зверушку, ни на секунду не оставляя свою самку - переворачивался на спину, тыкался носом ей в ухо, будто пытался ей что-то сказать, облизывал её мохнатую мордочку. Устав от любовных игр, они тихо спали, прижавшись, друг к другу, в угольном сарайчике. На тех, кто пытался заглянуть внутрь, тут же с грозным лаем нападал отважный Тишка. Трогательная любовь маленьких живых существ поразила многих.
- Смотри-ка, собаки тоже умеют любить?! - одновременно удивлялись и восторгались люди.
Тишке, в конце концов, надоело назойливое внимание двуногих существ, и он увел свою подругу в неизвестность, и долго после этого пропадал.
Алла познакомила Алексея со знакомыми, близкими подругами, с «Людкой» и «Нинкой» - преподавателями, с которыми вместе работали в средней школе, с двоюродными сестрами и братьями, с тетками и дядьками.
- Алексей Александрович, - с благоговением представляла она своего друга.
Познакомила и со своей строгой мамой – Людмилой Федоровной. Муж Вержбицкой удивительно напоминал быка, того который стоял у них в сарае. Крупный, упитанный, округлый с покатыми плечами. Такой же тяжелый взгляд исподлобья. С приездом Тодорова, он как будто почувствовал неладное, забегал, засуетился. Вержбицкий работал милиционером в звании сержанта и даже убегал с дежурства, чтобы находиться рядом женой. Куда бы ни приезжали Тодоров с Аллой, там вскоре появлялся ее благоверный супруг, и начинал сверлить буравчиками глаз всех присутствующих. На поведение мужа Алла махнула рукой:
- Поздно, поезд ушел.
Тодоров не мог понять одного, как милиционер не мог увидеть двух обручальных колец на руке своей жены: «Каким он будь безмозглым, но этого нельзя не заметить. Наверное, Алла смогла объяснить ему необъяснимое». После обручения с Аллой, пусть тайного, украденного Алексей был спокоен – рано или поздно она будет его. Домой к Алле вернулись к вечеру, чтобы готовиться встречать Пасху.
В Светлое Воскресение в дом к Вержбицким нескончаемым потоком приходили и приезжали гости. Весь день проходил в праздновании. Во время застолья произносились высокие тосты. Когда очередь дошла до Тодорова, он предложил выпить за роковую женщину – Аллу. Захмелевшие участники застолья подумали, что роковая – в смысле красивая и очаровательная и весело поддержали тост.
Среди гостей было несколько руководителей местных предприятий, с которыми дружила Вержбицкая. С одним из них – Цейтером, она прошла в гостиную, и они надолго уединились. Потом к ним присоединился Игорь. Алексей пробыл на кухне с родственниками Вержбицких целый час. Когда ему наскучило выслушивать их подвыпившие душевные излияния, он решил заглянуть в гостиную комнату. Удивлению Алексея не было предела. Брат с сестрой ругались как последние сапожники, в то время как нахмурившийся Цейтер молча слушал перебранку. Спор зашел так далеко, что последовали взаимные оскорбления. Взбешенный Боровский вскочил с кресла, чуть не ударил Аллу и, крикнув: «Сука!», выбежал из комнаты, чуть не сбив Тодорова. На Алле не было лица:
- Извините Владимир Александрович.
- Ничего, бывает, ну да ладно пойду я, а то засиделся, - Цейтер поднялся, собираясь уходить, - До свиданья Алексей Александрович, рад был познакомиться с вами. Заходите, думаю, у нас найдутся общие интересы.
Когда Цейтер ушел, Вержбицкая заплакала.
- Что случилось? - недоуменно спросил Алексей.
- Дааа…, ему денег показалось мало.
- Тех, что от продажи муки?
- Дааа…, неблагодарная свинья. Всю жизнь его тяну и вот… благодарность, - взахлеб причитала Алла.
