Твари. Том 2.

Светлого и впился ему когтями в горло.
От удара и неожиданности ангел не удержался на ногах, опрокинулся на спину, и щит, как по щелчку пальцев, мгновенно исчез. Мечом, который он всё ещё сжимал в своей руке, действовать в таком положении было несподручно, поэтому Зайн точно так же растворил его в воздухе и впился руками в горло своего врага.
Мальчики начали кататься по полу, пытаясь оказаться в положении сверху, ну а мне пришлось скакать по полу, как кузнечику, чтобы они не сбили меня с ног.
Не знаю, как так получилось, только, похоже, такое противоборство с выяснением, кто сильнее и упорнее, привела к тупиковой ситуации, потому что Зайн, перевернувшись через голову, извернулся, сумел отбросить от себя Туко и вскочил на ноги. Теперь они стояли, друг против друга, как две монолитные скалы, и испытывали на прочность, чей взгляд обладает большей сокрушающей силой и твёрдостью.
Но если воины Света и Тьмы были в одной весовой категории, то нужно было сделать нечто такое, что сместило бы чашу весов в нашу сторону. Туко-то был один, а нас с Зайном – двое! Я понимала, что слабое, хрупкое человеческое существо в расчёт ими не принималось, они даже не смотрели в мою сторону, поэтому не думая в этот момент о себе, я воспользовалась ситуацией и накинулась на демона сзади (ко всему прочему он так удобно стоял ко мне спиной!). Крепко обхватив шею Туко руками и повиснув на нём, как гиря, я тем самым отвлекла его на мгновение от Зайна и дала ангелу несколько секунд форы.
Чем тот и воспользовался!
В его руке мгновенно возник пылающий оранжевым пламенем меч, который он и попытался вонзить в тело демона.
Но удар, к сожалению, прошёлся вскользь, поскольку Туко в тот момент развернулся в попытке ухватить меня за болтающуюся ногу, поэтому только ровный, широкий разрез располосовал его бок, из которого тут же брызнул голубоватый, ледяной свет. Раздался разъярённый оглушительный рёв, и я, как тряпичная кукла пролетела с десяток шагов, со всей дури врезавшись в барный столик.
Под копчиком что-то хрустнуло, пискнуло, и маленькие острые, как иглы, зубки не смертельно, но весьма ощутимо впились мне в мягкое место.
Вот ведь пакость!
Я сунула руку под спину и выудила оттуда игольчатый комочек, держа его за одно из шипастых образований.
Тот извивался, дрыгался, издавал странные звуки, похожие на шипение, мои пальцы жгло холодом, но я продолжала удерживать сопротивляющееся и извивающееся существо на безопасном от себя расстоянии. Кто знает, на что оно ещё было способно?
И пока я боролась со зверёнышем, краем глаза я заметила, что стоило только домашнему питомцу издать звук боли, как Туко тут же дёрнулся, как от удара, повернул голову в мою сторону, в результате чего тут же поплатился. Зайн нанёс ему вторую рану, колющую, уже в живот, и демон отчаянно удвоил натиск, переходя от защиты к наступлению.
- Зайн, держи! – отвлекла я на мгновение внимание ангела и швырнула ему холодный комочек.
Как только зверушка оказалась в горячих руках Зайна, она заверещала, как оголтелая, а Туко застыл с копьём в руках.
- Что, не нравится? – ангел сжал ладонь сильнее, и шипастик жалобно застонал.
По телу Туко прошла судорога.
Вот так номер! У Ледяного Демона-то, оказывается, какое-никакое, а сердце-то имеется! И если уж не человеческое, то хотя бы что-то звериное ему, но не чуждо.  
- Убери оружие! – скомандовал Зайн, и Туко нехотя, кипя от едва сдерживаемого гнева, выполнил требование. Ледяная игла втянулась в его ладонь, и он стоял, как изваяние, грозно насупившись, но не шевелясь, сжимая и разжимая кулаки. – Опустись на колени!
Я видела, сколько усилий потребовалось приложить демону, чтобы обуздать свою гордость. Подчинённый, но несломленный, он медленно опустился на колени, но его прожигающий ледяным холодом взгляд продолжал буравить ангела.
