сказала Маша, одеваясь. – Забегу ещё в супермаркет, куплю рыбу. Что-нибудь ещё взять?
- Да, возьми творог.
- Хочешь сырники на ужин? Хорошо, возьму.
За годы брака Маша, успевшая изучить вкусы мужа, сразу догадалась, к чему он клонит.
Спуститься вниз по лестнице стоило труда. Голова кружилась так, что перед глазами всё плыло. Но свежий воздух несколько улучшил состояние Маши.
Первым делом женщина забежала в аптеку, после – в супермаркет, где купила несколько продуктов сверх запланированного. Правильно говорит Серёжа: нельзя её одну в магазин отпускать.
Возвращаясь домой, Маша ещё на лестничной площадке услышала звук работающего пылесоса. Звук доносился из их квартиры.
- Серёж, ты зачем встал? – напустилась она на мужа.
- Да думал прибраться немного…
- Ложись, я приберусь.
- Да мне осталось всего ничего. Только одну комнату. И пыль вытереть.
- Я вытру. Давай ложись.
Обычно по субботам Блиновы с утра ездили на рынок. Когда возвращались, Маша готовила, Серёжа занимался уборкой. Потом Серёжа мыл посуду, а Маша бралась за стирку. Это стало некой семейной традицией. Но сегодня не тот случай.
- Хорошо, - согласился он, наконец. – Ты вытрешь пыль, а я пропылесошу.
- Только лекарство выпей.
Пока Серёжа занимался последним ковром, его жена стирала пыль со стенки. Неожиданно в дверь позвонили. Маша побежала открывать.
На пороге стояла тётя Галя – мамина подруга, соседка с третьего этажа. И не одна. Шестилетний Петя, прежде чем бабушка успела сказать хоть слово, закричал:
- Здрасте, тёть Маш!
- Здрасте-здрасте, - ответила Маша с улыбкой.
- Ну, молодёжь, как вы тут живёте?
- Ой, тёть Галь, так и живём. Серёжа простудился, а я чем-то отравилась.
- Вот «повезло»-то как! Дальше некуда!.. Слушай, у нас ЧП. Мама позвонила с дачи, говорит: всю ночь не спала – суставы болели. Надо лекарство привезти. Да и по огороду помочь. Витёк, как назло, в командировке. Вы не одолжите до завтра машину?
Серёжа тем временем выключил пылесос и вышел в прихожую поздороваться.
- Ну, что, Серёжа… - обратилась к нему жена.
- Машину? Да, конечно, берите. Мы сейчас всё равно никуда…
- Ой, спасибо, Серёженька, Машенька! Вы нас просто спасли!..
На похороны собрались все соседи и знакомые.
- Не могу поверить, - говорила тётя Зоя. – Галечка такая аккуратная, и опыт есть. Да и ребёнок в машине.
- Нет, не стала бы она лихачить, - качала головой мать Алины и Маши. – Жалко Петеньку – только-только в школу пошёл.
- Да, ему бы жить и жить.
Маленькая сгорбленная старушка, едва переставляя ноги, плелась за гробами. По-видимому, она не раз прокляла себя за то, что позвонила дочери и попросила приехать. Виктор шёл рядом, поддерживая бабушку.
- Бедняга! Вот так вернуться из командировки, похоронить маму и сына. Врагу не пожелаешь!
С этими словами тётя Зоя перекрестилась. То же самое сделала и её соседка.
Маша и её муж выглядели растерянными. Сергея очень удивлял тот факт, что тормоза оказались неисправными. Месяца не прошло, как машину проверяли. Были как новенькие.
Вот они в тёмных одеждах стоят у гробов. Оба живые и невредимые. А в маленьком гробике… Взгляд Алины упал на бледное лицо мальчика. Почему так несправедливо? Он должен был жить! И тётя Галя… Умереть должен был Блинов. Или Маша. Они согрешили перед Богом и должны были быть наказаны. Алина ради этого даже переступила через себя – пожала руку Блинову. Но вмешался дьявол, спутал все планы, унёс жизни двух невинных людей.
«А невинных ли?» – пришла вдруг в голову спасительная мысль.
Ну, какого тётя Галя заискивала перед этими Блиновыми? Она же знала, знала, что Сергей за человек. Будь она порядочной женщиной, она бы прекратила общение с Машей сразу после замужества. Вот Бог её и наказал – сначала лишил разума, а потом посадил в машину со сломанными тормозами.
