Как?!

поступишь!
Сами должны понять: до сегодняшнего торжества мне было бесполезно об этом упоминать.
А тут как вспышка вдруг. Обухом по головушке. Прозрел, твою душу!
Короче, что говорить? Как в той басне: ты всё пела, это дело... Пировали, веселились... мля... подсчитали - прослезились...
Тудыть твою через коромысло!
Три с половиной! Три с половиной средний балл!
И до четвёрки не хватает сущей безделицы.
Как говорят заядлые картёжники: очком по жопе!.. Ой! Я сказал жопе?! Твою мать!.. Простите! Вижу, все приличные люди. По попе, конечно!..
Что? Вы тоже во мне засомневались? Да ничего подобного! Рано вы на мне крест ставите! Ведь впереди ещё выпускные экзамены. Ого-го! Поглядим , чья возьмёт...

- Мишка! Мишка, привет! Сдал?

Мы сидим с Мишкой в полутьме бара и болтаем о том, о сём. Подобрать слова помогает сладкая парочка: ликёры „Бенедиктин“ и „Шартрез“. Кроме них в баре ничего нет. Шаром покати!
Я вам больше скажу. Я эти буржуйские напитки вижу впервые в жизни. И даже ещё больше - хотите? Других дневных баров в городе, почитай, и не сыскать. Не вошла ещё в обиход заокеанская вседозволенность. Вечером, если повезёт не упереться носом в табличку „мест нет“ - пожалуйста, милости просим. Любой из аж двух десятков ресторанов и баров многомиллионного мегаполиса к твоим услугам. За червонец нажрёшься вусмерть. За пятнашку - не вспомнишь где был. А днём - ни боже мой! Наливают только интуристам за - страшно сказать! - доллары. А тебе - комплексный обед. Без даже пива, но с хлебом от пуза. Жри, падла, человек второго сорта!..
Мы могли взять обычный - дешёвый, пролетарский - „пузырь“ и пойти в пельменную по соседству. Нет, Мишке хочется сидеть красиво. Не каждый день в институт поступаем, говорит.
Мы делаем нам красиво. Мы идём на угол Невского и Владимирского. Мы покупаем билеты в кино. Мы идём на второй этаж...
Откуда Мишка всё это знает?!
Пока толпа смотрит индийское приторно-слёзное фуфло, сидим в удобных кожаных креслах за столиком. Лакаем не менее приторное бабское пойло и трещим, опять же, без умолку, что твои кумушки на скамейке.
Бармен не против. Видимо, так делаем не только мы, и он привык. Смирился с судьбой. Не гонит в зал. Не спрашивает паспорт. Не зовёт милицию. Ему пофиг…

Мишка вдохновенно врёт, как переспал с какой-то эстонской девкой. Нет, он говорит не так - с девушкой. Вот чудила! И говорит, что у них любовь.  Я, конечно, ему не верю. А чего он? Я таких историй от ребят во дворе по десять на дню выслушиваю. А он - нет, вы видели! - не может даже, как все, нормально сказать. Я, мол, жахнул бабу... Восемнадцать раз, а потом, под утро, ещё три контрольных выстрела!.. Нет, он в стиле соцреализма театрально разводит руками и с глубоким скорбным вздохом заключает свой рассказ:
- И вот, после  той  ночи, я сильно испугался, что стану отцом... Пауза, глубокий реверанс, занавес...
Тьфу, мать твою! Аж противно... Рассказал, называется, эротическую сагу... Хотя...
Во дворе-то я каждого, как облупленного, знаю. Знаю, что все мы ещё непорочны и почти поголовно нецелованы... Ну, кроме некоторых счастливчиков... да и то далеко не во все места. А подобные рассказы - не более чем мальчишеская бравада. Врать не стану, скучновато в этом плане тогда жилось. Иные до десятого класса в пятнашки играли, за неимением лучших развлечений. Но Мишка - человек из другого района. Почти с другой планеты. Поди знай...
Моя очередь Мишке на уши присесть. Он слушает. Он из интеллигентной семьи. Он только завтра скажет, что я душный. Хотя, думаю, чего только не ляпнешь с похмелья...

