( переведен на итальянский язык)
...Запах корицы… Может… Может, я влюблен… Я влюблен в этого мужчину?.. Или меня тревожит другое?.. Мне ведь все равно — мужчина он, или женщина?! Но может ли быть такое? Ведь это психопатия!! Пол является определяющим в таких чувствах. В каких, «таких чувствах»? Я не ощущаю к нему сексуальной тяги, здесь другое… я… но он почему-то необходим мне как воздух! Что за черт! Этого не может быть! Я в итоге из-за него не могу работать, не могу ни на чем сосредоточиться!
Мне слышатся какие - то стуки, мнятся преследования… доставщики пиццы, дворники в оранжевых жилетах!!.
А может быть, действительно, то стучит мое сердце?.. Откуда я это взял? То, что «стучит мое сердце»? Похоже, мне снова удалось «сладко» вздремнуть.
Где я поцарапал локоть? Наверное, когда заснул… Все эти чувства и переживания напоминают мне то морковное суфле — много объема, яркий цвет — И НИ КАКОГО УДОВОЛЬСТВИЯ!! Сама сегодняшняя жизнь напоминает мне МОРКОВНОЕ СУФЛЕ.
Машина бесшумно двигалась среди солнечных бликов, среди тенистых веток, растущих у дороги деревьев.
Шума не было, тех навязчивых ритмичных ударов по моей машины. В восемь часов вечера у меня должен быть еще один пациент. Отменить встречу? Просто набрать нужный номер и отменить. Вряд ли я могу быть сегодня кому-то полезен.
А может заехать к сестре? Она как всегда приветливо встретит брата, нажарит для меня мой любимый хлеб с чесноком, так, чтобы он похрустывал на зубах,… и я расскажу ей ВСЕ…
Что — все?!! Что я ей расскажу? Что встретил мужчину, подобного АНГЕЛУ?.. «Лиз — я, наконец, встретил АНГЕЛА!!» Ура… Или: «Лиз, я влюбился в потрясающего мужика, я не могу без него жить. Закрываю глаза, и вижу его лицо, его резко очерченные скулы, не тронутые щетиной,
(представляешь, Лиз, не тронутые щетиной?!!), темные влажные глаза, умопомрачительные глаза! Лиз, они прячут в себе ВСЕЛЕННУЮ…
Они говорят мне о ВЕЧНОСТИ!! Да Лиз, я свихнулся, а как ты догадалась? Неужели так похоже? Да. Чувствую себя не очень, не очень устойчиво… Вернее с физическим здоровьем - все в порядке… а вот душевно… я для того и приехал, Лиз…»
…Действительно махнуть к сестре. Пятьдесят километров к югу, это полчаса приятной езды по хорошей дороге… Что мне делать сейчас дома?
Почему я так тороплюсь в свою маленькую душную квартирку?
Уехал от пациентки раньше времени… Всего-то, еще час рассказа о «зебрах», и она бы мне оплатила визит. Конечно, вряд ли я смог бы ей чем-то помочь. Чем можно помочь пожилой неудовлетворенной женщине, если только не прямым физическим воздействием, но это не входит в мои обязанности, да ей подобного и не нужно…
Всего лишь - внимание… внимание… пару удачных вопросов, рождающих в ней жажду отвечать…
И все - таки меня тянет, тянет домой, потому что… потому что, да ясно — я надеюсь, что ОН придет. Придет, опять сядет в кресло, уже остывшее от его тела, положит ногу на ногу и закурит…
ОН курит? Да, вот что казалось мне нелепым, каким-то не связанным. Он не оставляет окурков…
Я как - то вчера не придал этому значения. Как же он курит?! Сегодня утром я выбросил за ним целую пепельницу замятых обожженных, но целых сигарет… Но табачный дым еще здорово ощущался… Неужели это я один надымил столько за два дня? Да нет, он курил, сейчас я точно помню, как он выпускал дым из тонких ноздрей,… НО ему не шло, ему не идет курить, он не должен. Надо сказать АНу об этом при встрече…
Интересно, почему в моем представлении, он не должен курить? А знать, где я живу, ОН должен?!! Бродить среди ночи в поисках меня?!!
