Ветер времени Глава 4

этакого контролируемого зонтика, способного противостоять ядерной угрозе любой страны-агрессора. Чем это кончится неизвестно, но мы, люди доброй воли, должны доказать инопланетному разуму, что у нас мирные намерения и мы готовы к сотрудничеству с посланниками Вселенной. 
        Виктор с Василием от скуки частенько ездили с учителем жечь костры, подавать сигналы пришельцам. Делать все равно было нечего. Так, за увлекательными разговорами и любопытными спорами, незаметно пролетала ночь. На рассвете, потушив угли, возвращались на хутор. 
        Стояла самая середина жаркого сухого августа. Летний зной раскалял звенящий, полный терпкого аромата воздух нагретого солнечными лучами леса. Струящиеся запахи созревшей лесной ягоды, цветущих растений, источающих смоляной дух деревьев наполняли все вокруг атмосферой восторженности, умиротворения. Не успевшая остыть за летнюю ночь земля, укрытая ковром трав, блаженно исходила серебристой росой таинственно блестевшей в бледно-желтых лучах лунного света. 
        Сонный покой разрывал треск мотора, оглушительный в полной тишине спящего леса. Мотоцикл пробирался узкой тропой, гремя коляской и прыгая колесами по корневищам высоких деревьев, протянувших близко под землей свои длинные лапы. Одинокий луч света метался по тесно стоящим стволам, ненадолго выхватывая из темноты ближайший участок дороги.         За рулем в синем гермошлеме и длинных мотоциклетных перчатках-крагах, будто наездник на горячившемся скакуне, восседал Дымка. В коляске, в позе впередсмотрящего, устроился Василий, а позади, на жестком сиденье примостился Виктор. Они возвращались на хутор, едва успев подать сигнал гуманоидам. Сегодня вновь появились крутящиеся шары, и показалось, заметили огненную стрелу. Покружились над холмом и будто растаяли. Учитель ликовал, радуясь, что его задумка сработала.
        Уже подъезжая к селу, заметили, как высоко взметающиеся трепещущие языки пламени охватывают чью-то избу, высвечивая окрестности мерцающим огненным заревом. Резко прибавили скорость и, оставляя за собой серый пыльный шлейф, быстро помчались на хутор. 
 
        Сергей с Натальей спали, утомленные бурными ласками, не замечая прыгающих по темным стеклам кроваво-красных, зловеще мигающих сполохов. По двору бежали неодетые люди, кричали что-то друг другу и громко звенели пустыми ведрами. В окно сильно застучали:
        – Вставайте! Пожар!.. Пожар!..
        Малыш подскочил первым, кинулся к растворенному окну. Совсем рядом горел дом бухгалтера Павла Андреевича. С правой стороны разгоралась крыша коровника. Сельчане, распахнув настежь ворота, в спешке спасали, уводя подальше, домашнюю скотину. 
        Наталья с испуганными расширившимися зрачками скоро одевалась. Он бросился в сени, на бегу надевая пирамиды и впрыгивая в кирзовые сапоги сорок восьмого размера. Торопливо накинув на плечи джинсовую куртку, выбежал на двор. 
        Деревянная изба карлика полыхала гудящей стеной пламени. Горели чердак и крыша. Куски шифера громко взрывались, разлетаясь во все стороны дымящимися осколками. Уже сверху занимались багровым тлением стены и жители, набирая из колодца воду, в отчаянии заливали раскаленные бревна. Входная дверь была запертой, из-под узких щелей валил светлый, растекающийся веером дым. Подъехал мотоцикл, из него выскочили и заметались, не зная за что хвататься, ночные гуляки. 
 Председатель, громко крича и ругаясь во весь голос, расставил людей в цепочку. Начали быстро передавать полные ведра. Кто-то крикнул: 
        – А хозяин-то где?