Я ведь как? Я ведь только к далёкой цели не умею стремиться. Если где-то, как-то, когда-то, вилами по воде, бабушка надвое - не-е-е, я не впрягусь. Монотонный труд, ежедневный маленький подвиг - для дураков и карьеристов. Но уж если вот оно, здесь, рядышком - вижу, аромат вдыхаю, осязаю почти, пальчиком вот, вот, почти до-тя-ги-ва-юсь! - тут уж я землю носом. Наизнанку вывернусь, лбом стену протараню, но получу.
Прикинул: шансов всего два. И оба надо реализовать, иначе - псу под хвост. Полбалла при поступлении - это, я вам скажу, цифра весомая...
На самом деле ничего сложного. Смотрите! Годовую тройку по физике „накрываю“ пятёркой на экзамене - в аттестат идёт четвёрка. Раз!
Потом химия... Гм-м… Хи-и-имия… С химией сложнее. В году четыре. Значит, чтобы исправить её на пять баллов, я должен так удивить комиссию, как Склодовская-Кюри в годы оны удивила нобелевский комитет. Тут, небось понимаете, школьным учебником не обойдёшься, тут надобно глубже копать. Материала, достойного научной сенсации, я, правда, нарыл всего по одному билету. Осталась малость - вытянуть его на экзамене…

У нашей химички пунктик.
- Прикинь, Мишка, - честность!
Во всем, даже в мелочах. Чтобы всё по-честному, она даже билеты на стол сама не выкладывает. Просит ученика перетасовать „колоду“. Ах, вот был бы шанс! Но глупо, конечно, надеяться, что выбор падёт на меня.

Указующий перст, в раздумьях описав в воздухе знак бесконечности, наконец упирается Андрюхе в лоб… Андрюха молодец! Умничка. Прям почувствовал мои флюиды. А чего я, говорит - самый молодой?! Нашли, тоже, шестёрку!
Завидная особенность Андрюхи - он никогда за словом в карман не лезет. Класс ценит его грубоватый юмор, любит, уважает и - дружно прыскает в кулачок. В покатуху, как обычно, нельзя - всё-таки экзамен, комиссия, строгие дамы из роно. Давятся молча. Я - нет. Я думаю...
Сердце колотит молотом, ладони предательски потеют, но я нахожу в себе силы выдержать паузу и... Равнодушно оглядываюсь вокруг и говорю этак нехотя:
- Ну, если никто не хочет, может, я попробую?
Я не профессиональный шулер, что вы! Так, в дурачка если во дворе, в буру, в секу... Если делать нечего… Поэтому всякий раз, когда я „случайно“ переворачиваю пачку билетов в поисках заветного своего, это заметно всем присутствующим.
- Нет, дорогой, так не пойдёт, так нечестно! - стыдит меня училка и... перекладывает колоду в моих ладонях лицевой стороной наружу.
Дело моментально налаживается. Мне незачем больше „жульничать“ и я спокойно перемешиваю пачку, пока мой счастливый билет не оказывается сверху. Раскладываю. Запоминаю. Вытягиваю...
Вы видели премьеру в Большом театре? Неважно какую, важно - в Большом. Овации публики помните? Так же - стоя, осыпая меня воображаемыми букетами и воздушными поцелуями, рукоплескала мне экзаменационная комиссия. Дамочки из роно голосили навзрыд. Директрису отпаивали валерьянкой. Одна учительница химии, пунцовая от гордости за своего ученика, всё приговаривала будто в бреду: Вот. Вот! Я вам говорила! Он не лоботряс! Он гений!..
Я гений, слышали?! Гению любой ВУЗ не подойдёт. Гению нужен лучший!

Мишка сомневается, что я гений. Он смотрит недоверчиво и с прищуром, как у Ильича. Он только что жутко завидовал и ревновал ко мне „Машину времени“. Его недоверие - это месть. Он пока не подозревает, что совсем скоро завидовать и ревновать буду я…
Мишка вообще-то красавчик. Чёрт его знает, может, и было у них чего с той эстонкой. Во всяком случае все девчонки из группы ещё до первой сессии влюбятся в него поголовно. Да что группа! Весь поток, и не только наш, но и параллельный будет вздыхать по Мишке. Бог мой, как я буду ему завидовать! И какой гордостью и даже - стыдно признаться - злорадством пропитается моя душа, когда мне удастся нежданно-негаданно отбить у этого мачо самую красивую девчонку. А Мишка даже не вызовет меня на дуэль. На следующий же вечер он закрутит роман с другой...
Так вот оно что! Он мстит мне уже сейчас. За прошлое и за будущее…
Какой ты, нафиг, гений!
Сомневается…

