Глубинка.

своей собственностью, формально он неприкосновенен.
- Да, я знаю, кого попрошу. Лишь бы Барсик не возражал…
- Уж без лекции не оставит….
Тютелька как в воду глядел.

Глава 14. Кошачьи новости. Покушение на ветеринара.
Появление Кота сопровождалось грохотом разбитой лампы, но этот незначительный  факт не уменьшил выражения триумфа на его физиономии.
- А что я узнал! Вы просто попадаете!
- Кое-что уже, - заметила Федора, которая успела привязаться к лампе и не представляла, где возьмет новую.
- Не ожидал, что некоторые такие мелочные! – обиделся Кот.
- Ни фига себе мелочи! – возразила Федора. – Мы тут ищем, как бы его от смерти спасти, а он лампы бьет.
- Меня? От смерти? – приятно поразился кот.
- Нашел, чему радоваться! – И Федора посвятила Барсика в коварные планы Правления.
Кот был восхищен. Его тщеславие мурлыкало от удовольствия. Выходило, что его ценят и враги (раз охотятся), и друзья (раз опасаются за жизнь). Зато идея временно поселиться у Василисы Харлампиевны на правах ее домашнего животного вызвала бурную отповедь. После обвинений в дискриминации и в рабовладельческих пережитках, Кот слегка сбавил обороты и закончил вполне миролюбиво:
- У тебя, так и быть, поживу. На правах гостя. Если пригласишь.
Пришлось применить дипломатию:
- Разумеется, ты гордое и свободное существо. И вполне самостоятельное. Речь о том, чтобы обмануть врагов. Если они будут считать, что им придется иметь дело с Харлампиевной, они побоятся к тебе близко подойти. Меня они побоятся вряд ли, хотя я была бы рада, конечно, если б ты пожил у меня.
- Да уж, ты не Харлампиевна… А она им точно задаст – мало не покажется! Но она же и меня завоспитывает!
Федора была само терпение:
- Василиса Харлампиевна, в отличие от Вивисекции и всех прочих, будет знать, что ты не ее котик, а сам по себе. И посягать на твою свободу не станет.
- Точно?
- Точно. Уж неделю ты сможешь играть роль домашнего кота? Чтоб ввести врагов в заблуждение?
- Вообще-то я способный…  Да, а почему никто не спрашивает, где я был и что узнал?
Евстигней тут же встрепенулся:
- А что, есть чем похвастать?
- Да уж, - гордо сказал Кот. - Перед исчезновением Варфоломея-то на него было покушение! А еще его ограбили! Я же говорил, что тут замешаны сокровища!
- Давай по порядку.
- Я был у тетки Евпраксии. Вообще-то я не только у нее был, но там ничего существенного не узнал. А у Евпраксии сегодня у дочки день рождения, вот они и квасят с утра. Их там человек 15, Нинка, Люська, Поликарп… Люська стала про маньяков рассказывать: про тех, что по телику показывают, она это любит. А Поликарп и говорит: подумаешь, маньяки, у нас в деревне свои маньяки есть, вон Варфоломея чуть не убили. Люська кричит: что значит «чуть»? Он же исчез с концами. А Поликарп сказал, что на Варфоломея еще раньше нападали. Он домой пришел, а ему по голове табуреткой заехали. Потом очнулся, а у него полный разгром.
- А что, у вас в деревне такое раньше бывало? – поинтересовался следователь.
- Да нет вроде. Я же говорю, сокровища искали!
- Какие сокровища! – встряла в разговор Федора. – Посмотри, как он бедно жил! Тут же красть нечего!
- А бриллианты? – удивился Кот.
- Какие бриллианты?
- Обычные. В фильмах всегда бриллианты – или рубины там, изумруды, - драгоценности, короче. Может, у него бабушка графиней была?