        Заголосили женщины, рыдая и ужасаясь страшной догадке. Лилипут вместе с семьей не успел выбраться и находился в охваченном огнем доме. Было понятно, что уже невозможно остановить бушующую стихию. К дому нельзя было подойти из-за близкого нестерпимого жара. Все понимали тщетность усилий и в растерянности продолжали плескать из ведер, видя, как вода, попав на раскаленные бревна, тут же исчезает, превращаясь в пар. 
        Остановив ищущий взгляд на брошенном мотоцикле, у Малыша мелькнула безумная рискованная идея. 
        – Лей! – не медля ни секунды, что есть силы, заорал он и, выхватив ведро, опрокинул на себя. 
        – Лей! – кричал стоявшим, не понимающим хуторянам. Но сообразили, подчинились громовому голосу, облили всего студеной водой. Серега подбежал к мотоциклу, схватил висящий на руле гермошлем, мигом надел на голову. Натянул длинные с широкими обшлагами кожаные краги. Опустил, будто рыцарское забрало, стекло на шлеме. И бросился к пылающему дому. Чудовищным ударом вышиб входную дверь и весь скрылся в клубах едкого плотного дыма, густо валившего из дверного проема. Чуть рассеялось внизу, и все увидели лежащего у порога Павла Андреевича. Сергей подхватил его на руки и бегом вынес на безопасное место.
        – Лей! – кричал из-под стекла. На него вылили два ведра, и он помчался в трещавший, готовый вот-вот рассыпаться дом. Навстречу из горящего дверного проема быстрыми скачками выпрыгнула пушистая черная кошка, крепко сжимающая в зубах жалобно пищащего, совсем крошечного, слепого еще котенка. Бросила под забор и кинулась обратно. Но не в силах из-за обжигающего жара приблизиться, страшно звала, мяукала и визжала, высматривая оставшихся в объятом со всех сторон огнем доме, всего лишь неделю назад родившихся котят. 
        Малыш ворвался в горницу и сразу увидел лежащих на кровати маленьких гномов и златовласую миниатюрную женщину, находящихся без сознания. Казалось, они мирно спят, не подозревая об опасности. Балки угрожающе трещали, с потолка сыпались горящие куски дранки, комната наполнена густым смрадным дымом. От жара невозможно стоять. Он опустился на колени, поволок за собой  скрежещущую по парящему деревянному полу металлическую кровать. Взгляд случайно упал на лежащую рядом подстилку со сбившимися в тесный шевелящийся комок, жалобно мяукавшими котятами. Вокруг них уже бушевало пламя. Добравшись до дверей, схватив вместе с дымящимся матрасом лилипутов, на шатающихся ногах, угоревший, вынес подальше, мягко опустил на землю. Подбежавшие люди обливали их водой, хлопали по щекам. Сергей стоял с кружившейся головой, все вокруг качалось и туманно плыло перед глазами. 
        Подлетела Наталья, выхватила полное ведро, опрокинула на прогоревшую тлеющую одежду, стянула обуглившийся шлем, обняла, прижалась крепко. Гигант стоял на подгибающихся ногах, ощущая во рту горький вкус едкого чадного дыма, глубоко проникшего внутрь. Мозг не соображал, хотелось упасть на землю и долго лежать без движения. Остановившимся взглядом в оцепенении смотрел, как огненные языки пожирают крышу, как полыхает уже полностью объятый пламенем дом. 
        Вдруг сверкнуло блеснувшей ослепительной точкой, мысль, будто разящая молния, взорвалась в закипающей голове. 
        – Лей! – заорал он подбежавшему мужику. – Лей! – напугал второго, неумолимо отстраняя, отрывая от себя взволнованную Наталью. 
        Мужики полными ведрами плеснули на мокрого до нитки спасателя, окатили водой широкую спину. Малыш натянул дымящийся шлем, опустил стекло и кинулся в разваливающуюся на глазах избу. 
