ушёл, бросив перед этим на маму полный грусти взгляд.
Оставшись один, Повелитель с минуту просто молча смотрел в красивое и такое знакомое лицо своей Весенней Розы. А ведь когда-то он очень сильно любил её… неужели такая любовь могла пройти бесследно?
Встряхнув головой, словно отгоняя наваждение, он встал, и хотел было направиться к рабочему столу, как вдруг чуть тёплая рука султанши слабо ухватила его за запястье.
- Сулейман! – Не приходя в сознание, мечась в бреду прошептала Гюльбахар, - Любимый… пожалуйста, не бросай! Где ты?.. Сулейман…
- Я здесь, - вновь присев рядом с ней, ответил повелитель, ласково поглаживая её маленькую холодную ручку, - Всё хорошо… я рядом.
Видимо почувствовав, что это и впрямь так, Махидевран постепенно успокоилась и затихла.
Султан аккуратно, даже нежно вытер слезинки с её лица, и, поддавшись внезапному порыву, приподняв, легонько обнял девушку, прижав к груди.
Нет, любовь не могла возродиться так быстро. А может, она и не умирала? Может, всё остальное – не более чем обман?
Нет… это просто сочувствие… да…
…
Изабеллу привели в очень красивую и богато обставленную комнату, в чём она не могла признаться даже себе.
Дорогие ковры, фонтан в центре, красивые фрески, картины, большие окна и маленький низкий столик с пуфиками вместо стульев, заставленный самыми разными экзотическими яствами – таково убранство её тюрьмы.
- Мы что, должны есть на полу? – Поморщилась принцесса, разглядывая столик. Такой она видела впервые.
- У них другие обычаи, - покачала головой её собеседница.
- Но это же так… не эстетично! – Ответила принцесса.
- Это ненадолго, - поджав губы, заверила её служанка
Словно смирившись с неизбежным, Изабелла, вздохнув, повернулась к окну. Несмотря на то, что она давно не ела, весь аппетит куда-то пропал.
Вид из окна открывался прекрасный. Благоухающий сад, огромное небо, дальше – густые леса… но весь этот рай тускнел в глазах принцессы от осознания того положения, в котором она оказалась.
Кое-как переборов себя, Изабелла всё-таки немного поела, и даже помылась в здешних банях… надо признаться, последнее ей всё-таки понравилось. Однако она опять же предпочла об этом не думать.
Ночь принцесса почти не спала. Тревога сдавила грудь, словно клешнями, не давая покоя. Что дальше её ждёт? Как вернуться домой?
- Боже, прошу, помоги мне! – Едва слышно прошептала она, сжав в ладони маленький нательный крестик, - подскажи правильный путь и не остави в трудную минуту… Я совсем запуталась. Что же мне теперь делать? Как всё исправить, как вернуться домой?
Пролежав вот так почти до рассвета, Изабелла провалилась в беспокойный сон. И снились ей почему-то глубокие, горячие и манящие тёмно-карие глаза, которые смотрели в самую душу, и, казалось, отвечали на все вопросы.
Как звёзды ночью твои очи мне светят,
Как солнце днём освещают мой путь.
Они мне на все вопросы ответят,
Видя души моей скрытую суть.
Я многого могу не осознать порой,
Много ошибок могу совершить,
Но отныне всегда бегу за тобой,
Лишь тобою одним впредь буду я жить.
Пусть не разбираюсь в хитросплетении судеб,
Я просто лечу к тебе, как мотылёк на пламя.
Не знаю, что со мной дальше будет, Просто тянусь к тебе - вот всё, что я знаю...
Тянусь не потому что, а вопреки
Вопреки своей воле и давним заветам
Плыву против теченья буйной реки
Тону в омуте чувств вопреки всем запретам.
И всё для того, чтобы видеть тот свет...
Свет твоих гордых, огненных глаз
Я в них погрузилась, пути назад нет
Погрузилась, взглянув всего один раз...
Если бы утром принцесса вспомнила свой сон, то наверняка пришла бы в тихий ужас от странных кульбитов, которые вдруг выдало её сознание!..
========== Часть 2 ==========
Веки словно налились свинцом, отяжелели. Тихонько простонав от не проходящей боли в затылке, султанша всё же нашла в себе силы открыть глаза.