- Теперь я покажу тебе, что чувствовала мать, когда обнимала своего мёртвого сына! – продолжал клеймить Зайн покорившегося противника.
Подняв в воздух руку со зверушкой, так чтобы Туко хорошо было видно, он раскрыл ладонь, и из неё вырвался сноп ослепительного света. В то же мгновение шипастик, заключённый в границы огненных лучей, издал такой душераздирающий вопль, что даже моё нутро чуть не вывернулось наизнанку. Иголки вспыхнули внутренним светом, стали плавиться, отекать, восковыми каплями падать на землю, а демон смотрел на экзекуцию, не отрываясь, и в его глазах было столько страданий, смешанных с лютой ненавистью, что я, несмотря на то, что передо мной был хладнокровный убийца, испытала к нему нечто сродни жалости.
- Сейчас я растворю твоего питомца в свете, а ты отправишься в свой мир и до конца дней своих будешь помнить о тех муках, которые перенесли бедные дети!
Ангел сжал кулак и приготовился уже испепелить зверька, как я воскликнула:
- Зайн, постой, не надо! – мои глаза с мольбой смотрели на него. - Лучше уж Туко убей. Малышка ведь ни в чём не виновата. …Пожалуйста.
Мой друг так и замер с протянутой рукой, а я подошла к нему и, развернув его ладонь, бережно высвободила оттуда подрагивающее от боли и пережитого ужаса маленькое существо.
Зрелище было жалким. Зверушка и не думала кусаться или сопротивляться, она покорно ожидала своей участи.
- Видишь? – я продемонстрировала ему смирение.
Бросив беглый взгляд в сторону осуждённого, я увидела искорку надежды в его глазах.
- Тина, я не могу его убить, - наклонился к самому моему уху Зайн, кивая в сторону демона. – Только в случае прямого нападения или защиты. Хладнокровное убийство противоречит моей сути. Всё, что я могу сделать в данный момент – это отправить его восвояси без права на возвращение. Но он должен понести наказание! Должен на собственной шкуре ощутить, что значит терять дорогое для себя существо! Иначе он никогда ничему не научится.
- Всё равно это неправильно, заставлять других расплачиваться за чужие грехи, - стояла на своём я.
- Предлагаешь оставить всё как есть?
Я взглянула на внимательно прислушивающегося к нашему разговору демона, и заметила, что его подавленность перешла в расчётливость. К подсудимому начала возвращалась его дьявольская самоуверенность.
- Теперь понимаешь, что я имел в виду! – торжествующе бросил Зайн.
- Да и фиг с ним! Кончай уже тянуть волынку, отправляй их отсюда подальше, да займёмся делами! – буркнула я. Подойдя к Туко, я грубо сунула ему в руки обугленного шипастика и отошла в сторону. – Давай уже, приступай!
Зайн тяжело вздохнул, но возражать не стал. Приложив ладонь ко лбу всё ещё стоящего на коленях демона, он начал читать заклинание, пока из-под его пальцев не показалось медное, золотисто-красноватое свечение.
Он простоял так, наверное, с минуту, а когда отнял руку от головы Туко, на лбу у ледяного красавца сиял печать, тавро, которое жидким солнышком начало растекаться по лицу, плечам и груди, пока полностью не растворило в себе всё его тело. После чего, ярко вспыхнув, пламя на краткое мгновение подсветило окружающие предметы, а потом свернулось в одну пространственную точку и с лёгким хлопком исчезло...
- Всё. Нужно возвращаться, - фигура Зайна несколько потускнела. Он ощутимо устал. – Ты как?
- Нормально, - пожала плечами я. Ожидаемые синяки и ссадины я в расчёт не брала.
- Тебе придётся выбираться из кабинета самой. Я не могу заявиться и предстать пред очи той девушки в приёмной. По поводу исчезновения Туко и так возникнет множество нежелательных вопросов, - ангел на время призадумался. – М-да. И первый из них – это то, что после твоего ухода кабинет окажется пустым. Знаешь что? Ты пока возвращайся, а я кое-что подготовлю. Не выходи в приёмную, пока не услышишь тишину.
- Ладно, - несколько растерянно ответила на это ему я. – Как скажешь.

