после чего ненавязчиво попросил, - Канистрой бензинчика поделитесь.
На что получил утвердительный ответ:
- С удовольствием.
Проверка оказалась настолько варварской, что Тодоров неприятно поежился. Работники таможни залезали наверх кузовов и заостренными железными пиками протыкали насквозь брезент, прикрывающий зерно.
- Ребята, что нельзя подождать, когда водители накидки снимут?
- Некогда нам ждать.
- Так, кроме нас нет никого.
Начальник таможенного поста отдал оформленные документы Тодорову:
- Езжай подобру, поздорову.
Стоящий рядом сотрудник ГАИ старший лейтенант, увидев, как наливают бензин в канистру и передают по назначению, возмущенно произнес:
- Эх, таможня!
Видно посчитав, что дело «нечисто» тоже решил отщипнуть от «пирога»:
- Все машины останутся стоять здесь, до выяснения, - после чего важно прошествовал на пост ГАИ.
Алексей поспешил пройти к зарвавшемуся инспектору.
- Не понял, поясните, пожалуйста.
- Запрет на вывоз продуктов из области. Документы незаконны.
- Все документы оформлены в соответствии с законодательством, что вам еще нужно? Вы превышаете свои полномочия. Оплачивать простой вы будете?
- Машины на стоянку.
- Сейчас я поеду в областное управление ГАИ, и вы еще обо всем пожалеете.
В наступившей угрюмой тишине Тодоров вышел, от злости хлопнув дверью.
- Алксандрыч, не нужно с ними ругаться. Сейчас я все улажу, - Игорь пошел к стражу дорожного порядка.
Спустя десять минут он вернулся:
- Все нормально поехали.
- Сколько?
- Сто, баксов.
- Мерзавец, - Алексей прокомментировал вслух продажного старлея.
Колонна въехала на Российскую территорию. В Макушино прошли таможенный осмотр. Отъехав еще несколько километров, снова остановились. Алексей подошел к водителям, которые о чем-то весело переговаривались.
- Алексей Александрович, заночевать хотим, все равно в Новотуринск поздно приедем и не успеем разгрузиться. Лучше поспим здесь и пораньше рванем. К девяти утра на месте будем.
Всё понимающий Игорь изрек:
- Вы только подружку до-смерти не затрахайте.
В ответ ему загоготали:
- Га – га – га. Да она еще сотню перетрахает и мало будет.
Тодоров махнул рукой:
- Ладно, утром ждем.
Зерновозы подошли лишь к вечеру следующего дня. Для стоянки на ночь их пропустили на территорию мелькомбината. Около девяти вечера в квартире Алексея раздался телефонный звонок. Звонил Куваев, еле выговаривая слова, он произнес:
- Слышь…, начальник… бабки вези…, урою.
Тодоров по договоренности с Цейтером выдавал водителям суточные, учитывая затраты в окончательных расчетах. Деньги были отданы еще в Кзыл-Жаре, и угроза пьяного водилы была вызывающей наглостью. Алексей в бешенстве пообещал:
- Сейчас дружок я тебе привезу много-много денег, мешок приготовь, - после чего, вместе с Боровским поехал «выдавать суточные».
На проходной пожилой вахтер возмущенно кричал:
- Сволочи, их как людей пустили переночевать, а они что делают! Свиньи ворота сломали!
Створки ворот были распахнуты настежь, причем одна из них еле болталась на сломанной петле, а хомуты замка были разорваны. Притихшие шофера сидели рядом. Алексей обвел их взглядом:
- Вот гады, да вы меня перед директором комбината подставили. Он же со мной работать перестанет! Где Куваев?
- Уехал в больницу.
- Что обосрался?
- Нет, кишки зашивать, на нож упал.
Постепенно вырисовалась неприглядная картина происшедшего. В пьяной драке, не поделив малолетнюю шалаву, Куваеву распороли брюхо, он сел за руль машины и поехал к проходной. Выезжать с территории мелькомбината, груженым машинам было категорически запрещено, и сторож отказался пропустить. Тогда хамло протаранил ворота и понесся в центр города. Алексей заплатил вахтеру, и договорился с ним, чтобы о неприятном инциденте никто не узнал.
