НЕИНТЕРЕСНАЯ ВОЙНА
(по страницам «Дилетанта» III)
«Кто вспомнит, что за всю войну с Наполеоном русская армия не защитила и не освободила ни одного своего города». Наталия Зозулина «Поражения, ставшие победами» 1
«У начальства выигрывал тот, кто атаковал, кладя людей без счёта, кладя в бой всё, что мог, кто требовал ещё и ещё, кто брал числом, мясом. Сколько было таких мясников среди прославленных наших генералов! Когда-нибудь найдётся историк, который перепишет историю Великой Отечественной, прославив тех, кто берёг солдатские жизни, продумывая операции, чтобы не подставлять солдата, выжидал, как ловчее обставить, обойти противника» (Д.Гранин. «Мой лейтенант»). Похожая проблема есть и в историографии Отечественной войны 1812 года. Величайший историограф российской армии А.А.Керсновский («История русской армии») с горечью писал об этом: «глас народа никогда не бывает гласом Божиим!» Позиция Н.Зозулиной – «глас народа». Цитата, с которой я начал – ключевая для статьи Н.Зозулиной, в этой фразе весь пафос статьи. Этот текст повторен на следующей странице во врезке – аршинными литерами, наижирнейшим шрифтом (за исключением слов «кто вспомнит», «с Наполеоном», «не защитила»). Не всех тревожит эта проблема – «помнить или не помнить о том, что ничего не взяли, не освободили, не защитили». Вполне возможен и более взвешенный подход к историографии этой войны. Понятно, что «Дилетант» - популярное издание, но и при популяризации всё же следует блюсти какие-то границы…
Не знаю, бывают ли «неинтересные войны», но то, что любую войну негодное описание может представить в виде «неинтересной», - это несомненно.
ЦЕЛИ ВОЙНЫ, СМЫСЛ ОПЕРАЦИИ
Это – то самое, чем решительно пренебрегает Н.Зозулина в своей статье. Очень неладно со «смыслом войны» и в «Хронике» Е.Бунтмана («Дилетант», 2012, №№ 6 – 12), и читателю демонстрируется какое-то броуновское движение, в котором часто очень трудно отличить успех от поражения.
В любой войне обе стороны преследуют какие-то свои цели, в любой операции перед каждым воинским соединением ставятся какие-то конкретные задачи. Это и есть ориентиры, относительно которых и применительно к которым и должны оцениваться достоинства военачальников, умение воевать и доблесть их подчинённых, оправданность жертв.
К 1812 году Наполеон уже вполне осознал 2 , что с континентальной блокадой ничего не вышло (в том числе – с попыткой отрезать Англию от Средиземного моря завоеванием Испании), совершенно бесперспективной была также идея высадки на Британских островах. Оставался лишь один способ сломить сопротивление Англии - ударить по колониальной основе её могущества – Индии. Добраться до Индии морем - вокруг мыса Доброй Надежды при относительно слабом французском флоте было совершенно немыслимо (хотя англичане, в частности – лорд Уэльсли, будущий герцог Веллингтон, а тогда генерал-губернатор Индии, уже в 1798 году допускали, что французы могут решиться и на такую авантюру). 3
Во время Египетской экспедиции 1798 – 1799 годов генералу Бонапарту не удалось достигнуть Алеппо, откуда он мог бы отправиться в Индию по воде. Теперь, в 1812 году оставалась одна возможность – попасть на тропу Александра Македонского (по которой тот двумя тысячелетиями ранее успешно вторгся в Индию) с участием России, силой принудив её к этому. Такой была неназванная, главная цель войны. В приказе, зачитанном армии перед вторжением, эта цель, естественно, не упоминалась: Наполеон называл войну «Второй Польской», говорил о необходимости «наказать Россию за 50-летнее вмешательство в дела Европы». Но многие участники похода, и французы, и их союзники, так это и понимали: сначала разграбят Москву, потом пойдут грабить Индию. 4
Об этих планах Наполеона были хорошо осведомлены и Александр I, и Барклай. 5
СМЫСЛ ОПЕРАЦИИ, МАНЕВРА
