В пурге

рокот мотора, и в первое мгновение мне показалось, что и правда над нами кружит вертолёт. Но нет, это Саня добавил газу, и двигатель тырчика заработал более шумно.
  Пилял вдруг оживился:
  - О, у нас вэдь ещё печенье есть!
  - Да, печенья как раз нам не хватает, - вздохнул я. - Что ж, давай, погрызём хоть его.
  Овсяное печенье промёрзло настолько, что разгрызть его не представлялось никакой возможности. Я едва не сломал зуб и, плюнув, отказался от этого опасного занятия.
  Саня не стал подвергать экзекуции органы жевания. Он включил жёлтую мигалку, находящуюся на капоте тырчика, и вдохновенно заявил:
  - Теперь нас увидеть будет легче.
  Но я с ним не согласился:
  - Сомневаюсь, что в такой пурге этот фонарик можно заметить хотя бы с десяти метров.
  - Заметят, не заметят, но больше у нас всё равно ничего нет, - обречённо махнул рукой наш тырчикмен.
  - А тырчик дарагой? - озаботился вдруг Пилял.
  - Конечно, - кивнул я, - он дороже, чем все мы вместе взятые плюс наши инструменты и та работа, которую мы сделали.
  - Значит, его-то будут искать?
  - Молодец, Пилял, правильно мыслишь! - похвалил его Саня. - Его искать будут и обязательно найдут.
  - Вот, - Пилял был явно рад, что Саня сделал именно тот вывод, к которому он и протаптывал тропку, - и нас найдут!
  - И нас найдут, - повторил я вслед за горцем, но прибавил: - Только когда это произойдёт, не скажет никто, а мы вряд ли узнаем!
  Пилял уставился на меня, явно не увязывая всё сказанное в одну логиче-скую цепочку:
  - Как это?
  - А так. Кто сказал, что тырчик нужно искать срочно? Он постоит, не испортившись, хоть месяц, хоть год. Что с ним случится?
  - Да ничего, - согласно боднул головой воздух Саня. - Если только кто его не утащит.
  - Да кому тут тащить? Ты много здесь населения видел?
  - Никого. А тут вообще хоть люди-то бывают? Я имею ввиду, нормальные люди, а не топики какие-нибудь.
  - Вообще-то должны быть. - Я задумался. - Хотя мне лично только один раз попался какой-то ненец, лихо гнавший на оленьей упряжке.
  - Где ты его видел?
  - Да давно это было, на Пижме.
  - Где?
  - На Пижме. Это за Харьягой…



  …Целый месяц мы уже не были в бане! Да, туго здесь, на Харьяге, с этим делом! Но в сорока километрах от нас находилась электроподстанция, на которой нам довелось жить в прошлом году. Там имелась приличная баня, да и со всеми дежурными, работавшими по две недели через четыре, мы сдружились неплохо. И решение пришло само собой – нужно ехать туда!
  После работы, часа в два дня, когда на небе засверкали первые робкие звёздочки, мы залезли в свой верный автомобильчик, – «копейку», отмотавшую пару жизненных сроков, – и погнали навстречу чистоте.
  Серёга, служитель подстанции, конечно же, обрадовался нам и баню приготовил без колебаний.
  Поздно вечером, отмытые тёплой водой и отогретые тёплой беседой, мы отправились в обратный путь.
  Пока мы занимались банными процедурами, погода успела испортиться, и  лобовое стекло резко секла снежная крупа. Видимость снизилась настолько, что дорога, и так-то видимая нечётко, почти пропала из поля моего зрения. Я ехал скорее по наитию, нежели по каким-то ориентирам, и мои спутники это заметили:
  - Как ты едешь, интересно? - полюбопытствовал один из них, более взрослый.
  - Не глядя, - без раздумий отозвался я.
  - А всё же? - взрослый был человеком дотошным.
  - Да правду говорю! Я ни черта не вижу! Вот, когда встречные попадаются, то только по свету их фар и ориентируюсь!
  - А если мы улетим в кювет? - второму, юному коллеге, тоже стал нравиться наш разговор.
  - А где ты кюветы видишь? Всё так заметено, что дорога плавно переходит в тундру, и ойкнуть не успеешь, как в ней очутишься!