Кажется, вечереет. Уже даже зажгли свечи.
И почему же так тепло, хорошо, несмотря на зудящую боль?..
Только в этот момент Гюльбахар заметила, что лежит в крепких объятиях любимого.
Он, легонько приобняв её за талию, зарылся лицом в её рассыпавшиеся волосы, всё ещё пахнущие лепестками роз после последнего хамама, и спокойно спал рядом с ней.
О, Всевышний, казалось, целую вечность она не испытывала этого необыкновенного чувства покоя, нежности… любви. Так давно, казалось бы, он уже не обнимал её. Во всяком случае, ТАК. Трепетно, ласково, аккуратно, словно боясь навредить своей хрупкой Весенней Розе.
Неуверенно, боясь нечаянно развеять этот чудесный сон, Гюльбахар протянула изящную ручку к его родному и любимому лицу. Вот он, здесь, совсем рядом, такой близкий, незаменимый. Сердце стучит в одном ритме: «Сулейман…», а душа норовит взлететь ввысь, или же навсегда в нём раствориться, стать не более чем его частью. Есть ли большее счастье? Есть ли мгновение волшебней этого?
- Я так по тебе скучала, - глотая непрошеные слёзы, от всего сердца прошептала она, - Я так тебя люблю…
- Махидевран? – Спросонья отозвался тот, слегка привстав и сонно щурясь, - Ты очнулась? Как ты?
Было в её глазах что-то странное. Океан любви, нежности, боли и горечи, ласки, вселенской тоски и печали…
- Так хорошо мне уже давно не было, - Искренне улыбнулась она светлой и юной улыбкой.
- Уверена? – Переспросил он, поймав себя на том, что действительно сильно беспокоится.
- Да, Сулейман, - Уверенно ответила она, - Но только пока ты рядом. Когда ты уходишь, мне больно. Не телу, а душе. И страшно. Страшно жить без тебя, потерять. Это хуже всего…
А глаза говорили явственней слов. Она давно такой не была. Такой… такой улыбчивой, женственной, манящей.
- Не бойся, Махидевран, бояться нечего, - Заверил её он, обняв чуть крепче, - Я здесь. Отдыхай, набирайся сил.
- Ты не уйдешь? – Ревниво, как-то немного по-детски осведомилась она, прижавшись щекой к его крепкому плечу, таким же тоном, что и Мустафа, когда ревнует отца к делам государства.
- Не уйду, - сонно улыбнулся повелитель, - Спи, моя Весенняя Роза.
Сказав это, он задул свечу, и комната погрузилась во мрак. Они вновь уснули, прижавшись друг к другу и делясь теплом. Наверное, они даже и не заметили, что их сердца радостно бьются в унисон.
…
Хюррем хатун, фаворитка повелителя, тихо всхлипывала в своих покоях, до боли впиваясь ногтями в ладони.
«Как такое может быть?! – Сглатывая горечь, подумала она, с силой закусив губу, - Она… с ним рядом! Пусть и не в том смысле, но… Как я могла так сглупить?! Как могла потерять всё из-за одной ошибки? Как Сулейман мог бросить меня?»
Было очень больно от осознания того, что он засыпает в объятиях другой, да ещё и её самой главной соперницы! А ведь ей уже казалось, что она положила конец их отношениям…
Хатун раньше абсолютно не трогали слёзы и боль султанши. Своё надо держать гораздо крепче – так думала Хюррем. Потеряла – значит, сама виновата, а вовсе не она, Хюррем.
Слёзы бурным потоком вылились наружу. Теперь она как никогда понимала Махидевран.
…
Весь день Ибрагим обдумывал, как же ему сообщить новость о принцессе повелителю. Где-то под утро, избавившись, наконец, от документов и государственных дел, несчастный и измученный Великий Визирь поплёлся в покои султана, пытаясь ещё при этом сделать гордый вид и натянуть на лицо улыбку.
Когда он собирался войти, из покоев выскочила немного бледная, но сияющая счастьем Махидевран.
- Паша! – Она радостно улыбнулась, - Как поживаете?
- Прекрасно, султанша, молюсь о вашем здоровье, - поклонился Ибрагим, - Что-то случилось? Вы лучитесь счастьем.
- Возможно, - загадочно протянула она, - Надежда придаёт мне сил, паша. Надежда. Наконец-то она вновь у меня есть.
