немного улучшилось, и, закончив разговор, он даже решил сходить в магазин за продуктами на завтрак. Да, здесь он, в основном, только завтракал и ничего серьезнее готовки яичницы и разогрева полуфабрикатов не производил. Приняв холодный душ и почистив зубы, он облачился в свежую одежду, захватил с собой рюкзак, оставив ноутбук на кофейном столике, и вышел на улицу. Пространство вокруг него тут же наполнилось посторонними звуками, такими как голоса людей, плач ребенка, визг сирены на машине, и всем этим общим гулом, который мы уже привыкли не замечать. Да, вечер был в самом разгаре, и, даже несмотря на то, что туман и не думал растворяться, а воздух стал еще более влажным, обитатели города покинули свои уютные квартирки и вышли прогуляться по улицам, иногда заходя друг к другу в гости и оседая, будто клочья седой пены на камнях после отлива, в небольших кафе и ресторанчиках. Это было привычно.
Наш герой остановился у дверей подъезда, наслаждаясь движением воздуха у себя на коже. Несмотря на то, что это небольшое заточение было добровольным, он все равно радовался, да так искренне, что циничная ухмылка сменилась обычной широкой улыбкой, будто осветившей его лицо. Так он и простоял некоторое время, затем, опомнившись, стер улыбку с лица и двинулся, как и было задумано, в магазин. Там, пройдя между полок, полных разнообразными товарами, он выбрал нужные продукты и вещи и, отстояв положенное время у кассы, двинулся домой.
Нагруженный рюкзаком с покупками, он уже собирался свернуть к своему дому, но не смог пройти мимо очарования этого прохладного влажного вечера, так напоминающего своего собрата где-то в Лондоне. И это внезапное сравнение было подпитано не какой-то разновидностью книжного знания, но личным опытом, полученным неизвестно когда и по какому поводу. "Все же, наверно, мне кажется" - так он подумал и пройдя еще несколько сот метров, двинулся все же к знакомому подъезду, нашаривая заранее в кармане ключи.
В квартире все было по-старому. Приветливо мерцал экран ноутбука, рассеивая сумрак вокруг. Крошки на блюдце были съедены, но этого, конечно же, было не видно от входа в квартиру. Чайник остыл, а на телефоне прибавилось пропущенных. О да, эта барышня весьма настойчива.
Снова поставив чайник, парень разложил покупки, раскрыл пошире балконную дверь и опять включил музыку, на сей раз это был джаз. Наскоро поев, он перемыл накопившуюся посуду, смахнул пыль с пустого подоконника, собрал грязную одежду и отнес в стирку, заменил постельное белье в коробе дивана, которым пользовался крайне редко, пропылесосил - в общем, занялся хозяйственными хлопотами. Уничтожив почти все следы человеческого присутствия в этой квартире, он снова опустился на пол перед кофейным столиком, на котором стоял ноутбук, и забрался в виртуальные просторы социальной сети. Проверив новости, он обнаружил нового желающего подружиться с ним. Поболтав с ним на общие темы, он сразу же понял, что этот человек ему неинтересен, и, хоть и добавил его в друзья, мысленно поставил на нем штамп непригодности. Покончив с этим, он вспомнил о пухлой красной тетради, лежащей у него в рюкзаке с того самого момента, как попала ему в руки.
Легко пробежав пальцами по кое-где вытертой материи, он тронул застежку, звякнув небольшим замочком. "В момент падения тетрадь была раскрыта. Почему? Может быть, ее кто-то читал, или что-то в нее писал? Видимо, так. Почему же тогда девушка готова была рисковать своей жизнью, лишь бы защитить ее? Неужели она настолько дорога ей? Может, это дневник? Тогда стоит ли его читать? Ведь проникновение в глубины чужого сознания чревато захламлением собственного разума. Так ли это необходимо? И последнее - зачем кому-то понадобилось ее выбрасывать? Что там? Что скрывает твердый картон обложки? Изменюсь ли я, читая эту тетрадку? Пойму ли, что изменился, или совсем не замечу? Что ж, возможно, это мой шанс, и я никогда не узнаю, если не попробую..." Примерно такие мысли носились над водой сознания нашего героя. И все же он принял решение прочесть эту тетрадь, окунуться в глубины другого человека.
