Мы превращаемся ( Я видел в небе - там кто-то ходит )

вмешательству Олега. А зря, казалось, еще чуть чуть и сочувствие соседа перерастет в более интимное - в благодарность за понимание - уже тогда бы Олегу все стало ясно. Хотя, может он потому и прервал задушевную беседу, чтобы ситуация не переросла в драму, боялся разочарования, хотел сохранить любовь. Правда толку...
  Вообще женщины странные, - думал Олег. Льнут к первому встречному, способному выслушать и посочувствовать. Они не понимают, что чужому человеку все их беды по барабану. Редко кто искренне проникается, сочувствует. Людям не нужны чужие проблемы, они от них шарахаются. А если нет, то стоит насторожиться... Никто, кроме родных и близких, действительно желающих добра, не поймет человека, не даст дельный совет, не поможет за редким исключением. Но зачастую бывает так, что людей тянет к таким доброжелателям, потому что они слышат от них то, что хотят услышать, а родные и близкие не всегда говорят как по маслу, высказывая порой жестокую правду. Так уж получается, что часто любовь близких людей скрывается внутри, не всегда прорываясь наружу в виде ласковых нежных слов. Человек не идеален, и притераясь, привыкая друг к другу, близкие любимые люди начинают считать, что говорить ежедневно слова любви лишне, ведь и так понятно, что они любят. Тогда как "доброжелатели"могут наговорить такого!!! Особенно на обман поддаются женщины, они более доверчевы, нежны, им постоянно требуется подтверждение, что в них нуждаются, любят. И тут их уже поджидают "доброжелатели". И начинается драма...
  Выйдя на улицу, Олег в негодовании сплюнул. Пресловутого Александра нигде не было видно. У него появилось стойкое желание набить тому морду. Он стал путать свою жизнь, свои ощущения, свою драму с чужой реальностью. Он ощутил себя на месте Стаева и был очень зол. Перед ним разворачивалась драма, а он стал невольным ее свидетелем, и даже, судя по ощущениям, непосредственным участником. Тот самый внутренний протест зрел в нем все больше и больше, соответственно все меньше и меньше ему хотелось что-то решать относительно Стаева и Радькиной, то есть докладывать начальству. Он все больше погружался в свои-чужие проблемы, не отдавая себе в этом отчета.
  Олег постоял на крыльце, чуть подуспокоился и направился к скамье у соседнего подъезда, где давеча встретил Стаева. На скамье сидел какой-то мужчина, Олег мельком взглянул на него и сел рядом. Через некоторое время он вновь посмотрел на мужчину, лицо его показалась ему знакомым, средних лет, нос с горбинкой. Где же он его видел? Незнакомец в свою очередь взглянул на Олега, улыбнулся и сказал:
  - Нервные клетки, молодой человек, не восстанавливаются.
  Олег в открытую стал рассматривать мужчину. Но так ни к чему не придя, спросил:
  - Мы с вами где-то встречались?
  - Возможно. Кажется это было зимой.
  - Что-то не припоминаю, неуверенно, теряясь в догадках, сказал Олег, - может подскажете где и по какому поводу.
  - В баре, мы о любви разговаривали, - спокойно, не выказывая особых эмоций, сказал незнакомец.
  В голове у лейтенанта вмиг пронеслось - крики Тихого по поводу утери Стаева, мрачное настроение, неприятные ассоциации и похмелье. Тогда он этого человека принял за ненормального. Правда в конце разговора изменил свое мнение, но незнакомец уже ушел по-английски. Так-так, вот тебе и встреча. Блин, и опять Стаев и неприятные ассоциации. Тут волей не волей задумаешься, может не случайно все. Незнакомец и без того личность загадочная, если он конечно вменяем.
  - Вспомнил, - Олег криво улыбнулся, - мы тогда с вами так и не договорили.
  - Хотите продолжить?
  Нет, Олег совершенно не желал углубляться в философские дали, да и вообще не хотел говорить о любви с любых точек зрения. Он был уверен, настроения подобная беседа не добавит, а и так незаживающую рану может разбередить.
