За чертой

невооруженному глазу. Так бы они провели ещё невообразимо сколько времени, если бы его не потянуло куда-то. Что-то его заставило, буквально потащило в неизвестное место. Он не мог не повиноваться этому порыву.  Не зная, куда же несётся, пейзаж сменялся с завидной быстротой – весь город был виден сверху, и на рассвете это создавало неплохие картины.
   Наконец, он начал снижаться – он видел собравшихся людей на солнечной поляне, и догадка пронзила его ножом. Вот и он сам - то, чем он был раньше - и все пришли проводить его в последний путь. Если бы они только знали, что этот путь только начинается… 
    Он осторожно опустился как раз возле вырытой могилы, и пытался понять, что же притянуло его сюда. Ему не хотелось быть привязанным к своему телу, поэтому смотрел на себя былого с явным отвращением. Оглядевшись, он заметил своего друга Макса, одетого в костюм, который ему был очень к лицу - он общался с матерью Роба. Макс незаметно для остальных передал ей что-то, завёрнутое в белый платок. Она, вытирая слёзы, приняла подарок, и обратилась к какому-то мужчине с просьбой начинать процесс. 
    Зная Макса, это наверняка были деньги. Он всегда был добр, и помогал близким, как мог. Кроме немногих ближайших родственников, друга и одного институтского приятеля Тима помянуть его больше не пришёл никто. Священник начал свою проповедь, под заливистые наигранные вопли одной впечатлительной дамы, которую он видел первый раз, и тихие всхлипывания матери. Он узнал это место – рядом с его могилой был похоронен его отец. Здесь он себя ощущал неважно, как и раньше, ещё при жизни.
  
   