С секунду Ибрагим внимательно смотрел на донельзя улыбчивую Гюльбахар.
- Кажется, я понимаю, - ответил он, - Пусть же надежда впредь вас не покидает, султанша.
- Аминь, - пробормотала она, убегая летящей походкой.
Задумчиво и немного удивлённо посмотрев ей вслед, Ибрагим вошёл, наконец, в покои султана.
Они оказались пусты, но вскоре Сулейман нашёлся на террасе. Он как-то хмуро смотрел на небо, глубоко уйдя в себя.
«Что-то он не очень разделяет настроение Махидевран Султан» - Заметил паша, неслышно подходя ближе.
- Повелитель, - окликнул его он, - если вы не заняты, я бы хотел поговорить с вами об одном важном деле.
Вздохнув, султан нехотя перевёл взгляд на друга. Видно, его что-то тревожило.
- Что произошло?
Ибрагим вкратце изложил суть дела, добавив кое-что из своих планов относительно дальнейшего развития события.
- Что ж, будет забавно посмотреть на реакцию Фридриха и его дяди, - по губам султана скользнула усмешка, - Завтра съездим в охотничий домик.
- Как прикажете, - Паргалы хотел откланяться и спокойно уехать к себе.
- Постой! – Внезапно остановил его Сулейман. В его глазах сверкало подозрительное коварство, - Скажи мне, она… какая?
- В каком смысле, повелитель? – Не понял паргалы.
- Внешне.
Ибрагим опешил от этого вопроса. Но… это-то тут при чём?
Вспомнился недавно увиденный им образ Кастильской принцессы…
«Красивая… как луна» - неожиданно для себя самого подумал паша.
Но, тут же отчитав себя за такие мысли, вслух произнёс более приемлемое:
- Неплоха, даже, можно сказать, красива. Но к чему это?
- Неважно, Ибрагим, - Отмахнулся Сулейман, - просто мне нужно кое в чём разобраться. Пустяк.
- Не буду вмешиваться, повелитель, - мгновенно согласился Великий Визирь, который мечтал уже даже не о кровати – в данный момент его устроил бы даже мягкий и пушистый ковёр султанских покоев, - Позвольте, я пойду.
- Ступай, - Ответил Сулейман, вновь оставаясь наедине со своими мыслями.
В руках он держал письмо от Хюррем, полное раскаяния, слёз, любви и боли… сердце отчего-то защемило. Очевидно, он перестал понимать свои чувства.
«Наверное, потому, что не могу в данной ситуации отличить правду от лжи, - подумал он, - Не буду думать о чувствах. Если они у меня остались хоть к одной из них, то это будет понятно, вследствие этого небольшого… хм… эксперимента».
…
- Принцесса… Изабелла, госпожа, прошу вас, проснитесь!
Всеми силами отмахиваясь от назойливого утреннего вредителя, Изабелла, словно ребёнок, закрыла уши подушкой и отвернулась.
- Госпожа, я вас умоляю! – Кармина едва не плакала, не решаясь перейти к отчаянным мерам и дотронуться до сонной монаршей особы.
- Что опять… - раздалось из-под подушки сонное и недовольное.
- Госпожа, приехал Великий Визирь, и, кажется, сам султан, - жалобно пискнула служанка, мягко пытаясь забрать у принцессы подушку.
- Ну их к чертям! – Не совсем понимая, что говорит, буркнула та. Она не спала почти всю ночь, да ещё и плакала, поэтому сейчас было вообще всё равно на то, кто там приехал…
- Вы ругаетесь, как сапожник, - Хмыкнул кто-то знакомым бархатистым голосом, - Вставайте, принцесса, мы ждём вас уже полчаса. Это неуважение.
Услышав этот голос, принцесса мгновенно вынырнула из-под подушки и села на постелях. Окинув недовольным взглядом комнату, у самых дверей заметила Ибрагима. Тот стоял, как и в прошлый раз, дорого и со вкусом одетый, по-мужски крепкий, красивый. Но приятное впечатление портил нагловатый взгляд, с каким-то странным интересом изучающий её…
Ойкнув и пытаясь срыть смущение, принцесса вспомнила, что на ней нет ничего, кроме очень тонкой, нескромной лёгкой