С начала военных действий, на главном их театре – в междуречье Немана и Днепра, французам противостояли две армии: I - Барклая, сосредоточенная в районе Вильно 6 , II – Багратиона – на Волыни. Первоначально такое их размещение было связано с планом превентивного удара по Великой армии во время её развёртывания. После отказа от этой инициативы на таком расположении двух армий строился план генерала Пфуля (в «Дилетанте» № 7, стр. 46 план генерала Пфуля изображён совершенно карикатурно: в Дрисском лагере «войска должны были запастись продовольствием и мелкими стычками измотать противника»): I армия должна была обороняться в Дрисском лагере, а II армия – ударить в тыл неприятелю. У плана были два серьёзных недостатка: Дрисский лагерь 7 совершенно не годился для обороны 8 , и никто не мог поручиться, что Наполеон всеми силами будет штурмовать лагерь. Так и вышло, Наполеон намеревался применить классический приём – вынудить противника покинуть выгодные позиции: переправиться через Двину выше Дриссы и двинуться на север, угрожая отрезать Барклая от Петербурга. 9
Главной стратегической целью Наполеона в первый период войны (до 22 июля <3 августа>) было – не дать возможности двум армиям соединиться, разбить их по-отдельности. Е.Бунтман вспоминает об этом только применительно к сражению при Красном, то есть, совершенно неуместно – через десять дней после того, как две армии, наконец, соединились 10 : 20 июля (1 августа) в Смоленск пришла I армия, 22 июля (3 августа) – II армия. Четыре раза не оправдались расчёты Наполеона на решительное сражение: он ожидал его ещё под Вильно, не получилось, потом, как упомянуто, к востоку от Дриссы, затем под Витебском и к востоку от Смоленска. Само же Смоленское сражение Наполеон никак не мог превратить в желанное – решающее, фронт был слишком узок.
НИЧЕГО НЕ ОСВОБОДИЛИ
«выпьем за царя … Он взял Париж, он основал Лицей». А.С.Пушкин «19 октября» (1826)
Применительно к военным действиям глаголы «взять» и «освободить» - парные. Когда речь идёт о своей территории, территориях союзников и нейтральных стран, говорят одинаково: и «взять», и «освободить». Если же речь о территории противника – только «взять» или «занимать».
А Н.Зозулина, видимо, считает настоящим «взятием», «освобождением» только случаи, когда наличествуют горы трупов, тысячи покалеченных, бои на улицах города. С её точки зрения Александр не брал Париж, так как там не было никаких столкновений ни в окрестностях города, ни в его пределах. В этом косвенном споре Н.Зозулиной с Пушкиным позиция Пушкина мне кажется предпочтительной.
По Н.Зозулиной получается, что и Наполеон не брал Москву: вошли в Москву следом за чинно покидающими её российскими войсками.
А блестящая 35-дневная операция по освобождению Москвы началась в тот момент, когда армия Кутузова свернула с Рязанской дороги на запад, в сторону Красной Пахры. Видимо, один Кутузов тогда понимал, как будут дальше развиваться события: например, Барклай посчитал, что старик рехнулся. Как освобождали, например, Малоярославец, напомню в следующей главке.
НИЧЕГО НЕ ЗАЩИТИЛИ
12 (24) октября Малоярославец несколько раз переходил из рук в руки, в результате к наступлению темноты он остался за французами. После Медынского дела 13 (25) октября и рейда генерала И.В.Иловайского по французским тылам, когда он чуть не захватил в плен самого Наполеона, французы отправились на северо-запад, на Смоленскую дорогу. Кутузов, не зная об этом, отошёл от Малоярославца к Полотняному Заводу, на случай, если французы попытаются пробиться к Калуге через Медынь. Считать ли, что французы захватили Малоярославец, если они оставались в нём менее суток? Получается, что Кутузов освободил Малоярославец, удаляясь от него со всей армией! Так тоже бывает …
Кутузов, находясь с армией в Красной Пахре и Тарутино, не только заслонял важнейшую водную артерию – Оку и южные губернии, но косвенно защищал также и Владимир, и Нижний, и Тверь, и даже – Петербург. Наполеон не мог двигаться дальше вглубь страны, оставляя за спиной армию Кутузова.