Или я наконец встретил АНГЕЛА, всезнающего АНГЕЛА… курящего АНГЕЛА… Какой я - такой, видимо, и мой АНГЕЛ… Хорошо, что я могу еще шутить, хотя бы сам с собой…
«Да, друг мой, ты еще много чего можешь делать сам с собой, рассказать?..» - Пошел к черту!!
«Это все, что ты можешь ответить мне по такому щепетильному вопросу?»
- Это все, что я могу ответить тебе на любой вопрос…
Паршивая сволочь надоела мне до чертиков, завтра же пойду к психиатру в свою собственную клинику.
Обязательно пойду… Заявлюсь, и мне скажут:
«Здравствуйте, доктор». А я отвечу:
«Друзья, я не здравствую, я заболел! Я влюбился в АНГЕЛА! Теперь брежу им … им живу, вернее, без НЕГО - не живу… Но, поймите меня правильно - я не хочу с ним интимной близости, нет, Боже упаси! Я от чего-то чувствую, что должен быть с НИМ! Теперь - всегда должен быть с НИМ!!
Уважаемые, вы знаете, что такое — ВСЕГДА?! В том понимании, какое открылось мне? Нет… откуда вы можете знать, что такое - ВСЕГДА?.. Раньше я этого не знал тоже. Но я
вышел на улицу одной темной ночью - и… узнал!! Мне некому об этом рассказать, и я пришел к вам, коллеги. Вы же профессионалы?
Так вот, это божественное создание завет меня с собой, друзья мои!! Намекает, можно сказать… И я скоро вас покину. Хотите узнать, какой ОН, АНГЕЛ? Он такой, как мы с вами… Тоже курит! И знаете, что ОН ест? Что мы с ним любим? Никогда не догадаетесь — божественное блюдо — морковное… Ну это неважно… И нелегко распознать, что он — это ОН! Но я сумел, друзья мои, драгоценные коллеги… Похоже, Небесный Посланник тоже отличил того, кто перед вами,.. и у меня еще есть время сообщить вам об этом… А пока, лечите меня психотропными препаратами, что бы я, наконец, основательно чокнулся! Что, я так плохо выгляжу? Почему Вы смотрите удивленными глазами?»
Я дернулся, отмахиваясь от голоса, и собственного монолога, внутренне опасаясь услышать какой-нибудь ответ на свой дурацкий вопрос, дернулся так, что крутанул рулем довольно резко.
Машина вильнула, и под колесами зашуршал гравий придорожной полосы. Вот так наши сны делаются реальностью… Еще не хватало оказаться в канаве из-за внутренних разногласий! За раздумьями, я даже не заметил, как уже полдороги проехал по направлению к Лизавете, моей теперь единственной сестре. Общались мы по прежнему нечасто, большей частью по телефону. Но отношения между нами последние годы стали теплыми и непринужденными. Если навещали друг друга, то тогда, когда это было необходимо нам обоим, или кому-то из нас. В долгих приятных разговорах, почти не касались прошлого: нашего детства, и потерянных брата и сестры. Иногда, вспоминали Афанасия, но у него теперь была своя далекая морская жизнь, в которую он не пускал никого.
- … Да, Мишенька, у меня есть чуть больше часа времени. К вечеру мне надо спешить в больницу. Тот человек, он третий день в коме… Он так и не приходил в сознание, хотя сделано почти все, все, что было можно. Я дежурю сегодня, я буду возле него.
- Чем же он тебе так дорог, Лиз? Возможно, количеством вложенных в него лекарств?
- Не шути так, Мишенька. Он мне очень дорог. Он самый дорогой для меня человек… как и ты… Не будем об этом, поговорим о тебе. Как дела у моего братика? Какие он видит сны? Ты приехал спонтанно, наверное, что-нибудь случилось? Надеюсь, ничего из ряда вон выходящего?
- Подожди, постой, «…КАК И Я»?!! Что значит «…как и я»…? Мне что послышалось? Тебе какой-то пациент дорог, как и я?!!
Наверное, у меня нелады со слухом, или с адекватностью, какие-то проблески аутизма…
Лизок, ты знаешь со мной что - то не так, что - то не ладно… Я слышу то, что совсем не хочу услышать…
- Значит и со мной что-то неладно, я очень, очень часто слышу то, что совсем не хотела бы слышать.
