словно туристу, свои безграничные владения, то, опуская парусник в глубину морского ада. Афанасию казалось даже, что он слышит смех при каждом вознесении и падении судна…
Паруса косые и прямые, все были убраны, и сгрудились на реях серыми галками. Барк уже шел со всеми четырьмя машинами на полном ходу, пытаясь лечь курсом на качку… и рыская носом как хорошо обученная такса…
Кок прекрасно понимал, что он часть команды, и вместе с матросами должен носиться по мокрой палубе, крепить снасти, выполняя приказы боцмана. Он понимал, но не мог оторвать онемевших пальцев от скользкого планшира.
Барк не раз попадал в положение, когда море не считалось с чуткостью его парусов, когда четыре голых мачты, лишенные свое романтики, в одиночку сопротивлялись шквальному ветру и соленому дождю.
И каждый раз они так клонились, как бы стеснялись своей наготы, словно пытались укутаться в высокую прочную волну, заменив ею ненадежные, хвастливые, предательские полотнища парусины.
Афанасий всматривался в соленую воду, будто видел в ней свое отражение, словно сквозь грохот волн и дикий смех моря слышал свое имя,… ему казалось - кто-то звал его…
«…Интересно, почему мне не страшно? Мне даже радостно? По моему мне действительно радостно. Зачем я так крепко держусь? Кто это завет меня?.. Кто - то из команды?.. Старпом?.. Боцман?.. Я ведь должен ………….. … Не хочу…
- Я тоже думаю, что это ни к чему.
Афанасий обернулся. Говоривший стоял за его спиной. Это был все тот же самый «ГОСТЬ КАПИТАНА»… Он смотрел на воду спокойным скучающим взором, словно видел такое пенное безумие каждый день…
-… Посмотри, как много воды… Ее становится все больше и больше… Зачем столько?... Зачем нам столько моря?....
- Вам надо уйти… Идите в каюту, здесь опасно! - Афанасий сделал движение рукой, словно отмахиваясь от ненужного ему собеседника.
- Не все ли равно тебе, где я наглотаюсь воды: через десять минут на палубе, или через двадцать - у себя в каюте?..- в голосе говорившего слышалась ирония.
В эту минуту барк закачался как игрушечный, будто чья - то невидимая рука омывала его борта под струей воды. Он кренился то в одну, то в другую сторону, зачерпывая палубой, как ложкой, пенящуюся, кипящую массу. Афанасий еле удержался от сильного, толчка и еще сильнее вцепился в металлический планшир мокрыми холодными пальцами. Смутно, как во сне он слышал крики:
«ч... е... л... о... в... е... к за б…о…р…т…о…м…».
Из – под его ладони капала розовая кровь, тут же смываемая накатывающейся волной. Неожиданно в его голову пришла странная догадка, он медленно обернулся - « ГОСТЬ КАПИТАНА»» стоял спокойно, ни за что не держась, не обращая внимания на чудовищную качку. Афанасий хотел выразить удивление, и, открыв рот, он тут же наглотался соленой воды. Однако не это было причиной того, что он не выдавил ни звука… Повернувшийся увидел выражение лица, стоящего рядом, особенно его глаза… В глазах «нечувствительного» к качке человека отражался океан! Весь… весь сразу … Смотреть в них было невозможно, и не только потому, что сильно штормило - казалось, они сами исторгают бурю. При этом они, эти глаза, не выражали ни каких чувств, и было непонятно: толи они смотрели в море, толе море смотрело в них.
Пытаясь заглянуть в глаза незнакомца, Афанасий почувствовал, что море уже вокруг него, что оно внутри него, что он в нем тонет… И пальцы разжались, словно повинуясь приказу свыше… Но страха не было, как и сожаления…
Еще немного, и он уже качался среди вязких волн, не сопротивляясь им, а скорее, принимая их на себя… внутрь себя… растворяясь в них без остатка… Он не дергался, не суетился, он был спокоен как никогда в жизни, и лишь одна, самая последняя, самая важная для него мысль нарушала эту гармонию: « где… где… я… мог видеть… этого человека…» Поднимаемый волной, он еще видел трепещущий, агонизирующий барк, и темный стройный силуэт на его борту… Океан восторженно играл с барахтающейся жертвой, недоуменно вздыхая и охая:
«Почему все вокруг не радуется вместе со мной?!.»
Конечно, ему было мало такого развлечения, и он с новой радостью набрасывался и набрасывался на истерзанный упрямый барк. Когда огромная волна особенно высоко, к самому небу, подняла тонущего, он еще раз увидел: там внизу среди гигантских живых стен -маленький кораблик, отчаянно пытающийся плыть… Он еще видел… видел воду, но слышал уже - лишь тишину…
(продолжение следует)