- Не была у него бабушка графиней, - вздохнул Евстигней. – А вот что искали, это интересно. Вот что. Надо мне в город на денек-другой смотаться. Кое в каких документах  покопаться. А пока меня не будет, Вы, Федора, потихоньку пересмотрите еще раз все вещи Варфоломея, вдруг и впрямь что неожиданное попадется. Если только до нас не нашли. И еще. На время моего отсутствия пусть Кот поживет вместе с Вами – и для его безопасности, и, главное, для Вашей. В случае чего хоть за помощью сбегает.
- Я за нею присмотрю, - заверил Кот.
После чего успокоенный  Евстигней отбыл, а Кот, изрядно отужинав, потерял интерес к сокровищам (во всяком случае, активный интерес), и они с Федорой скоротали приятный вечерок за милой необременительной беседой.

Глава 15. Поиски сокровищ. И кто же убийца?
Зато наутро Кот был неумолим, и Федора поняла, что ей не отвертеться. Чтобы труды ее были не совсем напрасны, она вооружилась мокрой тряпкой, так как в отличие от гипотетических сокровищ пыль на стеллажах была, увы, вполне реальной и сокрушительно древней. Кот не возражал. Их совместная работа выглядела следующим образом: Федора, балансируя на табуретке, снимала книги одну за одной, просматривала, нет ли в них какого документа или записки, затем ставила книгу на протертое место. Кот со спинки кресла подбадривал ее репликами, периодически руководя и направляя. В качестве закладок было найдено: 8 рецептов (один из них – кулинарный), 2 фантика от «Сникерса», куча бумажных огрызков и даже 10 долларов США. Еще были обнаружены два сушеных таракана – и никакого компромата.
- М-да, - разочаровано протянул Кот. – Поиски должны венчаться успехом… Иначе на фига искать?
Кот, резонер и лодырь, высказал и Федорину точку зрения. Увы, кроме паутины, кучки бумажного хлама и усталости, результатов не было никаких. Что конечно, не исключало их в дальнейшем, но думать о продолжении поисков не было даже сил. Когда-нибудь, дня через два, собравшись с духом…
А еще предстоял трудовой день…
Барсик недолго предавался унынию.
- А не поесть ли нам? – предложил он с видом изумленно-радостным, будто некое озарение внезапно снизошло на его невинную кошачью душу. – Знаешь, что я заметил? Ничто так не поддерживает всякое живое существо в трудные минуты его жизни, в минуты печали и разочарования, как хорошая еда. Особенно колбаса. И килька.
Федора, в принципе, разделявшая эту точку зрения,  его не поддержала. Вместо того, чтобы предаться совместному чревоугодию, она отправила Кота проведать Васю – судьба болотного страдальца, слегка подзабытого в детективных передрягах, всё же ее тревожила. А Кот отнюдь не возражал.
До обеда Федора успела наложить швы собаке (рана была явно боевая, и, судя по манерам псины, далеко не последняя), осмотрела четырех отощавших кроликов (банальные глисты), обнаружила клещей у кота.
После обеда , пользуясь временным затишьем, забежала к Василисе Харлампиевне. Перспектива стать владелицей говорящего чудовища (пусть и понарошку)  Василису развеселила. Занял визит, конечно, не пять минут, как планировала Федора, а все пятьдесят. Разумеется, ее затащили в дом, где, естественно, все радовало глаз чистотой и уютом (Федора даже испытала – ненадолго – легкий комплекс неполноценности: не быть ей никогда такой идеальной хозяйкой!); само собой, напоили чаем с вареньем и надавали гостинцев. А заодно поделились последними деревенскими новостями.
- А ты слыхала, деточка, что механик-то наш, Спанталыкуспареный, пропал?
- Как это – пропал? – не поверила Федора. – Я его вчера только видела, – и рассказала собеседнице о своей неудаче.
Василиса Харлампиевна выслушала с сочувствием, но стояла на своем. По ее словам получалось, что утром привезли из города повестку явиться в районное отделение милиции механику и еще двоим деревенским. После чего механика только и видели.
В то, что хамоватый механик еще и убийца, верилось с трудом. Но почему исчез?
- Да не-е… - поддержала ее Василиса. – Навряд ли. Жулик, конечно. И хам редкий. Но убийца… Духу не хватило бы. Вот Родион – тот мог бы.
