Придорожного добирались под рассказ Михаила о вчерашних «раскопках». Результаты их остальные знали, но многие интересные детали я и геолог слышали впервые. Например о том, как рабочие отреагировали на труп в яме – для одного пришлось доставать аптечку с нашатырем. До площадки дорожников добрались незаметно, Слава всю дорогу хорошего настроения не терял и обычного для него бурчания под нос я не слышал.
Подъехали к домику-сарайчику, бывшей резиденции начальника дорожников. Вокруг тишина, техника – даже бульдозер и большой экскаватор - здесь же. Увидев нас, начали подходить рабочие. Среди них трое новичков, не в пример остальным опрятно и интеллигентного вида. Один из них нам представился: Горюнов Владимир Андреевич, назначен вместо Рогожина. Принимает объект, два товарища рядом – члены приемочной комиссии.
Вместе с этими «членами» и новым начальником проходим в домик. Михаил достает из папки часть ранее изъятых у Рогожина документов, передает их новому начальнику. Вторая часть – подозрительные накладные, липовые путевые листы на дни командировки Джафарова в Пионерный остаются у нас, как вещдоки. Затем все из домика выходим и ключи от замков на дверях вручаю новому хозяину. Желаем товарищу Горюнову успехов на новом месте, и втроем – я, Юра, Михаил – идем на склад запасных частей, попросив лишних пока там не появляться, нам не мешать. Слава как обычно остается возле машины.
В темноватом помещении вся надежда на геолога:
«Ищи, Юра, чем можно песок размолоть. На тебя вся надежда».
Юра нас уже не видит и не слышит. Молча ходит по помещению, в котором несколько стеллажей и весь пол завален железками. На стеллажах они размером поменьше, на полу – побольше и до очень больших. Вся техника у дорожников объемная, запчасти к ней соответствующего веса и размера.
Оглядевшись, геолог заинтересовался железками на полу. Причем те, что помассивней, интересовали его побольше. Возле них приседал на корточки, что-то ощупывал и пытался – если это было возможно – подвинуть в сторону или перевернуть. Я и Михаил молча смотрели и повторяли его действия: он чуть прошел – мы за ним, он присел – мы тоже.
Наконец геолог, повозившись возле одной из железяк, нас попросил:
«Давайте эту к выходу откатим, там посветлей».
С готовностью подскочили и втроем с трудом перекантовали ближе к двери чугунный литой корпус от непонятного для нас механизма. Юра вновь вернулся к осмотру железяк, мы за ним. По его указанию откатили к первой железке тяжеленное литое колесо, затем второе, потом еще одно, насаженное на массивный вал, потом еще какие-то штуковины.
«Теперь можно межанизм собрать», - посмотрел на нас, показал рукой на литой чугунный корпус, - «Давайте на попа поставим».
Втроем с трудом поставили на попа железку, похожую на бочку с многочисленными дырками в стенах. Юра начал объяснять:
«Было у них сделано что-то похожее на мельницу. Это корпус», - показал на железку рукой, - «Теперь во внутрь вставляется вал с маховиком», - показал на массивный вал с насаженным на него колесом. «Для вала внутри корпуса на дне должен быть упорный подшипник», - он улыбнулся и посмотрел на нас, - «Если его нет, то я вру». Втроем разом глянули внутрь корпуса – действительно, на дне есть место для подшипника. Юра удовлетворенно кивнул: «Есть подшипник. Нижний конец вала вставляется в него. А на вал сверху надевается вот это колесо», - показал на него рукой, - «Видите, в центре колеса дырка для вала». Точно, есть дыра, размером как раз под вал. «Что бы колесо вместе с валом не крутилось, на нем вот этот штифт, а в корпусе для него должна быть специальная выборка». Втроем нашли и осмотрели штифт и выборку. «Сверху на вал надевается вот эта крышка», - показал ее, - «вал через нее проходит по подшипнику. Крышка капитально привинчивается к корпусу болтами. На верхний конец вала надевается вот этот шкиф ременной передачи от электромотора. Его я пока не нашел».
