течение всего нашествия (то есть, с 8 <20> июля до 20 ноября <2 декабря>) стойко держалась Бобруйская крепость, которой командовал генерал-майор Игнатьев. Он же управлял не занятыми французами уездами Минской губернии. И т.д, и т.д. Такие вот «ничего не освободили, никого не победили»!
ПОДРОБНОСТИ
Тарутино. Н.Зозулина (стр. 12) напоминает, какими словами увещевал Милорадович восставших на Петровской площади 14 декабря 1925 года: «Кто был со мной под Кульмом … под Тарутиным…?» и комментирует их: «На самом деле Тарутинский бой – всего лишь небольшая стычка». Основной удар пришёлся тогда по дивизии генерала Себастиани – она была разгромлена полностью (с ним нам ещё придётся встретиться далее). Всего взято в плен 1200 французов, захвачен чуть ли не весь обоз Мюратовского корпуса и 38 пушек (при Бородино обеим сторонам досталось всего по десятку неисправных пушек). На следующий день – 19 (7) октября Наполеон выступил из Москвы то ли с 360, то ли с 500 пушек. Так что всей его артиллерии хватило бы лишь на 10 – 12 таких «небольших стычек». Приказ о выступлении 20 (8) октября из Москвы Наполеон отдал накануне Тарутинского сражения. Узнав о сражении, он лишь перенёс день выступления с 20 (8) на 19 (7) - специально для истории: рассудительному человеку понятно, что такая махина не может сдвинуться с места за короткое время (менее чем за сутки). Но в упрощённом восприятии Тарутино так и осталось пинком, который заставил Наполеона уйти из Москвы, и это имело громадное психологическое значение. Е.Бунтман (№ 10, стр. 51) ошибочно пишет, что Наполеон отдал приказ о выступлении из Москвы только 19 (7) октября.
«Бородино – поражение русской армии (Наполеон так не считал, Н.Б.) … отступившей на 125 км вглубь страны» (Зозулина, стр. 12). Тарутино вёрст на 30 ближе к Смоленску (а, значит, и вообще – к западным рубежам Российской империи), чем Москва. Оно совсем ненамного дальше от западных границ, чем само Бородинское поле. Такая вот ужаснейшая «глубь»! Армия Кутузова таким своим положением, в том числе, делала очень трудным сообщение Великой армии с тылом. Даже не вся корреспонденция Наполеона доставлялась по назначению. Что уж говорить про обозы с боеприпасами и продовольствием, небольшие военные отряды и т.п. Да и соотношение потерь при Бородино 15 Н.Зозулина явно преувеличивает: армия Кутузова потеряла раза в полтора больше чем французы (а не в два – по Н.Зозулиной). Напротив, генералов французы потеряли убитыми и ранеными раза в два больше, чем россияне (50 против 27). Такие вот «поражения», недобросовестной пропагандой «превращённые в победы»!
