Северная Индия - путевые заметки

В полночь у меня схватило солнечное сплетение и не отпускало до 5 утра. А чтобы я, не дай Бог, привыкнув к боли не заснула, периодически вспыхивали боли, похожие на схватки, опоясывающие и заставляющие затаивать дыхание и выгибать спину.

Пол ночи просидела на корточках, так хоть немного терпимее. А Руслик, блин, дрыхнет сладким сном, ещё и посапывает. Если честно, очень хотелось пнуть его. А что? Я здесь значит всю ночь мучаюсь, а он спит и ему хоть бы хны. Совершенно не справедливо! Около 7 утра, Рулан принёс от Бабы какие-то травки, которые ему дала Гуру-ма, на случай, если у меня заболит живот. После этого, я уснула на пару часов. А проснувшись, стала собираться в Хардвар. Настроение было не самое радужное. Не выспавшаяся, солнечное продолжает тянуть, хоть и не сильно, но чувствуется, мутит постоянно. Короче, когда водила заломил цену, я и Рус так раскипятились, что он даже торговаться не стал, махнул рукой, и мы поехали за 300 рупий.

Приехали в Хардвар и пошли искать отель. Сегодня воскресенье, народу - ужас сколько. Мостики через Ганг забиты просто до предела. Бегают чумазые дети, просят денег (теперь уже очень навязчиво). В принципе мы уже научились не обращать на них внимание, но в это утро, я видимо выпила озверина и когда очередное чучело повисло у меня на руке, я рявкнула так, что сама испугалась. Дошли до отеля, номера неплохие, чистое бельё и белоснежные полотенца (даже не верится), плохо только, что окна выходят на шумную улицу, ну да ладно. Запросили с нас астрономическую сумму: за люкс 950, за стандарт 750 рупий. К этому времени, озверин впитался окончательно, и я сказала, либо мы платим 1000 за два стандарта, либо меняем отель. Мой крик, напоминающий вой раненой обезьяны, возымел действие, и нам дали два номера: люкс и  стандарт за 1000 рупий.

Положили вещи и мои неугомонные, поволокли меня смотреть город. Время 12 дня, жара, градусов 40, набережная Ганга загажена опять же донельзя. Толпа народу такая, что стоит человеческая пробка. И во всём этом балагане, снуют нищие, ездят, непрерывно сигналя моторикши, велорикши, мопеды, велосипеды, какие-то огромные телеги с фруктами, толкаемые самими продавцами. Из магазинчиков доносятся призывные вопли торговцев, музыка орёт так, что не слышно собственного дыхания. Короче, я никогда не была в дурдоме, но думаю, что там спокойней. Через пару часов, я поняла, что ещё чуть-чуть и я буду готова материализовать автомат УЗИ, и поливать свинцовым дождем всех без разбору.

Уже придя в номер  и заглянув в зеркало, я испугалась: лицо цвета помидора, даже ярче. В комнате мы обнаружили анти москитное устройство: двух чудных ящерок. Ну хоть злобно искусанными не будем. Поспали до 5 вечера и пошли опять гулять. Пб опять остался в номере, что-то он совсем расклеился. А я, Руслан и Вики, посидели на берегу Ганга, где бегают какие-то люди в форме, похожей на полицейскую и всё время норовят записать твоё имя в какой-то бланк. Мы сначала не поняли, что это за регистрация, а они тоже не объясняют сразу, просто просят назвать имя. Оказалось, они собирают деньги на большой общественный ужин. Регистрируют тебя, и по бланку ты приходишь в «ресторан» а ля конюшня, на совместную трапезу. Когда Руслик просёк это дело, то теперь озверел он, и сказал им, что ему и его жене Аллах не позволяет есть в общественных местах. Слушайте, прекрасный способ избавляться от просителей, мы даже не успели усмотреть в каком направлении они убыли.

