зацепил его интересы?
- Нее... Но чувствую, вряд ли Буро вознамерится...
- А я думаю, вряд ли он сделает для тебя исключение. Честное слово, я бы здорово удивился.
- Что ты имеешь в виду?
Ораторским жестом простирая руку, торжественно, иронично трубным голосом Господин Сома изрёк:
- Джокера заимеет, как положено тому порядком вещей и событий, последним, тринадцатым тот, кто предъявит мне собранной проклятую колоду!.. Так Биг-Буро однажды объявил во всеуслышание.
Густав встал:
- Пройдёмся до него, Господин Сома?
За спиной Бутон-биг-Надира в шатре его было холодней, знобче обычного, темнее. И он не пустил их дальше порога. Но и не прогнал. Протянул руку:
- Покажи.
Сцапал колоду, быстрыми пальцами перебрал, раскрыл веером. Хмыкнул, разрезав и пересняв, отдал Густаву:
- Лукавишь неумно. Не смешно даже.
- Биг-Буро?..
Поражённый догадкой, Господин Сома отнял:
- Дай-ка взгляну...
Удивительно! За пару движений, пару секунд колода оказалась перетасованной и сложенной по мастям, по порядку. Кроме... Наверху оставленный Буро, на месте бубнового короля Рода лежал червонный валет, юноша Кит. Розовый как рассвет, оседлавший изумрудную волну. Тот, кто старается подыграть обречённому, кто не даёт собрать проклятую колоду...
Густав застонал, не скрываясь. "Смотрел, считал, пересчитывал, каждого помнил наяву и во сне! Забыл! Это всё потому, что - Гарольд... Гарольд последний оказался предпоследним... О, страшные древние суеверия! Не видел лакуны на месте вальта, Кита на королевском месте не заметил! Но я ж ведь и рядами раскладывал?.. Каким образом можно проглядеть лакуну в ряду?!"
- Бутон-биг-Надир, извини дурака.
- Я не отказываюсь от своих слов, Густав. Возвращайся с бубновым королём, и мы поторгуемся за Джокера.
- И что станет предметом торга? Что ты захочешь, Биг-Буро? Я могу заранее...
Уходивший к себе, Буро развернулся на месте, с высоты незаурядного роста воззрившись на него:
- Заранее что? Заранее узнать цены Буро, Бедовичка, чего ему нужно, которому ничего и не нужно?.. - явно собирался живо свернуть разговор, но Густав, наивная наглость Густава его зацепила. - Когда я покупал больше чашки воды? С кем торговался за артефакты всерьёз, от Лала до яблока? Кого ходил нанимать, кроме танцовщиц на сутки Мирного Южного, начала сезона и конец?.. Ты желаешь узнать цены Бедовичка, верхние планки, заглянуть на антресоли в шатре Бедовичка, чего там недостало, что за след остался в пыли?.. Что ж, за любопытство плати отдельно. Заплати, чтоб узнать, недособранной колодой. И я скажу, что за Джокера. Ты смешной, Густав. Прощаюсь. Сома...
Господин Сома поклонился. Не солоно хлебавши развернувшись, дважды счастливый Сома и пришибленный Густав направили стопы к воротам Южного, пиная обрывки бумажных змеев в пыли. Кто-то что-то праздновал...
- Я тоже раскладывал колоду и тоже пропустил, - утешительно сказал Господин Сома. - Мистика. Кит, он такой...
- С Родом ты способен помочь?
Сома всплеснул руками:
- Так у Галло ж!.. Мы с Оливом уверены были, что ты там освоишься. Разузнаешь на счёт всех королей. Юбис - удача. Но и Род у них. Проблемный, как распознать. Чужаку другое подсунут.
- Сома, неужели ты не знаешь, как?!
- Да сдались они мне! Олив вернулся, он может знать.
- А имя Джокера...
Но Сома перебил, вспоминая:
- Род, доложу тебе, памятен Чудовищам Моря... Придонные монстры - символ нижнего яруса. Род - остальных глубин... Род, он "род" и есть, не исчез полностью, продолжается... Лицо, лик?.. Странная карта должна получиться. Может быть, стоит поискать её готовой? У неудачливых коллекционеров. И заменить ей рубашку?
- Работать не будет, - сумрачно ответил Густав. - Карту всё равно, каким способом добыть, а Впечатление видеть - я должен.
