5.
Опер. 13 августа, суббота.
Еще толком не проснулся, а движение в комнате, присутствие постороннего почувствовал. Первая мысль: уж не воры ли забрались? Тогда главное не спугнуть, резко не дергаться. Медленно открыл глаза, собираясь злодея хватать. И от удивления открыл рот: Слава, этот соня, без моего участия не поднимавшийся даже после нормальной ночи, уже одевшись бодро ковырялся в сумке, лежащей на кровати. И такое после вчерашнего сабантуя! Глянул на часы – шесть утра. Перешел на кровати в сидячее положение. Слава обернулся на шорох:
«Проснулся? А то будить собрался!» - и надо же, все сказал бодро, без обычного бурчания.
Собрали вещи, аккуратно сложили с стопки постельные принадлежности. Столовая с семи – нам не подходит, поздно. Обходимся чаем с печеньем, да и после вчерашних закусок и в большом количестве на еду не тянет. Сложили вещи в машине, можно и выезжать. Но Юры нет, а попрощаться он обещал зайти. Поверить, что об этом забыл, я не могу, поэтому время тяну, курю и прохаживаюсь возле машины, в которую Слава уже забрался. Наконец геолог появляется:
«Чуть не проспал! Не задержал вас?»
«Да нет, нормально», - я смеюсь, а Слава из машины вылезает и подходит.
Прощаемся, жмем друг другу руки, обещаем при возможности звонить. В завершение Юра спрашивает:
«Вы в Мирном надолго задержитесь?»
Залезая в кабину, отвечаю: «На пол часа, не больше».
Он удовлетворенно кивает головой, словно наша пол часовая задержка его устраивает, и машет рукой – мы отъезжаем.
В милиции действительно пол часа толкались. Пока завтракал гр. Рогожин, пока то да се – время шло. Михаил, по виду не ложившийся спать после «мероприятия» в партии, походил на ленивца – делал все в замедленном темпе и с несколько отрешенным взглядом. Что «хорошо» провел ночь – определялось уверенно. Симонов И.С., здесь же присутствующий, посматривал на него с сомнением, пытался разглядеть нечто подобное у меня и у Славы. Но увы, не увидел: во-время мы сабантуй покинули. Наконец все – запираем гр. Рогожина в машине, прощаемся. Теперь вперед, до города без остановок.
Слава крутит баранку, бодро посматривает по сторонам, что-то мурлыкает (не бурчит!) под нос. Такое его необычное состояние меня удивляет, и когда от Мирного отъехали интересуюсь:
«Что, Слава, радуешься, что домой едем? Или приятный вечер вспоминаешь?»
Слава поглядывает то на меня, то на дорогу:
«Женщины вчера были – класс! Есть что вспомнить!»
«И сейчас о них думаешь?»
Слава улыбается, молчит. Потом соглашается:
«Вспоминаю конечно. Там с одной танцевал, чернявенькой. Прижмется – дух захватывает!»
«А о доме вспоминаешь?»
«Вспоминаю. Здесь, понятно, было хорошо, интересно с работой, и эта гулянка класс. Но и дома неплохо», - Он начал внимательно смотреть в зеркало заднего вида, - «Кажется, за нами гонятся, Жигули красные».
Я высунул в окно голову – действительно, Жигули догоняли, мигая фарами. Слава без подсказки начал притормаживать, съехал на обочину, остановился. Жигули подъехали, из них выскочили Юра и Паша, причем последний с большим свертком в руках. Я только успел вылезти из кабины, как они были рядом. Юра показал на сверток:
«Еле догнали! Из головы вылетело – презент же был!»
Подошел Слава и поинтересовался:
«Какой презент?»
«Два сома, из бассейна! Куда ложить-то?» - Юра заглянул в кабину.
Сомов в его бассейне я видел – один на десять килограмм, другой на пять. Презент получался весом почти на пуд. Юра определил:
«Большой сом – тебе, поменьше – Славе», - обернулся к шоферу, - «Слава извини, не было двух одинаковых».
