Ледяной коготь: гнев богов

триремы с волнением смотрели в непроглядную белую массу облаков.  Напряженное ожидание увеличивалось с каждой минутой.
—Где же они?—спросил гном, всматриваясь вдаль.—Они уже 10 минут назад должны были вернуться.
Крик матроса заставил всех оживиться:
—Смотрите! Вон они!
Приглядевшись, все увидели, как дракон, неся на спине Кулиэля, приближался к триреме. Через минуту обе задние лапы его коснулись деревянной палубы. Кулиэль спрыгнул с его спины, снял с себя глубоныр и сел на палубу рядом с мачтой. Все сразу же ринулись к нему.
—Что там случилось?—спросил гном.
—Воздух в баллоне чуть не закончился над облаками. Хорошо, что наш дракон вовремя посмотрел на меня, чтобы убедиться, что все впорядке, а то бы ботинки отбросил. Фух...
—Наш капитан так любовался красотой неба, что забыл о показателе воздуха в баллоне, что едва ни стоило ему жизни,—разъяснил ситуацию дракон.— Хорошо, что вылетели вовремя, а то бы Кулиэль потерял сознание и разбился о воду: костей бы не собрали... Ну ничего— как говориться: хорошо то, что хорошо кончается! Нам нужно продолжать путь.
—Верно,—согласился гном.—Каков курс, капитан?
—Уже смеркается: нам нужно плыть,—сказал Кулиэль.—Курс на самую яркую звезду на небе. Как только звезда начнет мерцать, спускайте паруса и держите курс на нее.
—Все сделаем, капитан,—сказал гном и отправился на свой фрегат.
     Корабли на полных парусах мчались в сторону солнца, которое медленно уходило в морскую пучину. Глаза-украшения триремы смотрели вперед, словно указывая путь отважным путешественникам. На палубах кораблей стояла непривычная тишина: все члены команд мирно спали, и был слышен лишь громкий храп кока, который вместе с чаном мирно спал, облокотившись на мачту. Элендил спал на четвертом месте пятого ряда гребцов, оперевшись на весло, мирно посапывая, видимо, мечтая поскорее вернуться домой. Лишь Кулиэль, который должен был управлять кораблем, впередсмотрящий, указывающий ему курс, и дракон не спали и коротали время на палубе.
Кулиэль тяжело вздохнул:
—Ну и денек выдался!
—Зато полетал и много всего нового для себя открыл,—сказал дракон.—Я думаю, что это того стоило.
—Хм!—усмехнулся Кулиэль.—Это действительно было здорово!
—Эх, капитан, ты слишком долго плавал!—со смехом сказал дракон, похлопав Кулиэля по плечу. От этого тот несколько раз согнулся. Затем потер правую лопатку и сморщился от неприятных тычков по спине. Дракон, заметив это, извинился:
—Извини, силы не рассчитал.
—Ничего, бывает,—ответил Кулиэль, улыбнувшись.
Дракон улыбнулся в ответ. Затем вдруг, будто опомнившись, спросил:
—Слушай, тебе вообще комфортно находиться со мной в одном обществе в данный момент? Я просто подумал, что немного напрягаю тебя своим внешним видом.
—Да нет, что ты! Меня все устраивает.
—Хорошо, нет проблем. Скажи, тебе понравился полет?
—Да, очень,—ответил Кулиэль, будто тоскуя по чему-то.—Такой красоты я еще в жизни не видел! Словно новый мир для себя открыл!
—Я рад это слышать,—сказал дракон, пытаясь скрыть маленький порыв гордости.
—А как тебе было погружаться с глубоныром?
