запомнит путь сюда по небу. И вход надо своими ловушками закрыть...
Распутывая тропы, застревая и возвращаясь с поворотов вспять, заворожённо, упрямо шагая в Там, когда понял уже, что в Там, и пора назад поворачивать... Не знал, сколько времени Густав шёл до озера, до маленького лета. Снова в вершинах начался снег. Кружил белизной прощального, горького письма. И пахло от него, Густав вспомнил чем, - солью Горьких Холмов пахло.
Но вот и лето... Он умылся и попил из ковша напоследок. Вода сочилась до сих пор по стыкам и трещинам, половина вытекла. Оставшаяся утратила яркость свойств. Или они перестали действовать захватывающе. Источник ударился в нёбо, пробежала свежесть встречного течения по коже... Всё так, но что восхищало? К ключу ближе по озерцу он не поплыл, неинтересно стало. Гига Вирту закрыл. Голограмма кристаллической решётки ушла в плоский том, приземистый стол дрогнул. Густав наводил порядок, как у себя дома.
На выход... Дубы, корявый извилистый сумрак, расступившийся вокруг маленького лета, сомкнулся за спиной. Эту часть леса Густав прошёл быстрей, увереннее, запомнил. К раме подходя, заметил, что и с внутренней стороны её украшает вязь, надпись. Прочёл... "А теперь обернись". Кусок фразы, остальное утрачено? Или строка отсылает к песне какой-то?.. Не интересно, ерунда. Понятно, когда на дверях предупреждение, вывеска торговая, девиз или благословение... Благословление или проклятье... "Проклятье?!" Густав тревожно похлопал себя по карманам... "Уфф... Самое главное, карта Гарольда на месте". Он закрыл вход ловушками, пирамидками-клочками сухой травы, позвал дроида, и драконий кувырок унёс его сразу же за вершину кучевого облачного мира, ослепившего белизной после лесной темени. Сужающимися кругам спирали планировали от высокого неба к земле. "Чёрт, поспешил!.. А надпись на входе?.. Так и не прочитал, забыл..." Не возвращаться же. Запомни дорогу, дроид".
Кажется, наступило время предъявлять Господину Соме колоду, дособранную по его протекции. И рассчитываться Мариком. По пути к континенту Густав размышлял об этом. И о Мадлен в птичьей маске. И о Клоке, незавершённой охоте его... Надо, надо, всё надо... "А теперь обернись" над рамой впустившего и обезлюдевшего за его спиной рынка - так и зависло в мозгах, как навязчивая песенка. "Чёрт, что же на входе?" Дурак, на карту отвлёкся, мнительный стал, куда ей деваться... Что же там могло быть? Первая часть фразы?.."
Когда долетел и встретились, колоду тасуя, Густав всё ещё не выбросил фразу из головы. И как-то само вырвалось, прежде чем о делах:
- Сома, такой рынок видел... С девизом. А девиз не прочитал. Хоть обратно лети...
Господин Сома, выслушав, улыбнулся:
- Не лети. Так скажу. Никакой не девиз это. На многих рамах писали одно время. Это действительно совет, памятка самому себе. У хозяев, затворников было принято на видном месте вывешивать. Они, некоторые из них, решались выходить не сразу. Но решились. Гулять, бродяжничать... На Морской Звезде бывать. Они опасались не опасностей, пардон, хорошо сказал... Не погибнуть, а... Разлюбить?.. Потеряться?.. Утраты некой связи боялись. С Собственным Миром. Это с начала, а потом, обнаружив насколько время там по иному течёт, - уже со внешним миром, друзьями, морем, материком... Опасались, что забудут зайти, что забудут выйти... Забудут зачем. Входить, выходить. Так что, ты ничего не пропустил. С другой стороны то же самое написано: "А теперь обернись..." Что за спиной оставил, не забывай.
- Ааа... - протянул Густав, ничего не поняв. - Ясно.
Глава 80.
"Оборачиваться на пороге, видимо не помогает. Над рыночной же рамой висят теперь эти, бесполезного совета слова..." - думал Густав, не замечал, что и Господин Сома тянет время. Которое наступило, и не отодвигается уже, резиной тянется. Время расчёта...
