Волчьи законы.

участковый не мог принудительно заставить владельца стерилизовать свою собаку, тем более "божьего одуванчика" -бабушку Кириченко. Но бабулька, памятуя о том, как  немилосердно её оштрафовали за мусор, кинулась выполнять приказания местного Гагарина чуть ли ни сиюминутно.            Перечисленные участковым граждане не сомневались, сказал "приму меры", значит точно - примет. И хоть каждый подспудно догадывался, что на практике статья за жестокое обращение с животными не работает, а оштрафовать многих владельцев иногда нереально, но в том, что участковый "не ленивый" и что на тормозах ничего не спустит, никто  не сомневался.            Люди стали расходиться. Многие понимали, что  такие меры, как капля в море, но не могли не согласиться с правотой "Гагарина", о том что прививать людям ответственность за тех, кого приручили, необходимо когда-то начинать. На остальных же участках, участковые, похороненные под огромным ворохом бумаг, порой даже света белого не видели, а уж тем более не было им никакого дела до собачьей проблемы, существующей в каждом дворе города.                                      *     *     *             Так как посещение заповедника для туристов в понедельник было закрыто, то и облава на одичавших собак была назначена именно на этот день.  С ликвидацией стаи тянуть  было больше нельзя - в заповедник с визитом ожидали очередную комиссию по бюджетным вопросам, а тут дикие гиены  по территории  бегают;  сколько уже за два года заповедник не досчитался маралов....не ровен час не то, что туриста,  а члена комиссии можно не досчитаться.             Все силы были брошены на качественную организацию облавы, чтобы не получилось как в предыдущие разы, когда только силами егерей без должного оцепления весь день бесполезными выстрелами сотрясали воздух и пугали ворон, а стая как будто водила людей за нос и посмеивалась над ними. К операции были привлечены члены  охотничьего клуба "Тигр", часть из которых была на снегоходах, чтобы надежно оцепить равнинный участок, а  также все имеющиеся милицейские подразделения в режиме усиления.        Участковый милиционер соседнего с природоохранной зоной участка, Попков Владимир Николаевич, уже знакомый  читателю, участвовал в организации облавы в первых рядах, как член охотничьего общества "Тигр", как привлечённая в режиме усиления милицейская боевая единица, и как человек, к советам которого прислушивался старший егерь. Кроме всего перечисленного, у участкового при себе была прекрасная  собака по кличке Шайтан, чутье которой было тем ценнее, что в заповеднике затруднялось применение оптических приборов из-за сложного рельефа местности.             Собак гнали очень организованно и планомерно. Целью было выгнать из мест с большим количеством укрытий на открытый участок, а там хоть из ружья, хоть с карабина... вся стая как на ладони будет. А если кто и убежит, так  "Тигровцы" на снегоходах обязательно беглеца настигнут.            Оцепление приближалось к укрытию многочисленной  стаи Лобастого. Дозорные уже давно сообщили  о приближающейся опасности. Стая была поднята по тревоге, собаки  беспокойно метались. Пора было принимать судьбоносное решение. Лобастый напряженно нюхал воздух. Шум приближался со стороны леса, а человеком пахло  со всех сторон; со стороны равнины ветер доносил слабый запах  бензина. Вожак принял единственно верное и спасительное для стаи решение не бежать туда, куда  гнали загонщики. Он как будто своим звериным чутьём осязал, а может даже прекрасно знал, что такое люди с ружьями на снегоходах на открытом участке. Решив не покидать леса, он вынюхивал слабое звено в цепи оцепления. Если удастся подняться по гористой, прикрытой лесом местности наверх, стая окажется выше своих преследователей, и тогда можно будет выскользнуть, они даже из ружей их в лесу не достанут.             По одним только ему известным звериным тропам, спасая стаю бегством, Лобастый несколько раз менял направление при подъёме наверх. Слабое звено в цепи оцепления было вычислено феноменально. Действительно, два милиционера, по виду простые ППС-ники, один из которых отлучался по нужде, растянулись на приличное расстояние друг от друга, образовав коридор для выхода из оцепления. Этот проход был единственным шансом для стаи.           Шайтан злобно заворчал, а потом и дернулся с поводка. Участковый не мог поверить, что стая решилась прорываться сквозь оцепление, а не бежать туда, где их поджидали. "Едрить-пердрить!- выругался Владимир Николаевич.- Вот ведь, суки, какие продуманные, хоть в музей таких сдавай!  Прямо жалко стрелять...  Только теперь это уже настоящие звери. Эх, люди, люди, во что вы превратили друга человека! "            Сообщив по невероятно шипящей  в горах рации, новость о местоположении стаи, участковый  поспешил в ту сторону, куда рвался Шайтан, и, не рассчитав, выскочил из леса прямо перед носом уже преодолевших оцепление собак. Лобастый кинулся на врага, это был приказ: "Драться!!!..."  В ту же секунду пуля, выпущенная из вскинутого карабина, прошила ему грудь, но он как будто этого не заметил. Стремительный прыжок зверя уронил на землю человека, потому что  устоять против такого натиска было не возможно. Опрокинутый навзничь жалкий  человечек - это пустяк... один раз сомкнуть челюсти на горле и стая спасена!  