- Ах, ну да.
- Ты поговоришь с Оливом, я или вместе?
- Спрошу, не трудно. Ты закрыл себе дорогу в Гала-Галло...
- Нет, что ты! - Густав невесело засмеялся. - Галло мною оч-чень интересуются!
- Это разные вещи.
После стольких ударов подряд, когда грезилась финишная черта, к Густаву возвратился злой азарт:
- Разные! - уже веселей согласился он. - Когда за тобой охотятся, суетиться нет нужды!.. Погодил, затянул удавку, и оп-па!..
- Оп-па! - передразнил его Сома. - Комодо-стиля-лентяй!.. Желаю успеха! Конечно, ты думаешь, что галло чистенькие и самодостаточные, тебе с ними непыльно и легко справиться. Юноша!.. Раскинь мозгами... Как же в непыльное место приводит грязная дорожка, через демонов морских? Признайся, у кого кожа позеленей и клычки подлиннее, тебя уже воротит! Нет, я понимаю, ты готов, но ты - не хочешь - идти! А ведь Олив не галло даже! Не достаточно испорчен оказался когда-то, чтоб задержаться в Гала-Галло. Признай, ты бы двумя Мариками заплатил за один визит на прибрежный Оливкоый Рынок тому, кто сходит вместо тебя?..
- Да, и что такого? Против Олива я ничего не имею, но твари, что бродят вокруг, что заявляются к нему из тумана...
- Твари - да!.. - саркастично воскликнул Сома. - Страшенные, о!.. А какие пугливые, не замечал?.. Кого же они пугаются, Густав?.. Уж не галло ли?! Не охотниц ли, основательниц Гала-Галло?.. Юноша, море пустеет... Вправо и влево, до пены волн и вниз на неведомую глубину, когда выходит Котиничка... Женщина в Красном выходит прогуляться, и океан пустеет... Твари-то страшенные где, что случилось? Ничего... Мадлен навестила фаворитку, и плывут рядом, прогуляться в Великом Море... Один раз я плавал вместе с ними, за своего держали тогда. Забыть такое невозможно... Неведомые твари создавали течение нам... Собаки, Морские Собаки... Они менялись, они погибали, но не пытались сорваться в сторону... Я видел, как океан извращает их прямо в движении, за минуты!.. Человеческий процентов на сорок в начале пути их облик... Ужасным образом... Он мутирует, но они - бегут! Плывут! Плавники и хвост, спинной гребень - вот то, что образуется всегда... А потом прозрачнееют... А потом... Выворачиваются как бы... Наизнанку... Но - не сворачивая!.. Течение, создаваемое ими, огибало нас троих... Мне казалось, они отдают, как кровь, как огоньки, почему-то красные, отдают тепло тела, выстилают ими течение за собой... Красными искорками... Это было тепло, удобно и ужасно... Казалось, я могу с закрытыми глазами плыть. В полной безопасности, закрыв глаза, качаться на волнах их тепла, на красных огонька, красных... Волны... Я не раз слышал в разговорах, акцентировано так упоминали, что Женщина в Красном лично делает Морских Собак. Но не знал, что это значит... Я и сейчас не знаю... И знать не хочу! Но результат я видел... Юный ты, Густав, совсем. Оп-па!.. Ха, оп-па!.. На внешнее смотришь. И это один пример галло, Женщина в Красном, а в облачном рынке, в стриженном парке, аккуратный, да, как они сами, там остальные... И Мадлен, и она...
- Чхать мне, Сома! Узнай, как его отличить, а я отниму.
Они вышли за раму Южного.
- Договорились, попробуем...
Тон Господина Сомы смягчился. Горячность исчезала из него. Дракон До-До белым тонким иероглифом парил, кувыркался в вышине. Ждёт... Угрюмый Густав с острыми лучиками азарта в тёмных, невыразительных глазах предстал на его фоне, как будто на фоне строк. Конвенции, принятой от и до... Густав молчит, а они видимы сквозь него, беззащитного в глухом упрямстве. Глухого и беззащитного. В небе дракон... Играет... И глядя на него, поверх Густава, Господин Сома добавил от сердца, он не питал иллюзий по поводу того, куда катится, куда ведёт дорожка всех хищников, всех охотников без исключения, скольких пережил...
