читать чужие мысли!
Кафе «Белоснежка», в котором мы решили скоротать сегодняшний вечер, изначально предназначалось исключительно для детской аудитории. Раньше здесь торговали только сладостями и напитками, самым крепким из которых был кофе по-турецки. Но, видимо не выдержав конкуренции с соседними питейными заведениями, оно со временем было реорганизовано в некое подобие коктейль-бара. Теперь наряду с кофе вам могли предложить здесь и рюмочку коньяка, и бокал красного вина, а иногда даже и водку, но только после шести и в весьма ограниченном количестве. Наверно, именно поэтому публика в «Белоснежке» собиралась в основном не шумная: строгие мамаши с детьми, начальственного вида мужчины за сорок, нередко в сопровождении своих молоденьких секретарш, интеллигентного вида бабули и такие же, как мы, влюбленные парочки.
Таня занимает самый дальний столик у окна и, пока я возле бара делаю заказ, проворно сбрасывает свой голубой плащик и остается в довольно симпатичном, черном с белым, костюмчике, состоящем из безрукавки поверх свободной полупрозрачной блузки и очень короткой юбочки в складку. Замечаю, как несколько мужчин за соседними столиками (в зале, несмотря на ранний для вечернего заведения час, уже довольно многолюдно) словно по команде поворачивают головы в ее сторону, за что тут же удостаиваются неодобрительных взглядов со стороны своих спутниц. Да, Таня, несомненно, пользуется успехом у публики. Интересно, сознает ли она это?.. Ну, конечно! А как иначе? Надо быть просто наивной дурочкой, чтобы не заметить всех этих вожделеющих взглядов, похотливых перешептываний за спиной… Украдкой наблюдая за ее лицом, стараюсь разглядеть на нем выражение самодовольства, этакого превосходства над окружающими, но в глазах моей спутницы, устремленных в эту минуту на меня, столько нежности и неприкрытого обожания, что мне снова - уже в который раз - становится стыдно за свои мысли.
Заказав по сто граммов мороженого с шоколадной стружкой и две чашечки кофе с коньяком, я возвращаюсь к столу. Таня встречает меня одной из самых очаровательных своих улыбок.
- Знаешь, я очень давно не была в этом кафе. Последний раз - года два назад. Мы с подружками отмечали тогда сдачу какого-то очень трудного экзамена. Кажется, алгебры. Да, точно, алгебры.
- Это, как я понимаю, было, когда ты еще в школе училась?
- Ну, конечно… Кажется, именно в тот день я окончательно поняла, что точные науки не для меня, и решила идти на филологический…
Таня еще какое-то время продолжает развивать эту тему, вспоминает свое поступление в институт, учебу на первом курсе, потом почему-то снова переключается на школу, начинает во всех подробностях описывать свой первый выпускной… Я не прерываю ее, лишь иногда вставляю для вида какую-нибудь незначительную реплику, чтоб у моей собеседницы не зародилось сомнение в том, что я ее почти не слушаю, вернее, слушаю, но при этом не слишком вникаю в содержание. Меня завораживает сама мелодия Таниного голоса и то, как она произносит слова, громко и слегка нараспев, как бы подстраиваясь под такт льющейся из динамиков негромкой мелодии (никак не могу припомнить название), нередко сопровождая свою речь какой-нибудь милой гримаской или жестом. При этом я смотрю на нее во все глаза, испытывая что-то похожее на умиление или даже восторг. Мне кажется, я мог бы смотреть на нее и час, и два, и три. До бесконечности.
Таня, наконец, замечает мой настойчивый взгляд, смутившись, замолкает на полуслове.
- Почему ты на меня так смотришь? - ложечка с мороженым застывает не донесенной до рта. - Да ты меня совсем не слушаешь!
- Нет, что ты! Тебе показалось.
- Не обманывай! - на дне больших светло-серых глаз недобрым светом загораются две колючие искорки. - Скажи, о чем ты сейчас думаешь?
- Просто… просто я смотрел на тебя и пытался вспомнить слова мелодии, которая сейчас звучит.
- Ну и как, вспомнил?
- Да, вот сейчас только.
Гляжусь в тебя, как в зеркало,
До головокружения…
Ты знаешь эту песню?
- Нет, никогда не слышала.
- Это старая песня. Она… очень созвучна тому, что я сейчас чувствую.
Взгляд девушки постепенно теплеет.
- Почему ты не ешь мороженое? Смотри, оно уже совсем растаяло!
- Ой, точно! Я и не заметил!
Делаю вид, что поглощен исследованием содержимого своей вазочки. Сам же продолжаю украдкой наблюдать за Таней. Не без удовольствия окидывая взглядом всю ее ладную, точеную фигурку, бесстыдно просвечивающие сквозь прозрачную ткань блузки два белых холмика, чуть прикрытые кружевами бюстгальтера, изящную линию бедер, невольно задерживаюсь на ногах, длинных, стройных ногах в золотистой пыльце нейлона, словно специально выставленных напоказ. Ну, как можно было прятать такую красоту под всеми этими новомодными брючками или джинсами, что, к большому неудовольствию мужчин, так ценятся современными красавицами!
Вдруг ловлю себя на мысли, как много бы отдал сейчас, чтобы иметь возможность прикоснуться к этим аппетитным ножкам, ощутить упругую покатость коленей, медленно провести ладонью по бедру, потом выше… еще выше… Нет-нет, не думать об этом!
