Контрольная глубина

разэтакие, деваются?! Может быть не в добрый час, попав в ядро реактора в седьмом отсеке, и получив изрядную дозу радиации, аннигилируют в антиматерию, затем, опровергая все законы ядерной физики, проходят сквозь металлический корпус и, морским спортивным кролем доплывают до берега? Либо вступают в мокрый социум Нептуна, становясь частью подводного царства? Нет, всё гораздо проще. Нет никакой мистики. Человека можно выстрелить через торпедный аппарат, точно так же, как и торпеду, предварительно положив его туда. Инструкция по применению. Обездвижить человека, положить его в торпедный аппарат, закрыть крышку, наполнить аппарат водой, повысить давление в аппарате выше забортного и, открыв внешнюю крышку, выстрелить тело прочь, в пучину морскую...
P.S.  Иногда, однако, такие пропавшие души, вместе с живыми и здоровыми туловищами находят где-нибудь в корме, в самом мокром и укромном месте трюма. Например, прячась от своего начальства в конденсатной яме. Или в паутине переплетений паровых, конденсатных, маслоточных труб, и труб по забортной воде.

Байка пятая. Стрельбы. Вариант А. Во время ракетных стрельб, осуществляющихся, как водится, с глубины сорок метров, и продолжающихся всего несколько дней, ракеты посылают не только на тренировочный полигон Малой Земли, но и в другие места. Например, когда нужно кому-нибудь, чего-нибудь взорвать. Например, Натовскую базу или субмарину. Вариант бэ. Во время торпедных стрельб, осуществляющихся, как водится... Далее – смотри – вариант А. Примечание. В варианте бэ заменить слово ракета на слово – торпеда.
Хвастливый посткриптум. Точность попадания ракеты, пролетевшей пару тысяч километров составляет плюс-минус пятьсот метров, что при взрыве такой силы не имеет никакого значения.

Байка шестая. Однажды на лодке, в подводном положении с пульта в корме по ошибке открыли вентиляционные задвижки, те, что открывать положено только при полном всплытии или всплытии на перископную глубину, чтобы провентилировать отсеки. Корму затопило за несколько секунд, а лодка всплывала носом кверху. Почти все, кто находился в этот момент в корме... Спрашивается, как это их могли открыть, если на них стоит блокировка, которая снимается только с центрального поста, а затем уже, в свою очередь, их открывают с кормы?

Байка седьмая. Во время боевой службы корабль раз в день всплывает на перископную глубину для сеанса связи со штабами, (толща воды не пропускает ни одного сигнала, в том числе и радиоволны) а также для того, чтобы хлебнуть немного естественного земного воздуха и осмотреться вокруг. К поверхности воды медленно тянутся длинные, металлические щупальца выдвижных устройств и вот уже всё вышеперечисленное происходит. Корабль во время боевой службы, по ошибке сделал за сутки второе всплытие и нарвался на учения соединений Американского флота. Он не смог оторваться от преследований противника и потрёпанный, но живой и невредимый возвратился на базу. Пока осуществлялся мелкий ремонт лодки, до следующей автономки все наряды на базе были их.

Байка восьмая. Отработанную воду первого контура, охлаждающую реактор, принимают специальные небольшие корабли, а затем сливают её прямо в океан, в одном, отведённом для этого месте. Спрашивается, зачем в океан и почему именно в определённом месте, ведь любой воде свойственно быстро перемешиваться, а общий радиационный фон равномерно повышается при этом во всём мировом океане?!

Байка девятая. Заместитель командира корабля по политической части, капитан третьего ранга  Рукомойник, в начале своей карьеры, будучи ещё старлеем, во время первого выхода в море, забрёл однажды в корабельный гальюн... Неопытный подводник, точнее, совсем не бывавший в море офицер, проявив ненужную инициативу, попытался отправить за борт, скопившиеся в специальной капсуле отходы жизнедеятельности человеческих организмов, а попросту – испражнения...
Взрыв невероятного, колоссального вселенского масштаба и силы потряс невиноватое помещение закрытого типа...
В результате неправильных действий по удалению экскрементов, молодой замполит оказался весь с головы до пят в жёлто-коричневой кашеобразной субстанции, а попросту – в говне. Незадачливый старлей, мелко дрожа, в крайне шоковом состоянии медленно выплыл из отхожего места...
Данное событие было навсегда занесено в список экипажной памяти о самых смешных курьёзах в море.
Плюсы.
а). Политзанятия на выходах отменили.
б). Все без исключения офицеры и матросы были очень веселы и долго смеялись.
в). В экипаже было придумано с десяток различных сногсшибательных интерпретаций туалетного инцидента.
Минусы. На отмывку пострадавшего гальюна были брошены дополнительные силы в лице трюмных юнг. А жаль. Нужно было его заставить драить.
Примечание. После этого банального происшествия, ему пришлось отмываться до конца выходов. Гальюн потом долго и специфически неприятно пах, а попросту – вонял, разнося въевшийся стойкий запах по всей лодке.
Мораль. Изучение матчасти гальюнов требует серьёзного и качественного подхода!
Совет. Господа подводники! Соблюдайте очерёдность открытия и закрытия клапанов системы продува!
Примечание. Лодка считается не настоящей и не правильной, до той поры, пока из её отхожих мест никого ещё ни разу не вымыло коричневой волной. Хантэй!

