Мечта и Цель

что мужчина, который заказывал по пятницам роскошные букеты, должно быть, расстался с возлюбленной. Кто-то вносил нотку оптимизма, предполагая, что он мог отправиться в свадебное путешествие.

В конце рабочего дня участники исследовательской группы попрощались с руководителем до следующих будней. Оставшись в лаборатории последним, Игорь поднес проклятые часы к глазам – два года ровно. За прошедшую неделю он побывал дома трижды.
Прекратилось посещение театров и парков. Отношения возлюбленных застыли, будто брошенные в морозилку. Он не знал, чем Натали занимается в его отсутствие, но был уверен, что будь она обычной девушкой – давно ушла бы к другому. Когда Игорь решался отправиться домой, чтобы провести большую часть ночи за расчетами в кабинете, его всегда встречал аромат ужина и светлая улыбка любящей женщины, в глубине души безжалостно опечаленной. Игорь винил себя за жестокость и не мог улыбаться в ответ.
Любая, даже крошечная мысль одуматься, тут же уничтожалась, провоцируя большее рвение к завершению проекта.

*    *    *

Прошло три месяца, незаметно отщелкав день за днем, словно стрелками часов.
В квартире царит тишина глубокой ночи. В спальне свет не горит, а в кабинете лампа еще хранит тепло накала. Игорь вернулся, ступая крадучись. Когда опустился на свою правую половину кровати, почувствовал, что Натали не спит:
– Натали… – мягким шепотом спросил Игорь, чтобы убедиться.
– Да, Игорь? – совсем не сонным голосом откликнулась женщина.
– Ты не спишь… – с грустью сказал мужчина. Итак по голосу ясно, что и не спала. Уже не в первый раз ему казалось, что Натали ждет, пока он отсиживается за расчетами. Просто ныне он позволил себе неосмотрительную смелость убедиться.
– Я покемарила днем, – успокоила она обманом. – Не переживай. Ты можешь работать, сколько тебе нужно. Ты не тревожишь мой сон.
От того, что возлюбленная не ругает за невнимание, а наоборот, поддерживает, не желая мешать выбору, Игорю стало только противней от самого себя.
– Мм… Что ты еще делала? – беззаботно спросил Игорь, стараясь снять напряженность момента.
– Я прочитала много книг, – Натали не имела в виду сегодня, а рассказала от тех пор, когда виделась с возлюбленным в предыдущий раз.
– О, я тоже, – ученый постарался изобразить шутливость.
– Нет, – улыбнулась женщина. – Это другие книги. Они для души.
«Для чего же тогда мои книги?» – задался вопросом Игорь.
– Натали, я должен тебе кое-что сказать… – решился он на неизбежный разговор, – Я престану ближайшее время посещать НИИ. Мы с тобой переберемся на какой-то срок в загородный дом.
Короткое мгновение Натали была осчастливлена грезой, что они наконец-то будут вдвоем, но быстро догадалась, что возлюбленный просто меняет место работы. В одном большом доме они не будет вдвоем – они будут порознь.
Игорь давно подталкивал себя на этот разговор, он больше не мог откладывать решение: темп города будто придает времени ускорение, незаметно пролетающие дни укорачивают срок чересчур поспешно. Это стало причиной для серьезных тревог, криком ужаса, перебивающим рациональное мышление. Игорь по-прежнему мечтал сбежать от часов, потому как работа над проектом была усердной, но не плодотворной. Предполагаемый Игорем объем времени для завершения исследований оказался в три раза меньше действительного. Даже его спартанский график не решал проблему в будущем.
Натали хранит молчание. Голос Игоря стал уговаривающий:
– Родная, мы будет там вместе…
Натали очень захотелось попросить не обманывать ее, но она удержала слова, лишь нежно сказав:
– Зачем ты сомневаешься, родной? Ты же знаешь, что я не могу без тебя, потому что люблю. Конечно, я поеду с тобой.
Игорь не смог испытать радости от ее согласия. Его душу насквозь пронзили слова.

*    *    *

Игорь отстроил загородный дом за земле деда Тараса, завещанной внукам. Мирослав был морально не способен посещать это место. Игоря же сюда тянула некая, будто мистическая, сила, превозмогающая трагичные воспоминания.
За время смены поколения и хозяев земель, многие избы перевоплотились коттеджами, деревянные заборы уступили железным листам или кирпичной кладке. Насыпи грядок выровнялись под декоративным газоном, украшением стали плодоносящие деревья. Некогда сплоченная деревня, казавшаяся с высоты птичьего полета сплошном пятном, превратилась в нагромождение плотно расположенных и надежно огороженных дачных участков.
Прошло около полутора месяцев, как Игорь и Натали переехали в загородный дом. Ученный вскользь предполагал, что свежий воздух и близость природы будут поднимать настроение женщины. Он ошибался: внутренний свет девичьей души мерк из-за осенней грусти пожухлой травы и голых ветвей, отчаянно цепляющихся за последние, пусть даже выцветшие, листья. С промозглых высот серого неба спускался студеный ветер, заставляя кутаться в теплые одежды и, все равно, ежится и мерзнуть изнутри. Хор певчих птиц улетел на гастроли в теплые страны, и только сквозняк завывает в щелях.
Дедова мастерская стоит как прежде, сменилась лишь изба на современный двух этажный дом. Сохранилась и часть изобретений: конвейерный велосипед, дублирующий автоматическую водонапорную систему, или сторожевой механизм, который берег теперь не кур, а черный BMW. Приспособление для каления дров убрал сам дед Тарас: сжег пень и остов, а все металлические детали вместе с топорищем замотал в мешок и утопил в лесном болоте, перекрестив напоследок с суеверным страхом.
Бывало, что Игорь незаметно пробирался из кабинета в мастерскую, чтобы присесть на табуретку, которая стояла радом со стулом дедушки, как в детстве. Печальная, но успокаивающая задумчивость обволакивала Игоря в такие моменты, даруя скоротечную передышку. Иногда, возле крыльца замирала Натали, смотря издали на мастерскую, в которую прокрадывался возлюбленный, избегая встречи с ней. Поначалу, он помогал с делами по дому. Теперь же Натали выполняла хозяйские хлопоты в одиночестве, чтобы подавать на стол вкусную еду. Но аромат не вытягивал возлюбленного из самовольного заточения в кабинете, и хозяюшка день за днем, скрепя сердце, выкидывала залежавшиеся в холодильнике блюда.