А я нет. Не сомневался. Ничуть. Ни капелюшечки! Сомневался я лишь в одном: в своём будущем поприще. Куда двинуть свои гениальные стопы, я пока не представлял. Лишь отплясав выпускной бал и проводив, как положено, алые паруса в мглистую невскую бесконечность, я протрезвел и призадумался.
Чьи радушные стены укроют меня от казармы?
Мать моя женщина, я никогда даже представить не мог, какой неимоверной толщины мог оказаться справочник по ВУЗам нашего города! Целый день впустую, это ж надо так! На дворе теплынь, а я!.. А я...  Задолбался я листать!
Скажу без дураков, братцы, муки выбора - точно не моё. Надо бы, думаю, как-то с другого боку подъехать. На кривой кобыле, как говорится. Оптимизировать, словом, задачу. Иначе на пляж этим летом ни за что не выберусь.
Я снова вспомнил о Кюри. Молодец, Машка!
Научный подход к проблеме - вот, что меня спасёт!

- Научный! - фыркает Мишка.
Всё-таки он сволочь…
Примитивный самец...

Монетку, впрочем, я бросать не стал. Вот ещё! Я вооружился фломастером. Метод исключения - слышали о таком?
Дело сразу сдвинулось с мёртвой точки.
Нет военной кафедры - долой! Вычёркиваем. Уу-ух! Справочник моментально легчает наполовину...
Из остального надо выбрать наибольшую халяву. Вы же помните, учиться я не люблю...
Итак, какая-такая премудрость обеспечит мне пяток лет беззаботной житухи?
Гуманитарные науки я отмёл сразу:  болтологией заниматься мне не с руки.  С моей железной логикой мне ни в жисть не найти там здравое зерно и причинно-следственные связи. А зубрить эту байду наизусть - ну уж нет, не на того напали.  
Ряды потенциальных альмаматерей истончали ещё вдвое…

- Да, да, ты тот ещё молчун! Болтология!.. Хах-х-х!
Вот сейчас Мишка не то чтобы недоверчив. Он знает, что в настоящий момент за язык меня дёргают изнутри: справа „Бенедиктин“, слева - „Шартрез“. Или наоборот. Но Мишку тоже распирает. А я не даю. Слова даже вставить не даю… Что он мне расскажет? Про эстонских тёлок? Тьфу!

Науки точные - туда же, в тартарары. Вычеркнул, не задумываясь. Там ум за разум заходит - офигеть! Пока их обратно распутаешь, молодость пройдёт!
Остались химия и английский. Ну, с химией понятно: тоже вроде наука точная, но я же в ней уже спец! Прям рыба в воде.
А вот почему я решил, что мне должен легко даться английский, до сих пор в толк не возьму. Из английского я, как все нормальные школьники, знал только май нейм из вася.  
Ерунда какая! Что я, к вступительным экзаменам какого-то английского не осилю?!
И остановило меня не это. Не в том вовсе дело. Не в Васе… Я оценил число претендентов на место и, в полном соответствии со здравым смыслом и теорией вероятностей, предпочёл конкурс поменьше.
Из оставшегося выбрал то, что поближе к метро…
Получилось весомо и трогательно: Техноложка...
Вот теперь вы знаете всё…
Хмм...
Почти всё…

- Мишка! Мишка, привет! Сдал?

Я столкнулся с ним лоб в лоб на выходе из метро. Бледный как смерть. Я решил, случилось страшное.
- Тебя что, тоже в армию? - смеюсь.
Валидол, небось, глотает. Но я-то знаю. Я сейчас его отмажу... Он мигом оживёт и порозовеет…
- Тьфу, дурак!
Он не в армию. Он на пляже ни разу не был. Идиот, да? Лето на дворе, а он, знай, книжки зубрит, света белого не видит. Ночей не спит! Как есть, дурак!
Мы с ним ещё на „абитуре“ подружились. Но на экзамены попали в разные группы и больше не виделись. Он - надо же, совпадение! - тоже на все пятёрки, кроме одной, сдал.
- Мишка! Здорово! Будем в одной группе  учиться…  
Сволочь! Вы с ним в разведку собрались? Ха! Я всегда говорил, этому гаду доверять нельзя. Знаете, чего он отчебучил?
Да-да, это его словечко - отчебучил.
Он документы на другую специальность перевёл! Гад! Подлец!