Иногда и дилетанта полезно выслушать!

- свернет к нам, или проскочит дальше. Забрал Колю, свернул, подъехал, остановился. Кроме Коли вылезли мужчина в штатском с сумкой, которого я знал как фотографа при милиции, шофер, и капитан в форме Михаил Нови¬ков, мой              приятель, с которым я на "ты" после совместной и очень плодотворной работы по поискам все той же пропавшей руды.
Михаил подошел, поздоровался со всеми за руку, мне по приятельски улы¬бнулся и подмигнул.
"В дом не заходили?" - обратился к Павлу Петровичу.
"Нет, не заходили," - ответил тот, а я добавил, кивнув в сторону Па¬ши:
"Он был, когда труп обнаружили."
"Знаю, ваш парень говорил," - Михаил посмотрел в сторону   молча стоя¬щего Коли. Потом всех попросил: "Вы здесь чуток побудьте, пока комнату не осмотрим. Поговорить нужно».  И вместе с приехавшим в штатском на¬правился к двери.
Минут десять оставшиеся топтались возле крыльца. Наверное каждый придумывал свою версию преступления. У меня пока ничего не получалось. Как убийцу Веру я отмел сразу - она хоть и шустрая, но никак не агрессивная,
лишить жизни точно не сможет. Ну если что муху, и то хлопушкой на длинной ручке. И Валера - это муж Веры - вряд ли на убийство способен. Не тот он человек, нет у него ни жесткости, ни жестокости, да и особой любви к жене не замечалось. И если честно, его мужиком нормальным
назвать трудно - рохля, размазня сентиментальная. В общем, на преступника не тянул. И кто тогда это сделал?
Если бы Славу убили не в кровати, а где-либо на улице, можно предположить случайность, разборку по пьяному делу. В этом отношении Слава тот еще тип, помахать кулаками любил. Но не с партийскими мужиками, а с приезжими из Мирного, к нашим девчатам. В данном случае раз¬борка отпадала - Славу пьяненьким за полночь домой привели Паща и Кос¬тя, в постель положили, И ушли, когда тот заснул. Что-то с версией у меня явно не получалось. Тихонько поинтересовался у Паши:
"Как думаешь, кто убил?"
Тот замялся, затылок почесал и ответил очень неуверенно:
"Кто его знает, дело темное." И после паузы не то вопрос задал, не то мнение высказал: "Неужто Валерка?"
Павел Петрович разговор услышал и в него вклинился:
"А вы что, сомневаетесь? Да сделать такое другому и в голову придти не могло! Это же надо - в кровати зарезать!"И тоном поспокойней предупредил: "Смотрите, пока никому ни слова, и в дом никого не пускать. Вон уже любопытные появились!"
Действительно, к крыльцу, возле которого маячил милицейский Уазик и толкалось четыре человека   во главе с начальником партии, подбирались первые зеваки. А еще через пять минут, когда сюда подъехал из Мирно¬го Рафик скорой помощи и из него вылезли люди в белых халатах, любопы¬тные потянулись косяками.
Вскоре оперативник Михаил Новиков вышел на крыльцо, обвел приличную толпу взглядом:
"Есть кто из этого дома?"
Два молоденьких паренька откликнулись: "Есть!"
"Давайте сюда," - вместе с ними Михаил пошагал во вторую половину, где обитали вчерашние десятикласники, а ныне радиометристы. Наверное узнать, что слышалось и виделось молодежью прошлой ночью.
Непонятно как и от кого, но присутствующие у дома человек пятнадцать и подходили все новые, узнали о совершенном убийстве и кто жертва. Заметив, что Паша, Коля и я держимся рядом с Павлом Петровичем и полагая, что уж начальник все знает точно, а стало быть и мы тоже, нача¬ли подходить не к нему, а к нам с вопросами что да как. Я отма¬хивался: "Ничего не знаю», пока не заметил Владимира и Леню, спешивших к месту трагедии. Пошел навстречу, чтобы поговорить спокойно, без любо¬пытных лишних взглядов.
Ребята встревоженно и в один голос: "Что там?"
