Синдбад и дар Спартака.

…прожаренные останки  человека!  Бедняга некогда был белым мужчиной среднего возраста и крепкого телосложения. Теперь от него мало что осталось. Несчастного слопали практически целиком. На вертеле коптились лишь обглоданные кости и немного прожаренной плоти.
Пересилив тошноту, приятели, не сговариваясь, отвернулись от  костра.  Оба занялись осмотром местности, что сразу же дало свои результаты. Невдалеке, на камнях, они обнаружили окровавленную одежду несчастного, разбросанную где, и как попало.      
Синдбад наткнулся на расшитый золотом камзол с серебряными пуговицами, который так потрепали, что он превратился в обычную тряпку.  Подняв его, капитан обнаружил под ним богатую перевязь с непомерно широкой саблей-селёдкой. И то, и другое ему показалось очень знакомым…
- Ба! - воскликнул он, - Да это наш Мустафа! Вот и нашёлся беглец.
- Провидение покарало вора! - поднял в назидание палец вверх Ибн-Сина.
- Не провидение, а дикари-людоеды.
- Да, но наслало-то их на него провидение.
- Хорошо, не буду спорить! - смирился Синдбад, поднимая с земли  увесистую дубинку со следами крови, утыканную острыми клыками какого-то хищника, - Вот этим они его сначала оглушили, пока он спал перед костром, потом раздели, поджарили и схавали за милую  душу…
Эфиопы, отличные следопыты, в голос подтвердили слова Синдбада.
- Беглец сильно устал, когда грёб к берегу на украденной шлюпке, капитан.  Утром всегда прохладно. Он спрятался в развалинах, развёл костёр и завалился спать. Очень неосторожно поступил. Забыл об опасности. Дикари тут как тут. Оглушили, раздели, связали и зажарили на его же костре. Вертел и рогатины у них всегда с собой…
- Вошли без стука, почти без звука, - пропел учёный, - Тюк, прямо в темя, дубинкой из бамбука - и нету Кука!
- Мустафы! - поправил Синдбад.
- Без разницы, - отмахнулся Ибн-Сина, - Кстати, ты проверил карманы одежды? В них могут быть наши шкатулки.
Синдбад так и подпрыгнул на месте.
- Ах, я растяпа! Ну, совсем котелок не варит.
Оба бросились подбирать и ощупывать одежду Мустафы. Повезло Ибн-Сине. Он нашёл шкатулки в глубоких карманах бархатных штанов беглеца.
- Есть!
- Проверь, карты на месте? - подскочил к нему Синдбад.
- На месте! - заверил друга учёный.
Внезапно на глаза Синдбаду попался сафьяновый пояс Мустафы, чем-то набитый до отказа.
- Ну-ка, ну-ка! - капитан поднял пояс и, осмотрев со всех сторон, чиркнул кинжалом по материи.
В прорезь, сверкая в лучах утреннего солнца алым, голубым и изумрудным всполохом, посыпались искристые драгоценности: кольца, перстни, браслеты, серёжки, цепочки, подвески и медальоны из золота и драгоценных камней.  Синдбад от изумления  присвистнул, а Ибн-Сина разинул рот:
- Вот не думал, что Мустафа был подпольным миллионером. Всё
своё носил с собой…
- Это не его драгоценности! - возразил Синбад, внимательно осматривая одну из серёжек со всех сторон, - Обрати внимание на это клеймо. Лебедь, пролетающий над башнями замка и внизу имя: “Дорота”.
- Следовательно, эти драгоценности - собственность его госпожи, принцессы Дороты! - констатировал Ибн-Сина, помогая другу собирать дорогие безделушки в пустой кожаный мешочек, услужливо протянутый им Намубой, - Но почему они хранились у него, а не у специально приставленного к ним слуги?  
- Ответ очевиден: он их украл!
- Точно! И совершил он этот нехороший поступок в тот момент, когда на них напали те самые маленькие волосатики, о которых он нам давеча заливал.