А Петя… Так ему родная бабушка вынесла смертный приговор. Кроме неё, винить в этом некого.
Слова соболезнования, приготовленные для Виктора и Алевтины Дмитриевны, застряли в горле. Пожалуй, не стоят эти люди сочувствия. Бабка, воспитавшая такую бесстыжую дочь, и горе-отец, оставивший своего сына на попечение такой матери.
Через три дня полицейские задержали Юдова Ивана. После недолгих отпирательств парень признался, что испортил тормоза в автомобиле депутата Блинова. Причиной, по его словам, была Алина Дементьева, свояченица несостоявшейся жертвы.
- Когда Алина познакомила меня с сестрой, я пошёл домой. По ошибке захватил их ключи. Хотел вернуться, отдать…
Но на обратном пути ему встретился друг Сашка. Поболтали немного.
- Сашка сказал, что видел мою Алинку с каким-то хмырём. Я так разозлился, просто готов был убить.
Ревность и обида толкнули парня на преступление. Прежде чем вернуться в дом Блиновых, отдать ключи, извиниться, Иван забежал в гараж, испортил тормоза…
- Я вообще не понимал, что делаю, - признавался «Отелло» на суде. – В голове вертелось, что в воскресенье Алинка хотела с Машкой по магазинам проехаться…
Блинов был против того, чтобы Маша смотрела телевизор. Все эти ужасы, считал он, могут заставить его жену волноваться. А это может плохо сказаться на психике будущего ребёнка. И всё же любопытство порой брало верх.
- Бедная Алиночка! – поделилась она своими мыслями с мужем. – А она его так хвалила, так верила!
Это ж какое жестокое сердце надо иметь, чтобы с таким хладнокровием перерезать тормоза, а потом, как ни в чём не бывало, говорить: простите ради Бога, я тут ключи перепутал.
- Да, кто бы мог подумать? – Серёжа был потрясён не меньше. – Мне он тоже показался приличным человеком. Правда, он, когда ключи возвращал, немного волновался. Но я думал, это от неловкости. Всё-таки первый день знакомы, а тут такой конфуз.
- Представляю, каково сейчас Алинке. Узнать такое про любимого человека!
Весь вечер Маша пыталась поговорить с сестрой, но она к телефону так и не подошла. Мать с отцом были уверены, что у Алиночки депрессия.
Маша почти не ошибалась, думая, что арест Ивана выбил её сестру из колеи. Одна половинка Алининой души тревожно шептала: и сам утонет, и меня за собой потянет; другая же, напротив, утешала: всё равно никто не докажет мою причастность, можно быть спокойной. Когда же подсудимый признался в своей безумной ревности, обе половинки сошлись на ярости и негодовании. Он сказал: Алина ему изменила! Подлец, клеветник! Вот так бесстыдно оговорить ту, которой ещё вчера клялся в любви!
Сколько ему дали? Десять. Ну и поделом! Пусть сидит.
Быстренько умывшись, Алина, по обыкновению, прочитала перед сном «Отче наш».
- … Да остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должником нашим…
Потом уже своими словами стала молиться о сестре:
- … Спаси от растления рабу свою Марию. Пусть у неё будет выкидыш и сильное кровотечение… Помоги, Господи! Пусть её душа попадёт на небеса, к Тебе.
Помолившись, девушка легла спать.
Проснулась она среди ночи. Из прихожей доносились какие-то звуки, словно кто-то бродил по дому. Кто-то чужой, враждебный.
Испуганная девушка вскочила с постели. Встала, пригляделась, тихонько прошла к двери.
Внезапно из коридора подуло холодом. Запахло землёй, сырой, могильной. В большом зеркале заколыхались какие-то тени. Они приближались.
- Кто здесь? – Алина почти прошептала.
- Али-и-иночка… Али-и-иночка…
Голос, знакомый с детства, казалось, доносился откуда-то из склепа. Тут же одна из теней стала сгущаться, принимая очертания тёти Гали. Другая, поменьше, сложилась в шестилетнего мальчика. Петя! Бледные, как восковые фигуры, в тех же одеждах, что хоронили, они потянули к Алине призрачные руки.