***

Очнулась я всё так же, лёжа на полу, и сразу же вслед за этим моего слуха коснулся приглушённый разговор, доносящийся из соседнего помещения. Стянув пальто со стула, я приложила ухо к двери и дождалась, когда голоса стихнут, после чего отважилась выйти.
Приёмная была пуста. Уж не знаю, как Зайну удалось выпроводить секретаршу, но теперь я могла беспрепятственно покинуть осиротевшую вотчину финансового директора и не бояться вызова в полицию.
Мой соратник уже поджидал меня в коридоре. Привалившись к стенке, он со скучающим видом изучал паркет под ногами.
- Всё в порядке? – поинтересовалась я у него, бесцеремонно пихая ему в руки сумку. Напялив на себя пальто, я забрала её обратно, и мы направились в сторону лестницы. - Как дети? Их уже освободили?
- Да.
- Мы сейчас к ним пойдём?
- Нет. Нам незачем светиться. Это дело полиции.
- Но с ними всё в порядке?
- В полном.
Он сказал это так хмуро, что я насторожилась.
- Тебе что-то не нравится?
- Не знаю. Только подспудно не покидает ощущение, что что-то здесь не так. Хотя, возможно, что я и накручиваю. Дело в том, что врач, прибывший на место с группой захвата, говорит, что на первый взгляд дети абсолютно здоровы. Не измучены, не изнасилованы, отсутствуют следы физических издевательств. Только немного напуганы. Конечно, они сделают более тщательный осмотр в клинике, но… Для чего они тогда были ему нужны?
- Надо было его для начала расспросить.
- Надо было.
- А теперь никак не узнать?
- Если только не спуститься в его цитадель и не преподнести ему свою голову на блюдечке.
- А ты можешь туда спуститься? – удивлённо воззрилась на него я.
- В пекельные миры? В принципе могу. Но только не в его случае.
- Почему?
- Не под моей юрисдикцией.
- Понятно. Значит, мы облажались?
Выйдя на улицу, мы направились к автобусной остановке. Зайн, конечно же, мог уйти сумерками и уже через минуту был бы в «Легиврате», но я такими способностями не обладала. Поэтому была молчаливо благодарна ему за то, что он не бросил меня одну.
- Вполне возможно. Только тогда я думал, что полно представляю себе ситуацию.
Вот так-так! Ангел признавался в том, что не идеален!
- Кстати, чего ты так долго добирался? Я уж подумала, что мне конец.
- У ребят при выезде на операцию некоторые проблемы возникли. Пришлось корректировать на ходу.
- А если бы ты пришёл, а там уже мой замороженный трупик валялся?
- Не валялся! – уверенно заявил он. - Туко не такой дурак, чтобы головы своих жертв в кабинете, как трофеи на стены развешивать.
Вот спасибочки, успокоил! Нечего сказать!


Опасные связи.

Выходные прошли хорошо, спокойно и без эксцессов. Демон вышел на пенсию и проводил заслуженный (пожизненный) отпуск у себя на родине, спасённые мальчики набирались сил в комфортабельных палатах в кругу счастливых родителей, ну а я валялась у себя в комнате, плевала в потолок и думала о Зайне.
Дома тоже была тишь да гладь. Демастр отца несколько прижал хвостик и хоть и продолжал потихоньку сосать моего родителя, но всё же не столь нагло и разнузданно, как это бывало до визита в наш дом священника. Поэтому моя мама открыто наслаждалась неожиданно обрушившимся весенним теплом, по-человечески списав папино затишье на чувство гнетущей его вины.
Так что природа пробуждалась, сердце тихонько пело, и дорога в колледж утром понедельника радовала меня весёлым солнышком, улыбчивыми лицами людей и беззаботным настроением.  
- Тина, слушай! – догнал меня запыхавшийся Костик почти уже у самого входа в колледж.