«И как оно работает?» - подал голос Михаил.
«А просто», - Юра согнулся над валом с насаженным на него маховиком, махнул рукой, подзывая нас, - «Видите, с одной стороны маховик расточен чуть-чуть на конус и бороздки нарезаны? А на втором колесе тоже конус, но обратный, и тоже с бороздками, и на нем еще и сквозные дырки. Получается так: нижний маховик вместе с валом вращается, а верхний закреплен неподвижно и только на нижний давит своим весом. Сверху сыпят песок, он по дыркам попадает между трущимися конусными поверхностями с бороздками и размалывается, может сверху и водички добавляют. Вон в те отверстия», - показал рукой в самом низу корпуса, - «или пыль высыпается, или если с водой – то что-то вроде взвеси».
Несколько минут я и Михаил рассматривали железки, стараясь понять, что все будет представлять в собранном виде. Юра заинтересованно рассматривал низ литого корпуса, нашел нужное, удовлетворенно кивнул головой:
«Помните два штыря, которые торчали у Бочко во дворе из цементной заливки?» - это он говорил мне, потому что штыри те мы наблюдали вместе. Конечно, я их помнил.
«Для них проушины приварены», - показал на корпусе, - -«через них штыри пропускались , затем сверху гайками корпус притягивался к бетону».
Михаил согнулся, рассматривая проушины, потом выпрямился и подтвердил:
«Точно под те штыри. Я их вчера тоже видел», - глянул на Юру, - «Ну ты молодец! Никогда бы эту штуковину мы не догадались собрать!»
Обсудив еще кое-какие детали работы лежащего в разобранном виде агрегата, из помещения вышли. Новый начальник дорожников с членами приемочной комиссии толкались возле стоящей на приколе техники. Пришлось идти к ним, что бы обязать гр. Горюнова незамедлительно складировать отложенные нами железки в отдельном месте и обеспечить их абсолютную сохранность. Мало, что это вещдоки – в собранном виде агрегат без натяжки тянул на музейный экспонат.
На площадке дел больше не нашлось - быстро мы управились благодаря специалисту-геологу: знал что искать и как все может выглядеть в разобранном виде. Зная, что это мой последний визит в поселок, предложил проехать к дому Бочко. Увидеть своими глазами, что же там наворочено. Подъезжаем, проходим во двор.
Техники – компрессора и экскаватора –уже нет. Михаил ведет нас к месту раскопа. Довольно глубокая и широкая яма, с одной ее стороны – куча бетонных глыб из разломанной заливки, с другой– мусор и все другое не очень приятное, что обычно бывает в помойной яме. Михаил рассказывает, что и как было найдено. Вспоминает: рабочии тоже поняли, что яма залита бетоном в последнюю очередь. То-есть, вокруг заливка уже была, а в нее еще мусор бросали, и позже залили слоем бетона намного тоньше, чем вокруг.
Напрашивалась мысль: Бочко все заранее рассчитал и яму до последнего не позволял бомжу заливать, потому что она для него и предназначалась, как могила. Поделился мыслью с ребятами, и они со мной согласились: от такого бандюгана можно ждать всего.
Неожиданно появилась собака – опустив голову и виляя хвостом, боком приближалась к нам, тихонько поскуливая. «Собачуха!» - Юра хлопнул рукой по колену, подзывая ее. Собачуха не заставила ждать, и подбежав, уткнулась ему головой в ноги.
«Ничего, не пропадешь!» - Юра потрепал голову, - «В степи прокормишься, или к другому хозяину прибьешся. Все же лучше, чем твой бывший. Маньяк – он и тебя при случае кокнул бы!»