- Алиночка! Иди ко мне, дорогулечка! Дай я тебя обниму!.. Подойди, Петенька, обними тётю Лину.
Белые губы мальчика сложились в некое подобие улыбки. Жуткой и зловещей, больше похожей на оскал. Он сделал шаг к Алине, затем ещё один… Та в ужасе попятилась назад. Следом за внуком сдвинулась с места и тётя Галя.
- Иди к нам, Алиночка, хорошая моя!
- Мамочка! Мамочка! – закричала Алина, продолжая отступать от надвигающихся призраков.
Вдруг её спина упёрлась в подоконник. Руки тёти Гали потянулись к шее девушки.
Слева стоял стол. Дрожащей рукой Алина нажала на кнопку настольной лампы. Слабый свет, в мгновение ока озаривший комнату, заставил тени отступить.
Прибежавшие на крик мать с отцом включили свет. Тени расплылись, унося с собой в прихожую белую дымку.
- Алиночка, родная, что случилось?
- Они… они приходили.
- Кто, Алиночка? – спросил отец в то время, как мать ласково гладила дочь по головке.
- Тётя Галя… и Петя… Они хотели забрать меня.
- Успокойся, милая, это был кошмарный сон. Ты просто устала, переволновалась, вот тебе и снится.
Когда Алина, согретая родительским теплом и лаской, немного пришла в себя, мать с отцом пожелали ей спокойной ночи и собрались было погасить свет.
- Пожалуйста, не выключайте! – остановила их Алина. – Я боюсь.
- Но ты же со светом не заснёшь, - сказала мама.
- Давай, я тебе лампу оставлю, - предложил папа.
Девушка согласилась.
Остаток ночи она провела без сна. Хотя свет от лампы не позволял призракам зайти в комнату, Алина чувствовала, что они рядом, в прихожей. Она улавливала доносившийся оттуда запах земли и голоса. Они звали её:
- Али-и-иночка!
Казалось, стоит ей только выйти из комнаты, как холодные руки вцепятся ей в шею.
Лишь на рассвете девушка задремала.
- … Марию жалко. У неё был выкидыш, кровотечение. Врачи ничего не смогли сделать. Так и умерла в больнице…
Тётя Света с первого этажа в ответ на слова тёти Зои сочувственно покачала головой.
«Неужели Господь услышал мою молитву?» - подумала Алина, в тот момент вышедшая из подъезда и собравшаяся уже пройти мимо соседок.
Ей с трудом удалось скрыть радость, свалившуюся так нежданно.
- Это вы про мою сестру? – переспросила она тётю Зою.
- Да что ты, Алиночка, типун тебе на язык! – заголосила та. – Это дочь Луиса. На которой Франциско был женат.
Эти имена она произнесла таким тоном, словно этих самых Луиса и Франциско у нас даже ребёнок знает.
- Сальвадор узнал, что Ортенсия изменяет ему с Энрико. Пришёл домой, зверски избил её. Теперь хочет убить Энрико…
Слушать дальше эти мексиканские страсти Алина не стала. Вот так Господь над ней посмеялся! Молилась о спасении сестры – и что же? Подсунули какую-то Марию из дебильного сериала. А ведь она, Алина, ещё удивилась: с чего это вдруг тётя Зоя называет её сестру Марией? Сроду ведь так не называла. Маша, Машутка, Машенька – ну никак не Мария. Видимо, правильно говорят: на Бога надейся, а сам не плошай…
Очень скоро Алина поднималась в квартиру подруги. Тася, вернувшаяся позавчера с Мальорки, показывала фотографии. Её мать, как обычно, приготовила чай с травами. Вкусный, ароматный.
- Здесь чёрная смородина, яблоня, душица… Мне Юлька, соседка по даче, дала вчера душицы вот такой пакет, - хозяйка развела руки в стороны. – Ей же сейчас нельзя.
- Почему нельзя? Аллергия? – спросила Алина.
- Да нет, беременная она. А будущим мамам нельзя душицу.
«Вот оно и решение!» - обрадовалась девушка.
- Вкусный у Вас чай! Надо будет дома такой же заварить. Думаю, мама будет в восторге.
Польщённая комплиментами мать Таси с радостью объяснила гостье, в каких пропорциях класть травы, как заваривать водой, сколько настаивать.
- Кстати, Алиночка, возьми немного листьев. У меня их