Байка десятая. Случилось так, что старпома Дубовикова по доселе неведомым причинам заменили на другого, более молодого кандидата. Стройный, как августовский тополь, с выражением лица элитного офицера СС, новый помощник командира до одури любил собирать личный состав на разные построения, раздавая новые, чаще бесполезные приказы и навязчивые советы матросам. Глядя сквозь строй, молодой реформатор презрительно кривил губы и декламировал какое-нибудь не нужное нововведение, высокомерно, как на грязное стадо, глядя на бессонных заслуженных трудяг моря. Выпускник высшего военно-морского училища, никогда не служивший срочную, имел сугубо гламурную внешность, был по лагерному худ, подчёркнуто подтянут, строен, и неизменно пах дорогими одеколонами. Его офицерская форма была всегда отутюжена и начищена до блеска. Скорее на теле кэпа можно было иногда заметить рабочую робу, чем на форме нового старпома хотя бы малую пылинку. Его высокомерие и снобизм не знали границ и пределов; внутренне ненавидя и презирая всех, кто был ниже его званием, он улыбался лишь капитану корабля, профессионально изображая подобострастие, считая всех остальных, вероятно, если не насекомыми, то уж бессловесными тварями точно. Он считал обращение к себе напрямую, не по команде, пределом дерзости и самым страшным нарушением субординации. И это существо неизвестного происхождения подсунули взамен всеми любимого приколиста – старпома Дубовикова, к которому можно было подойти и попросту обратиться любому матросу?! Твою-то медь!! Иногда, о, Господи, ты наказываешь моряков совсем уж неизвестно за что! (после этих слов необходимо три раза перекреститься) Вероятно, чинам повыше нужен был на лодке настоящий сексот, а не патриот своей Родины, такой, как Дубовиков.
С его приходом драконовские наказания за различные незначительные нарушения стали в чести́ и активно бытовали в экипаже. Его фамилия, отчаянно странного происхождения синтезировала в себе отголоски разных, совершенно противоположных эпох и культур; второй такой же фамилии, с таким же звучанием и сочетанием непохожих имён, наверное, точно не было более во всём мире. Капитан второго ранга Вандервульф-Бронеслав-Залесский, наслаждался своей властью, ощущая себя Богом, сошедшим с Греческого олимпа, не ведая, однако, что его карьера на корабле будет непродолжительной и не принесёт ему надёжных плодов... Однажды, собрав матросов на ракетной палубе во время подготовки корабля к боевой службе, он, не глядя никому в глаза, сделал несколько текущих объявлений. Сверкнув блеском хромовых ботинок и искрами командирского экстаза сиренево-голубых глаз, кап два самодовольно отчеканил:
–  Экипаж, слушай мою команду: нале-ево – все вниз!! – его холёная, ничего тяжелее чашки кофе не поднимающая рука вспорхнула к козырьку непомерно огромной фуражки.
Прошу заметить, что рубка, через люк которой все должны были отправиться вниз, находилась относительно строя – внимание: справа!!
Моряки, не споря и не сговариваясь,  повернулись налево, и, минуя ракетную палубу, не спеша зашагали в ногу... к корме, в сторону синего моря...
–  На месте: стой! – опомнившись, воскликнул сконфуженный офицер, – Кругом-бегом марш! – Его мелко, но очень заметно потряхивало. "Идиоты!" – прошипел он в сердцах и его нижняя челюсть, словно центральный люк, с сухим стуком захлопнулась. Старший помощник, фатально прикусив язык, отчаянно захрипел. Едва сдерживаясь, чтобы не закричать от боли, он терпеливо пережидал, пока матросы не спустятся в лодку. Однако люди, нарочито не торопясь, продвигались так, чтобы не было заметно их не поспешности. Кап два, так и не дождавшись всех, сплюнул за борт огромный шмат кровавой каши, и шёпотом выругался трёхслойным русским матом. Правда, прозвучало это, как продолжительное мычание, так как из-за прокушенного языка к артикуляции он был временно неспособен. По нарциссизму и снобизму ненавистного самовлюблённого честолюбца был нанесён разрушительный удар. После этого происшествия, до автономки больше не случилось ни одного построения на ракетной палубе с участием старшего помощника командира.

Байка одиннадцатая. Про команду турбинистов Наваги. Было это ещё до известного призыва, когда на лодке служил другой экипаж. Осенью, в середине боевой службы Волгину кто-то подложил на стол лист жалобы странного содержания.
"Прошу Вас рассмотреть жалобу.
В машинном отделении турбины нет никаких условий для несения вахты – спим на полу..." – сообщал текст жалобы. Спим во время несения вахты?! Может вам ещё бабу с голой жо…
Далее не нужно и цитировать. Этого было вполне достаточно, чтобы подать рапорт на имя командующего дивизией и выгнать написавшего это наглеца к чертям собачьим с действующего флота.
В конце жалобного листа стояла подпись – командир команды турбинистов, капитан-лейтенант Добренький. Далее – кривая размашистая подпись.
Через пять минут Добренький, ничего не понимая, получал в кадушку на ковре капитана корабля.
–  Товарищ капитан, я не писал эту жалобу! – возмущался он.
Но кэп и не думал слушать его оправдания.
–  Ещё раз такое повторится, выгоню к ебе**м! – кричал он, надувая вены на короткой шее.
Через три дня на стол капитана снова подложили небольшой лист, на этот раз уже с заявлением, только ещё более странного содержания:
"Прошу Вас уволить меня из рядов вооружённых сил с последующим лишением военной пенсии и северного рабочего стажа за систематические нарушения воинской дисциплины. В число коих входят:
а) Рукоприкладство в отношении молодых матросов, а то: духов, карасей, полторашников, а также молодых сундуков.
б) Постоянное пьянство на рабочем месте во время несения боевых дежурств.
в) Воровство ЗИПов, шила и Краковской колбасы.
г) Использование служебных полномочий в личных корыстных