Угас кеклоус

— Угас-с Кеклоус-с. Почти вс-се нас-селение, кроме вас-с… У вас-с оказ-зался иммунитет, очень редкое во вс-селенной явление.

— Вот значит как, — пробормотал Черкашин снова и замолчал.

К этому моменту мучительная раздвоенность в его естестве почти упразднилась, и к нему вернулась способность более-менее здраво рассуждать. Главное сейчас — не торопиться с выводами, думал он. Как пить дать, эта вшивая бородавка что-то замыслила, что-то очень для нас нехорошее, и мне нужно быть начеку.

— Знаете что, — сказал он. — Я только что пришел с работы и, признаться, чертовски проголодался. Если вы не возражаете, я бы занялся приготовлением пищи. Не прекращая беседы, если вы, конечно, не против.

— Ну, разумеется, мы не против, — сейчас же согласился Зугр Золтан.

— Тогда пройдемте на кухню.

Пришелец с готовностью стронулся с места, и вдруг остановился, как-то неестественно дернувшись.

— С-секундочку! — прошипел он.

Он вдруг на мгновение замер, а потом из-под плаща у него выскользнуло длинное и тонкое зеленоватое щупальце и задрожало какой-то мелкой неуправляемой дрожью. Через мгновение из-под плаща выскользнуло еще одно щупальце, а потом еще и еще… Несколько секунд спустя уже около десятка таких щупалец хлестали с каким-то остервенением пространство вокруг пришельца. Результатом этого явилась сорванная с окна занавеска, расколоченный будильник и обрушившаяся вместе с книгами полка. Да еще какой-то писк, нарастая, зазвучал вдруг на немыслимо высокой ноте.

А потом это все в одно мгновение прекратилось, щупальца втянулись обратно под плащ, писк оборвался, пришелец снова замер в полной неподвижности.

— С-сброс-с… эмоциональной экс… экс… экс… в общем, завершен, — сообщил он Черкашину. — С-сос-стояние на данный момент удовлетворительное. Раз-зговор можно продолжать.

Черкашин, разинув рот и вытаращив глаза, с изумлением на него смотрел. Давешняя увесистая мясорубка была теперь у него в руках, в самой что ни на есть боевой позиции. Причем момент, в который он ее схватил, он совершенно не помнил. Впрочем, пускать ее в ход, судя по всему, необходимости больше не было. Мерзкий Старикашка, по-прежнему неподвижный, снова выглядел достаточно безобидно.

— Что за повадки, — пробормотал он все же. — У меня, знаете, здесь не парк аттракционов.

— Ус-спокойс-ся, землянин, — прошипел Зугр Золтан. — У меня вс-сегда пос-сле гиперперехода такой эмоциональный с-с… с-сброс-с… К тому же это имущество вам уже вряд ли понадобитс-ся.

Он кивнул в сторону занавески и опрокинутой полки с книгами.

— Это не вам решать, — возразил Черкашин. — В этой квартире я пока что хозяин.

— Конечно, конечно. Приношу вам с-свои из-звинения.

— Да ладно, — проговорил Черкашин.

Странные ощущения вдруг возникли внутри него. Давешний сумбур в его голове к этому моменту исчез окончательно, и даже более того — сменился какой-то игриво-бесшабашной удалью. А пахтать мне его во всю ивановскую, подумалось ему. Видимо, «эмоциональный сброс» случился также и у него, хотя никакого-такого гиперперехода он вроде бы не совершал.

— Знаете что, — сказал он весело. — Я все еще по-прежнему хочу есть. И даже больше, чем раньше. Если я хоть что-нибудь сейчас не съем, — добавил он, — то больше за себя не отвечаю. Могу, к примеру, наброситься на вас и сожрать живьем.

При последних словах этой фразы пришелец невольно отступил назад.