«Они оба крокодилы», - довольный водила уже укладывал сверток в кабине.
Еще раз прощаемся, еще раз жмем руки и отъезжаем. Геологи машут вслед.
«Хорошие ребята», - вздыхает сосед, - «не то, что эти вон», - кивает головой на тихого как мышка Рогожина за нашей спиной.
А мне стало грустно. Хороших парней, таких же хороших женщин, все эти шашлыки, уху, Хе и многое другое теперь буду только вспоминать. Вроде и недолго прожил среди геологов, а вот подишь ты, успел привязаться к некоторым , да так крепко, что уже испытываю что-то вроде ностальгии. Чуть прикоснулся к их жизни, сложной, трудной и нам городским часто непонятной, многое понял и не мог сейчас осуждать некоторые их не совсем законные увлечения. В душе всех прощал: пусть живут, работают, отдыхают, рыбачат и охотятся по своим правилам. Не нам их судить.
До управления добрались без происшествий. Первым делом я рванул к телефону, позвонил моему коллеге Виктору Рыбакову на дом. Не мог я в неведении о городских событиях жить до понедельника, и надеялся, что Виктор меня во все посвятит.. К счастью, застал его дома и слезно упросил приехать ко мне или в управление. Виктор подумал, попросил никуда не уезжать – скоро он придет.
Теперь занялся делами: сдал Рогожина, спрятал документы и оружие. После чего Слава исчез, а я еще минут десять в комнате отдела курил – народ по случаю субботы отсутствовал и травить было некого.
Наконец Виктор появился. Предупредил, что у него мало времени – жена ждет на улице. И начал рассказывать о городских событиях.
В поле зрения ведомства по контролю за оборотом драгметаллов попал некий Гулевич Владимир Иосифович. Бывший ювелир, а ныне заслуженный пенсионер, часто пропадал из дома на два-три дня. Но к удивлению, жену такие отлучки супруга не пугали. Этим обстоятельством заинтересовались, и наблюдением легко установили куда вели его следы. Оказалось, в дачный поселок – кооператив хорошо знакомого всем нам геологического объединения. Слово «геологическое» заставило к гражданину Гулевичу присмотреться повнимательней. А когда выяснилось, что там он посещает дачный домик гр. Панова, часто остается на ночь и почти всегда в одиночестве, начальство в двух ведомствах начало потирать руки в предчувствии удачи. К этому времени по гр. Панову, хозяину автосервиза, было много фактов участия его в преступной группе. Поэтому разрешение на осмотр дачного домика было выдано и привело к потрясающей находке: в подвальном помещении найдено функционирующее оборудование для изготовления ювелирных изделий, сами эти изделия, заготовки для их производства и несколько слитков золота кустарной выплавки.
Гражданин Гулевич не стал запираться и тут же назвал фамилии своих криминальных работодателей: сырье он получал от гр. Панова, готовые изделия забирал Язиков. Естественно, в этот же день оба были задержены на своих рабочих местах.
И на этом можно поставить точку – почти все члены организованной преступной группы либо задержены, либо в мире ином, куда их отправили их же сообщники. Из чистого любопытства я у Виктора интересуюсь:
«Все же через кого результаты анализов попали в руки преступников?»
Коллега помолчал, подумал и неуверенно ответил:
«Точно сказать не могу. Но считаю, что у Николаева, когда тот получил почту с нужными бумагами, их каким-то образом смог увидеть Язиков. Который был заинтересован, что бы именно Николаев получил почту, и по дружески просил его это сделать – так он сам сказал».
Мне захотелось уточнить:
«То-есть, Николаев был просто пешкой?»
«Определенно, все говорит о том», - Виктор встал из-за стола, собираясь уходить. И подойдя к двери, добавил: «Но взгреть его не помешало бы».
