тренировалась на простолюдинах? История циклична.
Учит своим примером. Очертив губительным кругом случайного прохожего, старстри указывает на следующего пешехода вдали: «Повтори. Сделай, как я сделал». Пытаясь, догоняя на скорости великолепной, на вираже, при столкновении стриж не может её сохранить. Он ранит, промахивается, сбивает с ног, отрезает голову полностью, а так не должно быть. Нужно, чтоб едва по коже, чтоб смерчиком утилизирующей-не-регенерации тело ушло в почву...
Старстри повторяет только одно: «Расслабься и – фьюить!.. Обведи. Не напрягайся в ударе, ты весь удар, ты – нож, ты более чем занесён... Расслабься».
Все новички делятся на тех, кто однажды безо всякой видимой причины воплощает этот совет в дело. Стрижей. И на тех, кто однажды наотрез отказывается повторять попытки. Их участь предрешена.
Младшие стрижи, избегая лобовой атаки, предпочитали начинать рез с пальца. Ударять им, а заканчивать тугим оборотом у шеи. Среднего возраста и опыта стрижи поступали так же. Пристрастие. Сильное...
А вот пожившие, полетавшие шли не за толпой, а против её течения, летели в лобовую, замедлялись пред ударом. За секунды до столкновения жертва могла не только слышать «фьюиии!..» но и увидеть... Как при встрече на шею бросаются. Силой удара человека подбрасывало. Жертва катилась от плеча по резаку, пока указательный палец поймает и не отпустит указательным жестом: в землю. Тебе пора. Смерчик, огоньками дроидов подсвеченный, сузится и канет.
Стрижа уже нет. Он мчит дальше.
Как комета, стриж влечёт за собой хвост инфракрасно-ультрозвуковой толкучки, затихающего жизненного фона. Мурашками он бежит по рукам, усиливая, укрепляя, опьяняя. Не усваивается. На десятую разве часть. Для стрижа инфра-ультра бессмысленно, нечитаемо. Предназначено информацию хранить.
Когда время придёт направляться в Отрезанный Город, вертикально взлететь, резаки отдадут на «вертушках» код жертвы, записанный в инфра-ультра.
На вертушках посмеются только, если он перебрал. За неслышным ему смехом скажут: «Жадина, хищник какой!» Тогда впервые прозвучит это, сквозь века прошедшее – «хищник». Посмеявшись, возможно сшибутся, за оставленное им, бросятся за хвостом кометы. Для развлечения. Ради сбора беспорядочной, остаточной информации в инфра-ультра-поле.
Стриж даже не заметит! А вот где бои! Размяться хотят время от времени и "профессора" предпоследней эпохи. Не на кафедрах отстаивают свои «научные», в высшей степени практические знания! Их «погонам» нечета простые стрижиные крылья. Их хищничество с наивным стрижиным хищничеством несравнимо.
Политическая согласованность между школами состояла в ненайме стрижей отдельно для каждой. Общее племя, не ведающее, что творит. Захваченное делится на вертушках. Иначе хаос получался. Внутри конкретной школы они вопросы начинают задавать. А зачем? Идут выше, в лаборанты, или в отступники. А те, кто выше и сами «стрижат», стригут толпу под погонами на других скоростях, инструментами другими, по надобности. Что, им ещё и стрижей чужой школы высматривать, обороняться?
Ещё момент договорённости. Внутри домов и заведений, даже если это уличный театр, кафе под зонтиками, стрижам запрещено нападать. Удачная находка. Она позволила сформировать отношение к их атакам, как к стихийным бедствиям. Как раньше относились люди к автокатастрофам.
Если кто вдруг интересовался, куда приятель пропал, отвечали с тем же «фьюить!..», и со щелчком пальцев, указывающим вверх, к Отрезанному Городу. Вместо долгих объяснений.
Про осечки?.. Не исключено.
Даже старстри мог в толпе напороться на младшего лаборанта, вышедшего ноги размять... Кажется, без никаких погон... В летних, цветастых бермудах, солнце сильно палит, под зонтом физио-климатического дроида... Или, к примеру, на «профессора», обвешенного сумочками коробейника... Поздравления такому стрижу! И мир его праху.
