Грязь

последним романом ему не особо то везло. Надеюсь, Янка пробудит в этом меланхолике настоящего супермэна! – пряча под покровом шутки своё потрясение, чеканил он слова, как серебряные монеты, - В конце концов, наш джаз-банд должен состоять только из настоящих мужчин!
Конец фразы накрыла волна одобрительного смеха, а Эльвира, порядком посоловевшая после несчётного количества хрустальных бокалов с дарами Молдовы, утешительным сексуальным призом навалилась мягкой попой на джинсовые колени Антона.  
- Ну и где ваши две обещанные подруги? – спросил он её, разводя руки по сторонам.
- Скоро уже будут, господин Руберовский, - мурлыкнула художница, прижавшись к нему ещё сильнее…

- Ну не бойся ты, не бойся меня, симпатуля ты моя! Не стесняйся, раздевайся! У-у, какие мы серьёзные!
Такой пьяной и похотливой Янку он не видел ещё никогда. Всегда сдержанная на эротические эмоции, держащая себя интеллигентно, сейчас она казалось, совсем забыла о своём пуританском нраве и принципах. Кирилл, молча и с изумлением наблюдал за ней, не противясь её наступлению.
- Не кусаюсь, - и она запустила руку ему под рубашку, - А если и кусаюсь, то не до смерти. Герой, пользуйся моментом, пока я пьяная и согласная! Я так тебя хочу! – развязным и томным голосом говорила она, вцепившись руками в его шею и закинув голову назад.
«Как говорится» - хотел было в ответ пошутить Кирилл, но на счастье, из его горла вырвался какой-то хрип, похожий на рычание. «Герой», обняв девушку, бесстрашно повалил её на койку. Их губы слились в долгом ненасытном страстном поцелуе, увлекшем их в страну неизведанного доселе блаженства…

9 глава

           Интересно, как по закону наказать преступника, за то, что он, априори, покарал тебя за преступление? Тьфу ты, глупость какая, мозг можно сломать о такую лихо закрученную, но всё же банальную жизненную коллизию! Украсть ружьё у собственного дедушки! На такое способен, вероятно, только очень оригинально мыслящий отморозок!  Однако не обольщайтесь - сие действо совершил совсем не какой-то матёрый преступник, ни отпетый маньяк, ни член почётного общества человеческих отбросов, а всего лишь невинный четырнадцатилетний подросток, известный в семейных и дружеских кругах под славянским именем Влад. Владилен Анасте́зиевич Домбровин. Восемь лет назад, гостя́ с мамой у своего дедушки где-то тёмных в лесах Рязани, он спёр с чердака частного дома старое одноствольное ружьё. Что поделать, не смог прыщавый отрок удержаться от безумного искушения стать владельцем спокойно почивавшего рядом с кучей хлама ствола. Взыграли в крови военные гены. Это оружие, возможно когда-то героически смотрело в глаза Румынским фашистам, в час обороны подступов к городу-герою, древние защитники коего пускали когда-то боевые стрелы в сердца́ Монгольских всадников. Грудь старого ветерана раз в году, в день Великой Победы густо усеивали медали и награды Великой Отечественной. Дед всё равно уже давно позабыл про это старое двенадцатикалиберное чудо немецкой техники, и до конца жизни даже не обратит внимания на прискорбный факт отсутствия семейного раритета на месте, но…
Но всё оказалось не так, как выстраивал свои подленькие логические измышления малолетний оболтус.
  Чтобы удобнее было вывезти оружие, Влад-подросток спилил ствол под самое цевьё, превратив его тем самым в короткий, криво спиленный обрез. Соорудил в чемодане что-то вроде второго дна. Привёз домой. Похвастался своему тогдашнему лучшему другу – Бояну, яркому представителю деревянной двухэтажной криминальной окраины. Серёга Боянов, известный дошлый недомерок, не будь равнодушным меланхоликом, возьми да и попроси у него запретный ствол. Всё просто – пострелять в лесу.
- Ладно, Серёг, пусть обрез у тя полежит малеха, - с гордостью ответил Влад, - А то у меня родаки его точно в квартире спалят. Шуму будет! А у тебя сарай есть, там никто не найдёт. Потом, в воскресенье вместе в лес попрём, по деревьям с картечи лупить!
