пе рвое.
Бармахаджара артистично разыг рал смущение и нерешительность.
- ...Мужики, тут вот какое дело...- он как бы невзначай достал из кармана
бутылку водки и повертев в руках, пос тавил на газету перед вожаком, - Один
пидор долбанный крепко меня обидел!
Сечёте? С дочкой моей пол-года гулял, падла, туда-сюда, шуры-муры, танцы-жманцы-обжиманцы...Ну, вы догоняете сь... Короче, поматросил, гад, и брос ил! Так это что! Теперь этот козёл про
дочурку всякие гадости треплет каждо му встречному-поперечному. Опозорил
девку, меня обидел... Надо бы проучи ть фраерка, морду ему набить! Я бы и сам с ним разобрался, да годы не те и положение не позволяет. Вся надежда на вас. Помогите, мужики, я за ценой не постою!
В течение речи колдун неспеша освободил карманы от водки - бутылки
перекочевали из костюма на газету. У
троих урок при виде дармовой выпивки
рефлекторно заблестели глаза и задёрг ались острые кадыки. Они перемигнули сь и оживлённо зашушукались. Один гл аварь не спешил изъявлять восторга:
- Ша! - поднял он руку, призывая поде льников к тишине, - Ты за кого нас дер жишь, гнида? Откуда мне знать, может ты ряженый?
Колдун делано рассмеялся, хотя ему было не до смеха: урки оказались
несговорчивыми и он пожалел, что не стал гипнотизировать их в самом нача ле. Поглядывая на крыльцо кафе, где в любую секунду мог появиться Ходынов, он поспешил успокоить главаря.
- Да Бог с тобой! Какой из меня мент? И обидчик мой к ментуре отношения не имеет. Он обычный инженер. Работает
в НИХТИ. Что касается оплаты услуг, то
я готов и деньжат подкинуть...
Бармахаджара щёлкнул пальца ми, затем бросил на газету рядом с бу тылками сдачу из магазина. Только эти
несколько бумажек в глазах урок стран ным образом превратились в стопку со тенных купюр толщиной в кирпич. Так ой кучи деньжищ никому из гопников видеть ещё не доводилось. Все четверо потрясённо молчали, пока вожак не пр ишёл в себя и не потянулся за пачкой. Но заказчик его опередил: ловко подхв атив деньги с газеты, снова убрал их в карман.
- Расчитаемся, когда сделаете дело!
- Тогда гони аванс! - быстро нашёлся главарь.
Бармахаджара, усмехнувшись, во второй раз бросил на газету сдачу из магазина, вернув им первоначальный вид. Бумажки молниеносно перекочева ли в брюки главаря.
- Теперь пойдём, покажешь своего оби дчика - прохрипел он и, глотнув пива из кружки, поднялся с травы.
- Никуда идти не надо. Он в "Ветерке".
Примерно твоего возраста. На нём фут болка голубая, джинсы, кроссовки бе лые и ветровка...
- Кроссовки это что? - спросил один из
зеков, взявшийся сопроводить главаря.
Бармахаджара вспомнил, что в это время подобную обувь в России ещё не продавали. Как и ветровки. Дж инсы же носили единицы и стоили они бешенных денег у спекулянтов. Мужчи ны в основном рядились в брюки, руба шки и ботинки...
- Полукеды китайские видел? Кроссов ки на них похожи. Они у него одни так ие на ногах, не ошибётесь. А ветровка - это лёгкая матерчатая куртка на молн ии... Так как он, в пивнушке больше ни кто не одет...
Главарь с подельником кивнули и
скрылись в кафе. Вернулись они минут через пять, каждый нёс по четыре круж ки пива.
- Срисовали мы твоего фраерка! - сооб щил вожак колдуну, - Стоит, пивко сос ёт. Бля буду, скоро его отлить потянет. Когда он выйдет, мы его и прищучим!
- Тогда я из кустов понаблюдаю...
- Твоё дело! - равнодушно пожал пле чами главарь и демонстративно щёлкн ув пружиной выкидного ножа, срезал пробку с "Пшеничной", после чего при нялся разливать водку по стаканам, - Только потом не вздумай смыться. Кине шь с оплатой - под землёй достану и на ремни порежу!
Колдун на угрозу только пожал плечами. Едва он скрылся в посадках, уголовники налегли на водку. А минут через десять из кафе вышел и Афанас ий...
Глава 9. Кафе "Ветерок".
Афанасий погладил световой шар
левой рукой - изображение скакануло к облакам и, чуть сместившись, рухнуло
на пустырь, знаменующий окраину сам ого отдалённого микрорайона. На нём,
торцом к берёзовой рощице с обрывом
и крыльцом в сторону шоссейной доро ги, которая, собственно, являлась улиц ей с жилыми пятиэтажками, возвышало сь выкрашенное в ядовито зелёный цв ет приземистое строение прямоугольн ой формы, возведённое из сваренных листов металла.
- Это что за шедвр архитектурного иску сства? - с сарказмом поинтересовался ВИТ.
- Не поверишь - это кафе "Ветерок"! Оно открыто...
- Предприятие общепита? - ахнул, не поверив ВИТ, - Иной хлев для скота вы глядит приличнее...
- Что поделать, на дворе советское вре мя!
- А народу-то вокруг, народу... Все что-то пьют из кружек!
- Это добрый знак! Похоже, пиво недав но завезли. Ты не представляешь, как я хочу отведать свеженького пивка, ка кое было раньше!
- Ну так ступай! Совмести приятное с полезным!
Афанасий взялся готовить вых од: сначала сузил изображение до ста ндартного размера полотна двери, зат ем переместил его в крайний подъезд
стоящей у дороги пятиэтажки. На перв ом этаже царил сумрак, сквозь который
просматривались стёртые ступени лест ничных пролётов и погнутые перила. Афанасий подумал и "прислонил" рамку выхода к боковой стене за второй две рной парой парадного входа. Самый оп
тимальный вариант для проникновен ия в этот мир - никто его ни с какой сто роны не увидит! Он выйдет из дома сло
вно жилец, ни у кого из прохожих не вызвав ни малейших подозрений...
ВИТ по-прежнему ни во что не вмешивался. Стоял в углу рубки и спо койно наблюдал за манипуляциями Хо дынова, который поднялся из кресла и направился к "стартовой площадке".
- Стажёр-хрононавт к выходу в прошл ое готов! - засмеялся Афанасий и бодро
взбежал по ступеням на круглую площ адку, возвышавшуюся между экраном на стене Рубки и пультом. Едва он оказ ался на метрового диаметра пятачке с
пластиковым дезинфецирующим покры тием, рамка с изображением подъезда на экране автоматически соскользнула с него и всё в том же виде дверного проёма повисла перед человеком, каса ясь своим нижним краем пола. Ходынов театрально взмахнул рукой и торжест венно произнёс:
- Сим, Сим, откройся! - и замер в ожида нии, когда края проёма станут алыми -
верный признак того, что портал зараб
отал.
- А ты деньги-то взял? - вдруг захохо тал ВИТ, - На какие шиши собрался пи во пить, горе-хрононавт?
Афанасий шлёпнул себя по лбу.
- Чёрт! Совсем выскочило из головы!
Что делать? - огорчился он.
ВИТ в три прыжка взлетел на пя тачок и протянул ему пятирублёвую ку пюру 1965 года выпуска.
- Держи! Надеюсь хватит?
- С лихвой! Где взял?
- У тебя в кармане старых брюк лежали . Ты прежнюю свою одежду отправил в дематериализатор, а он распознал день ги и отфильтровал их в отстойник, отку да я их сразу извлёк, покуда ты гарде робчик обновлял. Как знал, что приго дятся...
- Чудно! Откуда взялись советские пять рублей в моих брюках?
- Вспомни, ты читал Жюль-Верна, а в книжке закладкой служила...
- ...Эта купюра! Точно! Я автоматом сун ул её в карман и забыл...
ВИТ тронул Ходынова за плечо.
- Это не единственное твоё упущение,
друг. Ты так спешил повстречаться со своим прошлым, что забыл не только о
деньгах, но и об одежде! Посмотри на себя! Разве так одевались в дни твоей молодости?
- Нет, конечно! Всё выглядело много скромнее...
- Сейчас, так и быть, отправляйся как есть. Но на будущее запомни: каждый
раз выходя в чужое время, следует оде вать малый схрон-скафандр хрононав
та! Это закон!
Афанасий шлёпнул себя по лбу
ещё раз.
- Извини ВИТ, и о скафандре я забыл!
Наверное, от волнения. На будущее об язательно учту и подобных ошибок бо льше не повторю! Клянусь, без малого схрон-скафандра из Рубки ни ногой! А потребуется, и большой напялю...
- Большой, думаю, не понадобится. Сам Ас"Уранга его тоже только раз надевал, когда спускался к истокам Мирозданья.
Края прохода тем временем ста ли алыми, как пионерский галстук.
- Ну, я пошёл?
- Дерзай! - слегка подтолкнул друга в спину ВИТ.
Афанасий шагнул в проём и очут ился в подъезде, где витали сложные запахи квашеной капусты, жареной кар тошки с луком и перебродившей браги. Из подвала несло прелой гнилью и кош ками. Тишина в подъезде стояла относ ительная. В квартирах бубнили глухие голоса, работало радио и телевизоры. Шагов на лестнице не слышно, на ули цу никто не спускается. Афанасий трон ул стенку за спиной, пальцы упёрлись в твёрдую шероховатость - значит, прох од закрылся. Он глянул вверх: так и ес ть, на белёном мелом потолке чернело с дюжину кружков, и в центра каждого торчала скрюченная обгорелая спичка - вот он, фирменный знак эпохи разви того социализма!
Насвистывая "А нам всё равно!"
Афанасий вышел на крыльцо, сбежал по ступенькам на тротуар и под позыв ные "Маяка" из чьего-то раскрытого ок на, завернул за угол дома.
Отмечая краем глаза тщательно заметёный асфальт и парковые дорож ки, чистенькие дворики с песочницами и качелями, он пересёк шоссейную до рогу и направился к кафе. "Ветерок" пр иглашал всех жаждущих пива гостепри имно распахнутой дверью.
Афанасий снова разволновался.
Ничего тут не изменилось за тридцать лет. Тот же тёмный тамбур, тот же зал
с высокими круглыми столиками, те же два огромных мутных окна с плексигла сом вместо стекла, тот же дощатый пол
со щелями в палец толщиной, та же то лкучка-очередь вдоль стеклянной вит рины и те же под потолком трубки люм инисцентных ламп, одни из которых ми рно скончались, чернея пркуренными внутренностями, а другие, судорожно мигая, из последних сил продолжали посылать в зал световые сигналы бед ствия: "SOS".
В зале оказалось не столь много людно, как думал Ходынов. Народ, зата рившись кружками, спешил на свежий воздух. В очереди стояло четыре чело века, из чего Афанасий сделал заключе ние, что новость о завозе пива в "Вете рок" ещё не успела разлететься по все му посёлку, иначе бы в зале было не протолкнуться.
Он встал в очередь и принялся изучать закуски, выставленные в витри не. Память услужливо подтверждала:
всё, что он сейчас видит за покатым, засиженным мухами стеклом прилавка, он уже видел тридцать лет назад. Ме ню по-прежнему поражало простотой и безвкусицей. Но почему тогда при виде этих "явств" на тарелочках с салатовой каёмочкой и словом:" Общепит" так на стольгически сжимается сердце?
Афанасий дал себе слово, что как только подойдёт его черёд, он обяз ательно купит и яйцо диетическое "под майонезом" по цене одиннадцать копе ек за штуку, и жареную котлету "по-Ки евски", напоминающую стоптанный каб лук, и сушку "солёную", и плавленый сырок "Новость" за тринадцать копеек, и бутерброды с селёдкой, колбасой и сыром, и, наконец, пиво "Ячменный ко лос" по двадцать шесть копеек за пол литра. Аж целых четыре кружки, а то и шесть!
Но мечты так и остались мечта ми. Как только подошла его очередь, Афанасий вдруг передумал покупать что-либо с витрины, кроме сушек и пи ва. Потому как только что плотно позав тракал. Да и охота прошла...
Продавец, мордастый крепыш лет тридцати, отзывающийся на имя "Саша", по просьбе Афанасия нацедил ему три кружки, подтолкнул блюдце с десятком белесых, покрытых крупной солью сушек, и тщательно отсчитал сдачу.
Свободное место отыскалось сра зу. В правом конце зала за крайним сто ликом у окна стоял всего один посетите ль.