- Хаму передайте, что он уже уволен. Если ещё здесь будет шум, всех отправлю в вытрезвитель или еще куда-нибудь. Всем понятно?
- Да понятно. Извини, Александрыч, - наперебой облегченно загалдели водители.
Радостный Боровский вытащил полуголую малолетку из кабины КАМАЗа:
- Плечевую забираю, а то поубиваете, друг друга.
Тодоров покачал головой: «Братец моралью не отягощен»
- Игорь, мне ее противно в квартиру пускать.
- Саныч, не беспокойся, я ее отмою.
- Мне потом неделю дезинфекцию придется делать. На денег, езжай в гостиницу.
Боровский, на секунду задумался и, подержав в руках деньги, спрятал их в карман:
- Я лучше здесь останусь. Полезай обратно лапушка, сейчас я тебя обработаю.
- За порядком следи.
Позже, Алексей, дозвонившись до Цейтера, рассказал ему о поведении его подопечных. Владимир Александрович сокрушенно ответил:
- Что за люди! Сидели без работы, без денег, вырвались на свободу, называется. Куваев больше у меня работать не будет, и вообще в нашем районе нигде не устроится, я его накажу. Будет с голодухи пухнуть.
На следующий день самодовольный Боровский откровенничал:
- Оттянулся в полный рост. Поставил её буквой «зю». Пальчиком провел между ног – раз щелчок, два щелчок, есть контакт! Ууух, всю ночь ее «жарил». А земляки ходят вокруг как коты, а я им фигу показываю.
Алексей, молча раздумывал: «Придется квартиру с хлоркой мыть. Как бы ты к себе домой уехал побыстрее!»
Схема торговли: закуп ГСМ, обмен на зерно, перемол, реализация муки действовала. Выручка от реализованных хлебопродуктов поступала регулярно. Сложившаяся сеть торговых партнеров не давала сбой. Предприятия розничной торговли рассчитывались с «Орфеем» в течение месяца с момента получения товаров. Но в одном крупном магазине «Алмаз», находящимся в центре города с оплатой всегда случались задержки. Передав очередную партию муки, и приехав по истечении срока за оплатой, работники «Орфея» обнаружили закрытые двери. Директор предприятия Алферов, продав помещение магазина, скрылся с деньгами полученных от реализации продуктов. Пострадавшими от мошенника оказалось около двух десятков фирм. Обращение в милицию оказалось как всегда напрасным. На заявления были получены стандартные отписки: «Разбираться в гражданском порядке», где между строк читалось следующее наставление: «Дескать, мол, граждане нанимайте других граждан с синими наколками или же без оных, ищите и истребуйте с гражданина Алферова свои денежки, а милицию оставьте в покое, она вам ничего плохого не сделала…, пока не сделала…»
Каждый убыток в «Орфее» умножался многократно из-за непрекращающихся начисляться процентов по вкладам. Алексей тяжело переживал потери, каждый подобный случай, как будто затягивал петлю на его шее.
За дизтопливо и моторное масло из Софиновки поступила очередная партия зерна. Пробивать разрешение на вывоз опять пришлось с неимоверными усилиями. Сопровождая груз, в Новотуринск приехал Цейтер и Алла.
- Алексей Александрович, мы прибыли.
- Рад вас видеть Владимир Александрович. Проходите, отдыхайте, завтра я вас в больницу определю.
Рано утром собирались в ускоренном темпе, нужно было попасть в областную больницу до планерки, после которой Раиса Ивановна уходила на утренний обход. Погрузившись в РАФик, стоявший под окном квартиры, Тодоров полностью выжал педаль газа и помчался с сумасшедшей скоростью. Начинался «час Пик» и машина еле успевала проскакивать начинающиеся пробки. На одном из перекрестков Тодоров чуть не врезался в резко затормозивший УАЗик, ехавший впереди. Выручили хорошие тормоза и реакция водителя. Пассажиры вылетели с диванчика и смогли остановиться, только зацепившись руками за передние кресла.