Но упавшему удалось  обмануть зверя, и в собачьей пасти оказалось не горло, а подставленная рука, другой рукой человек лихорадочно шарил... Табельный пистолет выстрелил только один раз, зато метко: в упор... прямо в лоб Лобастого. Зверь обмяк, и в ту же секунду, уже мёртвого, его стал трепать за загривок Шайтан. На звук выстрелов уже подоспели те двое ППС-ников, что были совсем рядом. Члены стаи увидев, что их мёртвого вожака треплет чужая собака, дрогнули, но не сдались. Теперь они дрались за свои жизни, как им и приказал перед смертью Лобастый. Слышались ещё выстрелы, собачий визг, треск рвущейся под клыками одежды, крики людей, собачий предсмертный хрип .... Ромка, молниеносно приняв  спасительное решение,  первым ринулся наверх  на дальнейший прорыв, это был  пример, а возможно, и приказ:"Всем спасаться бегством с поля боя! Все в лес!!!" За ним кинулись уцелевшие собаки.         Несколько собак, что до последнего вздоха  дрались, дав возможность убежать другим, уже лежали, не шевелясь, это была, возможно, лучшая половина стаи. Другая половина, спасшаяся бегством, под предводительством Ромки мчалась как можно быстрее и как можно дальше от этого места.             Уцелевшая стая зализывала раны, но недолго, стае нужен был новый вожак. Разгоряченные пролитой кровью собаки, готовились выяснять отношения. Больше всех злобствовал, как всегда, "кавказец". Из собак высокого ранга не уцелело почти никого, кроме Ромки, "кавказца" и серо-седого кобеля.           У Ромки были все шансы стать новым вожаком, не смотря на свой молодой возраст, ведь именно он спас остатки стаи, а кроме того он был ближайшим  к Лобастому псом из его окружения.   Ромка, уже достаточно заматеревший к тому времени, как метис немецкой овчарки и эрдельтерьера, сочетал в себе лучшие качества этих замечательных пород. Почти человеческий ум служебной собаки и отличные охотничьи качества лучшего из терьеров, делали его самым вероятным и самым достойным претендентом на роль вожака. Но "кавказец" явно претендовал  на доминирование не меньше и  был грозным соперником.  В таком случае поединок был не минуем.  Ромка намерен был драться, как тигр, и хоть "кавказец" был шире его в груди, но зато и ниже ростом, так что  эрдель-полукровка не только превышал рост своего соперника в холке, но и явно был психически сильнее и умнее.  Лучший кандидат на роль лидера  приготовился осуществить все положенные в  таком случае  собачьи демонстрации. Претенденты едва начали сходиться, в соответствии с ритуалом дальше следовала дуэль взглядов, затем оскал... но вдруг, вопреки всяким законам у соперника  немедленно последовал боевой бросок, что говорило об  абсолютно анормальным поведении "кавказца" и не состоянии довести до конца  ни одной демонстрации. Получилось так, что пока Ромка соблюдал собачьи законы, его противник вероломно и незаконно одержал верх за счёт подлости  и неожиданного натиска . Почти тоже самое произошло и в отношении серо-седого кобеля, только тому повезло меньше, он был слабее, и "кавказец", будучи по сути бойцовской собакой, превратил поединок в акт нанесения увечий противнику. При Лобастом всего этого случиться никак не могло. И теперь собака, с изуродованной людьми психикой, пришла  к власти. Установилась несравнимо более жестокая иерархия, диктующая стае новые законы с позиций тирании.  Проигравшему схватку Ромке, пришлось подчиниться, закон иерархии самый незыблемый собачий закон.           Положение дел сразу ухудшилось, так как охота перестала быть всегда успешной, и собаки начали голодать. Распределение еды в собачьей стае никогда не бывает равномерным, а лишь чётко в соответствии с рангом. Теперь же "кавказец" гораздо выше закона о рангах ставил своё право вожака  и  не подпускал к добыче загнанной стаей никого, пока сам не поел несколько раз.  В стае случалась беда за бедой. Два молоденьких кобелька получили жесточайшую трёпку от "кавказца" буквально ни за что, и теперь тоже выбыли из рядов охотников. Отношения двух течных, а потому агрессивных сук, которые обычно имеет право контролировать только подлинный вожак, испортились до того, что одна из них выпускала кишки побеждённой, когда та лежала на спине, полностью открывшись, и заходилась предсмертными воплями боли. Эта сука вообще не верила ни в милосердие, ни в пощаду. Её бывший хозяин слишком часто плакал пьяными фальшивыми слезами, прося прощения у побитой им же собаки, а когда собака выходила из укрытия, то пьяница мог опять её отпинать, срывая  злобу на весь мир за свою никчёмную жизнь. Так продолжалось до тех пор, пока пропойца не сгорел от водки, и собака не оказалась на улице. (Интересно, что для сук вообще поза пассивного подчинения не является безусловным блоком агрессии, подобным тому, как она действует на  всех нормальных  кобелей. Тем, кто видел женские драки в туалетах и на дискотеке, становится понятным почему некоторых представительниц  женского пола так часто, а  иногда и вполне заслуженно награждают эпитетом "сука!") И как в человеческой, так и в собачьей стае навести порядок среди сук может только доминантный кобель, такой, каким был Лобастый. Но его больше не было, а был "кавказец", который не только не наказал суку-убийцу, а ещё и автоматически повысил её положение в иерархии, вступив с ней в спаривание. Теперь во главе стаи уже стояла деспотичная и крайне агрессивная альфа-пара.           Настал такой день, когда еды стало не хватать не только периферийным собакам, но и даже альфа-паре. И это было неудивительно: стая с каждым днём лишалась своих лучших охотников. Не только из-за агрессии вожака, но и потому, что, к примеру, марал, в отличии от косули, способен защищаться, и иногда  весьма