Поговорили о рынках, об изгнанничестве, о дроидах, о знакомых... Даже о новинках моды на Мелоди.
Густав заставляло медлить что? Банальная жадность, консервативность. Он привык к Марику. Хан-Марик удобен и выгоден ему. Можно бы поменять местами на последнем этапе человека-цену и человека-покупателя, ха-ха... Нельзя. Кодекс. Но даже если Густав способен выстроить на Господина Сому ловушку, на старого хищника, доброго знакомого Буро и бывшего галло, даже если ловушка сработает... Господин Сома, это связи, стабильность... Это зеленокожие хищники в близких друзьях, не гут... Плюс ещё кодекс, закон - наружу группы своих не продавать. Густав, не бегая в кругу, принадлежал к игрокам Против Секундной Стрелки. Узнают, не простят. Продать внутри группы?.. Там же и выкупят Сому, он нужен им, уважаем. Клин, не выходит. А что такое Марик? Дорого ли стоят, да, своевременные, да, безотказные услуги его, когда образ жизни отвязно-непредсказуем?.. Сегодня есть Марик, завтра нет Марика... Как он и жив-то до сих пор со своей неугомонностью? Сильный очень, морское чудовище, потому...
А что заставляло Господина Сому время тянуть?.. О, для него всё намного серьёзней. Для раскаявшегося хищника. Преобразившийся радикально со времени заключения их договора, Господин Сома куда меньше стремился получить гонорар, чем Густав заплатить его! Густав просто не рвался платить, а Сома отчаянно желал не получать! Усмешка судьбы, не совпавшее совпадение. Сома трепал языком, тасовал и раглядывал карты, лихорадочно перебирая в уме всевозможные варианты отступления. Перемежая изощрёнными "комплиментами" в свой адрес по всем статьям...
Мнимое похищение? Как незнакомцев отпускал, тайно, за услугу, под благовидным предлогом? Ни-че-го не даёт!.. Маневр выглядел смехотворно даже в сравнении с беспричинным внезапным отказом от платы. Это хотя бы оригинально: сошёл с ума, отравился оливкой... Передумал! Не обязан ничего объяснять! А утащенный с пирамидки, сколько ни втолковывай ему, что Густав не дроид, а змея, гадюка в рыночной пыли, освобождённый Марик немедленно вернётся к нему. Сразу вернётся к Густаву! И встанет за плечом. Буро за столько времени не удалось пошатнуть в глазах Хан-Марика этот монумент, эту кобру бронзовую, ядовитую целиком, застывшую на хвосте...
Менять условия на стадии расчёта? Некрасиво и неубедительно... Глупо!.. "Густав что ли предложил, Сома?.. Ты сам! Я сам поставил - причиной! Марика поставил условием. Основным!.." Увеличить цену? Добавить что-то? Такое простилось бы. Но не Густавом и не Господину Соме... Простилось бы чужаку, игроку, коллекционеру. Перемена настроения... Забросил тему, начал другую. Поссорился - помирился в игре... Нет, всё не подходит...
"Заранее надо было думать! - клял он себя. - Целая легенда нужна, соизмеримая по масштабу. А я ничегошеньки-ничего... За столько сезонов... Дела как-то делались, запутывались, выправлялись... Что предпринял за столько сезонов, а?.. Предпринял... Вот, например: спасение кудрей Доди от бессовестного Доди! От ножниц... Ууу!.. Страшной угрозы, остро заточенной стали, занесённой над ними жестокой рукой!.. Успел, с победой, тра-та-та-та!.. Предпринял, например... Эээ... Но примеры закончились на примере!.. Кудряшка До-До, какой Рулетки, какое, зачем?.. Я не отпускаю тебя. Я старый, Доди, я не хочу на Рулетки... Не хочу шума и мельтешенья, не хочу призов и беготни. Ленточки через лоб... Дроиды, смехота, ленточки победителя... Останемся, Доди... Дроиды, какая растительная жизнь, совершенно... Восхитительно... Если б и до предела, и вправду - растительная... Корнями сплестись и тянуться, смотреть на море... У моря, трава с травой переплетается... Цикорий... И ничего, и никого... Какое же оно синее, тёмно-синее у тебя море!.. Доди?.. Можно вечно смотреть... Синее... Искрится, пляшет, жаль не зайти... Доди, не мучай меня, не играй по-крупному, не гоняйся над Великим Морем низко!.. Это совсем другое море... О чём, вот о чём ты сейчас, Сома?! Растение ты и есть: старый дуб!.. Пень от дуба... От хищника оставшийся пень, обрубок... Но я не вернусь обратно. Никогда не поверну обратно... Думай, пень старый, думай!.."