- Точняк, Владуха, замётано! – радостно ощерился Боянов, - А то можно ещё и поохотиться на глухарей! Я патроны у Солохи возьму, у него есть всякие, и с дробью и с картечью. Скажу, мол, у тя обрез есть, патроны нужны!
- Ты чё, попутал? Никому про ружьё не говори! Дойдёт до милиции – посадят!
- Да ты чё, лох что ли?! Где мы патроны то ещё возьмём? – возмутился Боян, - А Солоха, он пацан нормальный – правильный, никому не скажет. Он свой, он хороший…
«Хороший пацан» Солохин Иван Семёнович был двадцатилетним детиной более чем двухметрового роста и редкостной физической силы. Он никогда не тренировался, его мощь была чистейшим дарованием природы. Все его тренировки ограничивались работой в огороде, вознёй в сарае с мотоциклом и борьбой во дворе с детских лет. О его диковинных и опасных способностях по всему району ходили настоящие легенды. Каждый знал какой-нибудь миф или небылицу про молодецкие похождения местного героя. Бил – так почти насмерть, гнул – так чугунную батарею. Никто так никогда точно и не узнал, сколько же у него было этой самой силушки! За что ни возьмётся, всё в дугу согнёт, всё сломает, какой вес на грудь ни закинет – поднимет над буйной головушкой! Однажды на глазах у Влада и Сергея он один поднял на бок старую отцовскую «Ниву», чтобы снять выхлопную трубу. Гм, и такому субъекту доверять военную тайну… Влад сознавал, что если он захочет отнять у них ружьё, ничего они ему в ответ противопоставить не смогут.
Почесав вихрастую макушку, Влад согласился с неоспоримым фактом, что патроны было взять больше негде, а этот странный друг Бояна – Солоха, единственный вариант. Эх, ма… Зря, что ли он, Влад такую пакость в деревне совершил? Ограбил своего любимого родственника? Затем вёз награбленное добро через всю страну, в Сибирь, рискуя своей свободой? Наконец, репутацией в глазах родственников! В глубине души он понимал, что всё равно когда-нибудь всё это рассекретится, и тогда задница юного отрока будет трещать под натиском связки ремней в руках его строгого отца. Это в лучшем случае. А так хоть пострелять немного можно! Перед смертью. Совесть Влада уже давно была не на месте. А вот как дед обнаружит пропажу! Что он о своём внуке подумает? Но что сделано, то сделано, и вернуть ружьишко на место теперь нельзя при всём желании. Ведь даже слепому трудно не отличить целое ружьё от коротенького обреза, верно? И теперь как ни крути – нет ему обратного пути в мир хороших и воспитанных внуков...
С понедельника до воскресенья они не пересекались ни разу. В назначенный день Влад снова пришёл домой к своему другу. Почерневшие от времени двухэтажные деревянные жилые здания, скрипя старыми суставами, неохотно приветствовали нежданного гостя из центра. И верно – вместо наслаждения долгожданными стре́льбами в таёжной загородной чаще, гостю пришлось испытать шок, услышав чёрную весть.
- Солоха дал мне несколько патронов, а взамен попросил обрез… немного пострелять, - Боян нервно переминался с ноги на ногу, держа в руке патроны, как неоспоримое доказательство своих слов.
- Ну!? Дальше! – от ярости глаза Влада, намокнув, полезли из орбит. Неужели его наихудшие предчувствия вот так просто взяли да и сбылись?
- Чё дальше? Ну, я дал, - пискнул Боян.
- Ну?!
- Что – ну?
- Как что? Он вернул?!
- Чего?
- Я те щас по кумполу врежу! Сразу смекнёшь – чего!
- А-а, да! То есть, нет, не хочет возвращать, кабан хренов, - заикаясь, просипел Боян, - Заладил, как испорченная грампластинка – я, де-скать, никакого обреза у тя не брал и всё тут. Вот сука! – опустив глаза долу, пробубнил он.
- Да я тя, да ты… - закипал Влад, не находя никаких человеческих слов, - Ты чё, совсем больной? Ты придурок, да? Зачем ему дал ружьё?!
