началось смятение, подведенные глазки забегали по сторонам, белоснежное личико порозовело. Он почувствовал, что получается сопротивляться пытке. Небо не оставило его, протянуло свою спасительную десницу. А как же? Именно так в пасть львов с молитвой и шли! И Арсений закончил начатую фразу уже так, как если бы он вещал с амвона:
- Ибо ревностию по благочестии распаляем, епископ Исаия обошел все грады и веси во области Ростовской и Суздальской и, еще где обретоша идолы и капища, разоряше их и огню предаваше…
Тут же узрел Арсений, яко словесами своима низверг бестию адову! Ведь Ольга за свой короткий опыт работы следователя ни разу не слышала подобного на допросах.
- А как вам тот факт, что это было правонарушение? То, что вы и закон преступили да и человека-таки обидели, который эти фигуры за идолов почитал.
Арсений уже знал, на что надо давить и, отведя глаза, дабы опять не впасть в смущение проговорил с претензией на волевую интонацию:
- Есть только один закон – Божья воля. И не потерпело сердце мое, что сии истуканы богоморзкие аж на детской площадке обретались!
- Ясно – обескуражено сказала Ольга – А теперь к главному: имеете ли вы отношение к убийству Климова и Перельмана? Или, знаете ли вы, кто мог это сделать?
Арсений снова отвел глаза, теперь уже не только по причине смущения и своей реакции на внешность следователя. Но сказал, можно сказать, правду:
- Один Господь решает, кому жить, а кому – нет. Я здесь совсем ни при чем. Я лишь хотел просветить их светом разума. А во всякие языческие группировки я не ходок и разборок между ними не ведаю.
- Спасибо. И последний вопрос: где вы были в ночь убийства?
- Спал дома – ответил Арсений. И его ответ снова был практически правдой, как ему казалось.
- А кто-то подтвердить может. Жена есть?
- Есть, но уехала к родителям.
- Хорошо. Напишите внизу: «С моих слов записано верно» и оставьте подпись с паспортными данными.
И снова в сторону священника потянулись эти маленькие ручки с изящными черными ноготками. Арсения опять «понесло», но он уже был мужественнее. Знал, что скоро сойдет с этого креста. Он расписался и было потянулся к выходу. Ольга остановила его:
- Мы будем во всем разбираться. И если что будьте готовы снова дать показания. Спасибо. До свидания.
- До свидания…
Арсений удалился. Вышедший из соседнего кабинета капитан Костин тяжело вздохнул, покачал головой и обратился к Ольге, надеясь получить сочувствие с ее стороны:
- Вот видите, с каким дурдомом приходится иметь дело.
- А зря вы так. Отличный парень. Искренний. Вон он как к своей работе относится. Не то, что многие: на работе одно, а придут домой и совсем уже забыли, кто они есть. Притворство. А он не такой. Он верит до глубины, даже закон может перейти ради того, во что верит. Я сама не верующая, но такое не уважать не могу.
- Вон то и печально, что и закон готов перейти… Наша-то задача закон охранять.
Тем временем Арсений бодро шагал по пыльной летней дорожке по направлению к своему жилищу. Запах сочных трав приятно ударял в нос. Арсений был доволен тем, с каким достоинством он выдержал пытку. Именно так в его представлении и подобает праведнику. А ведь праведников древности пытали огнем, железом и дикими зверями. Но все это не развращает духа, а наоборот, крепит его. Но ТО, чем пытали Арсения куда страшнее, ведь это путь к геенне. Это была пытка не плоти, но духа. Но Арсений устоял, он остался верным той, ради кого пошел на свой подвиг. Он был уверен, что Пират полностью подконтролен, раз силою креста и апостольской благодати Арсений был перенесен из темного страшного леса к себе домой, а поганая языческая ересь посрамлена. А сегодня надо нанести решающий удар и поставить жирную точку в этой истории: на вечерней службе отец Арсений объявит о том, что поздним вечером состоится крестный ход, дабы спасти Округу от Пирата. Как только Пират появится, Арсений демонстративно направит его к дому капитана и на глазах у всех, а главное у Насти-Диффузии отправит его в ад. У Арсения уже не оставалось сомнений, что будет именно так. В этом во всем виден явный умысел, по-другому просто не может быть.