- Ну, и движение у вас в городе. Только успевай поворачиваться.
- Да, привыкли уже.
Они успели вовремя. Заведующая отделением готовилась закрывать кабинет, чтобы идти на планерку:
- Идемте, за мной в лабораторию, сдадите все анализы, я вас потом посмотрю.
Цейтер пробыл в больнице весь день. Вечером он приехал к Тодорову домой радостный и возбужденный:
- Лёша – чудо! Не могу поверить, я больше не хромаю! Ты знаешь, Раиса Ивановна беседовала со мной около двух часов ни о чем. Потом говорит: «Владимир Александрович анализы никакой патологии не показывают, вы абсолютно здоровы. Встаньте, пройдитесь по кабинету». Я встал, прошелся из угла в угол, а нога не болит, как новая! Вот это доктор! Когда разговаривала со мной, она мне внушала, что я здоров. Все прошло! Я тебе очень благодарен, ты самый желанный гость в моем доме!
В «Орфее» все работники обрадовались приезду Аллы, надеясь, что Вержбицкая хоть отчасти поможет решить накопившиеся как снежный ком проблемы. Главный бухгалтер Остоженко рассказала ей, что не возврат денежных средств от нечестных партнеров, может погубить организацию. Арбитражный суд под любыми предлогами отказывал в удовлетворении исковых заявлений «Орфея». Так из Акмолы – новой столицы Казахстана не поставлялось пятьдесят тонн муки. Арбитраж отказывал, ссылаясь на отсутствие у России и Казахстана договора о правовой помощи. Услышанное Вержбицкая приняла близко к сердцу ведь от благополучия «Орфея» зависело и ее благосостояние. Дома у Тодорова она завела разговор о том, как можно вернуть деньги у должников:
- У меня есть знакомый, который мог бы тебе помочь.
Алексей насторожился:
- А откуда у тебя такие знакомства?
Алла нехотя стала рассказывать:
- Да… познакомились, помнишь, Наташка весной со жлобом вошли в коттедж, я ее мерзавку тогда на улице три часа ждала, тогда еще Игорь скандал закатил?
У Алексея похолодело в груди:
- Ты в прошлый раз говорила, что ждала ее возле торгового центра.
Алла поняла, что выдала себя с головой, но ее «нордическому» характеру мог позавидовать любой мужчина. Как ни в чем, ни бывало, она продолжила повествование:
- Так вот, тогда со жлобом был еще один, который настойчиво пытался меня пригласить в дом. Мы с ним три часа гуляли вокруг коттеджа. Он мне все рассказывал, что они в городе самые крутые, и что если мне какая помощь потребуется, то они любого порвут.
Алексей перестал слушать и уставился в пустоту. Мало того, что она ему изменила, она еще предлагала ему просить помощи у бандитов. Алексей имел опыт подобной «помощи», конечный результат которой был всегда один: долги не возвращались, а предприниматель попадал под «крышу» к уголовникам. Тодорова как будто окатили ушатом холодной воды - как далеко она от него, как для нее важно шикарная иномарка, особняк и то, что она, в чем Алексей уже не сомневался, легла под «крутого»!
- Гуляла возле дома, пока Наташа трахалась, ничего умнее ты не могла придумать?.. Ты знаешь, почему жлобы ездят на иномарках? Деньгами швыряются направо и налево?
Вержбицкая молчала. Алексей ответил сам на поставленные вопросы:
- Потому что они вымогают под угрозой расправы у таких как я, угрожая тем, что убьют или покалечат жен, детей, родственников! Ты это знаешь?.. И ты мне предлагаешь идти к ним… После того, как ты «три часа гуляла с ним возле особняка»…
- Ты ведь обанкротишься. Деньги по-другому не забрать.
- К ним я все равно не пойду. Слушай, а зачем ты со мной живешь? Я ведь банкрот?
Последние слова повисли в абсолютной тишине. Даже было слышно, как тикают наручные часы лежащие на столе. Вержбицкая молча стала собирать вещи. Алексей без движения лежал на диване. Мадам, как обычно, завела свое коронное:
- Знаешь,
