Дом, в котором жила Таня, - большое высотное здание, выкрашенное веселой ярко-розовой краской - находился примерно в десяти минутах ходьбы от теть-Вериного, а если идти через спортивную площадку, воспользовавшись услужливо проделанной кем-то дырой в огораживающей ее железной сетке, то и того меньше. Кстати, соседствовал он с той самой девятиэтажкой, в которой обитал Федькин приятель «Маэстро».
Я установил это совершенно случайно: возвращаясь как-то вечером домой (последнее время я взял себе за привычку иногда прогуливаться в этом районе), заметил на лавочке возле подъезда довольно живописную группу молодых людей, лениво потягивающих пиво из алюминиевых банок, и в одном из них неожиданно узнал толстого Славика. Кажется, был там еще и «Громила», а также кто-то из девчонок - может, Нина, а может, даже сама Карина. С тех пор я довольно часто встречал их по пути к Тане - в тех же позах на той же самой скамейке, а один раз даже видел, как они всей гурьбой, с громким гоготом, входили в подъезд дома «Маэстро» - видимо, в этот день у их общего приятеля снова намечалась убойная тусовка с каким-нибудь непредсказуемым финалом…
Не скажу, чтобы это соседство как-то сильно меня напрягало, но всякий раз, когда я проходил мимо, рождало в душе некие не слишком приятные воспоминания…
Так получилось, что к месту свидания я прибыл на целых пятнадцать минут раньше и, чтобы скоротать время, уселся в небольшой покосившейся беседке, расположенной прямо напротив Таниного подъезда. Для уверенности еще раз ощупал в боковом кармане рубашки две новенькие пятисотрублевки из только что полученных отпускных, но настроение от этого не улучшилось. На душе по-прежнему было как-то тревожно. И все, конечно, из-за этой перепалки с Наденькой. Особенно беспокоила меня угроза моей бывшей подруги отправиться на свидание с шефом. Не то, чтобы я ревновал ее, нет, но все равно было крайне неприятно сознавать, что сегодняшний вечер Наденька может провести в компании такого отвратного типа, как Малянов.
Впрочем, все это могло оказаться просто блефом. Насколько я знал, у шефа была довольно властная жена - этакий Пиночет в юбке, - ревнующая его (и, по-видимому, небезосновательно) ко всем знакомым и незнакомым особам женского пола. Малянов страшно боялся свою домашнюю тиранку, буквально ходил перед ней на цыпочках, чем, кстати, и объяснялось его постоянное стремление поглумиться над своими подчиненными. То, что от раздевающих взглядов и полунамеков этот жалкий подкаблучник рискнул перейти к более решительным действиям, могло иметь только два объяснения: либо наш уважаемый шеф сподобился, наконец, развестись (что само по себе маловероятно), либо его «горячо любимая» супруга просто куда-то уехала на время…
Хотя, безусловно, в данной ситуации меня в первую очередь интересовал не Малянов, а Наденька. Какое решение примет она? С одной стороны, совсем не обязательно было быть экстрасенсом, чтобы понять, как бывшая моя подруга относится к шефу: прежде, во время наших свиданий, если Наденька когда-либо и вспоминала о нем, то неизменно с гримаской гадливости на лице. Но, с другой стороны, на какие только «подвиги» не способна разъяренная женщина, чтоб только досадить своему бывшему возлюбленному!
Конечно, я в любую минуту мог легко выяснить это, настроившись на Наденькину мысленную волну, однако с самого начала твердо решил этого не делать. В конце концов, сегодня у меня встреча с любимой девушкой. Так почему я должен забивать себе голову всякой ерундой! Мне совершенно нет никакого дела до Наденьки и ее переживаний! Да пусть она хоть со всей мужской половиной города перетрахается - мне-то что! Я давным-давно ничего к ней не чувствую, а все эти мои переживания - не более чем укол самолюбия!..
Хлопнула дверь подъезда, и в ту же секунду и Наденька, и Малянов, и все связанные с ними проблемы показались вдруг далекими, несущественными, попросту не стоящими внимания. Прямо ко мне, через двор, осторожно и как-то робко ступая по засыпанной листьями дорожке, шла Таня. Я узнал ее сразу, несмотря на то, что никогда прежде не видел в таком наряде. Легкий голубой плащик, ладно перехваченный на талии широким ремнем, черная сумка через плечо, изящные полусапожки и - огненное буйство волос, в беспорядке разметавшихся по плечам. Как великолепно гармонировали они с этим тихим осенним вечером, с этой желто-оранжевой метелью, медленно кружащейся в воздухе!
И вновь я почувствовал в груди то знакомое сладко-щемящее покалывание, которое - я хорошо это помнил - впервые возникло во мне несколько недель назад, в самом начале месяца, возникло обещанием сюрприза, провозвестником будущих приятных перемен. Что ж, выходит, предчувствие меня не обмануло.
Таня подходит совсем близко, как-то по-особому, снизу вверх, заглядывает в глаза.
- Долго ждал?
- Да нет, не очень…
По легкой неуверенной улыбке, по быстрым осторожным взглядам из-под ресниц я догадываюсь, что моя подруга сейчас борется с искушением вновь, как в тот раз, повиснуть у меня на шее и, близко придвинув свое лицо к моему, обрушить целый ворох какой-нибудь восхитительной чепухи, от которой я опять на минуту потеряю голову и… и, может быть, отважусь поцеловать ее прямо в эти мягкие, чуть приоткрытые губы, а потом сожму в объятиях, подхвачу на руки, закружу в сумасшедшем, неистовом танце...