- Пока все дрались с врагами, он на одной из лодок уплыл на утёс и спрятался в пещере, ожидая, чем закончится схватка. Принцесса и её люди победили. Тогда Мустафа решил также незаметно вернуться в лагерь, и вновь присоединиться к экспедиции. А чем он рисковал? Да ничем! Пропажу драгоценностей наверняка списали бы на напавших карликов…
- Точно, Синдбад! Но тут хитрец обнаружил, что его непривязанную лодку угнал отлив.  Помнишь, мы видели её невдалеке отсюда? Гнусный ворюга угодил в собственную западню. Сначала он отчаялся, но вскоре увидев на горизонте наш корабль, догадался, что мы плывём к утёсам и обязательно обнаружим пещеру…
- И он стал терпеливо дожидаться нас, заранее решив притвориться сумасшедшим, потому как такого никто не станет воспринимать всерьёз…  
- В этом козёл преуспел… Что ты собираешься делать с цацками?
- Верну принцессе. Что-то подсказывает мне, что мы с ней ещё повстречаемся.
- Правильно! Я тоже думаю, что мы нагоним их по пути к горам. Если не ошибаюсь, то их экспедиция обогнала нашу лишь на сутки-двое, не больше… Чего тебе?
Последний вопрос Ибн-Сина адресовал Намубе, который что-то объясняя знаками, протягивал друзьям обронённый Синдбадом пояс Мустафы.
- А-а…Понял! Кажется в поясе ещё что-то осталось…
Учёный потряс его, и на камни в прорезь вывалилась …третья серебряная шкатулка! Восторгу друзей не было конца. Особенно, когда выяснилось, что неожиданная находка содержит третий фрагмент карты.
- Я начинаю подозревать, что Мустафа охотился не за побрякушками принцессы, а за картой… - проговорил в задумчивости Синдбад.
- Без карты экспедиция была обречена на провал. Принцесса вернулась бы домой ни с чем, а Мустафа на её драгоценности предпринял бы потом своё тайное путешествие за сокровищами…  Да, коварный и ушлый был мужичок. Как бы у людоедов от него заворот кишок не случился.
- Ну, это вряд ли… - засомневался Синдбад, - Что ж, мы свою миссию выполнили и даже перевыполнили. Не пора ли возвращаться на берег?
- Айда! - кивнул Ибн-Сина.
Он стал отыскивать глазами подходящий проход в руинах, как вдруг окрестности огласились дикими завываниями, и на путников со всех сторон набросились десятки волосатых  и кривоногих карликов в шкурах диких животных, вооружённых примитивным оружием дикарей - дубинками.  
Маленькие уродцы, не обладавшие членораздельной речью даже в примитивном объёме, исторгали из глоток только звериное  рычание, или просто щёлкали могучими челюстями. Эти твари, воинственно размахивая дубинками, атаковали путников оголтелой толпой. Дикари  жаждой человеческой крови, и они её получили…
Племенная община, насчитывающая не более трёх десятков особей, надеялась на лёгкую и скорую победу, так как их верховное божество - горбатый волосатик Мурдук - её твёрдо обещал накануне. Через племенного шамана Гу-Гу, опившегося настоем на мухоморах, конечно…
Как  можно не верить Мурдуку? Ведь это он, и только он послал им в стойбище под утро на завтрак в меру упитанного и такого сладкого человечка, при воспоминании о котором у всего племени до сих пор приятно урчит в животе.
Однако, дальнейшие события показали, что на этот раз коварный Мурдук  сыграл со своими детьми злую шутку, подсунув им пять непобедимых шайтанов!
Двое белых и трое чёрных пришельцев отчего-то не запросили пощады. Чужаки не побросали оружие, как они ожидали, а выхватили сверкающие на солнце мечи и принялись храбро рубить детей Мудрука одного за другим, сами оставаясь невредимыми. Такой оборот дела оказался настолько невероятным, что вождь племени На-Хат от неожиданности выкатил глаза. Кажется, на этот раз не они будут жрать пришельцев, а те их…
От подобной несправедливости кровь ударила вождю в голову. Он визгливо заверещал и, помахивая дубинкой, вырвался вперёд своих воинов.  На-Хат жаждал славы и почестей. Наверное, потому и наброситься на одного из трёх чёрных щайтанов,  собираясь проломить тому голову очень быстро.    
