тридцать, а рядом в куче наломанные ветки саксаула. Дока постарался. Но самого поблизости не оказалось, и нанизывать мясо на куски алюминиевой проволоки, о которых он тоже не забыл, пришлось нам двоим, после душа и приведения себя в божеский вид.
Отсутствовавший нарисовался ровнехонько к моменту, когда последний кусочек мяса был нанизан на последний шампур – а их получилось ни много, ни мала, а целых шестьдесят штук.
« Во-время явился», - метнул Владимир на того хмурый взгляд - не мог не съехидничать: кто-то гуляет, а другие из сил выбиваются. Технарь с ответом не задержался:
«Ну да, к вам шашлычница и саксаул с неба свалились!» - с не меньшим ехидством адресовал это Владимиру, и дальше продолжил вроде как мне персонально, - «Хорошо ребята помогли, не забыли, что мы им вчера пол сайги притаранили!»
Постоянный обмен любезностями между ребятами настроение у меня только улучшал. Знал прекрасно, что за безобидными перепалками скрывается дружба и привязанность, которые выражались таким вот нетипичным способом. И сейчас радовался, что недавняя между ними размолвка из-за желания одного поковырять золотишко, практически ушла в небытие – начал Владимир и с Докой, и со мной разговаривать, о камнях и рудном отвале уже не вспоминал, и даже привычно пытался всунуться в любое дело или разговор первым. Поэтому мне оставалось только улыбнуться:
«Хватит напрягать друг друга, пора шашлычницу распаливать!»
Минут через сорок развели в лагере такой аромат, что из домиков вываливались их обитатели, смотрели в нашу сторону, и откровенно принюхивались. Первую порцию, тридцать шампуров, мы тоже только понюхали – утром я пригласил Сергея на наш сабантуй, но он замялся и объяснил, что неудобно, вернее это не понравится Николаю Игнатовичу. Я не стал спорить: к шашлыку у нас кое-что было, и я не знал как этим в присутствии геолога распорядиться – сухой-то закон никто не отменял, а он все ж тоже начальник и выпивать с подчиненными прилюдно не с руки. Поэтому уговаривать не стал, а пообещал шашлычка принести в балок, что бы и ему, и Николаю Игнатовичу хватило. Вдвоем – то они могут бутылочку открыть, и все будет тип-топ, никто нарушения закона не заметит. Сергей посмеялся над моими измышлениями, но за шашлык поблагодарил заранее. Двадцать первых шампуров я ему и отнес, а еще десять – «земляку» Феде, если его можно так назвать из-за давней когда-то работы в одной партии.
Со второй порцией, тридцатью шампурами, мы расправлялись до темноты и даже ее немного прихватили. Давно не наслаждались этим блюдом, считавшемся у геологов самым вкусным и изысканным. Шашлык из сацгачатины безумно ароматен и тает во рту, чего не скажешь о приготовленном из любого другого мяса. В свое время я в этом убедился окончательно: однажды в партии на женский день, восьмое марта, мужики запланировали грандиозный сабантуй. А мне и еще одному геологу было поручено обеспечение мясом. Мы за ним поехали, добыли одного рогача, и совершенно случайно, домашнего барана, который непонятно когда и где отбился от стада, и которого ожидала неминуемая гибель от зубов волка или даже лисы. Все мясо пошло в шашлык, но сайгачье было съедено до последнего кусочка, а бараньего много осталось, причем не целых из него шампуров, а попробованных на вкус и отложенных в сторону кусочков, как более жестких и менее ароматных.
Повеселевший после вина Владимир незаметно из домика испарился, а мы втроем – я, Дока и Варя еще долго болтали, смеялись нал Докиными анекдотами, рассказывать которые тот большой мастер. Потом с Варей я прогулялся возле лагеря, «позаикался», как когда–то выразился Владимир, о любви, и скоро мы разошлись – завтра ожидался тяжелый трудовой день.
