колбасы, сыра, мясных консервов. Большинство же моих сверстников даже не слышали об этих продуктах. Проживая в сельской местности, наша семья держала скот. Мы не знали голода, а ведь многие даже в сёлах не имели скота, так как мужчин было очень мало - кто накосит сено, кто привезёт и наколет дрова? Из-за нехватки мужчин, и в связи с тем, что всё - для фронта, всё - для победы, пришло в упадок коллективное сельское хозяйство. В колхозах и совхозах для скота не было корма, коров привязывали в стойлах верёвками, пропуская их под брюхом коровы, иначе они стоять в стойлах не могли из-за голода, скот вырубали. В Даурском районе до войны в одном из совхозов было племенное стадо коров симментальской породы. Чтобы сохранить этих коров их отдали семьям, которые (по мнению руководства) могли их прокормить. Была и у нас такая корова, после отёла мама доила её три раза в день, и каждый раз надаивала полное ведро молока. Молоко этой коровы имело жирность 4,5%. В годы войны большинство детей не училось, в 12-13 лет подростки шли работать. Они и женщины были основной рабочей силой в тылу. Мужчины, в основном, работали на предприятиях, выдававших продукцию фронту. Дети до двенадцати лет не учились потому, что зимой нечего было одеть, чтобы пойти в школу. К тому же на голодный желудок немного выучишь. Матери неделями не выходили из цехов, дети были предоставлены самим себе, этим не преминули воспользоваться разные подонки. Несмотря на жестокие законы военного времени, расцвела преступность. В городах даже днём человек не мог чувствовать себя в безопасности. Причём в то время, подавляющее большинство жило одинаково плохо, поэтому никто не был застрахован от нападения. При этом могли украсть или отобрать одежду, деньги, продовольственные карточки, пищу. Часто кражи совершали голодные дети и подростки. В средине пятидесятых годов резко поднялся уровень жизни и сразу же понизился уровень преступности. У меня были знакомые, сослуживцы, которые будучи подростками в то время были осуждены за кражу или грабёж, а после стали нормальными людьми, обзавелись семьями, окончили техникумы и институты. В нашей многочисленной родне был такой, один из двоюродных братьев отца.
В годы войны мобилизация была не только в армию, но и на Трудовой фронт, так назывались производства, продукция которых использовалась действующей армией. На Трудовой фронт трудоспособных мужчин и женщин отправляли военкоматы. Работали без отпусков, неделями не выходили из цехов и забоев, за двадцатиминутное опоздание на работу рабочим и служащим грозила уголовная ответственность. Человек не имел права не только поменять работу, но сходить домой без разрешения начальства. На Красмаше охранник застрелил подростка, вся вина которого заключалась в том, что, не получив разрешения побывать дома после тяжёлой недельной работы, он решил уйти в «самоволку» и полез через забор. Часть, призванных на Трудовой фронт, была отправлена на работу в другую местность. Для них побывать дома было большой проблемой, так как поездки по стране были запрещены. Человек в годы войны имел право на поездку из одной местности в другую только по разрешению руководства. После войны армия частично была демобилизована, но демобилизация не коснулась Трудового фронта. Благодаря этому и энтузиазму трудящихся, к 1953 году были восстановлены города и промышленное производство. За годы войны немецко-фашистскими захватчиками были стёрты с лица земли 1700 наших городов. В короткий срок армия получила новое оружие, в том числе атомное и ядерное. После войны Запад, опираясь на свою экономическую мощь, на обладание атомным оружием (которого у СССР не было до 1949 года), требовал от СССР политических, экономических и территориальных уступок. В частности, не признавалось законным включение в состав СССР Прибалтики, Карелии, Бессарабии, Курил. После речи Черчилля в Фултоне в 1946 году наши союзники превратились в заклятых врагов. Против СССР была развязана идеологическая и экономическая война, которая впоследствии получила название Холодной. Нередко холодная война переходила в ограниченную горячую - корейская война и другие региональные конфликты. В 1947-1948 годах на железной дороге часто случались крушения поездов. В народе говорили, что это действуют недобитые немецкие агенты. Так это или нет - не знаю, кстати в годы войны все лозунги призывали убить не фашиста, а немца. В результате, войдя на территорию Германии в 1945 году, наши бойцы (у многих из них близкие погибли от руки врага) устроили кровавую баню. И только с помощью расстрелов командованию удалось остановить избиение немецкого населения. Я знаю это не из книг, а из рассказов очевидцев событий. По-разному воевали люди, в 1969 году один мужичок рассказывал, как он отступал от границы до Москвы: «Только приляжем отдохнуть - крик «Окружили!!!» - срываемся и бежать. Первого немца я увидел около Москвы». Объяснялось это внезапностью нападения, а мой родной дядя Налимов Сергей Григорьевич уехал на войну за две недели до её начала - вот такая внезапность. При возвращении с финской войны задержали в городе Ачинске в военном городке, писал, что скоро будет дома, вместо этого за две недели до начала войны его часть погрузили в эшелон и увезли на запад. На финскую войну он ушёл рядовым, а в 1945 году погиб в звании капитана. Воевал в пехоте и звание получил за храбрость и мужество.