Неужто и вправду поверил, удивился Черкашин. Он ведь мысли же умеет угадывать. Неужто не уловил, что это у меня ирония такая? Хм, ну и нравы же у них, видно, там, в галактике. Тут он представил, как засовывает себе в рот склизкое зеленоватое щупальце, жует его, потом пытается проглотить, и его чуть не стошнило.

— Да ладно, — пробормотал он. — Я пошутил. У нас, землян, такие обычаи не в чести — пожирать живых существ — по крайней мере, разумных.

Он хохотнул. Пришелец же на его заявление никак не отреагировал. Стоял себе молча и неподвижно да все лупал и лупал своими маленькими злобными глазками.

Черт его знает, что у него на уме, продолжал размышлять Черкашин, с недоумением глядя на сумрачную фигуру у окна.

— Итак, — сказал он. — Прошу на кухню.

— Благодарю, — произнес пришелец после короткой паузы.

Он помешкал секунду-другую, потом стронулся наконец с места, и пространство вокруг него снова как бы пришло в движение. Словно бы какие-то едва уловимые глазом потоки и вихри забурлили вокруг него, создавая зону некоего чуждого этому миру бытия. Да и сам пришелец, признаться, двигался не менее странно — не столько шел, сколько как бы плыл, плыл прямо по воздуху, не касаясь пола, как какой-нибудь призрак, сотканный из невесомого тумана.

Черкашин пропустил его вперед и с мясорубкой в руках зашагал следом. На кухне он открыл холодильник и принялся выкладывать на стол продукты: масло, сыр, колбасу, мясо, пучок подвявшей петрушки.

— Итак, — проговорил он опять. — Вы, кажется, говорили что-то такое о Вирусе Глупости?

Пришелец, замерший у стены, сказал:

— Видите ли, з-землянин. Когда Угас-с Кеклоус-с поражает цивилиз-зацию, она, как я уже с-сказ-зал, прекращает с-свое с-сущес-ствование…

Закончить фразу он не успел. Снова раздался давешний звучный голос.

— Вот же врет! Ну ни грамма совести в протухших мозгах!

Оба — и Черкашин, и пришелец — вздрогнули одновременно. Никого рядом с ними, однако, по-прежнему не было видно. Это означало только одно: кто-то, сохраняя до поры до времени инкогнито, постоянно присутствовал при их беседе. И еще, этот кто-то, судя по реакции Зугра Золтана, очень и очень ему не нравился. Во всяком случае, вид у последнего был явно и сверх меры обеспокоенный. Он нервно озирался по сторонам, то и дело морщил свой игрушечный нос и часто-часто помаргивал своими злобными глазками.

— Интересно, что это за фокусы такие? — спросил у него Черкашин. — Кто это тут постоянно подает голос? Ваш сообщник, что ли? Или, может… конкурент?

Пришелец не ответил.

— Эй! — крикнул Черкашин, задрав кверху лицо. — Что это вы всё прячетесь? Не пора ли наконец показаться?

— Не могу, — отозвался звучный голос. — Не имею права нарушать установленный порядок.

— Порядок? Какой еще порядок?

— Очередности, уважаемый землянин.

— Какой очередности?

— Обыкновенной. Придется вам подождать.

— Понятно, — пробормотал Черкашин, помолчав. Он снова обратил взгляд на сумрачную неподвижную фигуру у стены.

— З-землянин, — заговорил Зугр Золтан быстро. — Как с-существа деловые, перейдем непос-средс-ственно к делу. В данный момент вы единс-ственный на планете человек, которого не поразил вирус-с. Это оз-значает, что вы в с-своем лице предс-ставляете с-сейчас вс-сю з-земную цивилиза-зацию. Это также оз-значает, что по космичес-ским з-законам планета принадлежит лично и только вам. Вы единс-ственный и з-зконный ее владелец… — Тут он на мгновение замолчал и на одном дыхании выпалил: — З-землянин, продайте нам эту планету, и — уверяю вас-с — вы не пожалеете.