Но быстро попасть под одеяло не удалось. За мое отсутствие ребята в домике немного прибрались, скрыли следы недавнего веселья, и сидели за столом. Увиденному я немного удивился – спать давно пора, но когда первым заговорил почему-то Дока, а не Владимир – удивился уже по настоящему.
«Послушай, что он принес», - заинтриговал меня для начала, потом кивнул в сторону Владимира, и для него же добавил, - «если захочет, умеет с людьми разговаривать и нужное вытягивать!»
Владимир молчал, но мысли о собственной значимость его определенно переполняли, непостижимым образом трансформируя привычную привлекательную внешность в вид надутого от важности индюка. Что бы не дай бог не засмеяться, пришлось говорить на полном серьезе:
«Это точно, когда надо - он детектива хорошего за пояс заткнет!» - теперь можно было улыбнуться, - «Давай, Владимир, что узнал. Вместе сейчас все и обсудим».
Тот продемонстрировал серьезность сообщения глубоким вздохом: «Пока вы Варюху анекдотами развлекали, я к ребятам сходил. Посмотреть, что они с вашей сайгой сделали. Ну, миску кондера мне налили, пришлось есть, что б не обидеть. Заодно и поговорили».
«Ты о деле давай, а не о кондере!» - поторопил Дока.
Владимир от него отмахнулся, как от мухи: «Мужик, который зайцев ловил, ребятам рассказал, что погибший механик, если и пошел петли проверять, то не мог возле карьера оказаться, потому что их там не было. Ближайшая стояла метров на двести в стороне, и за день до несчастного случая оттуда исчезла, причем исчезла вместе с зайцем – это он точно определил по оставшимся там клочкам шерсти. Петля же была не оторвана, а аккуратно откручена. И когда «Милочка» принес зайца Варюхе, что бы его приготовила, этот мужик посчитал, что «Милочка» его зайца и утащил, спер то-есть. Ну и болтанул лишнее. Тот конечно об этом прослышал, и пообещал мужику голову открутить, если на него будет поклеп возводить – его это заяц, сам поймал. Мужик и заткнулся. Он же не такой, как наш Брюс Ли», - здесь наконец-то Владимир соизволил обернуться к Доке, изобразив на лице пренебрежительную улыбку.
«Понял, как дело повернуло?» - Дока ожег меня возбужденным взглядом, - «Наш детектив-коллекционер и не представляет, что сейчас выложил!»
«Только не надо болтать, что все это к смерти механика приклеивается!» - вспыхнул Владимир не хуже того же Доки, - «Не из-за зайцев ваших возле карьера он оказался, и не вдвоем, а один! Значит и винить в его смерти некого!»
Не глядя на информатора, Дока поторкал в его сторону большим пальцем, как это делают показать, что человек с «приветом»:
«Поменьше б на рудном отвале ковырялся – думал бы по другому», - это он мне напомнил, что Владимир не в курсе того, что нашлось рядом с пирамидкой с крестом возле карьера, - «Расскажи ему, где петля и заяц оказались, когда их у хозяина сперли!»
Сейчас можно и рассказать – подходящий момент направление мыслей, надеюсь теперь бывшего золотоковырятеля, пустить в нужное русло:
«Пока с тобой что-то вроде «золотой лихорадки» случилось,» - постарался я говорить ровно и спокойно, - «Мы с Докой раскопали, что и заяц, и петля рядом с карьером побывали, на том месте, откуда парень полетел вниз головой. И как бы она не оказалась той, что раньше стояла от него в двухстах метрах», - лицо Владимира отразило удивление, - «Только и оттуда их убрали, а «Милочка» зайца принес Варе, попросил приготовить. Так что», - здесь я мог и улыбнуться, - «к смерти человека все это отношение имеет, и ого-го какое. »
«Теперь понял, Фома неверящий?» - не упустил Дока возможность поддеть приятеля.