Недовольно сморщив морду, дракон высказал свое мнение:
—По правде сказать, это было ужасно. Ощущение беспомощности и эта убийственная тишина порядком напрягали меня. Я был настолько испуган в тот момент, когда вы меня толкнули, что на несколько секунд я забыл, что нужно дышать! Звучит неестественно, но это так. Только тогда, когда в моих легких не осталось ничего, кроме  пустоты, когда мне захотелось вдохнуть, я сделал первый вдох. Потом выдох и перед моими глазами вверх устремились пузыри воздуха. Я камнем шел на дно. Когда мои лапы ощутили песок, я насторожился и посмотрел на показатель воздуха. Вот тогда я перепугался ни на шутку! За те 9 минут, которые мне оставалось жить, я судорожно пытался найти трезубец. Сердце колотилось как бешенное! И вот когда я его нашел, я был настолько счастлив, что мне хотелось кричать. Хвала Зевсу, я этого не сделал. И вот тогда, когда я собрался карабкаться наверх...Да, карабкаться! Я плавать то не умею! В тот момент я почувствовал, как что-то меня схватило за заднюю лапу. Я с ужасом обернулся. Там была гидра, которая норовила оставить меня на дне этого треклятого водоема! Тогда я решился на отчаянный шаг: я выплюнул загубник и вцепился всеми шестьюдесятью четырьмя зубами ей в щупальце и теребил его до тех пор, пока она меня не отппустила. Мне очень хотелось дышать! Но если бы я вдохнул из глубоныра еще, то я бы не смог подняться. Тогда, собрав свои последние силы, я перевернул баллон и ударил задней лапой по вентелю. После этого я понесся к поверхности. Ну а дальше ты сам знаешь... В общем, я больше никогда не полезу в воду добровольно—только если это будет дело первой необходимости!
—Да уж,—сказал Кулиэль.—Наверное для тебя это было большим достижением.
—Не то что бы. Я уже много раз встречался со смертью лицом к лицу, но, вроде как, оставался жив. Другое дело, что я приобрел опыт, который никогда не забуду.
—Для тебя важен опыт?
—Опыт всегда важен: будь он отрицательный или положительный—мы все время учимся и почему бы не взять урок у самой судьбы? Ведь она не так часто может дать положительный урок, не так ли?
—Да, ты однозначно прав,—сказал Кулиэль, внезапно переменивший выражение лица на такое, которое словно осенила идея мирового масштаба.
Немного подумав, он спросил:
—Слушай, мне конечно не хотелось спрашивать, но все же: ты мечтаешь о семье, детях, доме?
—Эх, Кулиэль!—сокрушенно выпалил дракон.—К несчастью, семьи у меня больше никогда не будет. Я ведь отказался от личного счастья, которого у меня и так нет: его отняли давным давно очень злые люди. Теперь моя задача состоит в том, чтобы делать остальных людей счастливыми. И знаешь, мне это нравится! Меня наполняет ни с чем не сравнимое чувство счастья, когда я вижу счастливых людей, счастливые семьи, у которых есть все, о чем они могут мечтать. Потеряв всех, кого я любил, я обрел нечто большее, чем мог бы себе представить. Счастье других—гораздо важнее теперь для меня. Да и тем более, мне не с кем заводить семью: кто захочет выйти замуж за дракона?! Вздор да и только! Я уже обрел свое счастье, а вот тебе все еще предстоит. Поверь, я сделаю все, чтобы ты и Элендил вернулись домой.
—Спасибо, не ожидал от тебя такое услышать...
—Хм, всегда пожалуйста!
—Слушай, я хотел тебя спросить кое-о-чем.
—О чем же, друг мой?
—В тот день соревнований по кулачному бою, в одном из поединков я стал словно другим человеком...
—В каком смысле "другим"?—спросил с недоумением дракон.
—В какой-то момент я почувствовал прилив ярости и неутолимой злобы. Мне хотелось разорвать на кусочки всех, кто встретится на моем пути. Я будто перестал быть собой: зверь, жаждущий свежей крови, проснулся во мне, и я был готов уничтожить всех и вся. Я чудом не убил того гнома... У меня это и раньше случалось, но в этот раз все серьезнее. Я не знаю, что с этим делать. Я подумал, может ты мне поможешь?
—Гнев—это самый большой враг всех живых существ,—сказал дракон.—В тот самый момент, когда неутолимая злоба захлестывает тебя с ног до головы , и ты не можешь осознавать свои действия, ты являешься наиболее уязвимым. Несмотря на то, что ты чувствуешь огромный прилив сил, ты становишься намного слабее, чем ты думаешь. Поэтому, гнев нужно сдерживать вот этим,—дракон показал на область сердца,— и этим,—сказал он, дотронувшись до лба Кулиэля.—Помни: чем крепче твой дух, тем сильнее ты сам.