Собака проводила нас до машины, возле которой Слава ковырялся под открытым капотом. Как я понимал, готовил ее к большому перегону из Мирного в город. Увидев пса, заулыбался:
«А, старый знакомый! Вчера возле меня крутился, жратву клянчил!» Слава полез в кабину, достал что-то съедобное и бросил в сторонку: «Держи, нахал!» Нахал мигом схватил кусок, и для надежности отбежав с ним в сторону, начал жевать. «Хороший пес!» - на удивление жизнерадостный Слава глянул в нашу сторону, - «Не в пример хозяина!»
К обеду, то-есть к часу дня вернуться в Мирный мы не успевали, хотя Слава на газ давил от души. Вначале в машине все помолчали, потом Михаил поинтересовался, чем я буду заниматься в городе. А я и сам не знал этого. Панов и Язиков уже арестованы, а что и кто там появятся еще – мне неизвестно. Хотя есть друг Джафарова Муса Каримов, о котором я еще не все знаю, да и с товарищем Николаевым не все понятно – этот его интерес к анализам проб. Конечно, без дела сидеть не дадут, но и ответить коллеге вроде и нечего. Пожал плечами и признался:
«Ей богу не знаю. Наверное, дело завершать, в мелочах разбираться».
Опять недолго посидели молча, и Михаил заговорил на другую тему:
«Неплохо вечером собраться втроем (как я понял – мне, Юре и ему самому), ну и Славу прихватишь».
Слава быстро обернулся назад, и будто не понимая, для чего мужики собираются, момент не пропустил:
«А зачем?»
«Отметить нужно», - объяснил Михаил Славе персонально, - «И завершение дела, и ваш отъезд в город. Когда еще увидимся, да и увидимся ли вообще» - Михаил выговорился, и прискорбно вздохнул.
Я кое в чем с ним не согласился:
«Увидимся мы точно, придется и тебе в город съездить, к моему начальству. А насчет выпить – предложение заманчивое, можно подумать».
«Чего думать – у меня и соберемся. Место и закуска есть, пару бутылок купить, и все», - Юра не замедлил с предложением.
«Мы тебе уже надоели, гости постоянные!» - ляпнул я не подумав. Вот тут он завозмущался! Пришлось оправдываться и с ним во всем соглашаться. В итоге, после обсуждения, в котором и Слава принял участие (на глазах человек оживал!), решили, что сейчас в Мирном дела завершим, с бумагами разберемся – и едем к Юре. Раз он этого очень хочет.
В милиции пару часов пришлось проторчать. Бумаги, сопроводиловка и еще всякая муть требовали времени. К четырем часам наконец освободились, договорились что завтра в семь утра заезжаем за документами, оружием и гр.Рогожиным, которого забираем с собой. С Бочко ему видеться и разговаривать рано, и последнего привезут в город попозже другим транспортом.
Когда наша четверка уже садилась в машину, на улицу выскочил майор Симонов и замахал руками. Ему только что звонил из геологической партии начальник, просил нас подъехать прямо к нему. Просит – подъедем, дело не сложное. Тем более и с ним, и еще кое с кем нужно попрощаться. Участвовали и из партии люди в расследовании, помогали мне в чем могли.
Рабочий день только кончился, и Павел Петрович мог еще оставаться в своем кабинете. Возле камералки остановился, один выскочил из машины и и прошел в здание. Павел Петрович на месте, встретил как дорогого гостя с улыбкой и разведенными руками:
«Наконец-то! А мы боялись, что уедете не попрощавшись!»
«Кто это мы?» - я улыбаюсь, воспринимая все как обычную шутку.
«Мы – это все ИТРовцы. У нас праздник – руда пошла! В восемь вечера собираемся это дело отметить в коллективе. И вас приглашают, женщины особенно».
Я не знал, что по местным понятиям означает «дело отметить в коллективе». Возможно, это торжественное собрание с вручением наград отличившимся. Тогда не для нас, такие торжества нам ни к чему. Павел Петрович понял мои крамольные мысли и успокоил:
«Соберемся в соседнем здании, никакого официоза. Только ужин и танцы. И потом: я вашему другу-геологу обещал, что руду, подлецами похищенную и вами найденную,