  - Да, понимаю, не то настроение, да и тема не та, - сказал горбоносый. - Хотя знаете, пусть вам это и не приятно, но вопрос с любовью вам как-то надо решать. Ваш тупичок не имеет выхода, ну а обратно, как я понимаю, вы возвращаться не собираетесь. И что, так и будете сидеть в тупике и утруждать свои мозги бессмысленными размышлениями? Процесс может затянуться ой как надолго. Пора на что-то решаться. Пора разобраться в себе, вы же не хотите повторения известной печальной истории, но уже лично с вами...
  - Какой истории? - с усмешкой спросил Олег: - "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте"?
  - Поверьте, есть. В том сумашествие, что называется у людей любовью, печальные истории штампуются словно на конвейере, и одна печальней другой... Я о тех молодых людях, за которыми вы следите в данный момент. Боюсь, их печальная повесть может стать еще печальней...
  Сказать, что Олег был удивлен словами незнакомца, это не сказать ничего. Вот тебе и прямые ассоциации. Не зря у него возникли мысли о не случайности встречи. Горбоносый не сумашедший, это уж точно. Но кто он? Почему знает так много об Олеге? Вот тебе и искра, вот тебе и пламя. Сверхъестественные ягодки перерастают в арбузы. У Олега появилась уверенность, что горбоносый напрямую связан со всеми теми загадочными странностями, что происходили у них во время слежки четырехмесячной давности. Олегу захотелось уйти, но любопытство победило, впрочем может и не оно, а то неведомое, идущее из подсознания, что заставляло следить за криминальной парочкой, сочувствовать, переживать и не предпринимать никаких действий. Сюжет принимал крутой оборот. Олег так и не сдвинулся со скамейки, повернувшись лицом к горбоносому, глядя тому в глаза, спросил:
  - Кто вы?


  Дверь захлопнулась. Мария прижалась спиной к стене. Горечь, обида и слова Александра душили ее. А ведь он прав, так дальше нельзя, сколько можно терпеть, сносить обиды и пьянки Евгения. Где она, эта любовь? Прошла, испарилась как туман. Может она и была туманом, белой полупрозрачной дымкой, готовой в любую минуту рассеяться. Похоже, что это так, дуновение ветра и ее не стало. И что дальше? Евгений сломался, но она тут причем, ведь он сам сделал все, чтобы прийти к печальному итогу. Сам заразился невероятной, навязчивой идеей об острове. Так это даже не его идея, это задумка того веселого Саши с набережной. У Жени даже собственных мыслей нет, своей собственной цели, он живет чужими. И если что не удается, падает и, больно ударяясь, ломается. Как же она раньше этого не замечала, ведь они прожили вместе пять лет. Теперь он пьет, погряз в жалости к себе, она мучается. Всю оставшуюся жизнь им придется бегать. А ведь она еще молодая и не хочет бегать, а хочет жить полной жизнью с ласковым, любимым, крепким духом уверенным в себе человеком, за которым как за каменной стеной, с которым хоть в огонь, хоть в воду, зная, что он не подведет, не падет духом, не сломается.
  Мария вспомнила тот день, когда они познакомились с Сашей,  с тем Сашей, с набережной. Какие же в жизни бывают совпадения, сосед тоже Саша. И по всей видимости также твердо стоящий на ногах. Как сильно они оба отличаются от Евгения. Они сильные, уверенно шагают по жизни, он - нет.
  Взгляд Марии упал на как попало разбросаные в коридоре вещи Стаева. Ей вновь стало жалко его. Он же пропадет без нее, не выживет, он перешел ту черту, за которой находится бездна, он летит в нее, кто кроме любимого человека сможет остановить, помочь вытянуть из бездны. Нет, надо держаться и крепиться, не слушать разных Александров. Один уже довел своей идеей Женю до сумашествия, второй хочет довести её своим, возможно, и искренним сочувствием. Он, конечно, во много прав, но кто как не она сама в первую очередь сделала все, точнее ничего, чтобы эти слова стали правдой. Ведь можно было проявить волю, все-таки настоять на своем, не позволить Евгению переступить черту - она тоже оказалась слабой. Но из-за чего? Из-за любви, из-за слепой, ничего не видящей и не замечающей любви. Она не хотела обращать должного внимания на зародившуюся болезнь Евгения, она хотела только одного - быть рядом и любить. Вот и получила. А раз во всем случившемся доля ее вины неоспорима, то и выбираться из пропасти они должны только вместе.