Рынок был шумен за пологом, шумноват для спокойного, респектабельного ряда. Шатёр Господина Сомы наблюдательному человеку выдал бы черты запустения. Потягивая через длинные синтетические соломинки одно Впечатление, думали каждый о своём, а беседовали о третьем... Сделав по рынку и мирозданию большой крюк, беседа их неизбежно вернулась к колоде в руках Господина Сомы... Пора условится о времени и месте. И способе ловли. А нужен ли он? Густав цинично подумал: "Интересно, если скажу Марику встать на пирамидку, он встанет? Спросит, чья?.." Праздные мысли. Спугнуть, рисковать неоплаченным долгом Густав не будет. Относительно Хан-Марика надёжней всего механическая ловушка вокруг пирамидки. Возможно, в темноте. И платить никому не надо. Да и в каком количестве хищники справятся с ним, если справятся вообще?.. "Маричка был очень неплох..."
Утомившись прелюдиями, Густав сам начал:
- И так, все двенадцать лиц...
И тут озарение снизошло на Господина Сому! Прямо светом с небес... От прекрасной цифры двенадцать. "Доди!.. - привычно воскликнул он в мыслях, как Восходящий на крутом вираже жизни или гонки имя своего дроида. - Доди, я спасён! Я знаю, как выкрутиться!.."
Предельно безразлично, неохотно, будто справедливости ради Господин Сома перебил Густава:
- Двенадцать?
- Ну, да...
Сома задумчиво, подняв брови в лёгком удивлении, покрутил соломинку между аристократичных пальцев. Запонка сверкнула. Птичка Фавор незримая опустилась на белоснежный, на правый манжет. Сладкая песня, цепкие коготки...
- Двенадцать, Густав? А Джокер?
- Что?..
Везучий в играх, сильный и аккуратный в анонимных боях, разбирающийся поверхностно в истории, технике, искусстве, никем, кроме как охотником, Густав по сути не являлся. Не причислишь его к настоящим книжникам, борцам, технарям. К игрокам тоже. Проклятая колода привлекла его тёмным обаянием древности и тайны. Да и то пустяки. При начале новой жизни с испорченным миром внутри, в испорченном снаружи - мире хищников, ему надо было зацепиться за что-то. За суеверную злую тайну. Сложность задачи сочеталась в ней с эксклюзивностью, годится. А в игры-то карточные и не вникал. Игры и что?.. Джокер... Джокер нужен, да, упустил из виду. Но ведь это вроде номерных, обычная карта?.. Хотя... У Джокера есть лицо...
- Господин Сома, но... Двенадцать изгнанников и в поговорках, и в ругательствах говорят: дюжина под волной повстречайся тебе! Одиннадцать тебя разорви один за другим, когда Кит отвернётся! Дюжина ушедших в море. Число не меняется...
- Да, - важно, флегматично кивнул Сома, - двенадцать первых чудовищ, правильно. Дюжина изгнанников погибших в Великом Море. И - один вернувшийся. Джокер. Не знал?
- Нет... - бесконечно разочарованно вздохнул Густав, как будто споткнулся не об отсрочку, не о новый вызов, а об утрату мира, не меньше, крах.
- Ты очень юный, Густав. Талант старит тебя, приводит к старикам. Ко мне, к галло... И естественно, что ты не знаешь подробностей наших ветхих баек... Был тринадцатый, Густав. Тот, кто вернулся назад.
- Джокер... Это имя?
- Нет. Только в колоде.
- А какое... И как мне его найти? Ты осведомлён про Впечатления с ним, Сома? Или кто-нибудь...
- Это как раз общеизвестно! Джокер есть единственно у Буро.
- Оп-па...
- Размолвка? - удивился Господин Сома. - Ты