  - А какого же чёрта ты тогда держишь скорость «90»! - возмущённо вскрикнул взрослый.
  - Да тут один хрен, какая скорость. Если суждено, то вылетим с дороги, а если нет, то не вылетим!
  Юный только улыбнулся, но взрослый юмора не принял:
  - Так, давай-ка езжай по-нормальному!
  - Садись и езжай так, как хочешь! - резко затормозил я.
  - Но я же не умею ездить! - возмутился тот.
  - Тогда сиди и молчи!..
  Дома, вернее, в балке, где мы жили, нас ждал сюрприз. Сюрприз улыбнулся и сказал:
  - С лёгким паром!
  По тону, каким было произнесено это доброе пожелание, мы догадались, что ничего хорошего нас ждать не может.
  - Чем хотите завтра заниматься? - широко улыбаясь, произнёс весёлый человек, который на Севере является для нас заменителем не только жён и матерей, но и самого шефа.
  Взрослый поглядел в улыбающееся лицо серьёзно и обречённо:
  - А это уж ты нам скажешь!
  - Правильно, голуби! Завтра вы едете на Пижму! Там вас будут ждать в семь часов.
  - Вечера? - ужаснулся я.
  - Бог с тобой! Утра, конечно!
  Теперь ужаснулись мы все:
  - Так сейчас ведь почти полночь!
  - Правильно. Поэтому, ужинайте, отдыхайте, сколько влезет, но в семь будьте в Пижме! Это же совсем рядом – километров сорок!..
  Если я начну рассказывать обо всех титанических свершениях, кои мы преодолели, чтобы успеть к назначенному сроку в Пижму, то вы, чего доброго, посчитаете нас героями, а это не совсем так.
  Пижма – малюсенький рабочий посёлок, состоящий из нескольких десятков балков – встретила нас сонным недоумением. Более того, оказалось, что нам нужна не просто Пижма, а Пижма плюс, а это ещё километров пятнадцать по зимнику.
  Но и там нас никто не ждал. Все занимались своими утренними делами, и никому не было дела до трёх замёрзших топиков. Замёрзших потому, что за ночь пурга скончалась, а её место заняла удивительно тихая, но ужасно морозная погода.
  В конце концов, после некоторых согласований, нам всё же удалось выяснить, что до места работы нужно ещё ехать и ехать, причём, не на нашей «копейке», а на чём-либо посерьёзнее.
  «Урал»-вахтовка больше часа тащился по тундровому бездорожью, гордо именовавшемуся зимником. Всё было бы неплохо, но печка в салоне вахтовки не работала, и этот факт убивал в нас последние крохи тепла и веры в справедливость.
  Всё же, работу, оказавшуюся необъёмной и несложной, мы сделали. А в самом конце её я вдруг увидел, что передо мною движутся кусты. Когда я почти уверился, что малость перетрудился, до меня доскакало: это же оленьи рога! И в самом деле, пара красавцев-оленей легко и грациозно мчала по тундре, таща за собою длинные нарты, в которых находился коренной представитель той земли, где мы находились.
  - Эгей, смотрите! - закричал я своим коллегам, и они с жадностью дикарей уставились на оленью упряжку.
  Вот так и произошла встреча с хозяевами здешних мест.
  Правда, было ещё одно рандеву, но это скорее казус.
  Две молоденькие ненки, возможно, симпатичные, если их хорошенько отмыть, решили погулять по свету. Гуляли, гуляли, да и наткнулись на балки, в которых жили трактористы да топики. Но топики – народ гордый, интеллигентный, к ним так просто не сунешься! И поселились девушки у трактористов, ибо не были очень притязательны к жизненным удобствам – им бы лишь где, да с кем! Но трактористы – люди невесёлые, с теорией не в ладах, им бы всё практика, да практика. И заскучали неночки, и захотелось им отдушины. Тогда пошли они всё же в балок к топикам. А был там в это время  лишь один из них, задумчивый интеллигент, ценитель правильного питания и правильного поведения. Он, как узнал, чего захотелось любопытным молодкам, закатил глаза к потолку, а потом как зыркнет на них стёклышками очков! Так бедным девушкам и не удалось узнать, что же на душе у этих странных топиков и что у них души этой ниже!..