    Кладбище всегда подразумевает нечто безрадостное, но теперь он яснее понимал, почему. Здесь они оставляют всё прошлое, часть себя. И все родственники будут помнить их только один день, и может быть ещё один, на годовщину. Дальше они окунаются в забытие. Ему не хотелось уходить, и он старался растянуть этот момент подольше. 
    Надо сказать, он за всю жизнь не слышал столько добрых слов в свою сторону. Это была приятная сторона смерти, и даже ради этой капли мёда стоит хоть раз в жизни окунуться в бочку дёгтя.
    Мама держала в руках лилии. Его любимые. Она уже не плакала, но из-под шляпы виднелись раздражённые красные глаза. Пресловутую фразу «И пусть земля ему будет пухом» он встретил в негодовании. Неужели они по-правде считают, что он собирается покоиться вот здесь, где сыро и темно? «Так, - взял он себе на заметку – когда прибуду на землю снова – реанимировать и внести поправки в существующий метод ритуалов». 
    Когда крышка гроба закрылась, от её стука слетели с деревьев вороны. Они каркали и кружили вокруг, заставляя людей отвлекаться и подымать головы вверх. Макс, поправляя красную гвоздику в петле, повернул голову. По иронии судьбы в этот момент ветер нагнал небольшую тучу, скрывшую солнце. 
    Макс принял это за знак, и прошептал: «Я надеюсь, ты здесь, можешь слышать меня.» Глянув по сторонам, он продолжил ещё тише: «Мы найдём способ тебя увидеть. Обещаю» – и поцеловал кулак - жест, который между ними считался страшной клятвой. 
Роба пробрало необъяснимое тепло – не зря говорят, истинная дружба познаётся в беде. А он-то считал совсем по-другому. Все по очереди подошли, кидая цветы вниз. Гроб уже был глубоко внизу, и его вот-вот должны были засыпать землёй. Последние цветы, две лилии, оранжевые и фиолетовые, полетели в пропасть вслед за остальными. Он даже не знал, что мать его так любит – их отношения при жизни оставляли желать лучшего. Но теперь, когда пелена спала, он заметил, что самое сильное горе переживала она. Она отвернулась, закрывая глаза рукой, не в силах больше оставаться в таком месте. 
    Он тоже прощался, как и все. Так же грустил, и если было бы чем, непременно пустил слезу. Собравшись, было, уходить, он услышал какой-то странный шум. Словно что-то лопнуло, затем появились какие-то расплывчатые контуры, постепенно приобретая отчетливые очертания. 
    Робен не поверил сам себе – перед ним стоял мужчина, мёртвый, чьи похороны он созерцал под трансом книги. Он стоял перед ним, протирая пенсне, и был, как и тогда, прозрачный. 
- Откуда Вы взялись? – опешил Роб.
- Тебе предстоит ещё это узнать. Давай перейдём сразу к делу – времени у нас не так много.
   Жестом он пригласил меня прогуляться. Роб последний раз взглянул на людей – они расходились кто куда - процессия закончилась, и Роб согласился. 
- Итак, я знаю, Вы доставили книгу по назначению. Благодарю Вас весьма, думаю, Вам зачтётся.
- Почему Вы выбрали именно меня для этой цели?
- Вы сами выбрали её. Открыв книгу. 
- Понятно, и теперь я нахожусь здесь, и могу беседовать с вами, неживым человеком, на равных правах. Какая милость с Вашей стороны – он только сейчас вспомнил, что из-за этой книги и случился этот случай.
- Она действительно необычная, но уверяю, что к Вашей смерти не имеет отношения. 
   Прямого, так точно – запнувшись, добавил он.
- Что же в ней ценного такого? – не унимался Роб. Он сохранил пытливый ум и после смерти. 
- Она способна вызывать мёртвых. 
- Что, простите?
- Вы всё правильно расслышали. Одно условие – человек, который стал духом, должен непременно касаться её, чтобы быть призванным.
- Вот как – сказать, что он был поражён – не сказать ничего.
- Славянские чернокнижники и не на такое были способны – его ухмылка спряталась в усах.
- Откуда она у Вас? – спросил Роб. 
- Досталась в наследство – такие вещи только приобретают, если передаются таким способом.
- Поэтому…
- Да, это была известная книга в своё время, и когда я умер, мои похороны провели тайно, дабы никто не претендовал на наследство. 
- А как они объяснили Ваше отсутствие?
- Сказал, что отбыл в друге страны – мол, поразвлечься на старости лет.
- И все поверили?
- Так бывает – пожал плечами он – а потом забылось. Книга досталась тётушке Зое, которая приобрела богатство и знатность за её счёт. Сейчас она, конечно, раскаивается в содеянном – я видел её среди мёртвых.
- Поэтому Вы и явились мне тогда, чтобы я передал её законной наследнице?
- Книга, как семейная реликвия, должна находиться в хороших руках.
- Теперь всё понятно. Мы брели в молчании, пока он не нарушил его снова: «Скажите-ка, какое было Ваше последнее слово?»
- Вы имеете в виду, что я желал перед смертью?
- Нет, такие мелочи не учитываются – протянул он. Меня интересуют последние слова, некого рода послание. Даже приговорённому к смерти дают право слова. 
- Ммм – он задумался на минуту, не в силах вспомнить. Подумав немного, Роб выговорил: «Я пообещал Амелии придти после дождичка в четверг, что-то в этом роде».  
   Глаза его округлились, и по размеру теперь напоминали размер его окуляра.
- Не густо, конечно – только и смог выдавить из себя он.
- Знал бы, где упаду, соломку подстелил – вспомнил очень кстати народную мудрость.
   Кто же знает, какие именно его слова окажутся последними. 
- Знаете ли Вы, что последнее слово подлежит исполнению?
- Нет. Роб чертыхался про себя, что не смог пожелать чего-нибудь стоящего. 
«Вам повезло, завтра как раз последний день уходящего года, самое время» – сказал он, нервно оглядываясь по сторонам – «Пожалуй, мне пора».
- Постойте – скажите, как Вы попали сюда? Разве… оттуда возвращаются? 
- На кладбище это всегда возможно – энергия здесь благоприятная для возвращения, но всё равно, даже здесь нельзя долго задерживаться.
- И меня заберут скоро? – жалобно произнёс Робен.
- Ваше время ещё не пришло. Он уже было отправился идти, но Робен остановил его: «А скажите, я выгляжу, как и Вы?» 
- Да, увидеть себя вам не дано – усмехнулся он, и казалось, это была искренняя улыбка. Как себя представляете, таким и будете – ответил он, и скрылся во внезапно возникшем тумане. Напоследок раздался только его голос: «Посмотрите, кто к Вам пришёл». Роб обернулся, и увидел девушку, лицо которой скрывала вуаль. Не узнав её, он решил подойти поближе. Она несла в руках красные розы, и направлялась, кажется, к его могиле. 

   














   «Кто же эта девушка?» - донимал себя догадками он. Она склонились над свежей могилой, положив цветы на землю, а руку на табличку с надписью. Он был совсем рядом, но расплывчатость мира и скрытое лицо не давали понять, кто же эта леди. Что-то попало в её глаз, и она сняла перчатку и отодвинула вуаль. Сомнений не было – Амелия! «Я себя чувствую его убийцей.. а ведь мне он понравился!» - подумала она. 
- Говорила тебе тогда, что надо было остаться у нас – сказала она, сидя прямо на земле и поглаживая холодную доску. 

2. Колосок – символ жизни 

   Он уже был далеко от того места, и улетая, заметил, что она ещё продолжала там сидеть, несмотря на поздний вечер. Нужно было пораньше хорошо присмотреться к этой девушке, она вроде была к нему неравнодушна. 
Ему стало немного грустно – он не знал, сколько ему времени ещё отведено здесь. Его неутомимо тянуло на старые места, значимые для него, и он отправился к ним. Вот его любимый парк, изрядно заросший за время его отсутствия – ему было некогда туда заглянуть. Казалось, деревья нашёптывали ему какую-то давно забытую песню, понимали его.
   Он спустился и сел возле старого дерева, в тени которого ему так нравилось укрываться. А