"Не знаете еще?"- ответил вопросом на вопрос.
"Говорят, Славу убили. Неужто правда?" – начал Владимир  как более раз¬говорчивый и заводной с полуслова. Леня, типичный меланхолик по жизни, молчал, но слушать приготовился.
"Убили. Не знаю как, не видел. Паша и Колька утром нашли мертвым в кровати. И в крови все кругом."
"Кто убил тоже не знаешь?" – продолжил Владимир.
"Даже не предполагаю," - успел я начать, как Леня перебил:
"Да Верка его замочила! Сука баба! Не видели, что она со Славкой вытворяла? Точно его кокнула!"
В душе я улыбнулся: ну не любит Леня женщин, особенно тех, кто мужиков меняет так вот, как Вера. Ну как перчатки: нравятся - носит,а надоели - сняла и забыла, нашла новые. И его можно понять: жена оказалась такой же, ушла к другому. А Леня однолюб, еще не отошел душой от такой, как он выражался, "подлости".
Я не стал его точку зрения опровергать, хотя был уверен, что Вера здесь не при чем, и повернулся к Владимиру:
"А по твоему кто это сделал?"
Лицо приятеля отразило явную неуверенность в мыслях, и ответ подтве¬рдил это:
"Не знаю. Может Валерка так отомстил?"
"За что?" - возмутился Леня, - "За свою пигалицу? Да не стоит она того. Если б это Валерка сделал, то сразу, а не ждал десять дней, пока они натрахаются и разбегутся!"
Еще раньше к нашей троице направилось несколько человек из любопыт¬ных. Посчитали, что я кое-что знаю и со своими друзьями информацией делись. Сейчас они подошли совсем близко и я предложил:
"Давайте тему сменим, а то эти любопытные разнесут, что Вера и Валер¬ка убийство и сотворили."
Наверное с час мы протолкались возле дома, потом из него вышел операти¬вник, позвал Павла Петровича, и вместе с ним забрался в Уазик. О чем говорили - слышно не было, но мог поручиться, что тема любовного тре¬угольника - Слава - Вера - Валера - наверняка обсуждалась.Скоро в этом убедился: Уазик зарычал и рванул в поселок. Минут через двадцать верну¬лся, на минуту в сторонке остановился, пока из него вылезали Павел Пе¬трович и Михаил. И сразу рванул дальше, увозя в Мирный, как все за¬метили, Валеру и Веру.
Увидев такое, народ у дома интенсивно задвигался, зашумел, зашушука¬лся. Слышались реплики: "уже арестовали",'вдвоем убили","повесить ма¬ло", и тому подобное.
Михаил Новиков прошел в дом, на этот раз захватив с собой Пашу и Колю, кто мертвым первыми Славу и увидели. Наверное, сейчас будут по минутам вспоминать, что и как делали всю ночь и утро - убеждать опе¬ративника, что убийство не их рук дело. А я подошел к Павлу Петровичу и шепотом поинтересовался:
"Зачем парочку в Мирный увезли? Эдесь не могли с ними поговорить?"
"Они - первые подозреваемые," -услышал в ответ, - "здесь просто раз¬говором не обойдешься." По моему лицу понял, что в эту версию не ве¬рю и добавил: "Алиби на ночь ни он, ни она предъявить не могли. Хуже того, всю ночь где-то шарашились!"
Число любопытных возле дома незаметно стабилизировалось. Теперь пос¬тоянно толкалось человек двадцать- двадцать пять. Конечно, новые подхо¬дили постоянно, но столько же, любопытство удовлетворив и посчитав не¬приличным ротозейничать и дальше, уходили. Тем более и о празднике за¬бывать нельзя, как никак, а день великой победы. Жены, моя и моих прия¬телей , тоже приходили. Послушали народ, повздыхали - "вот как дело обе¬рнулось" - и ушли.
Вскоре из Мирного вернулся милицейский Уазик, с одним шофером. И поч¬ти сразу же подъехал еще один - привез визуально знакомого мне следо¬вателя, который на два поселка - Пионерный и Мирный один.