«Сегодня вечером я приду к тебе, ты сама все увидишь и поймешь» - так с нетерпением ворвавшись домой написал Арсений Насте со страницы Dark Mastera.
«А ведь надо и для будущего все запечатлеть – размышлял он после этого- тут ведь налицо признаки особой благодати. Исповедничество, чудеса, знамения… Пытали. Надо бы житие написать. А что? Аввакум вот тоже сам себе писал житие. Ни один старовер в его святости не сомневается. А в чудесах-то он послабее меня будет. Подумаешь, чертей из болящих выгонял и щи из рук ангела пил. А вот чтобы из темного ночного леса силою креста к себе в постель перенестись?! А демонами повелевать?!» Арсений открыл «Word» и стал все старательно записывать, начиная, как положено со своего рождения. Все было, как ему казалось, правдиво. Единственно, роль в своей жизни Оксаны стыдливо обошел.
- Эх, товарищ капитан… - нервно обратилась Ольга – А завтра нам еще этих ваших чудо-музыкантов допрашивать. В город сегодня не успеваю. У вас тут можно в участке заночевать?
- В этом нет необходимости – ответил капитан. Мой долг предоставить коллеге по службе кров, когда это понадобится. Переночуете у меня. Вам нужны силы, здесь сами видите, как неудобно…. Если хотите, это приказ, я ведь старше по званию. .. Шутка, конечно.
- Ну не стоит так обо мне беспокоиться. К тому же, у вас наверняка семья.
- Мы на пару с дочерью живем. Я практически уже разведен. Жена в городе. У нее совсем другая жизнь, иногда навещает нас с Настей.
Ольга долго мялась и отнекивалась, но и оставаться в душном участке с вечно курящими дежурными ей не хотелось. Она согласилась чисто из-за того, что ей хотелось отдохнуть. А к подобной заботе Ольга уже успела привыкнуть. Ведь суровые силовые структуры состоят большей частью из сильной половины человечества.
Дома Костин и Ольга Настю не застали, та, как и полагается тусила с подругами. Капитан начал сокрушаться по поводу выходок своей дочери, говорил, что хочет воспитать настоящую леди, а выходит не пойми что: ни ужин отцу согреть, ни дома убраться.
- Да вы не переживайте так, я еще совсем недавно была такой же – попыталась успокоить Ольга. – Но, как видите, мне это не помешало. Бунтарство и непослушание воспитывает критическое независимое мышление. Это важно в работе следователя.
-Посмотрим, как вам это критическое мышление поможет в нашем деле.
- А, знаете, Федор Дмитреевич, помимо всего я чувствую что-то недоброе… интуиция, если хотите. Что-то случится этой ночью. Сообщите патрулям, чтобы были поактивнее.
- Предчувствия в законе РФ «О полиции» не прописаны. Это у вас от нервов. Сходите в душ, расслабьтесь, я подберу вам кое-что из Настиного гардероба.
Проводив Ольгу в душ, Костин начал заваривать кофе и включил телевизор. На экране Эдвард Сноуден тихо пробирался по темным коридорам Госдепартамента. Нужно было ухитриться не попасть ни в один объектив секретных веб-камер АНБ и вынести для отправки в Москву секретные досье на руководство Соединенных Штатов. Сноуден нервно перебирал листки, посвященные разным персоналиям. Впрочем, тексты их были очень во многом идентичны: «истинный англосакс, примерный гомосексуалист, характер либеральный, с друзьями демократии толерантен, к врагам демократии беспощаден».