Виктор ушел к ожидающей его на улице жене, а я еще посидел и подумал. Перебирал в памяти только что услышенное и связывал его с известными мне фактами по другим членам преступной группы, вспоминал с каким трудом они доставались и сколь на первый взгляд представлялись незначительными. И – грех себя хвалить – от проделанного мною, всеми моими коллегами и добровольными помощниками чувстивовал полное удовлетворение. И не смотря на долгую дорогу, общую усталось от хронического недосыпа и напряжения последних дней, с хорошим настроением на трамвае отправился домой. По пути представляя, как смою дорожную пыль, переоденусь – и к Танечке. Не был я у нее на квартире – не хотел встречаться с ее бывшим мужем, а сегодня этот пробел ликвидирую, потому что должен увидеть ее непременно и как можно быстрее.
Решая, что же куплю в подарок, наконец до дома добрался и с некоторым усилием начал подниматься по лестнице на свой этаж. Руки затекали от командировочной сумки и свертка с тяжеленным сомом, презентом Юры. Наконец добрался до двери, поставил поклажу на пол и полез в карман за ключами от квартиры.
Ключ в замочную скважину вставил, но повернуть его на открытие не получалось. Что за черт, воры пытались открыть, что ли?. Эта мысль мелькнула, и ее тут же сменила другая: а может они и сейчас в квартире? И тут же услышал легкие шаги, щелкнул замок и дверь начала открываться. За ней с улыбкой, красивая в сногсшибательном платье стояла Танечка, протягивая ко мне руки.
Дальше было – понятно что. Когда оторвались друг от друга и немного отдышались, Таня объяснила:
«Я тебя так ждала! А вчера Игорь Константинович на работе на меня хитренько посмотрел и говорит: завтра твой ненаглядный приезжает, к обеду встречай. Вот я и встречаю!»
Я не мог не поцеловать ее еще раз:
«Ты молодец, лучшего сделать невозможно! И выглядишь – ну нет у меня слов! Просто бесподобно!»
Танечка довольна:
«Я старалась! Для тебя!»
Разговаривая о приятных пустяках, я наконец-то занес в коридор сумку и презент, снял туфли и оба прошли в комнату. Еще в коридоре заметил, что в квартире убрано, а в комнате встретил художественно оформленный стол с закусками, бокалами и вином.
«Когда все это успела?» - не мог не удивиться.
Таня засмеялась:
«Уборку – еще вчера вечером, а стол- сегодня утром».
«А ночевала где?»
Танечка смотрит на меня:
«В твоей постели. Знаешь, как приятно было?»
«И сегодня останешься?»
«Если будешь себя хорошо вести!» - погрозила мне пальчиком.
Из квартиры мы никуда и не вышли. Я быстро привел себя в порядок и сразу устроились за столом. Пили вино, закусывали, много о чем говорили. Кое-что о моей последней командировке Таня знала, по ее просьбе рассказал поподробнее. Обо всем – и о краже золота в геологической партии, и о четырех трупах, которые из-за него появились. И о членах преступной группы, в которой полные отморозки вроде убийцы-маньяка Бочко и просто жадные до денег вроде Рогожина смогли объединиться с умными расчетливыми людьми с высшим образованием – Язиковым и Пановым. И что бы скрасить неприятное повествование, рассказал о Юре, его помощи при расследовании, о жизни геологов. Таня послушала, повздыхала, и нерадостную тему оставили.
Говорили теперь о делах своих, более важных. Понял я, что холостой моей жизни приходит конец, осталось лишь этот переход в новое для обоих состояние довести до сведения друзей и знакомых, и как-то отметить. Говорили, пока Таня не заметила, что у меня начинают закрываться глаза. Она с пониманием перенесла разговор в другое место – в постель, и вскоре, получив от нежной и ласковой подруги все возможное, я незаметно для себя отключился, как мне кажется, на полуслове.
Утром открыл глаза, с удовольствием посмотрел на спящую женщину, и перевел взгляд на будильник. Пол шестого. Мелькнула мысль: вот черт, сейчас появится эта развалюха номер 3, Танечку разбудит и напугает скрежетом и