- Не смейся, Лиз, я не имею в виду светскую болтовню о подругах и начальниках... Что это у тебя звучит? Похоже, Аndrea Bocelli ? Или я ошибаюсь? - Я прошелся по небольшой светлой комнате, имеющей множество оттенков проживания в ней женщины. Земная мелодия немного успокоила меня. Ярко-зеленая пальма в керамической кадке, прозрачная стеклянная кошечка на витой этажерке придали мне некоторое душевное равновесие.
- У тебя очень хорошо, Лиз. У тебя уютно и гармонично в доме. Поэтому, возможно, ты до сих пор без мужчины, ты не допускаешь здесь постоянного мужского присутствия. Оно тебе просто ни к чему, да малышка? Я оглянулся на мою сестру. Она слегка улыбалась. Ее светловолосая голова, склонилась на бок в лукавом кокетстве. Так она выглядела совсем молодо.
- Как ты назвал меня — «малышка»? А ты помнишь, кто называл меня так? Это Жаконино выражение, царство ему небесное, это он так называл меня — «малышка»… К чему это, Мишенька, Мишель, тебя вдруг посетили воспоминания?
Она не знает, что творилось со мной в эти дни, а я уже ни чему не удивляюсь…
Хорошо, хоть не назвал ее Жанной… Жанной.
- Послушай, ты вспоминаешь когда-нибудь нашу Жанну? - Ушел я от ответа, задав несвойственный мне вопрос.
- Ты придаешься воспоминаниям, с тобой действительно нелады, Миша. Я права?- Спросила она, понижая голос и не собираясь отвечать на мой дурацкий вопрос. Она чувствовала тонкой женской душой, что лучше не трогать этой темы… Кто из нас психолог - она, или я!
- Хочешь еще чаю, ты любишь ведь жасминовый чай? Наклонись, какой аромат, чувствуешь? Не надо так морщить нос. Я помню, как ты всегда ерничал: если я гордилась чем-то, приготовленным мною, ты нюхал мое кулинарное произведение и морщил нос. А я страшно злилась и кричала: «…не правда, это очень вкусно!» Иногда даже пыталась чем-нибудь ударить по твоей несносной голове…
… Сегодня, действительно странный день, мы даже блуждаем с тобой по прошлому, я что-то не припомню, чтобы такое случалось раньше? Она вытянула вперед себя руки, со сплетенными пальцами, что было жестом ее душевной тревоги.
- Возможно, тебе просто надо жениться? – добавила она.
- От твоего жасмина пахнет элегантностью и грациозностью. А нос я морщу оттого, что пар из чайника все-таки горячий.
- А как же, насчет — жениться?
- Ты как в воду глядишь, я, кажется, действительно влюбился… не на жизнь, а на смерть, в прямом понимании этих слов.
- Так и женись, будите вместе смотреть ваши сны, а потом рассказывать их друг другу за чашечкой утреннего кофе, - она попыталась пошутить, не понимая, как для меня болезненна эта тема.
- Это не возможно, Лиза, я тебе позже объясню, почему…
- Я вижу, у тебя депрессия, ты просто очень устал. Тебе надо отдохнуть, выспаться, набраться сил…
- ... Последовать за крылатым старцем в маковом венке... Нет, дорогая, во сне человек не отдыхает. Во сне мозг и нервная система человека работает даже больше обычного.
Я заметил, как сестра шутливо закатила глаза и насупила брови, показывая этим, что готова слушать и даже, может быть, понять очередную научную лекцию на тему: «Сон и сновидения».
- Когда человек отправляется к Морфею, - невозмутимо продолжал я, - он «подгоняет» свои внутренние биологические «часы» к внешним, природным. Во время бодрствования, они, эти «часы», либо отстают, либо, забегают вперед… это индивидуально. Для подобного процесса достаточно пятнадцати, семнадцати часов. На восстановления равновесия — часов шесть-восемь. А отдохнуть мы можем и просто лежа на диване или сидя в кресле. Вот так, сестренка…
- Но ведь человек, если много работает физически, ложиться спать, чтобы отдохнуть независимо от времени суток?
- Да, это так, во время нервной или физической нагрузки «часы» внутри человека, если можно так выразиться, быстрее выходят из равновесия, и нужно поправить их, говоря доходчивым языком…
- Это интересно. Спасибо за «доходчивый язык». — Она улыбнулась, от чего на правой щеке появилась