- Но если бы не это, он бы по-любому нам патроны не дал!
- Ага, зашибись, нет ружья, зато у нас теперь есть патроны! А стрелять мы будем из пальца?! Баран! Да я его убью, этого… козла! Или в милицию на него заявлю!
- Да как ты его убьёшь? Он намного сильнее нас двоих, вместе взятых. Лучше не связывайся. А то изобьёт до смерти. Так уже было со многими, кто на него дёргался. Да и предъявить нам ему нечего. В милицию ведь ты не пойдёшь, верно? Что ты там скажешь? Я мол, украл ружьё у своего родного дедушки, затем обрезал ствол, (что тоже настрого запрещено законом) а у меня его впоследствии отнял некто Солохин Мудак Уёбович! Так что ли?! Ну и дадут тебе лет этак пять-шесть «короедки»! А потом на «взросляк» переведут.
Влад обхватил голову руками, его ноги слегка подкосились. Так плохо, обидно и одновременно страшно ему ещё не было никогда. Даже когда он крал это чёртово ружьё! Видя его беспомощное состояние, Боянов несколько успокоился и осмелел.
- Не ссы, чувак, - оскалился он, слишком сильно хлопнув Влада по плечу, - Я попробую с ним ещё раз поговорить, ты сам не лезь, а то прибьёт. В следующие выходные приходи!
В следующее воскресенье результат был прежним. Тогда парни всё же решились вызвать Солоху во двор для разговора. Ни просьбы, ни угрозы ни мало не трогали здоровенного злого бугая. Говорил он, не глядя в глаза, полуотвернувшись, полностью отрицая всё, что ему предъявлял Влад.
- Ты чё докопался, щенок? Совсем опух? Не знаю я ни о каком ружье! Впервые слышу, - чуть ухмыляясь, говорил он, - Иди в милицию обратись, посмотрим, что тебе там скажут. Только не забудь сказать ментам, что ты украл его у своего дедушки. Ха-ха!
Влад резко перевёл взгляд на Боянова.
- Боян, курёныш хренов, ты чё, всё растрепал что ли?! – прохрипел он.
Сергей заёрзал на месте и слегка покраснел. Лицо Влада пошло пятнами, самого его мелко трясло. Не находя никаких правильных слов и решений, он пошёл ва-банк. А, будь что будет. Ему на миг показалось, что терять больше нечего.
- Солоха, не играй со мной, отдай ружьё, оно не твоё! – кривя губы, кричал он на всю улицу. Его голос звучал зло и брутально, словно парень в один миг вдруг повзрослел.
- Отвали, черешня! А то щас на ногах прокручу, как тряпку! И ваще не ори на всю улицу, люди могут плохое подумать, – угрожающе оскалил зубы Солоха. Он поднял руки на уровень пояса и до боли сжал кулаки, - Вот где твои яйца будут! Ты знаешь, что такое смятка?! - шерсть на его кучерявом загривке от ненависти, смешанной с ужасом вся встала дыбом.
«Этот мелкий наглец, этот слабенький уродец… - всё кричало в нём, - Меня… меня, Солоху пытается напугать?!
От этого жеста и слов Владу вдруг стало по-настоящему страшно. Но воспалённое честолюбие брало своё и он, пересилив себя, продолжил атаку.
- Солоха, не отдашь обрез, я убью тебя! Убью! Вырасту и убью гада, - сквозь зубы процедил он, - Или отделаю так, что мать родная не узнает!
- Чего?! А что если я не буду дожидаться, когда ты вырастешь? – Солоха сделал шаг вперёд.
- Солоха, Солоха, успокойся, не сто́ит! – между парнями выросла щуплая фигура Бояна, - Не вздумай, - испуганным ужом шипел он, не думая отходить в сторону.
- Да пошли вы на хрен, тупорылые уроды! – запрыгало эхо ба́совыми нотами по деревянным брусовым срубам. Солоха резко развернулся и обиженно зашагал прочь.
Следующее выяснение отношений закончилось для Влада тяжёлыми травмами. Ещё ни разу его так сильно не дубасили. Сломанная переносица, разбитые губы, рассечённая бровь и ушибленные рёбра были расплатой за величайшую в