Еще через час накрытое простыней тело Славы на носилках вынесли из дома и погрузили в Рафик скорой помощи. Народ зашумел, завздыхал, кое-кто из женщин заплакал.
Когда Рафик труп и медработников увез в Мирный, любопытные начали расходиться. Еще через десять минут Михаил с Пашей и Колей из ком¬наты вышли, залезли в Уазик и куда-то умчались. Вернулись через пол ча¬са, ребят оперативник отпустил, а Павла Петровича и меня пригласил в комнату.
В ней все уже закончено: сфотографировано, изучено, наверное и отпе¬чатки пальцев сняты. Кровать, конечно, выглядела ужасно, с кровью на простыне, одеяле и даже на полу.
Павла Петровича, как начальника партии, следователь знал отлично. Приходилось им периодически встречаться       по поводу редких несчастных случаев, или чего-то криминального. Меня он тоже знал, по прошлогоднему делу о хищении руды, поэтому представлять никого не требовалось. Предложили нам присесть на вторую - Колину - кровать, пару минут поболтали на тему отвлеченную: что-то партии "везет" последнее время со "жмуриками". Потом следователь попросил Павла Петровича расска¬зать, что он об убийстве думает, кто мог сделать и почему.
Не буду повторяться - на эту тему Павел Петрович свое мнение мне вы¬сказывал не раз. Сейчас его повторил с выводами: месть со стороны бро¬шенного мужа новому кандидату на его место. Или же месть любовнику за обман и невыполнение обещания стать новым мужем.
Слушали, согласно поддакивая и кивая головами. Все, кроме меня.
"Очень похоже, что кто-то из них и убил," - подвел итог следователь. "По крайней мере алиби ни у кого. Женщина», - он заглянул в бумаги,-"с пол первого ночи и до рассвета, часов до шести, в доме, где ночева¬ла последние дни, отсутствовала. По ее словам, гуляла вокруг поселка и думала о жизни. Муж хоть и говорит, что сидел дома, но соседи его не ви¬дели и не слышали. А спать легли далеко за полночь, праздник отмечали. И парню несколько раз стучали - пригласить к себе, от мыслей по поводу жены-обманщицы отвлечь. Так что парень тоже где-то шатался в одиночес¬тве, в других кампаниях его не замечали. А может не один, вдвоем с женой и шастали, план мести обдумывали." И наверное больше для проформы обра¬тился ко мне: "А вы как думаете?"
"Не верю," - ответил убежденно, и тут же выдвинул совсем слабенькую версию: "Может несчастный случай? Зашел кто-то по пьяни случайно, видит спит человек, ну и решил слямзить ценное. А Слава, то-есть потерпевший, про¬снулся,      и убили, как свидетеля."
"Нет, не получается," - следователь еще раз глянул в бумаги, - "убит он круглой заточкой диаметром до полтора сантиметра и длиной не менее сорока сантиметров. Сами понимаете, что такую длинную вещь просто так с собой не носят, прятать очень сложно. И получается, что приходили именно убить, и ни для чего иного. И потом, удар нанесли сверху вниз в спину спящему. А на груди выходных отверстий два. То-есть после первого удара заточку немного из тела выдернули, но не полностью, потом еще раз на нее надавили. А может и несколько раз, чтобы убить наверняка."
Не согласиться было невозможно, и я смог сказать одно:
"Тогда такое сделать женщина не могла. Сил не хватило бы."
Следователь задумчиво помолчал, потом частично со мной согласился:
"Очень может быть. Но как соучастница она подходит идеально." И уже всем нам уверенно: "Видели, как женщины возле дома плакали? А она сле¬зинки не проронила, и слов сочуствия от нее не услышали! Спросите Ми¬хаила Ивановича," -кивнул на оперативника, - "он с ней общался!"
Павел Петрович и я на Михаила глянули, и тот подтвердил:
"Да, стерва баба!"
"Вот так-то!" - еще раз следователь подчеркнул убежденность в причас¬тности Веры к убийству. И в основном для меня продолжил: "Хотя другие версии мы не забываем. И с ребятами, что тело нашли, придется порабо¬тать, алиби-то у них пока никакого, и с окружением убитого разобраться