Уже смеркалось, и Диффузия со всех ног летела к назначенному ей месту встречи – заброшенной водокачке. Она написала Мастеру, что будет ждать его именно там. Девушка была в подпитии, после нескольких выкуренных кальянов, а поэтому со всех ног лететь получалось неважно. Закат на небе двоился, в голове пульсировало, но Настя двигалась. Плевать было даже и на то, что отец ей всыплет, она всем сердцем чувствовала, что упустить судьбу сейчас будет просто неразумно.
В растрепанной рубашке а-ля Курт Кобейн, со взъерошенными волосами, пропахшими дымом девушка казалась сбежавшей из самой преисподней, дабы прорваться, наконец, к свету.
Тем временем Арсений был уже на краю поселка в полном облачении и с небольшим сонмом старушек, так ревностно возжелавших спасти свой дом от Пирата. Что касается Сковороды, то тот куда-то внезапно исчез, его не было даже на вечерней службе. Но Арсения это совсем не волновало, он чувствовал себе в шаге от триумфа. Под взмахи кадила и жалобный молитвенный стон старушек процессия двинулась вокруг поселка. Но Арсений из-за вечерней службы не прочитал сообщения от Диффузии, а поэтому был готов гнать Пирата до капитанского дома.
На вечернем небе стали сгущаться тучи. Розовый диск заходящего Солнца стал испускать свои последние лучи этого дня уже через плотный сумрак набегающей грозы. Подул ветер, зашумела зеленая, колыхались епитрахиль и фелонь Арсения, платки старушек, рушники, на которых несли иконы. Блеснула молния, грянули громовые раскаты. А Арсений все вел и вел свою паству на подвиг, ждал появления Пирата, мысленно призывал его, ведь уверен был, что это бесово отродье явится теперь при первом его зове. Все ведь предопределено. А, между тем, крестный ход этот очень уж походил на рать князя Игоря, которую о неудаче похода предупреждала сама природа, но никто даже не обращал внимания на молнии свирепо ударяющие в землю…
Затянувшие небо тучи ускорили наступление кромешной темноты. Грянул ливень. Насквозь промокли и Арсений, и все сонмище. Но они шли. Каждая бабушка понимала, что дабы уберечь Округу – надобно трижды ее обойти с иконами. Арсений был уже переполнен яростью и нетерпением, поэтому вместе с молитвами с его уст часто соскакивали нецензурные ругательства. А разозлившееся небо все отвечало и отвечало громом; и казалось, что каждый раскат сопровождается невероятным ревом из леса. «Ну, ты не ори, а сюда выходи, паскуда! Я для чего тут все это организовал» - размышлял Арсений. Но Пират и не думал появляться на пути крестного хода. У Арсения уже началось небольшое замешательство, он стал понимать, что что-то идет не так. Как так может быть? Ведь столько знамений и чудес было на пути к этому часу! Были испытания, пытки…Все последние события жизни Арсения как бы твердили ему: «Сим победиши». И что… Третий круг вокруг поселка был завершен, и старушки, насквозь мокрые и усталые, направились по домам. Арсений остался один на опушке. Он стоял под проливным дождем, опустив голову в диком раздражении. «Отец, зачем ты меня оставил…».
Дождь начал утихать, а небо освобождаться от туч. В прорывах между облаками стало видно безразличное мерцание далеких звезд. Из ночного леса не доносилось никаких звуков. «Отец, зачем ты меня оставил…» - вертелось в голове у Арсения. Ему было немыслимо думать о том, как сегодня бедная Диффузия ждала своего суженного, но никто к ней не пришел. Все пропало…
Арсений взглянул на безразличное небо, сорвал с себя иерейский крест и яростно швырнул его оземь. То же стало с фелонью, епитрахилью и поручами. Потоптавшись ногами по еще недавно обожаемым предметам облачения, священник пошел к поселку.
Диффузия укрылась в полуразрушенном сарае старой водокачки. Она забралась в угол, где крыша не была худой, и струи дождя не