Тот же крутил головой то в мою, то в Докину стороны, и не мог никак оформить мысли в приемлемую для высказывания форму. Пришлось, что бы его излишне не напрягать, рассказать все, что я нашел возле пирамидки с крестом, имея ввиду очевидные свидетельства стоявшей там петли и попавшего в нее зайца. А потом и вывод, с учетом услышанного от Владимира, озвучил:
«Мужик, которой ставил петли, к смерти парня отношения не имеет. А вот тот, кто петлю с зайцем у него спер и перенес к карьеру – к преступлению отношение имеет прямое, он же все там и подчистил, до приезда ментов. Только зайца выбросить пожалел, и его «Милочка» Варе приволок. Значит, он или кто из его «бандюков» и столкнул парня в карьер!»
Владимир слушал меня столь внимательно, что забыл контролировать мимику лица - раскрыв рот. Сложный процесс осмысливания информации, попавшей в голову, никак не мог завершиться, хотя я уже давно замолчал.
«Рот закрой», - прервал Дока напряженную работу его нервных клеток, - «Понял теперь, что «Милочка» бандит не только на словах, а и на деле?»
Ответить Владимиру было нечем, и он только крутил головой, раскрывал и закрывал рот, словно хотел что-то сказать, но не получалось, чесал то лоб, то затылок. Пришлось мне заговорить еще раз, в желании понадежней привлечь его к нашему с Докой расследованию:
«В общем так, Владимир», - начал я фразой, обычной при подведении итогов общего дела, - « говорить с ребятами ты умеешь, вот и продолжай это дело. Сейчас нам главное – понять, кто мог направить погибшего механика к карьеру ночью. Должен был кто-то показать или рассказать, что ждет его там заяц в петле, но сделать этого Милочка» не мог, потому что с механиком был на ножах – «бандюков» на него Николай Игнатович уже натравливал. Вот и пораспрашивай, кто мог механику про зайца сказать, с кем он в тот вечер разговаривал. То-есть с кем накануне смерти общался».
Все так же молча Владимир покивал головой, со мной соглашаясь. Дока на эти манипуляции заметил:
«Вот и ладненько, при деле будешь, подальше от камней с клопами!» - имел ввиду не домашних животных, а маленькие самородки.
Насчет найденного захоронения чего-то вонючего, по молчаливому согласию с Докой, мы пока тему не озвучивали.
Часть девятнадцатая.
Несколько дней захоронение, из которого Дока монтировкой извлек носок с рваной пяткой, из головы не выходило. У приятеля тоже - он постоянно интересовался, что мы с ним будем делать, когда решимся взяться за лопаты и до непонятно чего пахучего докопаться. Я понимал, что раскапывать яму придется, но время тянул и тянул по причине простой: а если там действительно труп? И что тогда делать дальше? Выкопать его полностью, или же только убедиться, что он есть, и снова закопать? Или же сообщить о находке в милицию?
В общем, полный раздрай в мыслях. Время я тянул и тянул, Дока меня толкал и толкал яму раскопать, и здесь, слава богу, Сергей уехал из лагеря на несколько дней, оставив на меня массу дел. Я им даже обрадовался – некогда о неприятных вещах думать, голова теперь занята только работой.
Дока мое состояние уловил – при встречах с разговорами перестал надоедать, молча хмыкал, обреченно махал рукой и старался испариться по своим делам. Наверное от безнадеги, не встретив должного понимания с моей стороны, начал приставать к мужикам, интересоваться деталями загадочного перемещения петли и зайца с одного места на другое. Через несколько дней вечером, перед самым отбоем, он решил поделиться результатами своих настырных действий:
«Мужик, который петли ставил, не только с парнем погибшим ходил их проверять», - сообщил, уже устраиваясь в кровати, - «Еще одного типа с ним раза два заметили, тот сейчас в артели работает, я даже знаю кто. Вот и подумал, не он ли петлю с зайцем к обрыву карьера перенес?»
«Из «бандитов» кто-то», - со своей кровати припечатал Владимир. А кто ж еще, если заяц у «Милочки»
