Я найду кто убил тебя т.1 гл.1-10

наговорила, что пишу книгу, детектив, и мне нужен материал, то есть какой-нибудь, очень уж неординарный случай, а ещё я похвалила её причёску и губную помаду, и попросила подсказать, где я могу купить такую же.  В общем, мы нашли общий язык, и она притащила мне кучу старых дел. Я целый день просматривала их - слушай Лёша, если там засесть и выбрать какое-нибудь преступление, то вполне можно написать детектив… Детектив года!                        
- Ну, да?                                    
- Да. Вот закончим твоё дело, я сяду и всё-всё опишу. Получится неплохой детектив. А называться он будет… - Называться он будет – «Дело Иваницкого». Вот!    
Я невежливо посмеялся над её невыполнимыми мечтами.
Она надулась, как мышь на крупу, но быстро «отошла», всё ещё захваченная впечатлениями дня и, по-моему, дурацкой идет написать детектив.                          
- Нечего смеяться. Вот, потом, посмотришь. - Представляешь: на   прилавках книжных магазинов, в красочной обложке лежит мой детектив, а люди спрашивают у продавца - «Кто это написал такое замечательное произведение?»  А она, отвечает - «Это наш молодой, но очень популярный писатель  – Ирина Анатольевна Евлахова…» Ну, как, чувствуешь, как моя фамилия звучит?                      
  - Девочка, спустись на землю. Ты ещё ничего не написала, а уже… - Давай сначала накажем убийцу, а потом уж будем мечтать о писательской карьере и славе…
- Какой Вы приземлённый человек, господин Иваницкий... Не-ет, с вами в космос не слетаешь и на других звёздах и планетах  не побываешь…                      
- Связалась со мной, так смотри, чтобы в могиле не побывать. Дело-то мы с тобой затеяли нешуточное, - постарался урезонить я размечтавшуюся подругу.  - Смерть вокруг нас, так и вьётся, так и вьётся…  чёрным вороном…                              
- Тьфу, на тебя, придурок! Разве можно на ночь, глядя, о таких страстях говорить, всё настроение  испортил.  - Не буду рассказывать, как дальше всё было.      
- Да, ладно, не обижайся… это у меня юмор такой.                  
 - Чёрный у Вас юмор, Алексей Игоревич.                        
Но всё же она продолжила рассказывать.                      
Из её, не совсем последовательного рассказа, выходило, она не нашла в куче перелопаченных ею дел, то что нам необходимо и, она договорилась со старшим лейтенантом, что завтра тоже придёт. А, чтобы аргументировать своё желание прийти, ещё раз, сказала ей - «Потому что, все дела, которые я просмотрела, не очень интересны и вряд ли заинтересуют читателя, набившего оскомину  от засилья мужских и женских детективов на прилавках  наших, и не только, магазинов».                    
- Здорово ты высказалась, - похвалил я Иринку, - но ты сильно не увлекайся, дни то идут.                                
           - Я знаю. Я уже приметила, где наша дорогая папочка лежит. Завтра я постараюсь всё из неё выудить.                              
- Будь осторожна, смотри не попадись.                                                
- А, знаешь, - у Ирки, вдруг появился озорной чёртик в глазах, - мне, кажется, твой Кондратьев, не равнодушен к… да что там, не равнодушен, он по уши втрескался в старшего лейтенанта…                              
           - Во-первых, Кондратьев не мой, а во-вторых, тебе-то какое дело до их любви. Тебе, что, своей не хватает? – Или ты, наоборот, на него «запала»?      
 - Хватает, хватает! - заулыбалась она, - но, всё же…, как ин-те-рес-но.            
- Да будет тебе, Ирка! Хочешь, я тебя поцелую?                                      
- Не-а, я дождусь ночи, тогда и будем целоваться, до упаду…                        
- Ох, Ирка, Ирка. Чертёнок ты мой ненаглядный…                      
- Правда?                                                      
 - Правда.                                                
 - Правда, правда?                                              
 - Правда, правда.                                            
- Лёшенька, золотой мой, да, за такие слова... Лёшенька, дай я тебя сама поцелую.