На кухне послышалась пьяная ругань. На этот раз кто-то из гостей выяснял отношения с Вержбицким. Последовал гром разбиваемой посуды. Алексей не мог поверить, еще накануне ему казалось, что он попал в тихий уютный уголок, где царил мир и покой, а то, что происходило сейчас у него на глазах, называлось заурядной деревенской попойкой со всеми вытекающими последствиями. Брат Аллы оказался изрядной сволочью. Гости были добры и приветливы до первой бутылки. Хозяйка едва успевала мыть посуду, накрывать на стол и не переставала подносить водку. Все припасы провизии, привезенные из Новотуринска, были истреблены в течение одного дня. Тодоров собрал вещи, собираясь переночевать в гостинице. Он проклинал себя за то, что поддался на уговоры Аллы остановиться у нее в доме.
- Ты меня покидаешь? Не бросай меня видишь, как я живу, – пронзительно смотря на него детскими незащищенными, распухшими от слез глазами, тихо попросила она.
- Алла, перестань наливать всем водку в таком количестве. Ты сама себе проблемы создаешь.
- Не буду.
- Тогда все спиртное спрячь в подполье. Договорились?
- Да.
После выдворения всех дебоширов, ее «бычок» смиренно отнес все оставшиеся бутылки горячительного, в подвал. Но спокойствие продолжалось недолго. Очередные гости, какие-то далекие родственники, уже довольно подвыпившие, заполнили гостеприимный дом.
- Иисус воскрес!
- Воистину воскрес!
По распоряжению Аллы супруг украдкой полез за спрятанным четверть часа назад спиртным. Было смешно наблюдать, как хозяин дома передавал жене бутылки с водкой на кухню через окошко, чтобы не видел Алексей. Не сомневаясь в том, что произойдет дальше, Тодоров вышел во двор и сев в РАФик поехал в гостиницу. По дороге, возле магазина, он увидел валявшегося в грязи пьяного братца Вержбицкой. «Бааа… простые вы все люди, оказывается», - покачал головой Алексей. Гостиница оказалась абсолютно свободной. Тодоров понял почему, из простенького сообщения администратора:
- Постельного белья нет, полотенец нет, воды нет, туалет не работает.
В номере, кроме ободранных матрацев на железных кроватях и черных от грязи подушек ничего не было. Плюнув в сердцах, Алексей вернулся обратно. В доме Вержбицких начинался второй акт трагикомедии «Разборки брата с сестрой и празднование Пасхи», в которой Тодорову пришлось принять активное участие в роли вышибалы, выпроваживающих пьяного брата, пьяных родственников и знакомых, так и норовящих затеять драку с обитателями дома.
Утром Алексей стал собираться в дорогу. Во двор вышла Алла:
- Съезди к Цейтеру, он сейчас на автобазе, мы вместе работаем, заключи с ним договор на тех же условиях.
Ее заспанное и простое деревенское лицо выражало печаль:
- Как приедешь, позвони, буду ждать. Я тебя люблю.
Софиновское Районное Автопредприятие находилось на окраине поселка. Алексей остановил машину возле двухэтажного здания конторы и поднялся в кабинет директора. После рукопожатия Владимир Александрович рассказал, в каких условиях ему приходиться работать:
- Заказов нет, топлива нет, денег нет. Уволилось уже больше половины работников. Остальным зарплату не плачу уже два года. Как будем выживать дальше, не знаю. Надежда только на инвесторов. Единственная отдушина то, что акционировались. Теперь независимы, хотя толку от этого мало. Идемте, покажу ремонтный цех, где можно разместить любое производство. Осмотрев территорию и помещения предприятия, вернулись в кабинет. Тодоров предложил:
- Владимир Александрович, у вас есть автозаправка. «Орфей» вам будет поставлять топливо, вы будете им торговать в розницу. Нужны емкости для хранения. Если вы их установите, получиться неплохой бизнес. Заправки можно будет установить еще.
- Можно отправлять по бензовозу десять – шестнадцать тонн. Я найду, где хранить.