Подробного разговора заслуживают сражения в районе Полоцка. Боям середины июля – начала августа (первой половины августа) Е.Бунтман уделил две записи. № 7, стр. 51: «30 июля – 1 августа. Корпус генерала Витгенштейна даёт бой корпусу маршала Удино под Клястицами, заставив того отступить. Во время преследования отступающих французов был убит генерал Кульнев, которому оторвало обе ноги» (я бы сказал, - «при сдерживании французского контрудара»). № 8, стр. 51: «5 – 6 (17 – 18) августа. Сражение под Полоцком. Корпус Витгенштейна, перекрывающий подступы к Петербургу, атаковал корпуса маршала Удино и генерала Сен-Сира». 11 А.И.Попов 12 , подводя итог «I Полоцкому сражению», отмечает, что Витгенштейн «не достиг цели – прогнать противника за Двину. Но успех Сен-Сира не вполне соответствовал желанию Наполеона».
По первоначальному плану Наполеона предполагалось, что два корпуса, действуя от Полоцка (Удино) и от Динабурга, нынешнего Даугавпилса (Макдональд), разгромят численно значительно уступающий им корпус Витгенштейна и пойдут на Петербург, по дороге заняв Ригу. Если бы этим двум корпусам удалось соединиться в Себеже (Удино до него 90 километров, а Макдональду – 120), то положение корпуса Витгенштейна сделалось бы просто безнадёжным, и поход на Петербург стал бы реальностью. Поэтому Витгенштейн 18 (30) июля атаковал более сильный по сравнению с ним корпус Удино, выступивший накануне из Полоцка и растянувшийся по дороге Полоцк – Себеж. Сражение началось севернее Клястиц, на половине пути из Полоцка в Себеж. То, что происходило далее, Д.Чандлер 13 описывает следующим образом: «на северном фланге шли довольно оживлённые боевые действия. II корпус Удино с конца июля» до середины августа «вёл длительные бои с изолированными силами Витгенштейна (28 тысяч человек) в окрестностях Полоцка и Дисны; военное счастье было то на одной, то на другой стороне, когда каждая из сторон то вступала в соприкосновение с противником, то отступала». После Клястиц Наполеон отказался от своей идеи похода на Петербург и даже направил в поддержку Удино VI (баварский) корпус численностью 8 – 10 тысяч человек. Клястицы – первая крупная победа в этой войне, имевшая большое общестратегическое значение. Александр I назвал Витгенштейна «спасителем Петербурга». Выходит, Петербург всё-таки защитили!
Относительно дальнейших событий на северном фланге Д.Бутурлин 14 пишет, что 7 (19) октября Витгенштейн взял Полоцк, выбив оттуда Сен-Сира. 17 (29) октября корпуса Витгенштейна и финляндский Штейнгеля соединились в Лепеле. 19 (31) октября выбили французов из Чашников, а 26 октября (7 ноября) захватили Витебск.
Ригу пруссаки осадили уже в июне. Сегодня очень легко узнать (Звезда, 2014, № 9, стр. 152), что ответил 16 (28) июля генерал Эссен на предложение прусского генерала де Граверта о сдаче Риги (де Граверт грозил прибытием тяжёлой артиллерии). Рига продержалась целых полгода. Наполеон и Мюрат, удирая, забыли послать приказ Макдональду об отступлении. Он получил такой приказ лишь 6 (18) декабря и двинулся со своим 25-тысячным корпусом в сторону Тильзита. Его преследовал 8-тысячный отряд из гарнизона Риги (генерал Паулуччи). Они взяли последовательно Палангу, а затем Мемель.
А на юге этаким гвоздём в чувствительных местах у Наполеона в
