В пурге

любопытством уставив-шуюся на меня, и вопросил сам себя:
  - Ну и что дальше? Ты этого хотел?
  - Да на хрена мне это нужно?! - с возмущением сам себе и ответил.
  - Тогда зачем ты её заводил?
  - А чёрт его знает! Как-то всё случилось машинально. Я и не думал, что она так вспыхнет.
  - Ага, не думал! Баба в расцвете, живёт одна – и не вспыхнет, когда какой-то хрен начинает ей расточать комплименты!?
  Луна криво усмехнулась и задёрнулась серой тучей, словно ей было неприятно смотреть на меня.
  Что было бы дальше, не известно, но мне помог случай. Правда, иногда случаи – дело рук наших, да и, скорее всего, Наташка оказалась гораздо лучше меня. Она не стала меня преследовать, хотя вначале и предприняла  было  такую попытку.
  Итак, случай заключался в том, что один наш работник взял да и запил ненадолго. А Наташка, нужно сказать, имела некую склонность к такому же хобби. И вот они, чисто случайно, нашли друг друга.
  Всем хорошо известно (если не всем, то спросите у меня, я расскажу подробнее), что алкоголь творит чудеса (правда, чаще всего эти чудеса заканчиваются мрачными буднями!). Он легко превращает людей самых заурядных в неотразимых красавцев и утончённых интеллектуалов! Так случилось и в этот раз. Два свежеиспечённых любовничка безоглядно нырнули в сладкую трясину наслаждения, позабыв на время обо всём происходящем вокруг них.
  Как раз в эти дни в Котлас пришла наша машина, и мне предстояло съездить за ней и перегнать в деревню, где мы и жили.
  В Котласе, когда я с утра осматривал автомобиль, готовясь к выезду, меня настиг неожиданный звонок мобильника:
  - Что у вас там происходит?! - рявкнула трубка голосом шефа.
  Если сказать, что голос был недовольным, то это – не сказать ничего!
  - Да вроде, всё нормально, - я был просто в недоумении.
  - Ах, нормально?! Так какого ж чёрта этот идиот мне бредни какие-то гонит?! Он что, пьёт там?
  - Честное слово, я не понимаю!
  - Чего тут понимать! Позвонил он мне только что и потребовал, чтобы я разрешил ему с его любимой подругой съездить в Котлас и купить ей свадебный подарок!
  - Свадебный?! - чуть не упал я, мгновенно представив Наташку в подвенечном платье. - А что, он уже разводится?
  - Разводить его буду я! - шеф сбавил голос на тон, но влил в него изрядную порцию металла. - Не свадебный подарок, я не так сказал. День рождения у неё, кажется. Кстати, а кто она такая, и вообще, как из себя?
  - Баба как баба, - пожал я плечами, - вполне нормальная.
  - Сомневаюсь. Хотя, повстречав такого придурка, она не могла остаться прежней, какой бы ни была. Я её понимаю. В общем, так. Приедешь, ска-жешь этому уроду, чтоб собирал манатки и срочно ехал.
  - Куда? - не дождался я конкретного адреса.
  - На хрен! В Грязовец пусть едет. Если сегодня же он не отправится, я его выгоню и жене позвоню, чтоб порадовалась его молодому темпераменту!
  Шеф отключился.
  В деревне я застал своего донжуанистого друга в состоянии весьма плачевном. Он был помят и взлохмачен, словно только что выбрался из стиральной машины. Столкнувшись с моим взглядом, он лишь кивнул:
  - Да знаю я, знаю, что мозги мои неправильной конфигурации.
  - Какая конфигурация, на хрен, если мозгов нет вообще!
  - Правильно, - оживился он, будто это было свершившимся фактом, всё ставившим на свои места. - Но что же теперь делать? Шеф же меня выгонит!
  - Бери телефон и звони ему. Скажи, что ты идиот, придурок, короче, поругай себя побольше.
  Через минуту друг вернулся в дом – теперь он был не только прокрученный стиральной машиной, но ещё и отжатый, причём, не в центрифуге, а между двух жёстких валиков:
  - Он не хочет со мной разговаривать! Это конец! - и он сунул руки в карманы брюк.