—Хм, спасибо большое,—сказал Кулиэль, почесав затылок.—Я запомню этот совет.
—Всегда пожалуйста!—сказал дракон, с улыбкой посмотря на звездное небо.
Корабли разрезали волны и плыли к яркой звезде, мерцавшей на темном мазутном небе, словно фонарь надежды этого мира.
                                                Глава VII
Золотой трон Зевса сверкал яркими бликами на солнечном свете. Нахмурив свои морщинистые брови, он задумчиво смотрел в пустоту, словно задумавшись о чем-то.Вокруг него  на Елесейских полях, которые находились в трех километрах над горой Ротодор, музы во главе с Аполлоном распевали чудесные песни. Кифара его сладко играла плавную мелодию, прелестное звучание которой раздавалось по всем Елисейским полям. Созерцая счастливые лица душ умерших, громко смеявшихся и веселившихся, его седое лицо то и дело расплывалось в добродушной улыбке.
     Рядом с ним стояла Афина, богиня-воительница. Ее прекрасные светлые волосы свисали до лопаток, а ее красота ее лица могла бы даже соперничать с божественной красоты лицом Афродиты. Несмотря на грозный военный вид, Афина казалась очень утонченной и женственной, настолько хрупкой и беззащитной по сравнению с суровым и величественным громовержцем Зевсом. На ее плече сидела белая, словно снег, сова, которая олицетворяла мудрость и справедливость любимой дочери громовержца.
—Ах, дочь моя, Афина! Посмотри на этих счастливые души покинувших мир живых! Разве они не счастливы?
—Да, отец, ты прав: они наслаждаются всеми благами, которые ты им преподносишь и по-настоящему счастливы. Но к чему ты это спросил?
—Но почему же те, что живут на Земле, не хотят стать счастливее? Почему, Афина, скажи мне? Почему, несмотря на все войны, эпидемии, кризисы, эти странные существа хотят жить в этом прогнившем мире?
—О отец! Мне кажется, что я знаю ответ на твой вопрос. Как-то раз, лет 10 назад, я наблюдала за событием в одной бедной крестьянской семье. Их отец тяжко заболел, и никакие лекарства не могли помочь ему. Множество лекарей провожала жена за порог своего дома, плача горькими слезами. Так было несколько недель. И вот, на шестой день, к ним пришел юноша, который предложил помочь несчастной женщине. Она сразу согласилась, и тогда тот что-то положил в ее руку и сказал:
—Этот предмет целебен. Каждый раз, когда ты будешь варить кашу своему мужу, держи его при себе и не отпускай его от сердца. Тогда, возможно, твой муж поправится.
Женщина согласилась и в тот же день начала варить кашу. Перед готовкой она посмотрела на предмет. Он был похож на кусок чешуи и переливался синим цветом. Не отпуская его от сердца ни на секунду, она каждый день готовила кашу своему мужу. Даже тогда, когда все ей говорили, что это бесполезно, она все равно продолжала готовить в надежде, что скоро ее муж поправится. Дни и ночи она сидела около мужа и кормила его, лаская и заботясь о нем. И вот, в один прекрасный летний день, когда изнуренная и утомленная жена возвращалась домой, ее глазам предстало поразительнейшее чудо: ее муж, румяный и бодрый, колол дрова рядом с домом. Увидев его, она потеряла дар речи: слова, словно комок в горле, застряли и не могли выйти из ее уст. Муж, услышав звук упавшего ведра, обернулся и увидел свою жену, едва сдерживающуюся от слез счастья. Она побежала навстречу ему и тут же окунулась в сильные объятия рук любимого мужа. Услышав шум, дети быстро выбежали на улицу и вся семья радостно пошла в дом. На следующий день она нашла на воротах записку, в которой говорилось:
"Если кажется, что все потеряно и ничего нельзя изменить, помни: никогда не падай духом. Сильнее не тот, у кого есть меч разящий, сильнее тот, у кого дух крепчайший.
Искренне ваш, Хранитель Добра"
Женщина убрала