Между вращающихся, рокочущих лопастей «вертушек» стрижи взмывали до обителей Стриж-Города, оборудованных специально под их касту. Где жили и слуги. И тот, кого Паж не видел, кто вызывал пажа...
Никакие слуги никогда не покидали мест своей работы. Все наполовину киборги. Плата или ошейник это для них, установить шаманийцам не удавалось. То есть физически – ошейник, но возможно он дорог им не меньше, чем стрижам погоны.
Оставленные слугами Впечатления редки и бесцветны, в противовес обилию Впечатлений с ними. Слуги занимались одеждой, погонами, постелью, лежанками берегам внутреннего озера Стриж-Города... Бассейна на козырьке Клыка, выдающегося подобно клюву. Занимались и метением полов, обдуванием бесступенных переходов между этажами, настройками стёкол от солнца и на закате для него...
Чтоб слуга занимался лично стрижом, эти Впечатления редкость. Жаль. Всё выпили или всё дроиды поотнимали? Если отняли, то за что? Чертовски жаль... Когда нырок выуживал такой каштан, его полное право оставить себе. Подарить другому шаманийцу – знак большой симпатии и уважения. Пажу дарили постоянно.
«Профессора» считали, что стрижи – пейзаж, сформированный ими, вкупе с народными массами, плантация самособирающегося урожая. Стрижи считали: кто выше, тот и сверху! Что «профессора» – их обслуга другого уровня, техническое обслуживание резаков.
Логически размышляя, Паж думал, их заносчивость хищных птичек лишена оснований. Но она по определению не касается стрижиного инженера, их создателя. Кто же он, каков создатель стрижей? Его нет во Впечатлениях. Почему? Возможно, он не отличим на вид от обыкновенного стрижа. Но его Впечатления, его взгляд, лежащий на двери, которая дрогнет и отворится бесшумно, отличается от всего, что можно вообразить, сочетанием крайнего напряжения с полным покоем.
Шаманийцы знали, если при беглом, секундном просмотре выуженного каштана специфическая дверь, это Пажу, это для него. Мелькала, случалось. Паж и надеялся, и не надеялся. Каждый раз виденье вместе с экстатическим танцем прекращалось на ней, открывающейся медленно и бесшумно... Не его, хотя таинственную личность дока стрижиного страстно желал бы увидеть, он ждал входящего себя.
Паж взял это имя ради единственно, ясно читающейся мысли загадочного существа! Мысли-ожидания, мысли-призыва: «Паж!!!» Ради того недоумения, с которым вновь и вновь слышал его мысль, его зов в каштанах. Ведь так не бывает среди людей, чтоб всепоглощающее ожидание-призыв покоился на глыбе невозмутимости! Это существо ждало и звало его, нуждалось в нём, абсолютно не нуждаясь! Противоречие загипнотизировало Пажа. Увидеть зовущего или увидеть пришедшего! Хоть на миг! Понять, как такое возможно. Наверняка где-то там ключ и к природе зависимости от кибер-механики и разрушительной силы Впечатлений, содержащих её.
Паж не верил, что деградация в светлячков происходит из-за соляных иголок каштанов. Иглы сущие пустяки для дроидов регенерации. «И татуировки, прошитые нитями, делали бы из людей светлячков!» Интуитивно Паж был убеждён, что сама природа Впечатлений производит какое-то нарушение, не поддающееся регенерации. Считал его побочным явлением, обнаружимой и устранимой ошибкой, из-за которой лунный круг теряет шаманийцев. Из-за его, Пажа неспособности соображать живее!
Выглядели стрижи под погонами - как разновидность неавтономных дроидов, диковато и однотипно.
