…
- Ну что ж, -