- Давайте попробуем. Обратно по бартеру – зерно, эквивалент обмена тот - же. Риск по поставке зерна через границу ваш. Риск по поставке топлива мой.
- По рукам.
- Тогда заключаем договор, я сейчас напишу черновик.
Внезапно дверь с оглушительным треском распахнулась и в кабинет ввалилась бесформенная человекообразная туша с громогласным голосом:
- Тааак, что здесь на хрен происходит?!
Владимир Александрович, вышел из-за стола и пожал руку бесцеремонному посетителю:
- Здравствуй Ильяс Кажмуратович. Вот обсуждаем совместную деятельность с российским бизнесменом. Будет бензин нам отправлять.
- А вы главу администрации спросили? Без меня Цейтер хреном закусишь. Ничего тут не будет.
- Дорогой Ильяс Кажмуратович, только с твоего разрешения.
- Значит так – конкретно, сколько у тебя будет бензина и сколько мне.
- Я договор покажу, и мы все обсудим.
- Товарищ директор, почему первый руководитель должен от других узнавать, что у него в районе делается, а?
- Так нет еще ничего. Я ведь перед тем как торговать к тебе бы пришел.
- Ну что же, убедил, на первый раз прощаю.
Тодоров представился главе администрации, после чего чиновник уехал на служебном «Субару» вершить важные государственные дела, во вверенном ему районе. Договор был составлен и отдан для печати секретарю.
- «Конкретно» здесь у вас. В России вымогательством бандиты занимаются.
- А в Казахстане чиновники. Дааа… ничего не упустит. Уже доложили, что к Цейтеру бизнесмен из Новотуринска приехал. Не беспокойтесь Алексей Александрович, он свое получит, все нормально будет. Я с ним на «ты», потому что раньше на одном предприятии долго работали вместе, да и то разговаривает, как бай с холопом. Другие перед ним на «задних лапках» стоят.
Подписали договор. Цейтер, чуть прихрамывая на левую ногу, проводил Алексея до машины.
- А что у вас с ногой?
- На нервной почве.
- Приезжайте в Новотуринск, помогу устроить на лечение.
- Будет возможность, обязательно приеду. Всего доброго.
Во время долгого пути домой Алексей прикидывал в уме перспективы разбирательства в арбитражном суде искового заявления дела «Орфея» к изобретателю Павлушину Валерию Ивановичу. Павлушин появился в офисе «Орфея» в январе. Он ознакомил Тодорова со своим изобретением новой конструкции мельницы по помолу зерна. По расчетам выходило, что при меньшем расходовании электроэнергии, производительность превышала все существующие аналоги по выходу муки высшего сорта в два раза. Изобретатель предложил участвовать в изготовлении агрегата в части финансирования расходов и затем совместно эксплуатировать комплекс. Для изготовления одного опытного мельничного комплекса требовалась сумма в размере пятидесяти миллионов рублей. Имея собственную мельницу, можно было отказаться от услуг городского мелькомбината. Возможная прибыль от эксплуатации покрыла бы все затраты по изготовлению в течение трех месяцев, а затем можно было получать чистую прибыль. Рентабельность проекта в схеме - закуп и завоз зерна, перемол, реализация муки, составила бы соотношение: на каждый вложенный рубль – минимально два с половиной рубля дохода и выше. Таким образом, минимальная прибыль составит 150% при оборачиваемости вложенных средств примерно 30 дней, а это 1800% годовых! Дело обещало быть достаточно выгодным. Личность Валерия Ивановича также вызывала симпатию. Открытое, одухотворенное лицо. Казалось, что вокруг головы сиял нимб святости. Увлеченно и горячо он рассказывал о своих проектах: с помощью изобретенного аппарата «выдаивать» из пчел ценный пчелиный яд, а из коровьего молока получать белок лизин, с помощью другого сконструированного аппарата увеличивать надои коров и еще о многом таком, что перевернет и осчастливит всех людей на Земле. Тодорову как воочию стали грезиться красочные картинки безоблачного