Стоя на ногах, отбросив автоматическим жестом крылья секачи за спину, а затем сведя в погоны, они оставались агрессивно-угловаты. Люди тяготели к андрогинности, и научная элита тоже, а эти – к маскулинному типу. Вытянутый треугольник: узкие бёдра, широкие плечи. Подбородок прижат, память о полёте, плечи жёстки. Пустые, замученные лица. Немигающие глаза, отмеченные постоянным, нездоровым блеском.
Стрижи походили на их собственный режущий свист, который ещё жизнь, и на финальное «фьюить...», которое уже нет. Эти кручёные финты они повторяли и вхолостую, движение разгоняло энергию по телу, которая иначе норовила собраться в погонах.
На расправленных секачах, на средней крейсерской скорости незримые, при замедлении они были как серпы чёрных лун, летящих вперёд рогами, полоса металлического блеска по лезвию. Их видно и слышно не всегда, когда срываются с места, когда тормозят.
Толпа, толпа... Поток. Лица, походки... Пружинные и развязные, бегущие и пританцовывающие...
И всякий на этом бульваре, ныряющем за горизонт, твой. Всякий, каждый. Любой.
Стрижи наблюдательны, они любят свою работу! Не приедается, не сливаются для стрижей пешеходы в серую массу, а вылеты в серые будни! Нет ограничений, нет предела. Да и надсмотрщиков по сути нет. Это, кого хочешь, сведёт сума. Люди такого типа изначально высоким интеллектом не могут похвастаться. Ещё и кибер-механика на плечах.
Между собой налёт сзади циничные стрижи называли «собачкой», ну... – по-собачьи. А лобовой – «поцелуем фифы», это, когда губы накрасив и бантиком сложив, барышни поцелуй изображают.
Любоваться закатом, это в людях навсегда. Стрижи, не летавшие ночами, не интересовавшиеся облачными хранилищами, презирающие театры и безразличные к искусству вообще, проводили в созерцании закатов все вечера без исключения.
Шаманийцы видели чуть ли не в каждом каштане, искусственное озеро, из высотки Клыка выдающееся на запад, ряды шезлонгов и стрижей на них. Расслабившихся и таких, кто не снял ни формы, ни погон, будто готов ко взлёту. Одни разговаривали, другие молчали, вбирали угасающие закатные цвета неподвижными глазами.
Что-то ненормальное мстилось в этом, зловещее. Разгадать тайну мероприятия шаманийцы пока не смогли. Впечатления, состоящие из закатов, выбрасывались ими за полной непривлекательностью. Паж смотрел, вдруг что прояснится.
Ночью стрижи не летали, но случались эксцессы.
Дуэли стрижей. Ночные. Один погибал на месте, второй возвращался. Можно подумать, так и надо, ничего не произошло. Ни предыстории ссоры, ни торжества победы. Тем не менее, дуэли случались регулярно. Словно что-то исчерпывалось в них, как будто надоедало жить.
02.06
Про мотивацию шаманийцев.
«Профессорские» мерзости они не смотрели! Встречается в каштанах редко, не котируется ничуть. Тоска, гадость. Шамнийцы – полудроиды! У них есть и человеческая, и дроидская честь.
«Фьюить!..» смотрели. Любили, да. Оно и есть – Шамания, стрижиные пролёты, виражи. Пристрастие к «фьюить!..» Тут без вопросов.
Старые шаманийцы приобрели пристрастие к самому процессу губительно экстаза, и это не удивительно.
Ремарка.
Но ведь не сама по себе, не от природы возникла она, адская, упоительная смесь неистового полёта, неограниченной власти и отнимающего удара, когда инфра-ультра, по жилам разбегаясь, течёт! В научных школах и лабораториях для стрижей придумали её. Так сочинили, чтоб не остановиться, не задуматься, обратно на составные части не разобрать. А чего тут разбирать? Ингредиенты давно известны. И очень плотно связаны... Охотничья страсть, погоня, предчувствие, мясо с кровью на зубах. Получилось.
В облаках полно связных Впечатлений охотничьих погонь, охотничьих собак, рыбалки, никогда не содержащих завершающего момента. Там нет дохлых животных, нет их смерти. В ароматных Впечатлениях кухонь тоже нет! Почему? Их не