Федора вспомнила бравого омоновца – и поежилась.
- А откуда он взялся, этот Родион? Он же не местный?
- Его Лепрозорий где-то подцепил. Странный парень-то. Словно ни родни, ни друзей и не было никогда. К нему первое-то время девки наши липли  (собой-то ничего, видный), да он быстро всех распугал, какой-то он не от мира сего. Словно никак в войну не наиграется. Может, контуженый? Кто его знает… А с другой стороны, что ж я напраслину на человека возводить буду, может, и не при чем вовсе, а на войне побывать – поневоле странным станешь.
Федора, которая мысленно уже успела примерить омоновцу ярлык маньяка-убийцы, смутилась. Это был недостаток, с которым она боролась давно и с переменным успехом: слишком живое воображение вечно дорисовывало по скудным фактам чересчур живописные картины, часто весьма далекие от действительности. Досадуя на себя, она спешно простилась, поблагодарив за угощение и, главное, за Барсика, и помчалась домой.
                             .  .  .
Похоже, в связи с потеплением народ предался послеобеденной дреме, посетителей не было и не предвиделось, и Федора решила разобрать лампу – а вдруг удастся ее исправить. Все-таки это было стоящее удовольствие – поваляться поздно вечером в кровати с книжкой. Слава Богу, отвертка в доме имелась.
Повертев в руках лампу (в поисках шурупов и прочих присоединялок), Федора обнаружила искомое в основании подставки – и решительно приступила к делу.
Первые два шурупа открутились легко, с третьим пришлось было повозиться – но тут лампа выскользнула из рук и распалась на составные. Среди железок белел тщательно сложенный клочок бумаги. Федора развернула его скорее машинально. Невероятно! Они обыскали полдома – и могли искать до бесконечности. Это было оно – завещание Варфоломея.
«Я, Варфоломей Сандалин, оставляю это завещание на случай своей гибели или исчезновения. Если я прав в своих предположениях, дом мой будет обыскан тщательнейшим образом. Увы, за пределами дома я уже ничего не успею спрятать. Полагаю, этот тайник рано или поздно попадется на глаза моему преемнику, и правда о моей судьбе будет установлена. Я полагаю, причина всему – колхозное стадо и тайна, с ним связанная. Я проявил к нему излишнее любопытство, и ценой ему становится, похоже, моя жизнь. Мне жаль, что я не успеваю выяснить все до конца – но одну попытку я еще предприму.»

Прошло полчаса. Все это время Федора просидела, перечитывая записку Варфоломея, пытаясь представить, о какой попытке шла речь – и чем она завершилась. Отвлек ее Барсик. Он минут пять разглядывал застывшую Федору, пока не счел нужным вмешаться.
- У тебя грустный вид. Случилось что-то плохое?
- Пожалуй.
И Федора прочитала Коту завещание.
- Хреново, - согласился Кот. – Все-таки была надежда, что смылся с сокровищами. А так получается… А что, это стадо – и впрямь из-за него пропал? Глупости какие-то!
- Глупости не глупости, а со стадом мы сегодня же выясним! – решительно заявила Федора. - Мне надоела вся эта бредятина вокруг него! Не хотят показывать – и не надо. Сегодня же ночью пойдем – и сами посмотрим. Только доску подходящую прихватим, чтобы через канаву перебраться.
- А нам по башке не…
- Если боишься, оставайся дома. Я сама пойду.
- Вот еще! Пропустить, может, самое интересное!
Принятое решение странным образом успокоило и придало энергии. Конечно, о нем следовало дать знать Евстигнею – на всякий случай. Страха, в общем-то, не было, скорее легкий такой будоражащий привкус опасности. Кот сбегал за Петей – тот, невзирая на его чрезмерную невинность и доверчивость, был признан все же самой подходящей фигурой для роли посыльного. Завещание Варфоломея вместе с покаянным письмом от Федоры (понимала, что следователь не одобрит ее предприимчивости) было запечатано в конверт и передано Пете со строжайшими инструкциями:  немедленно в город, никому ни слова,