Но, на свою беду, дикарь нарвался на помощника Намубы, который был известен, как весьма квалифицированный фехтовальщик.  Эфиоп одним замахом парировал  удар дубиной, а вторым снизу вверх распорол вождю живот от пупка до подбородка. И когда тот подхватил выпадающие кишки двумя руками, ударом ноги отправил царственного дикаря в непогасший до сих пор костёр.
Мгновенная гибель вождя решила исход сражения. Дикари, оставшись без предводителя, не мешкая разбежались и попрятались, кто куда. Они без зазрения совести оставили на поле боя своих раненных соплеменников.
- Ура! - просиял  Ибн-Сина, отирая кровь с лезвия своего меча пучком травы - Победа за нами!
- Бежим отсюда быстрее, покуда они не опомнились и не напали вторично, - предложил Синдбад.
Отряд бегом бросился из развалин по уже знакомой дороге. Их никто не преследовал. Сочтя это добрым знаком, все немного успокоились и перешли на быстрый шаг. Вскоре руины остались позади. Путники по одному пролезли в пролом в стене и, очутившись на гранитной террасе, повернули в сторону берега моря. Когда же они ступили на булыжную дорожку, ведущую к воде, то нос к носу столкнулись с отрядом вооружённых матросов, возглавляемых Леандром.
-…Мы услышали шум битвы в крепости и поспешили на помощь! - сообщил старший помощник капитана.
- Спасибо, но всё уже закончилось! - поблагодарил матросов Синдбад, - возвращаемся к месту высадки. Как идут дела по сборке повозок?
- Всё готово! Повозки собраны и загружены поклажей. Лошади в них запряжены, другие, для верховой езды - осёдланы. Можно трогаться хоть сейчас.
- Тогда в путь, друзья!    

 
Глава 8.  Бело-розовая  дорога.


Расставание на берегу было недолгим. Синдбад назначил второго помощника из числа опытных матросов. Им стал Агафар.  Бывший пират, чьё задубевшее  под солнцем и ветрами лицо обрамляла иссини чёрная бородка клинышком, получил от капитана всю полноту власти по управлению судном в его отсутствие. С наказом дожидаться  возвращения экспедиции, стоя в бухте на рейде.
- Сколько времени вас ждать?
- Не знаю точно! Месяц-два… Может, меньше… Главное дождись! Если с нами что-нибудь случится в пути и экспедиция потерпит крах, кто-то всё равно останется в живых, вернётся на корабль и расскажет об остальных. Тогда и принимай решение.  
Матросы, не попавшие в поход, перегнали на корабль шлюпки, включая и ту, что украл Мустафа. Когда последняя из них с Агафаром на борту отчалила от берега, Синдбад подал сигнал выступать.

Спустя полчаса кавалькада из шести повозок, окруженная столькими же боевыми колесницами и всадниками, поднялась по пологому берегу, поросшему изумрудной травой, полевыми цветочками и разнообразным кустарником, в основном с колючками.  Минуя террасу,  процессия подкатила к стенам крепости-города великанов.
Синдбад,  не покидая  седла, на ходу развернул кусок карты из шкатулки принцессы Дороты. Ибн-Сина ехал рядом, держась правой руки друга.
- Смотри, брателло, - сказал он капитану, - На этой карте путь с пунктиром начинается от северо-западных ворот крепости.
- Вижу! - ответил мореход, - Меня беспокоит другой факт: Если на карте нет пояснительной сопроводиловки, как на нашем куске, то откуда принцессе стало известно и о « Клыках шайтана» в море,  и об условии прохождения между ними?
- Вопрос, конечно, интересный… Возможно, на него  ответит сама Дорота, если нам посчастливиться отыскать её в этом диком захолустье живой и невредимой!
- Будем надеяться на это! – воскликнул Синбад.
Пришпорив своего скакуна, он первым поскакал вдоль неприступных стен, огибая бастионы стороной. Караван двигался следом, не отставая ни на шаг. Вскоре показались северо-западные ворота, поразившие путников, как гигантскими размерами, так и красивой отделкой - вычурной резьбой по камню, и