Отдельного разговора требует странная судьба генерал-майора Я.П.Кульнева в нынешней историографии. Е.Бунтман (№ 7, стр. 51) написал про Клястицы: «Во время преследования отступающих французов был убит генерал Кульнев, которому ядром оторвало обе ноги». В.М.Безотоснов (энциклопедия, т. 2, стр. 243 – 244), опираясь на большой массив литературных источников, отдал дань «отличным действиям» Кульнева при Клястицах 19 (31) июля, но о более ранней операции в ночь на 3 (15) июля в районе Друи рассказал с серьёзными искажениями и явно неполно. Об этой операции мы имеем достаточно чёткие известия у Д.Бутурлина и 16 у барона де Марбо. Что самое замечательное, оба свидетельства – и русское, и французское – прекрасно согласуются между собой (а об обстоятельствах гибели Кульнева 20 июля <1 августа> они пишут совершенно по-разному). В.М.Безотосный пишет, что Кульнев «нанёс поражение французскому отряду», «прикрывая отход корпуса». Но корпусу никто непосредственно не угрожал. На этом этапе две армии двигались в одном направлении, на восток, разделённые полноводной Западной Двиной: Барклай – по её правому берегу, Наполеон – по левому. Арьергард Барклая шёл примерно вровень с арьергардом Наполеона. Широкая река создавала иллюзию безопасности. Бригада лёгкой кавалерии Сен-Женье из дивизии генерала Себастиани расположилась на ночлег возле Друи. Но как раз у Друи находится удобный брод (в дальнейшем именно здесь пересекал Двину тракт Петербург – Варшава). Этим и воспользовался Кульнев. Он переправился ночью со своим полком гродненских гусар и четырьмя сотнями казаков и разгромил бригаду Сен-Женье. С ничтожными собственными потерями вывел из строя 300 или 400 французов, в том числе взял около 150 пленных, включая самого Сен-Женье. Это был первый французский генерал, взятый в плен в 1812 году, на 22-ой день войны, на 22-ой день отступления! Это имело большое психологическое значение. Подобного рода трюк (неожиданный удар через казавшуюся непреодолимой преграду) Кульнев уже дважды применил против французов в 1807 году в Пруссии. А для Е.Бунтмана Кульнев только тем и интересен, что ему оторвало обе ноги! Да и В.М.Безотосный молчит о генерале Сен-Женье. В статье В.Н.Шиконова (энциклопедия, т. 3, стр. 324) сказано, что генерал Сен-Женьес 3 (15) июля взят в плен при Друе отрядом Я.П.Кульнева. В Друе был памятник Кульневу (та самая, разоблачаемая Н.Зозулиной «недобросовестная пропаганда»), вряд ли сохранился. Вот и сравним. Сен-Женье прогарцевал за 22 дня (наверное, с теми самыми весёлыми песенками про Анри IV) требуемые 300 километров от границы до Друи, там проспал (а заменить одну букву – будет ещё точнее) свою бригаду, а далее – скучал в Тамбове, пока Александр не взял Париж. Так он – национальный герой, его имя на стене Триумфальной арки! А Кульнев? На что он может рассчитывать через 200 лет после этих событий от благодарных потомков? Какой уж там памятник! Даже путного текста для него не нашлось.
И всё это – не считая разных мелочей. 17
Тут закономерность такая – чем меньше знаешь, тем легче обобщать, всякие там факты не путаются под ногами. Тем легче выступать с оглушительными декларациями.
Серьёзные возражения вызывает зарубежная часть «Хроники» и сведения о внешнеполитических актах. Неясно, например, какое отношение к Отечественной войне 1812 года имеет война США с Англией (№ 6, стр. 44). 18 Вполне можно было сократить раза в три текст, касающийся событий в Испании, дать их в более обобщённом виде. Наоборот, важнейшая часть дипломатического сопровождения этой войны – Бухарестский мир (его совершенно необходимо было упомянуть, хотя он и заключён в мае) и отношения со Швецией. Наполеон до самого его отъезда из Дрездена надеялся, что Турция и Швеция выступят одновременно с ним против России: Турция, чтобы вернуть себе Крым, Швеция – Финляндию. Наоборот, Бухарестский мир позволил включить в борьбу с Наполеоном армию адмирала Чичагова. А корпус Штейнгеля находился в Финляндии, в частности, в связи с планировавшейся высадкой российско-шведской армии в тылу у Наполеона – в Померании. Он был возвращён в Россию, когда от этой операции отказались, и участвовал в освобождении Полоцка и в дальнейших операциях корпуса Витгенштейна.
1 «Дилетант», 2013, № 12 (24), стр. 12.
2 Н.И.Казаков. Внешняя политика России перед войной 1812 г./ «1812 год». Сб. ст. к стопятидесятилетию Отечественной войны. М. Изд-во АН СССР, 1962, стр. 19.
3 Баторский. Проект экспедиций в Индию, предложенных Наполеоном Бонапарте Павлу I и Александру I в 1800 и 1807 – 1808 годах. / Сб. геогр., топогр. и статистич. матер. по Азии. Вып. 23. СПб, 1886, стр. 5).
4 П.Чуйкович. Покушение Наполеона на Индию 1812 года или разговор двух офицеров российского и французского на аванпостах армий. СПб, 1813.