  - Вполне возможно, - проследил я за этим движением и подумал о том, что разум очень уж несовершенная штука: чем дольше и настырнее ты его накапливаешь, тем быстрее и неожиданнее он теряется!..



  …Хорошо, что в тот раз всё закончилось благополучно. Наташка, правда, осталась ни при ком, но зато у друга в семье полный комфорт.
  - Кстати, о семье, - это я уже произнёс вслух, - Саня, Пилял, а вы завещания все написали?
  Саня едва не проглотил догоравшую сигарету, а Пилял широко распахнул чёрные глаза:
  - Завэщание?!
  - Конечно. Ведь если мы тут всё же досидимся до нужной кондиции, надо же родственникам знать, чего мы им завещаем.
  Мои сотерпельники глубоко задумались, а я решил подлить масла в огонь, вернее, добавить ещё несколько градусов со знаком минус:
  - Я-то давно написал. Правда, завещать-то мне особо нечего. А вот у тебя, Саня, такое большое хозяйство!
  - Ничего, как-нибудь поделят! - отмахнулся тот.
  - Что значит, как-нибудь? Нужно всё делить по-справедливости! Точно, Пилял?
  Но Пилял проигнорировал мой вопрос. Он либо не стал зацикливаться этим вообще, либо уже мысленно раздавал имущество своей многочисленной родне.
  - А что ты написал в завещании? - Саня явно заинтересовался.
  - Да это, в принципе, завещание не совсем обычное.
  - Не понял.
  - Это творческое завещание. Больше-то у меня нет ничего.
  Саня только повёл плечами, как бы говоря: какая чушь! Но очередную сигарету всё же закурил, хотя предыдущую  добил только что:
  - Да фигня, Баланюк нас найдёт!
  - Конечно, найдёт. Только б кто ему сказал, где нас искать.
  - Да что он, нэ поймёт, что мы здэсь сидим? - возмутился Пилял моей бестолковостью.
  - Конечно, Пилял, он знает, что мы – здесь. И мы знаем, что мы – здесь. Но было б неплохо нам всем узнать, где же это – здесь?!
  Мы немного помолчали и послушали пургу, которая никак не желала петь нам нежную колыбельную, а разрывала пространство ревущим роком.
  - Хоть бы кто мимо проехал! - выдохнул Пилял.
  - Или пролетел! - поддержал безумное желание Саня.
  - Точно, - кивнул я, - на вертолёте. Хотя бы, на ненастоящем!..



  …На высоком берегу Сухоны, с которого открывался изумительно живописный вид, и стоял дом, в котором мы жили. Правда, вид мог быть и краше, если бы дело происходило не в самой середине зимы.
  Строители уже сидели на хвосте, требуя сдачи трассы, и мы старались, как могли, чтобы ускорить выполнение своей работы. Мужики пропиливали густые таёжные дебри с такой скоростью, что я едва за ними успевал, перетаскивая инструмент с точки на точку.
  У нас были две лесопильные бригады, и мне приходилось их поочерёдно выставлять на створы. С первой бригадой было всё нормально – там работали одни асы, которых не нужно было ни подгонять, ни корректировать. Во второй же бригаде оба её члена являлись людьми неординарными и взаимно перпендикулярными друг к другу, как по характеру, так и по мышлению. Их нужно было контролировать чаще, что я и пытался делать.