 - Ты же говорила, что будешь до вечера ждать?                                      
- Миленький,  я же  жен-щи-на, а у какой женщины, слова согласуются с делом? – Ты же знаешь, дорогой, у женщины, во всяком случае, такой как я, семь пятниц на неделе... Но, всё равно, я умная, практичная, хитрая, ласковая… Правда, милый?

                                                     *    *    *          
 На следующий день, ближе к вечеру, Иринка не вошла, а влетела в кухню, как вихрь. Я даже не ожидал выражения такой радости от простого посещения райотдела полиции. Оттуда, как правило, выходят, пригорюнившись, а то и со слезами на глазах, а она… - На её лице прямо таки выпирали: гордость, любование собой и радость, что-ли.
 - Я сделала это!!! - закричала она с порога, - сделала!!! Гордитесь мной, Алексей Игоревич!                    
Я встал ей навстречу и, улыбаясь, похвалил - Вы, Миледи, прямо гений тайных операций и я горжусь вашим подвигом на благо своего возлюбленного.
- Да, мой возлюбленный, - приняла она игру, - вы даже представить себе не можете, сколько жутких минут я подвергалась опасности быть разоблачённой! – Посмотрите на меня, я полностью без сил и сейчас упаду в обморок… - и она, для достоверности картины, прошла в комнату и завалилась на диван. – Посмотрите дорогой милорд, сколько седых волос появилось у меня в причёске!                        
Я добросовестно наклонился над ней и прошептал: «О, боже! Миледи, да у вас, аж пять седых волосин на голове и все на видном месте!».                                      
Ирка,  с воплем – «Где? Где?» – соскочила с дивана, кинулась к зеркалу и принялась всматриваться в свои волосы. Не найдя седых волос в причёске, она повернулась ко мне и с грозным видом, сказала: «Алексей, нехорошо так шутить надо мной! У меня чуть сердце не остановилось от твоих слов!»
Состроив виноватое лицо, я опустил взгляд долу и с покорным видом, произнёс - виноват-с, миледи, позвольте ваши шляпу и пальто-с, а потом добавил - Ирка, хватит придуриваться, давай рассказывай, я от любопытства умираю.
- Так вот, - примостившись на стул и приняв серьёзный вид, начала она -  нет, подожди, я хоть пальто сниму - и пошла к вешалке.                                
Я провожал её взглядом и от нетерпения постукивал пальцами по столу.
...Так вот, водрузив пальто на вешалку и сев ко мне на колени, Ирка продолжила: потихоньку, когда старший лейтенант отвлеклась, кстати, у неё красивое имя – Лена, я вытащила нашу папочку и засунула её между остальных…          
- И это ты считаешь подвигом?                          
- Конечно, - искренне удивилась она  моему недопониманию совершённого ею поступка, - ты не перебивай, дай мне ещё раз пережить свой страх, и насладиться моим героическим подвигом! – Даа… что я только в том архиве не пережила… - У меня даже коленки дрожали, когда я на глазах у Елены списывала адреса и фамилии свидетелей… Я такого страху натерпелась, когда она как-то подозрительно посмотрела на меня. Ну, думаю, всё, сейчас она возьмёт мой блокнот, увидит мои записи и поведёт меня в камеру, за решётку…
Я обнял Иринку и прижал к себе:
- Успокойся, всё уже позади. Ты у меня такой молодец и… такая храбрая. – Я бы не смог так, как ты, на глазах у полицейского работника переписать данные.                    
- Правда?  -  Ирка с сомнением посмотрела на меня.
В её глазах читалось недоверие к моим словам, и огромное желание, чтобы мои слова оказались правдой.                                          
- Конечно, правда. Я горжусь тобой, радость моя!                          
Ирка, наверное, от гордости за себя, а скорее всего, от моих слов, спрятав лицо на моём  плече, даже всхлипнула, а может быть, засмеялась. Я так и не понял, потому что, когда она подняла голову, глаза её сияли, а на щеках горел румянец.
Какой же ты ещё ребёнок, с нежностью подумал я о своей девочке.                                