Решительно поднявшись, он положил тетрадь на столик, выключил музыку, принес пепельницу, сигареты и зажигалку, заварил крепкий пуэр в маленьком чайнике и принес чашку. Что же нужно еще? Вроде бы ничего.
Усевшись на диван и закинув ногу на ногу, он дерзнул поднять обложку, оказавшуюся внезапно тяжелой. На первой странице, той, где обычно помещается титульный лист, быстрым крупным почерком было выведено - "Если вы не обнаружили у этой тетради хозяина, отошлите ее, пожалуйста, по нижеуказанному адресу. Большое спасибо вам за это...", дальше указывался адрес того самого дома, из окна которого рано утром вылетела девушка и это творение неизвестного автора, и, видимо, имя этой самой девушки - Анна Арден. Вторая страница была чистой, а вот с третьей уже начинается само повествование.
" 23 марта.
Я, наконец, разобрался с визами! Получил все-таки, во все страны, куда хотел поехать, и ничего мне теперь уже не мешает. Документы из колледжа я тоже забрал. Ты знаешь, Анна, я всегда ненавидел это мерзкое заведение, которое даже богоугодным назвать нельзя. Что ж, теперь я свободен, и больше не переступлю его порога!
Да-да, это действительно путевой дневник, и я решил начать его именно сегодня, именно отсюда - из родного города Тьесвиль, ведь именно отсюда начинается мое путешествие, так же, я решил адресовать этот дневник тебе, Анна, потому что писем все равно не буду писать, а обращаться к какому-то неведомому читателю не очень хочется. Каковы причины? Ну и память у тебя! Ведь это же ты подарила мне это красное чудовище, тогда, на Новый год, помнишь? Мы тогда еще так долго готовились праздновать, что все проспали, а наши родные не стали нас будить. Смешно это. Даже, кажется, что это и не я уже. Сегодня ты такая хмурая, понимаю, не получилось меня остановить, а я, как всегда, не стал ничего объяснять. Что ж, если со мной что-то случится, пусть этот дневник послужит тебе кладовой ответов на вопросы, которые ставлю тебе. Да. Ты увидишь эти записи только в этом случае. Представляю, как морщится твое лицо в этом момент - я не вернулся, а ты читаешь эти строки, написанные еще живым и здоровым мной, пока еще радостно смотрящим в будущее.
В общем-то, на этом все на сегодня. Я отправляюсь завтра, как всегда, на рассвете. Мой путь лежит в Германию, думаю проехать по ней автостопом через Мюнхен в Кельн, Бремен и Берлин. Точный мой маршрут ты найдешь в большой карте, которая прилагается (или, наоборот, совсем не прилагается) к этому сообщению. "
Закрыв глаза и сняв очки, парень попробовал представить себе этого юного смельчака, внезапно решившего бросить все и кинуться путешествовать. Образ пока не желал складываться, но интерес к нему явно появился. Пролистав несколько заметок, повествующих о прощании с Анной и первых днях путешествия, он испытал невольное чувство уважения к неунывающему путешественнику, спешащему навстречу своей судьбе. Автостопщик показал себя интересным собеседником, способным найти тему для разговора с любым добрым человеком за рулем автомобиля, позволившему уговорить себя подвезти незнакомца.
В этот самый момент свернутый браузер издал звук, оповещающий о получении нового сообщения. Затем еще, еще и еще. Раздраженно хлопнув по клавише, молодой человек развернул окно и и его раздражение пропало - в сети появился единственный его друг, приобретенный за все это время и уехавший несколько месяцев назад вот так же, автостопом, в путешествие.