Но это, увы, невозможно. На улице еще довольно светло, любопытные бабульки на лавочках с интересом поглядывают в нашу сторону, да и Танина мама, наверно, сейчас наблюдает за нами в окно. Поэтому, подавив вздох, я ограничиваюсь лишь тем, что слегка касаюсь губами подставленной для поцелуя щеки.
- Признавайся, скучал по мне хоть немного? - Танин вопрос кажется сейчас лишенным смысла и каким-то неуместным.
- А ты как думаешь?
- Нет, ты скажи!
- Погляди на меня, и сама все поймешь…
Моя подруга долго, с каким-то тревожным вниманием ощупывает глазами мое лицо. По-видимому, остается вполне довольна осмотром.
- Я тоже скучала по тебе... - Таня как-то вкрадчиво, по-кошачьи продевает свою ладонь мне под локоть. - Ну, что, пошли?
Нас провожают прицельные взгляды соседок. Но мне сейчас не до них. Я чувствую, что внутри меня творится что-то непонятное - с одной стороны, необычайный, захватывающий дух подъем, с другой же - ощущение нереальности происходящего, словно все это случилось не со мной, а с кем-то другим. Сердце вдруг сжимает какой-то идиотский беспричинный страх, что все это только сон, что вот сейчас я открою глаза, и наваждение исчезнет, не будет рядом никакой Тани, я окажусь один в пустой электричке, и только удаляющийся силуэт незнакомой девушки в белом будет еще какое-то время напоминать о том, что могло бы со мной произойти - могло, но так и не произошло…
Я настолько поглощен этими мыслями, что не сразу слышу, как кто-то окликает мою спутницу.
- Здравствуй, Татьяна! - голос кажется знакомым, сразу пробудив в душе какое-то смутное воспоминание - по-моему, не слишком приятное. Таня бросает быстрый взгляд через плечо, но тут же отворачивается и, невольно ускорив шаги, буквально тянет меня за собой.
- Кто это?
- Да так, один знакомый, - я чувствую, как непроизвольно напряглась ее рука. - Довольно неприятный тип. Не оглядывайся!
Но я все-таки оглянулся. На скамейке, нога на ногу, вальяжно раскинулся «Маэстро». Одесную - початая бутылка пива, ошую - какой-то глянцевый журнал, раскрытый на середине. Никого из его шумной компании поблизости не было - может, отошли на минутку за новой порцией выпивки и сигарет, а может, просто еще не наступило их время.
Несмотря на то, что на этот раз «Маэстро» был без дымчатых очков, а длинные светло-русые волосы собрал в тугой жгут за спиной, я узнал его почти сразу. Взгляд у моего давнего «знакомого» оказался на редкость неприятным: каким-то странно-неподвижным, пустым и одновременно пронзительным, острым, царапающим, как лезвие ножа. Наверно, именно так, собираясь позавтракать, смотрит на кролика удав.
Однако роль кролика меня нисколько не устраивала. На беззастенчиво-вызывающее сверление глазами «Маэстро» я ответил таким же прямым взглядом в упор…
И тут снова случилось ЭТО. В моей голове что-то громко щелкнуло, полыхнуло светом, и в уши мне резко ударил знакомый высокий голос (пидарастичный, как сказал бы Федька):
- Ах, какая куколка! Просто полный отпад! Так бы взял и съел!.. Однако что это за кадр с нею рядом? Откуда он взялся?.. Похоже, он всерьез ее клеит! Каков фрукт, а!.. Ну уж нет! Ничего у тебя не выйдет, фрайер! Я тебе эту кошечку не уступлю! Даже не надейся! Можешь зыркать на меня сколько влезет - она моя и только МОЯ!..
- Ну, что же ты остановился? Пойдем! - Таня решительно потянула меня за руку, и я «отключился». - Что случилось? У тебя такое лицо!
- Да нет, ничего… Ты что, знакома с этим парнем?
- Кажется, мы учились с ним в параллельных классах… А в чем, собственно, дело?.. Да ты никак ревнуешь?.. Успокойся! Я его толком даже не знаю. Так, иногда здороваемся при встрече… Почему ты так странно смотришь?
- Я? Тебе показалось, - я быстро отвел глаза.
А и в самом деле, что это на меня вдруг нашло? Неужели всерьез можно предположить, что Таня - завсегдатай тусовок на квартире у «Маэстро», что она из одной компании с Федькой, с «Громилой», со всеми этими малолетними шлюхами! Нет, это просто невозможно! И то, что кто-то там решил положить на нее глаз, вовсе ни о чем не говорит. Просто на такую девушку нельзя не обратить внимания! Даже такому законченному ублюдку, как «Маэстро»… И откуда он только взялся, этот «Маэстро»! Ишь какой скорый! Карины ему, значит, мало… Хотя, с другой стороны, кто такая Карина! Это для Федьки Скворцова она чуть ли не царица Савская, по мне же самая обыкновенная девчонка - ну, может, чуть симпатичней остальных…
- О чем ты сейчас думаешь? - Таня смотрит на меня пытливо, с какой-то затаенной тревогой в глазах.
- А, ерунда!.. Не обращай внимания, - говоря это, стараюсь улыбнуться как можно шире, чтобы разом убить в душе моей спутницы все возможные подозрения.
Таня ничего не говорит в ответ, только еще теснее прижимается ко мне, и в эту минуту я вдруг начинаю чувствовать себя последней скотиной. Как же все-таки хорошо, что только я наделен этой довольно обременительной способностью -