Снимать на камеру становиться всё сложней. Когда я вчера снимала омовение Руслана, открыла экран (так лучше видно), так сзади меня на ступеньках собралась толпа, как в кинотеатре. Сегодня решила поснимать Ганг на закате. Толпа образовалась ещё больше, а спереди в объектив пытаются заглянуть дети. Вообще, где бы мы ни останавливались: возле лавочки или присели на ступеньки набережной у Ганга, возле нас всё время возникает стихийный митинг. Все толпятся, толкают друг друга, показывают пальцами, заглядывают через плечо, короче единственное, чем отличаются от бандеров, в открытую не лезут по карманам. Если честно, я уже притомилась от столь явного внимания.

Вечером прошлись по торговым улочкам. Купили внучке Хоттабыча подарок (цепочку с кулончиком и серёжки). Купили головку чеснока, ужас, как захотелось и арбуз (сладкий) и вернулись назад в отель. Слопав за ужином пол головки чеснока, я почувствовала себя наконец-то счастливым человеком и желудочные проблемы, как рукой сняло. Заснула абсолютной счастливой. Под охраной бдительных ящерок, даже гомон за окном не мешает.

25 апреля.

С утра я была бы так же счастлива, если бы дали горячую воду и транспорт за окном сигналил не столь оживлённо. Но есть, так как есть и никуда не денешься. Позавтракали арбузом и пошли менять деньги, вчера меняльные конторы не работали. Но и с утра опять всё было закрыто, а вот это совсем ни к чему. Из налички осталось 250 рупий, а это на четверых немного. По канатной дороге поехали в храм Манса девы. На горе Руслик купил пальмовую тарелку с цветами и пошёл внутрь храма. Я наотрез отказалась, во-первых, народу столько, что приходиться прокладывать себе путь локтями, во-вторых, обувь бросать без присмотра не хочется, да и в такой толпе, как нефиг делать и рюкзачок могут подрезать. Хватит с меня экзотики. Постелила на ступеньку, предусмотрительно прихваченный пакет, и уселась охранять обувь своих мужчин ушедших в дом Бога. Посидев  минут пять, я заскучала и решила поснимать суету вокруг. Лучше бы я камеру не доставала. Вход в храм очень узкий, а, увидев объектив камеры, народ впадал в ступор. Тут же образовалась людская пробка. Все уставились на меня, как будто это я статуя Богини Кали.
Подошёл очень интеллигентный молодой человек и попросил разрешения сфотографировать со мной моего ребёнка. Да ради Бога… Сфоткал, вежливо поблагодарил, показал на цифровом экране, как получилось, и ушёл. И тут началось паломничество. В последующие минут 20 не поздоровался за руку со мной только ленивый (хорошая возможность почувствовать себя памятником). Ко мне подсаживали детей, чтобы сфотографировать, потом стали усаживаться вокруг целыми семьями. Я всё ждала, когда же на голову усядутся. Слава Богу, до этого не дошло. Одна, особо любопытная компания говорунов, стояла возле меня минут пять, разглядывая в упор, потом женщины увидели мой маникюр и, придя в щенячий восторг, попытались выковыривать камушки из под геля. Теперь я понимаю, почему звёзды Голливуда отбирают камеры у папарацци и бьют их этими камерами по голове. Нечто подобное испытала и я. Именно поэтому, выход Руслана из храма, я восприняла, как приход волхвов и избавление от мук праведных. Зато очередь из людей с фотоаппаратами, которая к тому времени выстроилась ко мне, сильно расстроилась, что меня сняли с постамента и увели прочь.