- Ты вернулся! - Напечатал, позволяя себе улыбку, наш герой.
- Конечно, я вернулся! - Ответил друг. - А что, ты уже думал, что отделался от меня? И не надейся!
- И не надеюсь. - Застучал по клавишам молодой человек, затем остановился и добавил к уже написанному скобочку. Так это прозвучало, как шутка.
- Слушай, ты все еще в Тьесвиле?
- Да. Но я уже снова думаю о переезде.
- Зачем? Осядь где-нибудь и успокойся уже.
- Мы с тобой много раз это обсуждали. Я не чувствую себя дома вообще нигде. Так почему бы не повидать другие места хотя бы так - пассивно путешествуя.
- Ладно, я понял. Так ты в Тьесвиле? Если хочешь, могу тебя навестить, пока ты не сбежал в Сибирь.
- В Сибири я еще не жил. Интересно, там много медведей?
- Там много русских, это точно. Так тебя навестить?
- Последнее время странно себя чувствую. Не уверен, что меня спасет от этого твое общество, но спасибо за предложение, я ценю это.
- Как ты холоден сегодня. Я тебе помешал? Может, ты разбиваешь сердце очередной несчастной?
- Во-первых, они сами на меня вешаются, а во-вторых, да, я был немного занят. Буквально на днях в мои руки попал путевой дневник какого-то неизвестного парня, с которым, видимо, что-то случилось.
- Что за парень? Я его знаю?
- Там нет ни имени, ничего.
- А откуда ты знаешь, что что-то произошло?
- В начале написано, что при обнаружении тетради без хозяина, ее нужно направить по определенному адресу. Насколько я понимаю, так просто он бы с ней не расстался.
- Фома, ты уверен, что не стоит обратиться в полицию?
- Думаю, нет. Времени уже минуло много, да и эта тетрадь ко мне попала через третьи руки.
- Ладно, не буду тебе мешать - сам только что добрался до дома. Как только дочитаешь - скажи, что с ним произошло. Может, сумею ему как-то помочь.
- Хорошо, скажу. Доброй ночи тебе, Андрий.
- И тебе.
Снова свернув окно, Фома вернулся к прочтению заметок. Поражаясь наблюдательности рассказчика и обдумывая его идеи, он и не заметил, как пришел рассвет, едва проглядывающий сквозь белое марево. Чайничек был пуст, а пепельница, наоборот, полна окурков. Аккуратно заложив страницу вырванным листом из блокнота, он отложил тетрадь, прочитанную менее чем на одну десятую, забрал пепельницу и чайничек и отнес на кухню. Затем, вспомнив, видимо, о свежем постельном белье, извлек его из недр дивана, постелил его, разделся сам и улегся спать. На сей раз ему снились отрывки из дневника, причем неунывающим путешественником был он сам. Сердце его полнилось восторгом, когда он стоял у громады Кельнского Собора или проходил по его залам, или когда поднимался на самую высокую точку собора в Ульме и смотрел оттуда на сонный маленький городок. Он видел во сне лица людей, позволяющих у себя переночевать - так точно они были описаны. Сон оставил у своего хозяина смешанные чувства - несмотря на восторг и радость, на желание сорваться с места и повторить его путь, он, в то же время испытывал потребность еще глубже забиться в свою нору и просто представлять себе все это великолепие красок, эмоций и вкусов.
Выспался он достаточно быстро и проснулся, успев застать утро. Не раннее, конечно же, но все же утро. Некоторое время он полежал в постели, припоминая свои сны и радуясь им, затем поднялся, натянул мягкие домашние штаны и очки, отправился покурить на балкон. И, то ли это наш герой работал тем самым производителем тумана, либо это кто-то такой же неудержимый курильщик, но этот самый туман и не думал растворяться, жизнеутвердающе зависая слоями над тихим городком.
Загасив окурок в пепельнице, Фома переоделся в джинсы и толстовку, обулся, схватил рюкзак и отправился гулять по городу. Как и прежде, он стучал