  Когда орлы пропилились уже метров на сто пятьдесят, я проверил правильность выставления последней вешки и собрался  было  сниматься с точки, чтобы перейти вперёд и там уже, встречая пильщиков, корректировать их. Но, вглядываясь через мощную оптику тахеометра на работающих, я увидел, что они что-то оживлённо обсуждают. Мне стало любопытно, и я присмотрелся к ним, пытаясь вникнуть в ситуацию. По жестам и задранным головам пацанов я понял, что они собрались валить огромное дерево. Более старший и опытный всё тыкал рукой влево, показывая, что дерево нужно валить именно туда, а младший с ним соглашался. Но, исходя из предыдущего опыта, я предположил, что дерево упадёт как раз в направлении обратном. Так и получилось. Опытный лесоруб, выступавший в данном случае как помощник, вдруг вздел руки над головой и резко помчался в сторону. При этом лыжи его поднимались выше головы, которая, несмотря на направления его свали-вания от опасности, была повёрнута на падающее дерево. Снег был очень глубокий, но лыжи замелькали так часто, что едва ли успевали прова-ливаться в него. Лесоруб почти летел, причём, голова его так ни разу и не шелохнулась, словно в ней был вмонтирован гироскоп. Но вот несчастный скрылся из поля моего зрения, и тут же вслед за ним рухнула чёрная и действительно огромная ель. И наступила такая тишина, которая может быть только на самом последнем кладбище самого последнего города на земле после свершения апокалипсиса. Я растерялся, пытаясь сообразить, что же следует теперь делать, но неожиданно тишина закончилась, и до меня, невзирая на дальность расстояния, долетел суперотборный мат, прозвучавший в этой трагической ситуации нежнее слов любимой. Ура! Ещё не придумана та трагедия, что может приключиться с нами, подумалось мне, и я очень пожалел, что невозможно было снять бег на лыжах опытного лесоруба, который вполне мог бы стать пособием выживания в экстремальных ситуациях для школьников и каскадёров!
  Несмотря на загруженность работой, свободное время всё-таки имелось, и некоторые его решили использовать по полной программе. В деревеньке имелся клуб, в котором еженедельно происходили танцы, причём, плата за это показалась нам, не изнеженным питерской дешевизною, издевательской – пять рублей! Мы, если честно, даже как-то и позабыли, что есть такие деньги. Итак, клуб существовал, но вот с прекрасным полом было очень напряжённо. Нет, были женщины, в этом глухом местечке, были, но это не тот контингент, с кем можно было поплясать, а, тем более, задуматься о чём-либо большем.
  Короче, на всю деревню имелась лишь одна девушка облегчённого поведения, а звали её все – Вертолёт. Сначала мы решили, что она бывшая лётчица или, хотя бы, парашютистка, но всё оказалось прозаичнее. Девушке этой так нравились парни и мужчины, что жизнь без них была для неё кошмаром. Но здесь с этим товаром тоже было глухо, поэтому девчонка и летала по всем близлежащим деревням и посёлкам, выискивая приключения на свои разнообразные части тела. И прозвали её за это Вертолётом!
  Наши пацаны, сходившие раз-другой на танцульки, полностью разочаровались в справедливости жизни, подсунувшей им вместо достаточного изобилия женщин лишь одну, да и ту с такой репутацией, что девочки с Тверской по сравнении с нею казались наивными детьми-октябрятами. Особенно возмущался её образом жизни один из нас – опытный и серьёзный:
  - Эх, была б она моей дочерью, я б её воспитал как надо!
  Но прошла пара недель, и Вертолёт зачастила к нам, правда, сама в дом не заходила, а подсылала какого-то пацанёнка. Мы справедливо решили, что ей хочется кого-либо из нас опробовать на предмет исследования интеллекта, но ситуация оказалась гораздо занимательнее. Оказывается, наш приятель, так горячо сетовавший, что девочка воспитывается не в правильных канонах, уже с нею не только кое о чём договорился, но и кое-что с нею совершил! И, видимо, ей это так понравилось, что она позабыла на время обо всех жителях близлежащих населённых пунктов.
  Но наш приятель реагировал на это внимание неадекватно. С одной стороны, ему нравилось женское внимание, и он был горд тем, что Вертолёт выбрала именно его изо всей нашей банды суперменов. Но, со стороны другой, ему всё же не могло доставить это полного удовлетворения, ведь он, несомненно, догадывался о том, какие мысли на этот счёт мелькали в наших головах. Впрочем, возможно, он об этом и не думал вовсе. А мы же, да и вся деревня, только радовались, что наконец-то у этого неуправляемого Вертолёта появился пилот, хотя бы и временный!..



  …Меня вывел из раздумий