- Попробуем... Густав, послушай. Ещё ни разу коллекционер не получил Джокера от Буро. А ведь сотни начинали колоду...
"Я буду первый..." - подумал Густав и, махнув рукой на прощание, вспомнил:
- А Джокер?.. Его настоящее имя...
Но Сома уже улетел.
Шорохом песка, удушливой ночью встретил Густава его Собственный Мир. В дом не пошёл, рухнул возле фонтана. Он настолько устал, что провалился в забытьё, несмотря на духоту. Оно поглотило песком, накатилось барханом, лишённое освежающей глубины... Сон разрезан на две неравные части, отсечён повторяющимся кошмаром от глубокого сна, сна-полёта, сна блаженного, полностью бессознательного. Бронзовый медальон, опустевший от корня Впечатления, сорван с шеи. Не помогло.
На подступах к открытому небу забытья, где опоры нет, быть не может, и быть не должно, с новой, возросшей силой бесновалось ревущее море... Гора ярости вырастала из океана. В мокрой шкуре поднимался океан, нависал над побережьем. Разинутая пасть, обнажённые клыки, до предела, до омерзения, шире дёсен... Бивни на морде разъярённой чёрной гориллы... "Са-аль-ва-а-до-оррр!.." Рычал он, оно, чудовище... Впечатление хрипело, рыча, или истинно он, Гарольд?! "Са-аль-ва-а-доооррр!.." Впивался бешенством глаз с кровавыми белками... Он видел... Он звал... Он видел и звал его, проклятье! "Саааль-вааа-дооо-ррр!.."
Густава подбросило. Он сел и упал спиной на парапет. Струи воды потекли с головы на лицо. Дрожа крупным ознобом, Густав повернулся к ним, грудью улёгся на мрамор, обессиленный, задыхающийся. "Знаю!.. Теперь знаю!.. Имя Джокера... Звали его, Джокера... Звали..." Да. Сальвадор.
Глава 81.
Некоторые перемены охватили Южный Рынок. Охватили, именно что - весь. Обычное дело появление, исчезновение на нём рядов с узкой спецификой, целых районов... Но эти гастролёры, заявившиеся с облачных рынков, немногочисленные, в общем-то, пятнадцать человек, да ещё пятнадцать "голубей", связных, привнесли новизну. Распределившись по Южному равномерно, с особенным предложением обратились к рынку, его обитателям и гостям, охотникам и торговцам, ко всем без разбора. С предложением небывалым, увлекательным, необязательно-лёгким, смехотворным на первый взгляд. Таким, что и рассмеёшься, - уж я-то не поведусь! - а всё-таки запомнишь, с тех пор имеешь в виду... И материальная база, предъявленная гастролёрами, оказалась незаурядна.
Так сложилось, что Гай и Махараджа ушли с Южного, а Пурпурные Лалы пришли на него. Подлинные, чарующие. В количестве, да, именно - пятнадцати штук. Не к технарям пришли, бедным во все времена! Лалы, инструменты, чья истинная цена ещё выше общепринятой, а возможности огромны, пришли на рынок в обыкновенном качестве драгоценностей - гарантиями и валютой. Вершиной гарантий. Неразменной валютой. И маленьким развлечением, некоторые умели делать фокусы с ними. Например, луч из рамы или вспышка за камнем преломлялась и выбивала многоцветные лучи из вещи положенной рядом. Без вреда для неё. Если вставал человек - искры и лучи, а потом он магнитный становился для людей и предметов, - весело и тоже без вреда! Гай плакал бы от такого обращения с могущественным инструментом! Но фокусы побоку, главное - обеспечение гарантий.
Приход гастролёров был обставлен эффектно...
Три десятка незнакомцев, среди которых присутствовали и хищники, и чистые хозяева, сделали объявление на Рулетки и на Мелоди, на крупнейших мирных рынках, приглашая, обещая кое-что показать, и кое-что озвучить на облачном Рынке Горн, "визитёре" Мелоди.
Горн - дважды необычайное явление. Как правило, визитёры друг другу - облачные миры и рынки, Мелоди же не только земной, но и по происхождению не облачный мир, а просто территория. И, тем не менее, Рынок Горн стабильно появлялся над ним раз в году, ровно посередине сезона туманов, в полдень и оставался до полуночи.