        – Нет! – умоляюще кричала Наталья, в смертельном предчувствии протягивая вслед руки. – Сережа-а!.. Нет!.. Вернись!.. – забегала, заметалась вместе с обезумевшей кошкой, подле все пожирающего пожарища. 
        Серега скрылся в высоких, лижущих сухую древесину, красно-голубых языках пламени. Дом пронзительно затрещал, сильно прогибаясь. Кровля, обрушаясь горящими кусками, начала проваливаться вниз. Пылающие стены качаясь, стали заваливаться набок. Народ кричал, голосил жалобными стонами, истошно причитал предчувствием неотвратимой беды. Наталья обреченно пала на колени и с тяжелым мучительным криком в отчаянии закрыла лицо руками.
        На пороге в клубах огня и дыма возникла высокая фигура в обожженном мотоциклетном шлеме, имеющая на месте лица закопченное дочерна стекло. Руки в огромных перчатках прижимали к груди пищавший тонкими голосами, шевелящийся комочек. В тот же миг дом окончательно рухнул, обрушаясь с грохотом, окутываясь непроницаемым туманом горячей пыли и разбрасывая далеко вокруг сверкающие брызги искрящейся золы. Пылающая потолочная балка скользнула по шлему, всей тяжестью ударила в спину и, разлетевшись брызжущим облаком искр, рассыпалась на багряные тлеющие уголья.
        Малыш интуитивно сделал несколько широких шагов уходя прочь от невыносимого жара и весь дымящийся, грузный, большой, как подкошенный свалился в беспамятстве, оступившись подогнувшимися обессиленными ногами. Маленькие черные котята слепо тыкались во все стороны, робко вылезая из-под поверженного спасителя, и тут же в страхе заползали обратно. Вокруг вертелась ошалевшая кошка и, выхватывая по одному, крепко зажав в зубах, стремительно уносила детенышей. Подскочила перепуганная Наталья. Обжигаясь, кое-как стащила с него горячий шлем и, поспешно охватив руками стриженую голову, заливаясь горькими слезами, всхлипывая навзрыд и причитая, неистово целовала и тут же, пытаясь привести в чувство, со всей силы хлестала по измазанным сажей щекам бездыханного, находящегося в забытьи возлюбленного.  
                                                                         * * * * *
        По телевизионным каналам бесконечно показывали балет «Лебединое озеро». Такое случалось, когда в стране происходили какие-то важные события. Каждый час балет прерывался выпуском новостей. Из Кремля транслировали заявления созданного государственного комитета по чрезвычайному положению. Высокопоставленные консервативные чиновники правительства и Коммунистической партии беспрерывно заседали, пытались донести советскому народу очевидную гибельность выбранного президентом курса. Сообщалось: начатая перестройка потерпела крах. Воспользовавшись возникшей свободой, экстремистские силы взяли курс на ликвидацию Советского Союза, развал государства и захват власти любой ценой. 
        ГКЧП изолировали и отстранили Президента, ввели танковую дивизию в волнующуюся столицу. На случай мятежа привели в боевую готовность внутренние войска по всей стране. Силовые структуры обязаны поддерживать режим чрезвычайного положения. Вице-президент СССР, министр обороны, председатель КГБ и еще несколько партийных деятелей искренне желали повернуть время вспять, возродить былое могущество великой империи. Введением жестких мер и общего военного положения обуздать недовольное, совершенно распоясавшееся от гласности население. Свернуть вероломную программу ядерного разоружения, навести порядок внутри страны и доказать Западу неуязвимость социалистического строя. 
        Сотнями тысяч, а может уже и миллионами, уезжали бывшие советские граждане на постоянное место жительства за рубеж. Хотя бы ради детей, внуков, обеспечить им светлое будущее, а не это прозябание в «тюрьме народов», где наступал элементарный голод. Никто не верил, что когда-нибудь сможет вернуться назад за железный занавес. Навсегда прощались с родителями, родственниками, уезжали в неизвестность, оставляли