Стараюсь переключить все внимание на мороженое и неожиданно натыкаюсь на пристальный Танин взгляд, рассматривающий меня почти в упор. Озорные искорки в глазах, хитрая улыбка, чуть тронувшая уголки губ, ясно дают понять, что я пойман с поличным. Значит, она все видела и, возможно, догадывается о моем состоянии. Чувствую, как кровь приливает к лицу, жаркой волной обдав лоб, щеки, уши… Надо что-то сказать, как-то объяснить ей… А может, обратить все в шутку?.. Нет, пожалуй, не стоит…
- Таня, ты сегодня очень красиво выглядишь!.. - изо всех сил стараюсь, чтоб голос мой звучал ровно, не дрожал. - Этот костюм тебе так идет!
- Тебе правда нравится? - я чувствую, как ее маленькая ладошка мягко ложится поверх моей руки. Но это не страстное пожатие. Скорей успокаивающее. В Таниных глазах нежность и понимание. И, кажется, что-то похожее на сочувствие.
Черт возьми! Видимо, этот всплеск эмоций, не укрывшийся от внимательных глаз моей спутницы, расценен ею как нечто непристойное, заслуживающее разве что снисхождения. Где-то глубоко внутри я чувствую внезапный укол обиды. Она что, за евнуха меня принимает? Или секс для нее закрытая тема? Но ведь совсем недавно эти самые губы, что кривит сейчас ироничная улыбка, шептали мне слова любви, называли самым лучшим, единственным! Неужели это было только притворством?
Нет-нет, не может быть! Просто… просто она еще не готова к такому неприкрытому проявлению страсти. Ну, конечно! Я должен был это предвидеть! Ведь Таня совсем ребенок. Любовь для нее - что-то большое и чистое. А я - я слишком тороплю события… Да, надо взять себя в руки, на какое-то время выбросить из головы весь этот фрейдистский бред!..
Я с усилием улыбаюсь.
- Может, заказать еще мороженого?
- Нет, что-то не хочется. И вообще, здесь как-то… жарко. Давай выйдем на улицу.
- Как хочешь…
Мы выбираемся из-за столика. Я помогаю Тане одеться и под завистливыми взглядами мужской половины кафе иду вслед за ней к выходу.
Возле самых дверей мою спутницу неожиданно окликают:
- Эй, Четвергова! Привет!
Какая-то девушка с длинными прямыми волосами ярко-фиолетового цвета и деланной улыбкой на бледном невыразительном лице приветливо машет из-за дальнего столика. По обе стороны от нее я успеваю разглядеть еще двух или трех особ с похожими прическами совершенно невообразимых расцветок, лениво скосивших в нашу сторону обведенные жирной тушью глаза. Замечаю, что Таня не слишком обрадована этой встречей, хоть и пытается всем своим видом показать обратное, нацепив на лицо такую же деланную улыбку и подняв руку в ответном приветствии.
- Кто это?
- Да так, одна приятельница. Она в моей группе учится… - говоря это, Таня уже решительно тянет меня за собой. Я едва успеваю еще раз оглянуться на ее одногруппницу. Да, ничего не скажешь, живописная особа! В компании «Маэстро» такая бы вполне пришлась ко двору.
За дверями нас встречает зябкий промозглый вечер, прошитый редкими огнями витрин, и заметно покрепчавший ветерок, сыплющий в лицо моросью и мокрой листвой. Оказывается, пока мы сидели в «Белоснежке», погода неожиданно испортилась. Да, теперь не очень-то разгуляешься.
Таня зябко кутается в свой легкий плащик, жмется к моему локтю. В эту минуту мне хочется сказать ей что-нибудь ласковое, успокаивающее, но в голову, как назло, лезут одни банальности. Я осторожно обнимаю ее за плечи и тут же ловлю на себе быстрый взгляд светло-серых глаз, благодарный и немного испуганный.
- Тебе холодно?
- Да, немного.
- А может… может, зайдем ко мне - погреемся?
По выражению Таниного лица я понимаю, что сморозил глупость. Ну, конечно же! После тех взглядов, что я бросал на нее в кафе, мое предложение выглядит более чем двусмысленно. Черт! И как я сразу об этом не подумал! Представляю, какие мысли сейчас роятся в этой милой головке! Подлый совратитель! Грязный тип! Маньяк!.. А ведь я ничего такого не имел в виду. Просто собирался предложить ей чашку горячего чая.
- Ты считаешь, это хорошая мысль?.. - Таня упорно избегает моего взгляда.
- Ну, а почему бы нет!
- Вообще-то, я давно собиралась побывать у тебя…
- Так за чем дело стало? - изо всех сил продолжаю разыгрывать из себя дурачка - по-моему, это единственное, что мне сейчас остается.
Моя спутница долго молчит, видимо обдумывая мое предложение, и я вдруг чувствую, как мой лоб, несмотря на пробирающий до костей ветер, покрывается жаркой испариной. Боже мой! А вдруг она согласится? Ведь если она сейчас решится пойти со мной, это будет означать только одно… Нет-нет, не думать об этом!
- Сережа, я очень хочу сходить к тебе в гости, но… мне всегда казалось, что лучше это сделать днем.
- Днем? А почему именно днем?
- Потому что… потому что я хотела получше рассмотреть твои картины. Ведь ты мне их покажешь, правда?
От неожиданности я чуть замедляю шаг. Такое состояние, будто со всего разгона впечатался лбом в стену. Проклятье! Она что, издевается надо мной? Какие, к черту, картины? Неужели она ни о чем не догадывается?..
Таня, видно, что-то такое прочитала на моем лице, потому что взглянула на