Устроившись за столом, мы принялись обсуждать дальнейшие свои  действия.
Ирина предлагала сразу же, то есть с утра, направиться на поиски свидетелей, а я был против этого. Я доказывал ей, что нужно отработать до конца нашу первую версию, то есть, продолжить слежку за полковником. Мы на это дело затратим максимум неделю, сказал я, зато будем точно знать, связан он с шантажистом или нет. А вдруг нам повезёт? Возьмёт он, к примеру, и запросит встречи с шантажистом…                    
- С чего бы это ему просить встречи? – резонно возразила она.                      
- А, с того, что мой визит мог его напугать.                                    
- Извини, дорогой, поезд уже ушёл. Мы у него были когда? Позавчера. За это время он вполне мог уже двадцать раз встретиться и обо всём договориться… - и она, с видом победителя, посмотрела на меня.                            
Выражение её лица, казалось, говорило - ну, что, съел?
Я почесал свой «умный» лоб. – Чёрт! Может права Иринка, действительно, он уже двадцать раз мог встретиться с кем угодно… - Что же тогда делать? Приниматься за свидетелей, как предлагает она?
Господи, как плохо без машины – в который раз посетовал я. Был бы у меня автомобиль, мы бы с Иркой два дела сразу бы делали. Я бы попросил её последить за полковником (женщины обожают это дело – слежку, а если ещё и с фо-то-ап-па-ра-том…), а сам бы занялся свидетелями. Ирка, конечно, умная девочка, но с «допросом» свидетелей не справилась бы. Этим серьёзным делом надо заниматься мужчине…                    
Ирка выжидательно смотрела на меня, ждала, какое решение я приму. А, я, всё ещё не мог ни на что решиться. Хотелось и того и другого, сразу. Добро настоящему детективному агентству, у них куча сотрудников, посылай на любое задание, и транспортом, вероятно, они снабжены лучше, чем мы с Иркой, с завистью думал я. … а, может, всё-таки воспользоваться своей машиной?..                          
- Ир, может мне, всё-таки, взять свою машину? - озвучил я свою тайную мысль.
- Лёшка, ты совсем, того… сбрендил! Какая машина? – Да тебя же на первом перекрёстке повяжут!                            
Я воззрился на свою подругу. Удивлению моему не было предела. Моя Ирка начала говорить на уголовном сленге? Уму непостижимо… Ааа…, это она в  полиции нахваталась таких слов, догадался я, и успокоился. Они здорово владеют этим сленгом, профессия заставляет. Не приглашать же на каждый допрос арестованного, переводчика. Себе дороже.
Окончательно успокоившись по поводу новых слов в Иркином лексиконе, я вновь задумался.                        
Как же нам поступить? – терзался я неопределённостью. По всем параметрам, как не крути, получалось – нужно соглашаться с Иришкиным предложением, другого выхода не было. И тут, я заволновался. Ни у меня, ни у неё совершенно не было опыта в таких делах. Ну, читали мы детективы, ну, смотрели кинофильмы, в них очень даже ловко сыщики распутывают дела и проводят допросы с пристрастием… а, правда ли это?
А, в нашем случае? Заявишься, например,  к человеку и начнёшь задавать разные там, вопросы.  А он «Не долго, сумняшеся» возьмёт тебя за шкирку, как паршивого котёнка… ну, допустим, не возьмёт, а просто скажет: «Шли бы вы куда подальше, дорогие господа-товарищи» и, что, в драку с ним полезешь?.. Вот, то-то и оно...                      
Ирка не выдержала моих долгих  раздумий и, прервав мои мысли, поинтересовалась:
- Лёшка, ты ещё долго в молчанку играть будешь? А, то, мне уже скучно становится.            
Вот, в её словах вся суть женщины! - возмутился  я её нетерпению. Ей, видите ли, скучно становится… Я, что, каждую минуту фейерверк умных мыслей должен фонтанировать? Расцвечивать, как говорится, ей жизнь? Нет уж, дудки, сиди, молча, и жди, когда мужчина решит серьёзный вопрос!
Но, по-видимому, она не хотела сидеть и ждать. Дёрнув меня за