  - Чет я не понял, ты ушла или нет?
  Неожиданно раздавшийся голос заставил Марию вздрогнуть. Только теперь она заметила сидящего в кресле Евгения. Развалившись в нем, он внимательно полупьяными мутными глазами рассматривал ее.
  - С кем это ты опять разговаривала?
  - С..с..с, - Мария не знала, что ответить, она чувствовала, упоминание Александра опять вызовет в нем приступ ярости.
  - Можешь не отвечать, я и сам догадываюсь. Хочешь, скажу с трех попыток? - Евгений говорил каким-то безразличным, отсутствующим тоном. - Первая попытка - наш сосед, вторая попытка - тоже наш сосед, третья попытка - опять наш сосед. Что за чудеса, куда ни глянь, везде он, волшебник изумрудной мечты.
  - Перестань ёрничать, - Мария отошла от стены, продолжать разговор на тему соседа ей не хотелось.
  - Ну-ну, что ты. Мечту надо взращивать, лелеять, холить. Особенно изумрудную. А то она потускнеет, начнет гнить. Вот видишь, как моя мечта сгнила. Теперь и я вслед за ней гнию.
  - Что ты от меня хочешь, - глядя в глаза Евгения, сказала Мария, - мало того, что ты меня мучаешь своими пьянками, так теперь еще решил добить нелепыми претензиями и ревностью. Да кто ты такой, чтобы меня ревновать? Брось пить, стань нормальным человеком, тогда и предъявляй претензии.
  Стаев улыбнулся и, пошатываясь, встал с кресла. Мария испугалась, подумала, что он сейчас подойдет к ней и что-нибудь сделает. Но Евгений прошел мимо к окну. Он долго молчал, о чем-то размышляя. Мария начала успокаиваться, она подумала, что вспышка гнева прошла. В тот момент, когда по ее мнению было уже все позади, Евгений неожиданно спросил:
  - Тебе плохо?
  - Почему ты так решил? - вопросом на вопрос ответила Мария.
 - Ну раз ты бегаешь жаловаться посторонним людям, другой причины я не вижу.
  Да, Марии было плохо, но она не хотела сознаваться в этом другу, если он сам не замечает очевидное. Раз он ослеп, раз настолько отдалился от нее, тут уже дело принципа. Кто-кто, но она открывать ему глаза не собирается, не собирается жаловаться, не собирается терять чувство собственного достоинства. В отличие от него она будет сильной.
  - С чего ты это взял? - спросила девушка.
  - Что взял?
  - То что я бегаю жаловаться, - девушка вновь посмотрела в глаза Евгению, - я просто разговаривала. С кем мне еще поговорить? Ты постоянно пьяный и несешь полную чушь. С телевизором, с компьютером? Так мы в розыске, сам запрещаешь мне в соцсетях сидеть.
  - А, так оказывается тебе не с кем поговорить. Вот здорово! Так о чем же вы говорили? О политике, о спорте или обсуждали знакомых и соседей? - Евгений вопросительно посмотрел на девушку.
  Мария не ответила. Он усмехнулся и продолжил:
  - Хватит говорить ерунду. Ты бегаешь ему жаловаться на свою несчастную жизнь, на сожителя пьяницу. Может и про причину моего пьянства рассказала, как и за что нас ловят.
  - Перестань, - она не знала, что ему ответить, как выразить этим пьяным, непонимающим глазам все, что наболело в ее душе, как достучаться до него.
  - Что перестань? Я представляю, как он тебя приобнимает и говорит, нежно гладя по волосам: " Бедненькая, как ты с ним живешь,