5 Сб. императ. Русск историч. об-ва (далее – РИО). 1877, т. 21, стр.. 436 – 445; Русский архив (далее – Р.А.), 1870, стр. 1522; А.Я.Булгаков / Р.А., 1908, кн. II , с. 517 (первая публ. 1813 – отд. брошюрой).
6 У Е.Бунтмана это описано совершенно бесподобно. В № 6, стр. 53 читаем «28 июня армия Наполеона вступила в Вильно». А в № 7, стр. 46: «начало июля. Русская армия оставляет Вильно». То есть, в течение нескольких дней две армии одновременно находились в одном городе. Видимо, игнорировали друг друга – встречаясь, делали вид, что не знакомы!
7 По Е.Бунтману лагерь располагался «на Дриссе». Нет – он в узком междуречье Западной Двины и Дриссы. В таких случаях всегда указывают главную реку: Симбирск – в таком же междуречье Волги и Свияги, но это, несомненно, волжский город, а не «свияжский».
8 В романе «Война и мир» это объясняет Александру I полковник Мишо, затем поддержанный генералом Паулуччи. Позже о коренных недостатках этой оборонительной позиции писал Клаузевиц, участник войны 1812 года.
9 Так что, «запасаться продовольствием» стали не по Е.Бунтману, а именно после отказа от плана Пфуля. В Вильно и Дриссе были сосредоточены большие запасы продовольствия, при отходе часть брали с собой (пекли хлеб, сушили сухари), часть уничтожали, что-то оставалось противнику.
10 Комментарии Е.Бунтмана (№ 8, стр. 46) к сражению при Красном 2 (14) августа – очередной его шедевр. После упомянутого «13 августа французская армия переходит через Днепр и направляется к Смоленску, что бы рассечь I и II Западные армии» следует «2 (14) августа … Неверовский и генерал Оленин задержали французскую армию на целый день, что дало возможность русской армии отойти от Смоленска и подготовить оборону города». Почему для обороны города нужно «отойти» от него - вряд ли кто-нибудь объяснит. Здесь спутано множество разновременных и совершенно разнонаправленных действий. Е.Бунтман справедливо отмечает, что Наполеон задержался в Витебске. Великий князь Константин, Багратион и другие генералы настояли на том, что нужно воспользоваться разбросанностью войск неприятеля и наброситься на какое-либо из его соединений превосходящими силами. Барклай согласился на это очень неохотно, но 26 июля (7 августа) наконец выступили из Смоленска в сторону Рудни. Для выяснения обстановки оставались пять дней в двух переходах от Смоленска. Наполеон в это время собрал 180-тысячную армию и бросил её на восток, что бы отрезать (теперь уже объединённые) силы Барклая и Багратиона от Москвы и этим навязать им долгожданное решительное сражение. Вклад дивизии Неверовского в отражение этого маневра Наполеона очень важен, но важен также и каприз Наполеона, который остановил наступление 3 (15) августа, чтобы отметить своё 43-летие торжественным смотром войск. Сражение за Смоленск было, в сущности, не сражением за сам город, а за возможность обеим Западным армиям перейти на Московскую дорогу, опять уклоняясь от решительного сражения, которое очень нужно было Наполеону. Неверовский был в очень сложном положении, дивизия целиком состояла из новобранцев, он обучал их воинскому делу буквально под огнём противника. Помогло ему то, что артиллерия Мюрата застряла в дефиле на подходах к Красному, и то, что Мюрат не пропускал вперёд пехоту Нея, хотел сам расправиться с Неверовским. Кроме того, как пишет Керсновский, «Неверовский шёл по екатерининскому большаку, обсаженному берёзами», эти деревья очень мешали кавалеристам Мюрата.
11 Такого положения, чтобы Витгенштейну одновременно противостояли два корпуса, одним из которых командовал Удино, другим Сен-Сир, практически не было. Шестой корпус прибыл перед самым «Первым Полоцким сражением», в первый же день сражения Удино был ранен и уехал лечиться в Прибалтику. Далее объединёнными силами двух корпусов командовал Сен-Сир.
12 «Отечественная война 1812 года. Освободительный