*    *    *

Просторный загородный кабинет обставлен с большим творчеством, отделан темным деревом, уподобленным мареному дубу. В давних грезах Игорь представлял, что переместит сюда рабочее место, когда воплощение проекта «Ультимус» выйдет на стадию координирования изготовления и продвижения. Он видел себя сидящим в кожаном кресле с высокой спинкой, ведущим деловые переговоры за широким дубовым столом. Узкий сервант с правой стороны хранит за стеклянными дверцами немногочисленные, но дорогостоящие бутыли с крепкими напитками. Рюмки и плитки фирменного горького шоколада ожидали в нижней полке. Фантазии не соответствовало то, что работа осталась иного характера, нервная и необъемная, а «дипломатический» алкоголь издевательски дразнил ученого. Одна из бутылок виски в серванте наполовину опустела.
Интернет предоставил возможность проводить вычисления и обмениваться данными вдали от исследовательской группы. Смена обстановки позволила ненадолго почувствовать удобство: отвлеченные реплики коллег больше не сокращают полезное время работы. Но на смену этому фактору быстро пришел другой, атакуя не снаружи, а извне: ученый все чаще возвращался мыслями к беседе с незнакомцем, заново переживая воспоминания клинической смерти. Не помогала даже уловка, должная усилить дисциплину – Игорь садился за компьютер, облачаясь в рабочую форму, накидывая на плечи белый халат, позаимствованный из лаборатории. Откат памяти происходил из раза в раз настойчивее, порой мужчина мог спустя час спохватиться, что пальцы застыли над клавиатурой, подрагивают, но не опускаются на кнопки. Подобное забытье не приносило покоя, наоборот, ужасало упущенным временем. Но это происходило так же неминуемо, как параноидальная сверка с проклятыми часами, поджидающими в верхнем ящике стола.
Нижний ящик таил нечто более опасное… Когда-то давно Игорь решил обезопаситься от возможного нападения похитителей работников интеллектуального труда на службе у государственной структуры. С этой целью в доме появилась электронная охранная система… и заряженный револьвер в ящике стола.

В начале вечера Игорь уже запил водой две таблетки антидепрессанта, после отрицательного ответа на запрос результата опытной проверки его вычислений. Ученый уставился в монитор, обложенный кипами бумаг, клочками записок и заметок, подсвечиваемых настольной лампой. Упирая локти в столешницу и обхватив руками голову, он с затравленной злостью смотрит на цифры, утаивающие верное решение.
«На каком этапе произошла ошибка?»
В прямоугольнике отворенной форточки светится полная луна, восходящая на вершину небосвода. Рука потянулась за баночкой с таблетками, но Игорь успел ее остановить. Изображение с данными поплыло перед глазами – оно все время так делало, когда у Игоря начинался очередной приступ отчаяния. Пора было признать, что работать в таком состоянии невозможно. Необходимо навести в голове порядок, чтобы обрести полноценную работоспособность.
Игорь прикрыл глаза, бросая встречая хаос в сознании.

«Кем был незнакомец и чего он хотел?
Поначалу он вел себя как недоброжелатель, жаждущий упоения чужим горем. Он противопоставлял себя не только мне, но и всему человеческому роду. Могло ли это быть частью околесицы, подобной рассуждениям о стержне, болтливости и раболепстве? Или даже в том есть смысл? Он сказал, что суть скрыта от меня.
Незнакомец намекал на чистилище. Помимо этого, он ясно видел то, о чем я едва успевал подумать. При этом, – нет сомнений, – он не слукавил в последний миг, давая понять, что является самим мной. Он был злораден, как демон-искуситель, но подталкивал к истине подобно ангелу-хранителю. В чем же истина?»
Игорь рассеянно пододвинул к себе бумажку и написал фразу:
«Потом» не существует.
Он вгляделся в прилежный подчерк слов, выведенных синими чернилами. Ученый почти не заметил, как пальцы протеза, – из серого пластика с силиконовыми подушечками, – подхватили черную ручку и искалякали оборотный лист распечатки. Ломкими, кривыми линиями, искусственная рука написала ответ:
«Потому что будущее определяется каждый миг»
По вине медикаментов и нескончаемого стресса, в Игорь не удивился проявлению обособленной воли у неодушевленного механизма.
«Да, будущее определяется каждый миг, – согласился Игорь с незримым собеседником. – И мы те, кто его определяет. Я тот, кто строит свою судьбу».
Ученому показалось естественным записать последнее предложение этой мысли на бумажке. Протез не ответил. Чуть выждав, Игорь собрался продолжить размышления, замер, шокированный внезапной мыслью, что часам известно «потом». Смерть настигнет его раньше, чем он настигнет Цель. И жизнь оборвется, ни оставив результатов самоотверженного труда, не имея даже ярких воспоминаний, которые можно было бы с жаром рассказать близким за праздничным столом. Он не может так уйти с Этого Света!
Протез зашевелился, продвигая кисть механизированным локтевым суставом