Спустившись вниз, пошли всё-таки менять деньги, осталось всего лишь 100 рупий и это напрягает. Контора оказалась закрытой, но ребята, торгующие рядом, позвонили хозяину. Поменяли 100 евро, заодно позвонили моим родителям, у них всё в порядке слава Богу. Позвонили Софье и Юле, Илона так и не объявилась, значит не судьба. Придя в отель, заказали себе жаренной картошки, начистили чеснока и натрескались от пуза. Сразу перехотелось смотреть город, да и что тут смотреть? Видимо за 20 дней так насмотрелись, что больше не лезет. Но вывод всё тот же: останавливаться надо в небольших городках. Там и почище и народ поспокойней. Через 2-3 дня к тебе так привыкают, что практически перестают обращать внимания. А в больших городах очень шумно, очень грязно, разнузданные нищие, наглые до предела калеки. Сегодня к Руслику пристал парень, на вид лет 17, значит все 25, на хлебушек просит, весь такой несчастный, голодненький, с утра маковой росинки не было.  Руслик как рявкнул на него: «Иди работай !». Парня ветром сдуло. Нет, ну правда, здоровенный кабан, а делать ничего не хочет, а я его корми, ага…щасс….
А действительно, зачем работать? Тепло - дом не нужен, тряпок постелил на асфальт и спи, в мусорнике покопался – поел, а то вдруг какой дурак попадётся, денежку даст или зазевавшийся турист, так сопрём, что плохо лежит. Люди по реке пускают пуджу, туда кладут монетки по 1-2 рупия. А нищие вылавливают эти тарелочки, всё раздербанивают и забирают копеечку. Ну и зачем спрашивается работать, напрягаться? Сиди себе на асфальте, попыхивай марихуаной (на которую, кстати говоря, деньги находятся). В общем-то мне до этого нет никакого дела, каждый живёт так, как ему нравится, если бы меня не дёргали грязными руками за белые брюки, я бы и внимания не обратила, а так при каждом таком прикосновении, я начинаю звереть ни на шутку.

Хотела помыть голову, но опять нет горячей воды. Вызвала мальца с Reception, а он говорит, у нас всё включено, это кто-то там, на центральной станции не даёт воды. Всё…. Меня эта тупость человеческая начинает доводить до состояния крайнего бешенства. Потом Руслан пошёл в номер Пб медитировать, а к нам в это время пришли электрики, ремонтировать кондишн. Вот уже 20 минут, четыре человека, шляются по моему номеру, принося по одной отвёртке и по одному проводку. Почему нельзя принести всё сразу, мне совершенно не понятно. Причём из четверых, работает только один, а остальные смотрят фильм,  и разглядывают исподтишка меня. Видимо женщина в юбке до колена – это нонсенс. Сначала я нервничала, а потом вежливо поинтересовалась, сколько им ещё надо времени, чтобы починить аппарат? Пролопотав что-то на хинди, все четверо, дружно уставились в телевизор…в фильме настал напряжённый момент. Сдерживая рвущийся из горла крик и мат, я потребовала, чтобы они заканчивали работу и проваливали. Я электриков не вызывала. Сутки жили без кондиционера и ещё столько же проживём. Тут вернулся Руслан и очень удивился, увидев в нашем номере четверых мужиков.

Кондишку всё таки починили, только оказалось, что кондиционер – это не тот ящик, о котором я думала. Этот видимо для красоты. Сам же агрегат выглядит так: открываешь окно, за ним находится некий ящик, по стенам которого течёт холодная вода, очень серого цвета, посреди ящика вентилятор, предназначенный для нагнетания «свежего, влажного воздуха», а вместо фильтра, на внешней стене ни то сено, ни то пакля. Гонит этот агрегат сплошную пыль, а тарахтит, как трактор. Решила, ну его, этот кондиционер, обойдёмся вентилятором под потолком.

Взяли ещё фри и заточили ещё головку чеснока. Вот она – ностальгия…
Пришёл какой-то другой перец, не тот который нам всё время приносил еду и принёс счёт за обед, на клочке конверта. Мы ему объясняем, что с утра дали парню 500 рупий, а надо было 447, сдачи так и не дождались и эти оставшиеся 53 мы хотим вычесть теперь из этого счёта. То есть сейчас мы должны ему дать 40 рупий, а не 93. Но так, как ровных у нас не было, мы дали ему 100 рупий, после чего пропал и этот крендель.
Пошли гулять, посидели на берегу Ганга, вот всё-таки чудо-шаль из кашемира у Бабы …Он ей и вытирается, и согревается, вяжет из неё нечто наподобие тюка, в который пытается положить мою минералку, её же стелет на заплёванные ступеньки, чтобы усадить Руслана и Викрана. Потом встряхнёт её, повесит на плечо, и пошёл дальше. Когда он попытался этой тряпкой вытереть мне