После войны каждый второй мужчина был калекой – не имел либо руки, либо ноги. А в середине шестидесятых я обратил внимание, что калек почти не стало. Подумав, я решил, что человек без руки или ноги долго не живёт. Калеки вымерли, и меня уже окружали мужчины, которые не воевали или вернулись с войны с руками и ногами. Во время нашей жизни в городе Красноярске отменили карточки, и была проведена денежная реформа. После отмены карточек товаров, в том числе продовольственных больше не стало. Поэтому в магазинах стояли очереди, в одни руки товар отпускали в ограниченном количестве. В это время пацаны постарше ходили подрабатывать в очереди, иногда меня брали с собой. Стоишь в очереди с какой-нибудь бабушкой три-четыре часа, подойдет её очередь, она покупает товар на «двоих», а если двое пацанов с ней стояли - на «троих». Бабушки платили нам по три рубля. Считаю необходимым сказать, что после войны до середины шести¬десятых в магазинах свободно (без очереди) продавались крабы, икра и другие деликатесы, но их редко, кто покупал – у народа не было денег. Почти любые товары без очереди можно было купить на рынке, но там они стоили в два, а и то больше раз дороже. Поэтому подавляющая масса людей предпочитала стоять в очередях в государственных магазинах. При жизни Сталина после отмены карточек ежегодно с первого марта директивно понижались цены, народ до сих пор этого не забыл.
В связи с низким уровнем жизни, голодом, скученностью (редко кто имел отдельную квартиру - жили в коммуналках, бараках и полуподвальных помещениях), недостаточным количеством врачей людей косил туберкулёз. Семья крёстного моего отца (шесть человек) за исключением одного мальчика умерла от туберкулёза. Старшая дочь бабушки Липы - Ривкина Евдокия Архиповна в 1949 году также умерла от туберкулёза. От неё заразилась туберкулёзом моя сестра Галина. Когда мы жили в Красноярске, тётя Дуся часто при¬ходила к нам и угощала нас с сестрой сладостями. Мама мне запретила их есть, а двухлетней сестре не прикажешь. Сын тёти Дуси Ривкин Игорь страдал костным туберкулёзом, из-за этого его не приняли в академию. Его отец Ривкин Александр (Исай) был летчик. Перед войной он заведовал Красноярским аэроклубом. В 1943 г. он упал с горящим самолетом в Чёрное море, все родственники были убеждены, что Ривкину Александру было присвоено звание Героя Советского Союза. Грамоту после смерти тёти Дуси не нашли, а на запросы сына Игоря архив МО ответил отрицательно. Игорь окончил суворовское училище и автомобильное училище, на пенсию вышел в звании полковника, и как сообщила мне Макарова Г. А., недавно умер в городе Иваново.
Из событий того времени запомнился мне пожар в лесотехническом институте. Учебный корпус института горел несколько дней. Вечером отблески зарева виднелись в окне нашей комнаты, хотя оно выходило на противоположную сторону, окно смотрело на городской парк.
***
В сентябре 1948 года наша семья прилетела в село Богучаны на гидросамолете марки «Дуглас». Приставка гидро означает, что самолет был оборудован вместо колёс лодками, он взлетал и садился на воду. В городе Красноярске водный аэродром был устроен около острова Молокова.
В Богучанах нас поразило обилие стерляди, красной рыбы, как называли её аборигены. Красная рыба продавалась в рыбкоопе – магазине рыбной кооперативной торговли. При входе в этот и обычные магазины сидели женщины и предлагали купить стерлядь дешевле, чем в магазине. Рыба была жирная, жарилась в собственном жиру – не добавлялось ни капли масла или жира. В этой рыбе не было костей, только хрящи, которые хрустели на зубах, что нравилось нам с сестрой и мы из-за них «воевали». Родители достали медвежий жир. Местное население, в основном, занималось рыбной ловлей и охотой, думаю, медвежий жир достать больших трудностей не составляло, мама поила им сестру. Благотворно на её здоровье действовала и сосна – дерево, образующее тайгу. В тайге нет лиственных деревьев, они растут лишь на окраинах тайги, на опушках. В Богучанах тайга в те годы начиналась в 200 м от села. Через год после нашего приезда в Богучаны, рентген показал, что у сестры лёгкие находятся в хорошем состоянии, каверны зарубцевались. С той поры лёгкие её не беспокоят.
Но, в Богучанах стала болеть наша мама. Приангарье находится на высоте 450-2000 м, дно реки Ангары + 450 м над уровнем моря. У мамы ещё молодой женщины развилась гипертоническая болезнь. Давление порой достигало 260, при таком давлении она падала. Приходили врачи – делали внутривенный укол, давление понижалось, и она вновь хлопотала по дому, по хозяйству. В те времена не было эффективных лекарств для лечения гипертонии. Почти при любом заболевании (и при гипертонии) назначали курс глюкозы внутривенно. Из-за многократного проведения такого лечения у неё развился сахарный диабет, развилась сердечная недостаточность, она не могла ходить – задыхалась. Лекарства отрицательно действовали на почки и печень, которые тоже пришлось лечить. Кроме того, многие годы, она жила под угрозой проведения операции. У неё была какая-то, как говорили, женская болезнь. Но умерла она от рака, которым заболела после шестидесяти лет. До самых послед¬них своих дней она работала физически и никогда не лежала, как бы плохо ей не было.
В Богучанах в то время проживало несколько тысяч человек, причём коренного населения было меньше, чем «приезжих». В кавычках потому, что подавляющая их часть приехала не по своей воле. Это ссыльные, партийные и государственные служащие, всех их направила туда Власть. Кого по этапу, а кого как нас добровольно-принудительно. Со времён войны был такой термин, в годы войны вызывали в военкомат 17-летнего юношу и предлагали пойти «добровольно» на фронт в танковые или лётные части. При этом, не стесняясь,