Снова воцарилась пауза. Черкашин был в полном смятении. Вот оно, значит, как! Я тут никак не возьму в толк, какого ляда этому головастику от меня надо, а всё оказывается очень просто — ему, ни много ни мало, нужна лишь моя планета. Точно, ни грамма совести в протухших мозгах.

Он с нескрываемой враждебностью посмотрел на пришельца. В этот момент его антипатия к нему достигла, казалось, предельной величины.

— Очень странно слышать от вас предложение о сделке, — процедил он саркастически. — Ведь, судя по всему, цивилизация у вас довольно-таки развитая, гиперпереходы какие-то совершаете. Что же мешает вам просто взять да и уничтожить меня? Или же захватить планету, не обращая на меня внимания? Вряд ли я представляю для вас сколь-нибудь серьезное препятствие.

— У-умный з-землянин, — прошипел пришелец. — Вариант с-с уничтож-жением очень подходящий, но… з-землянин не з-знаком с кос-смичес-ской этикой, с-с з-законами… Галактичес-ская полиция… Вот если бы он с-сам… — Тут Зугр Золтан замолчал и с надеждой посмотрел на Черкашина.

Что — «сам»? — подумал тот. Пулю себе в лоб пустил, что ли? Ну ни фига себе! Что же это у вас там за космическая этика такая? Цивилизации «Кольца», чтоб вам провалиться!.. Очередь там какую-то выстроили!.. Стервятники!..

— С-соглаш-шайс-ся, з-землянин, — произнес пришелец вкрадчивым голосом. — Уверяю тебя, не пожалеешь. Будеш-шь, как с-сыр в мас-сле, кататьс-ся до конца с-своих дней. Из-зыс-сканнейш-шая еда, ж-женщины, кинофильмы, с-самые лучш-шие компьютерные игры, чего еще надо человечес-ской душ-ше? А з-захочеш-шь, можеш-шь прикос-снутьс-ся к тайнам вс-селенной, увидеть, как рождаютс-ся и погибают з-звез-зды, как вз-зрываютс-ся галактики, как «черные дыры» деформируют прос-странс-ство…

— Это ладно, — сказал Черкашин. — Звезды, пространство… А вот как быть с остальными людьми? С зараженными, так сказать?

— С-собственно говоря, это уже не люди. Для дальнейш-шей эволюции они не предс-ставляют какой-либо ценнос-сти. С-сейчас они на уровне примитивной протоплаз-змы. Легкий ус-сыпляющий газ-з быс-стро ус-странит проблему.

— Вот, значит, как!

— Пус-сть з-землянин не бес-с… бес-спокоится. Обещаем, процедура ус-сыпления будет макс-симально гуманной и без-зболез-зненной.

Гнев ударил Черкашину в голову.

— Ну и гад же ты! — процедил он сквозь зубы.

Глазки у пришельца с изумлением раздвинулись.

— Что-о?! — прошипел он.

— Я говорю, гад ты! А еще подлец, стервятник и мразь! Ну, чего вылупился, бородавка вшивая?!

В глазах у Черкашина потемнело. Казалось, еще мгновение, и он набросился на пришельца с кулаками. Но и пришелец как-то весь изменился. Полы его плаща раздвинулись, будто крылья гигантской птицы, и вокруг него словно бы сгустилась тьма.

— Не ш-шути так, з-землянин, — очень медленно прошелестел он зловещим голосом. — Мыс-сли мыс-слями, но слова, произ-знес-сенные вс-слух… Кос-смичес-ские з-законы…

Больше себя сдерживать Черкашин не стал. Он схватил со стола мясорубку и сделал то, что интуитивно хотел сделать еще в самом начале этой встречи: со всего маху обрушил изделие челябинского завода на голову пришельца. Раздался треск, на пол со стеклянным звоном посыпались осколки.

— А эти мысли вы тоже угадали?! — воскликнул он злорадно. — Судя по всему, нет.

Пришелец же, обхватив лишившуюся шлема голову щупальцами, рухнул на пол какой-то неопределенной грудой и с ужасом закричал: