Твари. Том 2.

пришли именно к нам?
- Я прекрасно понимаю, насколько абсурдно звучит моё заявление, но дело в том, что я считаю, здесь не обошлось без духа моего покойного мужа.
- Что натолкнуло Вас на эту мысль?
Женщина помяла в руках норковый хвостик, свисающий с её манто, и решилась:
- Я уже говорила об этом только со своим психологом, но… он всё свёл к стрессу. Понимаете, после похорон я стала часто видеть мужа во сне. И это странно, потому что… Откровенно говоря, мы с ним были не настолько близки, чтобы меня мучила утрата. И те сны, в которых он мне являлся, были сущими кошмарами. После них мне даже приходилось принимать успокоительное. Это невероятно изматывало. А потом ещё и эта люстра…
- Что за человек был Ваш муж при жизни?
Жертва неуспокоенного духа замялась.
- Знаете, о покойниках ведь  не принято плохо говорить…
- Говорите, как есть, - настоял Зайн. – Представьте, что Вы на приёме у психотерапевта.
- Дело в том, что он стоял во главе крупной консалтинговой фирмы, поэтому у него был довольно-таки сложный характер, - постаралась обойти острые углы она. – Он был прямолинейным, требовательным, порой даже излишне жёстким человеком, и не терпел возражений.
- В общем, тиран, - сделал за неё выводы мой напарник и получил скромное пожатие плечами. – Скажите, он Вас бил?
- Нет-нет, что Вы! – поспешила возразить дама. – Не то чтобы… Просто был один случай в молодости, когда мы с ним только поженились… Но на этом всё. Я никогда больше не давала ему повода.
- Хорошо. А в снах какие действия он предпринимал?
- Да я толком и не помню. Только просыпалась на утро вся разбитая, а перед глазами лицо его перекошенное от злости стояло. А что там происходило, не могу Вам ответить.
- Понятно, - закончил допрос Зайн. – Когда Вам удобно будет, чтобы мы подошли и разобрались с этой проблемой?
- Можно в эту субботу. У моей домработницы как раз выходной. Охрану я отпущу, так что нам никто не помешает.
- Ты как? – повернулся ко мне Зайн.
- Я могу только утром или днём, - прикинула я. – Вечером у меня работа.
- В двенадцать пополудни устроит? – уточнил он у клиентки.
- Вполне.
- Тогда договорились. Встретимся через два дня.
Женщина поднялась на ноги и, звякнув золотым браслетом, протянула руку в тонкой кожаной перчатке.
- Спасибо Вам! – со всей искренностью поблагодарила она.
- Пока ещё не за что, - откликнулся Зайн, мило улыбаясь.
На меня вежливо глянула пара умело подведённых глаз. Едва заметный кивок - и дама удалилась.
А я мысленно потёрла руки - намечалась очередная интересная работёнка.

***

- Может, она сама своего муженька укокошила, вот он теперь и является ей по ночам? - высказала предположение я, когда мы подходили к высоким воротам, за которыми высился королевский двухэтажный особняк. – Насколько я поняла, жилось-то ей с ним несладко.
- Если бы это было так, то я не взялся бы за это дело, - возразил Зайн.
Он нажал на кнопку селектора и повернул голову в сторону камеры.
- Проходите, пожалуйста, - донесся из динамика знакомый женский голос, и калитка бесшумно распахнулась.
За воротами нас никто не встречал, швейцар отсутствовал, поэтому мы прямиком направились к парадному входу и поднялись вверх по ступеням. Дверь заперта не была.
- Ух, ты! – восхитилась я, входя в тускло подсвеченный огромный холл, в потолке которого зияла внушительная дыра. – Это, наверное, здесь на неё люстра упала, - применила дедуктивный метод я, рассматривая кафельный пол. – Судя по вмятине и трещинам, эта дура была огромной и тяжёлой. Если бы только она достигла цели...
- Здравствуйте, очень рада вас видеть! – выплыла нам навстречу хозяйка дома. – Как добрались?
- Спасибо, хорошо, - проявил ответную вежливость Зайн. – Давайте без церемоний, пожалуйста. О погоде потом поговорим. Лучше покажите нам дом и места, где чаще всего происходят спонтанные перемещения предметов. Возгораний не было?
- Слава богу, нет! – приложила руку к сердцу та, напуганная даже одним этим предположением. – Давайте тогда начнём с будуара. Последнее время я даже престала им пользоваться. Когда я там сижу, мне всё время мерещится, будто кто-то стоит за моей спиной. Как вы думаете, это может быть он?
- Вполне возможно.
Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж и через анфиладу комнат прошли к святая святых светской дамы. Всему такому в шелках, цветочках и сиреневых соплях.
- Вот здесь, - обвела комнату изящной ручкой хозяйка.
Зайн прошёлся по периметру, осмотрелся по сторонам и, взяв со столика фотографию плотного мужчины с квадратным, невыразительным лицом, спросил:
- Это он?
- Да.
Женщина подошла к Зайну и через его плечо взглянула на лик своего бывшего благоверного.
- Хорошо, - коротко кивнул он. – Теперь пойдёмте дальше.
Я, как собачонка, послушно следовала за ними из комнаты в комнату, с этажа на этаж, но ничего необычного не чувствовала. Дом как дом, подвал как подвал. Нигде ни соринки, ни пылинки, все вещи на своих местах – даже противно. Не жилище, а музей какой-то с картинами на стенах и антиквариатом по углам.
- Знаете, Вы были правы, - пришёл к выводу Зайн после получасовой экскурсии. – Наверное, действительно будет лучше, если мы займёмся Вашим будуаром. И пока мы там колдуем, дам Вам совет уйти подальше от этого места. На всякий случай. И ещё! Что бы там ни происходило, что бы Вы ни слышали, ни в коем случае не входите в комнату! Даже если Вам покажется, что кого-то убивают. Я сам выйду, когда станет безопасно.
- Хорошо, - встревоженная серьёзностью ситуации, пролепетала та. – Может быть, вам что-нибудь нужно?
- Да. Соль и личную вещь покойного, которую он любил больше всего.
Она немного подумала, а потом ушла. Через пять минуту она вернулась, неся в руках пачку соли и золотой портсигар с гравировкой.
- Это всегда было при нём, - сообщила она, протягивая дорогую вещь. – Он даже на ночь клал его рядом с собой на тумбочке.
- Отлично! А теперь я попрошу Вас выйти и подождать снаружи. Где-нибудь… Ну-у-у, скажем, на кухне. Там будет не так слышно. Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Поверьте, это стандартная процедура.
Она кивнула – а что ещё ей оставалось делать? – и прикрыла за собой дверь.
- Ты точно уже это делал? – спросила я Зайна так на всякий случай, когда шаги клиентки затерялись в анфиладе комнат.
- Да, - ответил он, расчищая центр от мебели. Он бесцеремонно сдвигал её к стенам, не беспокоясь о начищенном до зеркального блеска паркете.
- И как это будет происходить?
- Сначала вызовем его дух, а потом отправим его по месту назначения.
- В ад? В рай? – начала гадать я, внимательно наблюдая за манипуляциями Зайна.
А он тем временем начал уже прокладывать соляную дорожку, ведя её по широкому кругу.
- В чистилище.
- А что делать мне?
- Во-первых, отключи мобильник, чтобы нам ничто не мешало, а во-вторых, накрой все зеркала.
Я поспешила выполнить указания. И пока я занималась зеркалами, он тем временем поставил антикварный столик в самый центр круга и выложил на него портсигар с тремя свечами. Проверив напоследок непрерывность соляной линии, он повернулся ко мне и дал последние наставления:
- Что бы ни случилось, ни в коем случае не выходи из него. Внутри ты будешь в безопасности.
- Хорошо, - легко согласилась с ним я, поскольку не спешила расставаться с жизнью. – Ты думаешь, это муж этой дамочки!
- Уверен. Его подчерк. Он сосал из неё соки при жизни, и теперь, когда застрял на той стороне, продолжает делать то же самое. Только по-другому. Когда снов стало мало для подпитки, он начал провоцировать в жене страх, пугая и питаясь им. А это уже не капля, а целый ручеёк! Он не остановится, пока не сведёт и её в могилу.
Интересно, он переживал за жизнь человеческого существа вообще или за сохранность красивой куклы в частности?
- Ну что, приступим? - ещё раз просканировав взглядом комнату, Зайн зажёг свечи. - Встань напротив меня и дай руки.
Мы стояли, как двое влюблённых, разделённые столиком.
- А разве для этого не нужна Библия? – на всякий случай уточнила я.
- Я сам ходячая Библия. И сват, и брат, и обряд, и Папа Химский в одном флаконе…
Зайн прикрыл глаза и начал читать заклинания на странном языке, от которого у меня запорхали мотыльки в животе и груди. Его голос при этом становился всё тише и тише, пока не сошёл до едва слышимого шёпота и не затих совсем. И хотя с его губ не срывалось больше ни звука, но, странное дело, я всё равно продолжала слышать шелест его речи глубоко внутри себя, будто ангел переместился ко мне в голову и играл там на извилинах. Мало того, мой собственный внутренний голос присоединился к его молитве и чётко, без запинки вторил каждому слову. Даже чувствовалось напряжение и вибрация голосовых связок, хотя я держала свой рот сомкнутым.
А пространство комнаты тем временем налилось невидимой силой, воздух словно уплотнился, стал вязким, насыщенным серой мглой, и я вдруг с удивлением увидела, как проступило и тут же исчезло лицо мужчины с фотографии. Так быстро, что в первый момент я даже подумала, что мне померещилось, но когда оно появилось снова, все сомнения по этому поводу отпали.
Нам явился дух прежнего хозяина этого дома.
Он начал кружить по комнате, описывая вокруг нас круги, но за черту из соли не залезал. Его прожигающий кипучим ядом взгляд был устремлён к портсигару, который лежал в кольце наших рук и зазывно поблёскивал в колеблющемся пламени свечей.
Я посмотрела на Зайна, но тот стоял, будто в трансе, и, казалось, не замечал ничего вокруг. А разбуженный полтергейст уже начал злиться, досадуя на непреодолимое препятствие, которое стояло между ним и его любимой вещью. Это было видно в каждом его пробном наскоке на невидимую стену, каждом жгучем взгляде и каждом новом порывистом витке, вызывающим завихрение воздуха.
И вот уже, кипя от гнева, он начинает носиться по кругу, заворачивая пространство в смерч, который плотными кольцами обтянул незримый купол, удерживающий разбушевавшегося духа на безопасном расстоянии от нас.
- Сейчас я уйду в сумерки, - распахнул глаза Зайн. – А ты положи руки на портсигар и продолжай повторять слова заклинания, которые я буду произносить. Ты будешь слышать мой голос постоянно.
- Ладно. А если я ошибусь или запнусь?
Вокруг нас уже сгущались грозовые тучи. Ещё немного и начнут сверкать молнии.
- Ничего страшного. Главное, ничего не бойся. Помни - ты под защитой соляного купола.
- Хорошо.
Зайн разомкнул руки, и я сразу почувствовала себя маленькой и одинокой. Одно мгновение – и он исчез!
Боже, и как только это ему удаётся?! Вот бы мне так. Сколько дополнительных возможностей! И никаких проблем с транспортом. Ведь в сумеречной зоне часики тикали гораздо быстрее.
Я произвела все те действия, о которых он просил, и снова почувствовала тембр его голоса внутри. Стало чуточку спокойнее.
Чтобы не видеть перекошенной рожи разозлённого донельзя духа и безобразия, которое он учинил, я закрыла глаза и стала вслушиваться в мелодичное песнопение в своей голове. Но сосредоточиться на этом было весьма сложно, поскольку какофония и завывание гудящего, как шмелиный рой, пространство комнаты топило чистые ноты. Я продержалась так от силы минут пять, а когда распахнула глаза - чуть не рухнула на пол.
По комнате носились вещи, поднятые в воздух невидимой силой. Пока они ещё только медленно