  …Я закончил рассказ, а Саня только хмыкнул:
  - Был бы я на месте того топика!
  - Что, очень неночку хочется приласкать?
  - Конечно, лучше бы немочку, но и в неночках свой шарм!
  - Ага, - согласился я, - и шарм, и душок ещё те!
  Пилял не проявлял желания присоединиться к беседе о прекрасном поле, видимо, он промёрз так сильно, что не хотел уже ничего в жизни!
  - Пилял, решил я его хоть немного растормошить, - а ваши женщины красивые?
  - Самые красывые, да!
  - Хоть бы познакомил меня с кем!
  - Как познакомил? У тэбя жена есть?
  - Слава Богу, теперь уже нет!
  - Тогда харашо. Приезжай, пазнакомлю.
  - А меня там её родственники не убьют?
  - Зачэм тебя убивать, ты бандыт, что ли?  
  - Да откуда я знаю, за что там у вас убивают?!
  - Э, у нас тихо!
  - Ну, тогда приеду! Только у меня калыма нет. Хотя калымить в своё время приходилось.
  - Э, дэньги есть, больше ничего не надо!
  - И тут деньги, - погрустнел я, - а как же любовь?
  Пилял посмотрел на меня так, словно я ему ещё раз предложил побегать на лыжах:
  - Какая любов? Тебе жена нужна?
  - Нет, Пилял, извини, но жена без любви мне не требуется!
  Горец разгорячился этим разговором, закурил и, выпуская струи дыма, вполголоса принялся сам себе доказывать преимущества брака по взаимному расчёту. И то хорошо, что он хоть на время оставил мрачные мысли, всё более угнетавшие всех нас. Но почему-то во мне ни разу не возникло чувство не только какой-то безысходности, но даже растерянности. Я был твёрдо уверен, что всё закончится благополучно!
  - Так, ну что ж, сиди, не сиди, а вылезать придётся! - зашевелился Саня.
  Я глянул на него непонимающе:
  - Что ещё за дела неотложные?
  - Вот именно, неотложные!
  Я понял, о чём он говорит, и содрогнулся, представив, что ему сейчас предстоит!..



  …Если кто-то думает, что отправление естественных надобностей в тундре – дело приятное, то пусть так и думает! Я же хочу вкратце рассказать об этой процедуре или, если более правильно её назвать, операции «П»! П – это первая буква простого русского слова, обозначающего конец всему, это, как бы, завершающая стадия абсолютно всего! Ещё эта стадия иногда не только приходит, но и подкрадывается. Я думаю, вы меня понимаете!
  Итак, чтобы провернуть эту операцию в открытой тундре при средней температуре минус двадцать и ветре, умеренном до шквальности, необходимо два фактора: скорость и чёткое выполнение алгоритма, то бишь, последовательности фаз. Это имеет решающее значение!
  Подготовка начинается заблаговременно, в балке. Для начала, нужно как можно дольше посидеть возле раскалённой печки, дабы аккумулировать в себе побольше тепла. Далее, на себя вы надеваете одежды столько, чтобы не замёрзнуть в течение пары минут – каждая лишняя одёжка, которую придётся расстёгивать на улице, обернётся лишней минутой, а это – смерти подобно! Теперь вы берётесь одной рукой за верх штанов, а вторая рука зажимает столько туалетной бумаги, сколько её вам необходимо. Ну вот, подготовка и закончена.
  Ещё перед выходом необходимо точно определить маршрут броска, чтобы не метаться в ненужных исканиях. Всё, старт! Вы вылетаете на воздух и делаете десяток крупных шагов по намеченному маршруту. На последнем шаге рука, держащая штаны, должна начинать движение вниз, стремясь оголить нижнюю заднюю часть тела ровно настолько, чтобы открылось только рабочее отверстие. В это время ноги начинают сгибаться в коленях, а верхняя часть тела наклоняется вперёд. Как только оголённая задняя часть тела достаточно приблизится  к снежному покрову, должно произойти резкое исторжение шлаков организма. После этого ноги начинают выпрямляться, а вторая рука, вооружённая бумагой, быстро и уверенно наводит косметический марафет рабочего отверстия. В это же